Милфы, чарты, эмо-рок. Почему Ваня Дмитриенко — новый Дэвид Боуи (но это не точно)
Раз в неделю по средам музыкальный обозреватель «Сноба» Антон Серенков выбирает заметное явление из современной российской музыки и объясняет его нам. На этот раз говорим про Ваню Дмитриенко — «артиста года» по версии «Яндекс Музыки» и «нашего» Дэвида Боуи напополам с Билли Айлиш.
Последние месяцы в интернете только и разговоров, что о Ване Дмитриенко.
Четыре его сингла 2025-го порядочно собрали на стримингах и YouTube. Говорят, их часто используют в ТикТоке. «Яндекс Музыка» назвала его артистом года: это не оценочное суждение, премию дают просто за самые большие цифры слушателей — песни Дмитриенко за год включало 19 миллионов человек. Цифры можно накрутить, премия может соврать, но Дмитриенко с концертами и правда катает по аренам всей России. Например, 17 декабря, если верить отчётам в местной прессе, он собрал половину (или даже чуть больше) омского хоккейного стадиона. Это тысяч 5–7 человек. В Омске. Ну вы поняли — это реальная звезда. Дмитриенко тем временем в конце октября исполнилось только 20: это делает его первой большой русской звездой, полностью принадлежащей 2020-м.
Дмитриенко взялся не из воздуха: к нынешнему успеху он шёл лет пять. Его первый хит, тин-поп-баллада «Венера — Юпитер», вышел в 2020-м. С тех пор Дмитриенко успел поучаствовать во всех телеконкурсах, какие только есть, выступал на «Золотом граммофоне» и «Вечернем Урганте», фитовал с Лепсом и Ночными Снайперами, снялся в сериале и закрутил медийный роман с блогершей Сашей Айс (чьи два с половиной миллиона подписчиков на YouTube дают ей около ста тысяч просмотров на ролик — вот путь большинства тин-поп-звёзд). Это настырность уровня пикового Дэвида Боуи, который из чего угодно делал повод обратить на себя внимание.
Важнейшее событие в карьере Дмитриенко произошло прошлой осенью: для коллекции бренда Канье Уэста его сфотографировал Гоша Рубчинский. Прежде Дмитриенко имел стереотипную внешность звезды-подростка: широкие штаны, большие кроссовки, свободное худи / рубашка / футболка, копна светлых кучеряшек на макушке, открытая наивная улыбка. Если бы Билли Айлиш была Шурой Балагановым, она была бы юным Ваней Дмитриенко. Рубчинский зачесал Дмитриенко волосы назад, запретил улыбаться и сделал фотографии чёрно-белыми. Результат потряс певца: он моментально покрасился в брюнета, теперь строго укладывает волосы назад, носит чёрный брючный костюм и чёрные кроссовки. Именно в качестве резко повзрослевшего любимца школьниц Дмитриенко в 2025-м забрал сердца уже их мам: его новые песни журналистки не стесняются называть «гимнами овуляции». В соцсетях фемгейз в его адрес принимает откровенно непристойный размах.
А слушать что
Музыкально Дмитриенко сложно обсуждать.
Его хитам 2025-го — «Шёлку», «Силуэту» и «Настоящей» — можно поставить в плюс то, что это не половинчатая попытка усесться на стул «модной музыки» и сохранить при этом универсальную доходчивость, вроде музыки Егора Крида в его нынешней трэп-фазе, — а честная (в смысле не ироничная) сентиментальная поп-музыка, местами отдающая эстрадными балладами из «Песни года» какого-нибудь… довольно давнего года. В «Шёлке» сентиментальность куплетов забавно соотносится с почти эмо-припевом. Можно даже, подражая старинным колонкам философа Дугина про песню «Лёлик, Солнце», увидеть в этом метакомментарий насчёт того, что массовый эмо-рок — это и есть перенесение самых кринжовых эстрадных приёмов на формат исповедального рока, но здесь это получилось явно случайно. В «Настоящей» немного удивляет то, что такая рок-баллада из радиоэфиров 2005-го может стать хитом и сейчас. «Силуэт» — совершенная ерунда, про которую и сказать-то что-то сложно.
Плейлист от редакции ВК Музыки, посвящённый Дмитриенко, пытается разнообразить картину двумя его свежими песнями. «Ладони» — это проходная вещь Saluki, то есть очень хорошая стильная штука (на этот раз это что-то типа транс-попа; даже интересно, когда у Saluki закончатся жанры, которые он умеет изображать) про жизнь на взводе. «Ангел» с A$THMA BOYS похож на… Crystal Castles что ли? Или на гиперпоп. Замечательные песни, в общем, но Дмитриенко на них физически невозможно запомнить, они ему просто не идут — это во-первых. А во-вторых, никакими хитами они не стали, как бы сильна магия Дмитриенко в этом году ни была.
