Чуйка подскажет. Как Владислав Николаев нашёл своё призвание на фронте
Он был мобилизован два года назад — и нашёл своё призвание на фронте.
Выводил троих, когда прилетело
Тридцатого раненого вытаскивал с поля боя старший лейтенант Владислав Николаев, когда его самого накрыл огонь вражеского миномёта. Сильнее всего досталось левой ноге.
Но он не бросил своих: продолжал выводить тех, кого успел схватить. «Мы в тот день работали в составе штурмовой бригады, многих тогда зацепило. Я руководил этими парнями, и спасти всех раненых было крайне важным для меня. Я сделал уже несколько выходов на поле боя для эвакуации. Вот и когда в меня прилетело, выводил троих. Дотащил ребят до точки, где их перехватили другие бойцы, оказал себе первую медицинскую помощь и ещё 12 часов командовал эвакуацией, пока не появился лейтенант, который был готов меня сменить. Пришёл командир, принял работу — и я смог отправиться к медикам».
За тот бой 26-летний Николаев получил медаль «За отвагу». «Когда ранен — это больно?» — только и могу спросить я, когда Владислав показывает мне фотографии из госпиталя. На них не нога — кровавое месиво. «Сначала не больно. В кровь выбрасывается адреналин в огромных количествах. Ощущение такое, как будто прислонился к раскалённому предмету, просто жжёт. А когда ударяет снаряд — это как сильный толчок. Толкнуло — и бежишь дальше, а ноги уже нет, — рассказывает Владислав. — Осознание, а вместе с ним и боль приходят уже в госпитале. От большой кровопотери начинают пульсировать, дёргать вены. Болит даже в тех местах, где вен уже нет. Но и тогда только один вопрос врачам: «Когда заживёт? Когда смогу обратно к своим?»
В висках стучало: «живы!»
Владислав Николаев был призван в рамках частичной мобилизации осенью 2022-го. «Я работал на заводе в Нижегородской области и был, конечно, готов поехать на СВО, — вспоминает он. — Получив повестку, моментально собрался, на следующий день уже был в военкомате. Оттуда приехал в учебку — а меня нет ни в одном списке. Командиры говорят: "Слушай, ну раз нет тебя на бумаге, можешь домой ехать, возвращаться на завод". Но я, конечно же, никуда не поехал: я что, страну оставлю? Ну нет».
Уточняю: «Помните, что тогда сказала мама?» Николаев понимает вопрос, вздыхает, улыбается. «Мать с отцом знают мой характер, говорить что-либо было бесполезно: если я решил, то сделаю. Конечно, мысль о том, что твой ребёнок принимает участие в военных действиях, для каждого родителя стресс. Но они принимают моё решение. Я твержу им: даже если неделями не выхожу на связь, будьте спокойны. Всё будет в порядке. Просто связь не всегда есть...»
За два года СВО Владислав дослужился от рядового до старшего лейтенанта. В Белгородской области, отражая атаку зашедших на территорию России диверсантов, вызвал огонь на себя. «Против врага двигались три подразделения, я был в центральном. В какой-то момент командир принял решение: начинаем активную деятельность по центру, привлекаем сюда все силы противника, чтобы боковые подразделения могли пройти по флангам. Так мы и сделали. По нам били из крупнокалиберного оружия, а мы специально перемещались, демонстрировали активность... Тогда я увидел, что мой командир родился не просто в рубашке, а в бронежилете: снаряд "Града" пробил стену дома и остановился прямо у его ног, не сдетонировав. Я стоял в 5 метрах от него... Все на минуту замерли, потом в висках застучало: "Живы!" В это же время боковые подразделения дошли до заданных точек, взяв врага в клещи. Затем мы выдавили его и взорвали мост, по которому он отошёл».
Георгиевский крест IV степени на груди Николаева — за тот самый бой.
У жены своя задача
Пока Владислав показывает мне в телефоне фотографии орудий и снарядов, замечаю снимки двух малышей. Оказывается, через год после начала службы у Николаева родились близнецы — два мальчика. «Моя бригада тогда отправилась на важное задание, а меня командир не взял: сказал быть готовым отбыть в отпуск, встречать жену с малышами из роддома. Так и вышло. Первые 20 дней я с ними пробыл, а потом снова на службу». «Как ваша жена управляется дома с двумя? Не жалуется?» — спрашиваю я. «Моя жена — мудрый человек, хоть ей всего 22 года. Она понимает, что вопрос моей службы обсуждать не нужно. Я выполняю свою задачу — на передовой. А она выполняет свою задачу — с близнецами дома. Значит, так нужно. Когда нам удаётся всей семьёй побыть вместе, мы получаем удовольствие от отдыха и не обсуждаем ничего, связанного с работой».
Чем полезен страх
«Думаете о них, когда идёте в бой?» — уточняю я, кивая на фото малышей. «Ни за что, — офицер Николаев чеканит эти слова. — В бою я думаю только о бое. Я полностью сосредоточен на том, что сейчас происходит вокруг меня, обращён в зрение и слух.
Нам нужно замечать вокруг себя всё на 360 градусов: движения, звуки. От этого зависят жизни людей моего подразделения и моя собственная жизнь. О жене и детях я могу подумать только после, вернувшись в часть. Когда разберём весь день с командиром и коллегами, обсудим все нюансы.
В моём подразделении все мобилизованные, и всё, что мы умеем, — заслуга нашего командира, он кадровый военный. Впитываем полученную от него информацию, ведь именно она сохранит наши жизни там, "за ленточкой". У него много чему можно поучиться».
«Когда идёте в бой, вам страшно?» — я задаю этот вопрос и почти наверняка рассчитываю услышать чеканное «нет». Однако слышу: «Конечно». «На поле боя страшно всем, — уточняет Владислав. — Если нет страха — значит, что-то не так. Страх учит тебя сделать шаг назад, чтобы потом продвинуться на два шага вперёд, — все остальные тактики обречены на провал».
Расспрашиваю о приметах на передовой — он рассказывает, что не верит ни в какие суеверия, но уверен: «за ленточкой» обостряется то, что военные называют чуйкой. «Через несколько месяцев на фронте ты начинаешь предчувствовать события. Например, тебе нужно куда-то пойти, а ты по какой-то причине медлишь, говоришь себе: "Сигарету докурю и пойду". И внутренне возмущаешься: "Лень? Слабость?" А потом оказывается, что прилёт был по дорожке, по которой ты бы пошёл, если бы не покурил. Не раз так было: на 2–3 минуты задержался, а за это время появляются огромные воронки на моём пути. У нашего командира такая боевая интуиция развита потрясающе, и она десятки раз спасала нам жизнь».
Сейчас Владислав проходит лечение. На все вопросы о будущем он отвечает: «Всё точно хорошо будет, вот увидите».
Это чуйка, она не подводит.