Впрочем, не стоит и совсем списывать Дмитриенко как композитора и певца (да, официально он ещё и сочинитель большинства своих песен, то есть формально ничем не отличается от Сергея Сироткина). Его единственный пока альбом «Параноик» понравился коллеге Канье Уэста Рубчинскому достаточно, чтобы обратить на певца внимание. Русский аналог Канье Уэста (во всяком случае, по широте музыкальных интересов) Saluki тоже, явно, видит в нём как минимум интересного артиста. Даже ранний, почти подростковый материал Дмитриенко — это не штампованный телевизионный или блогерский поп ни о чём. На «Параноике» звучит поп, уже прошедший обработку эмо-рэпом: акустическая гитара звучит как зацикленный сэмпл, всегда есть грязноватый программированный бит. В песне «Параноик» совершенно предсказуемое эстрадное пианино перед заходом на припев вдруг оказывается хаус-клавишными и подготавливает трансформацию бита в, собственно, хаус-бит. Это не обязательно след Лил Пипа, но уж точно музыка человека, плотно слушавшего «Пошлую Молли» или певицу Гречку.
Но реальный авторский почерк в песнях Дмитриенко находится скорее не в музыке, а в словах. В стене бессодержательных банальностей типа: «Зелёные глаза становятся ничем / Ты разбивала сердце мне, ну зачем?» — и просто смешной чепухи вроде песни, где «Хатико» рифмуется с «падиком», «паникой», ну и, конечно, с «Титаником», — часто встречаются просветы строчек, в которых за всей неумелостью исполнения ясно видно сильное стремление схватить главные романтические фантазии момента. В песне «Пицца» Дмитриенко как фотограф точно фиксирует мелочи, из-за которых моментально влюбишься в девушку, ждущую парня в кафе: «Два кусочка пиццы, виноградный чай», «Столик у окна, смотришь в телефон», «Чай уже остыл, как и весь твой пыл» и так далее. Лет десять назад из таких жалостливо-обжигающих точных сценок-шаржей собирал свои песни Олег Савченко в пиковом ЛСП.
О тебе, Москва
Даже когда речь идёт не о таких тонких наблюдениях, всё равно за детали цепляется даже привычное к самой искушённой поп-поэзии ухо. В хите «Вишнёвый», собственно, источником вишнёвого вкуса на губах возлюбленной героя оказывается фильтр сигареты. Сигарету как спутника любовной игры воспевают с самой зари табакокурения, но чтобы в ход шёл отдельно фильтр — это что-то новенькое! Ну и, конечно, во всех основных песнях Дмитриенко спутником перемещения влюблённых героев в мир счастья и наслаждений является Москва. На спящую Москву похожа печаль ещё не решающихся соединиться героев Дмитриенко и Пересильд (сейчас — пары в реальной жизни) в «Силуэте». Ночной Москвой оказывается секс героев (в клипе исполненных Дмитриенко и опять же Пересильд), а Москвой, разыскивающей девушку на рассвете, — утреннее расставание в «Цветаевой» (Марина Цветаева в качестве самодостаточного слова-символа сильной страсти — это тоже, так-то, интересный ход). Наконец, Москвой в противовес герою-Питеру была героиня изначального хита Дмитриенко «Венера — Юпитер». При всей кажущейся случайности дихотомии Москва / Питер, конечно, случайного в этом ничего нет: Дмитриенко — неважно, насколько осознанно — сходу, ещё подростком, зафиксировал сложившуюся только к концу 2010-х репутацию двух столиц как волшебных юношеских городов. Его нынешние метафоры, связанные с Москвой, очевидно, публике тоже кажутся верными.
Такие точные называния общих мест в поп-культуре вовсе не ерунда: на то, чтобы общее мнение сначала сложилось, а затем было озвучено, уходят десятилетия. Ещё в начале 2010-х реальным поп-хитом была песня с припевом, где певица из Борисполя улетала в Прованс. Прованс — понятный во всём мире считываемый знак райского края вина, сыров и тихого отдыха. Но сколько человек в России испытывали что бы то ни было к аэропорту Киева? А ведь это не худший вариант: в 1990-е хитом была песня, где мальчик хотел уехать в Тамбов — город, куда тогда вряд ли хотели ехать даже сами жители Тамбова (хотя не факт). Сложно сейчас рассуждать о величине, собственно, музыкального таланта Дмитриенко, но то, что у него природная чуйка к тому, чего ждёт от него публика, на уровне, опять же, человека-хамелеона Дэвида Боуи — факт.
А музыка — ну вы слушали ранние песни Боуи?
Дмитриенко пока получше будет.
Автор: Антон Серенков