Шымкент: вдоль по улицам нашей истории
Шымкент в своем нынешнем современном обличье сформировался не вдруг и не сразу. Его границы расширялись постепенно и неравномерно, в зависимости от разных исторических и геополитических процессов.
Развитие Шымкента, как мы знаем, началось от так называемого Старого города, который застраивался хаотично, без всякого генерального плана. Историческим ядром, несомненно, являлся знаменитый наш холм, где впоследствии была воздвигнута цитадель, а сейчас устроен музей под открытым небом «Шымкала». Под этим холмом, на месте нынешней площади Ордабасы (долгое время называемой площадью Куйбышева) располагалась торговая слобода, там бойко шел торговый взаимообмен между заезжими кочевниками и местным сартским населением.
В конце XIX века, уже после ввода Чимкента в состав Российской империи, город потихоньку стал приобретать некие урбанистические черты. Прибывшие на службу чиновники царской администрации захотели жить покомфортнее. И от Старого города, где еще какое-то время жили чимкентские градоначальники, потянулись небольшие улицы, проложенные уже по правилам современного для того времени градостроительства.
Первой из них появилась улица Николаевская (в народе Никольская, позднее Советская, ныне Казыбек би). Здесь располагались административные «присутственные места», жилища городских начальников, первые учебные заведения и православные храмы.
Улица невелика: примерно от нынешней филармонии до парка «Кен баба», но по своему значению была для города столь же важной, как Невский проспект для Санкт-Петербурга, Тверская – для Москвы или Крещатик – для Киева…
На месте филармонии была выстроена церковь Сергия Радонежского (освящена в 1886 году), а также почтовая станция (позднее там был областной краеведческий музей, а сейчас библиотека имени Пушкина), двухклассная мужская гимназия (сейчас гимназия №8), а завершалась улица величественным Никольским собором, правда, построенным позже, в начале ХХ века. В советские времена там был Дворец пионеров, а сейчас – театр кукол. Находился собор в зеленом Соборном саду (позднее названный детским парком, а сейчас это «Кен баба»).
Еще одна улица встала перпендикулярно Никольской и возникла примерно в одно и то же время с ней. Это был Туркестанский тракт по дороге, ведущей в Туркестан.
Она и сейчас всем известна как улица Туркестанская – единственная магистраль, сохранившая свое первоначальное имя с конца позапрошлого века.
Параллельно ей, чуть дальше Никольской, появилась улица Садовая, позже названная именем Сталина, потом превратившаяся в проспект Коммунистический, а затем уж стала проспектом Тауке хана.
Постепенно Чимкент благоустраивался, стала проглядываться продуманная планировка, появились дома, так скажем, европейского типа. Улицы стали освещаться керосиновыми фонарями и укладываться кирпичными мостовыми. Рядом с центральными продолжали расти еще улицы и улочки поменьше. Их названия чаще всего отражали особенности городского ландшафта: Глухие, Кривые (восемь числом), Извилистые, Неровные, Окраинные, Подгорные, Степные. Одна из Степных улиц (их было три) претерпела ряд ономастических превращений: была и проспектом Алма-Атинским, и бульваром Аль-Фараби, теперь же стала проспектом Кунаева.
Некоторые магистрали напрямую указывали направление к другим городам региона: тракты Туркестанский, Ташкентский, Темирлановский, Аулиеатинский. Уже тогда была улица Духовская (Горького – Бекет батыра), Черняевская (Полторацкого – Иляева). Некоторые имели «фруктовые» названия: Плодовая, Персиковая, Абрикосовая.
Архитектура начального периода
Жилье простых обывателей было весьма неказисто. Автор нескольких публикаций о Чимкенте ученый-этнограф Н.С. Лыкошин в 1904 году писал: «Город продолжает расти, все больше застраивается его новая часть небольшими мещанскими домиками на продаваемых городом свободных участках земли. Все эти здания по своей архитектуре очень мало напоминают городские дома, как мы привыкли их себе представлять. Каждый строит небольшой домик только для своей семьи, потому более или менее поместительные дома здесь редкость. Единственное исключение составляет громадное здание сантонинного завода купца Савинкова при въезде в город со стороны Ташкента».
Среди новых построек несколько выделялись своими размерами и сравнительной «пышностью» жилые дома крупных торговцев и чиновников высокого ранга.
Мощный толчок развитию Чимкент получил в 1915 году, когда состоялось открытие железнодорожной ветки Арысь – Чимкент, связавшей город с железной дорогой Оренбург – Ташкент. Страшно подумать, что такого судьбоносного прорыва могло бы никогда не произойти и Чимкент навсегда бы остался на обочине цивилизации.
Вот что об этом писал Н.С. Лыкошин: «Проектированная железнодорожная линия Оренбург – Ташкент, к сожалению, пройдет в 50-60 верстах западнее Чимкента, поэтому рассчитывать на развитие города в близком будущем не приходится. По-прежнему и после постройки железной дороги городок этот будет жить своей тихой обособленной жизнью, довольствуясь значением узлового пункта только для обозного движения со стороны Семиречья и торговлей производимыми в уезде продуктами. Несмотря на то, что вопрос о соединении Чимкента с другими городами рельсовым путем решен окончательно не в пользу Чимкента, город все же продолжает расти».
История умалчивает, каким образом чимкентские власти пробили разрешение на строительство добавочной ветки Арысь – Чимкент, связавшую город с основной оренбургско-ташкентской дорогой, но этим чиновным мужам надо бы поклониться в пояс. С открытием связующей ветки жизнь уездного городка заметно оживилась. Был выстроен железнодорожный вокзал с привокзальной площадью и с прилегающими к ней больницей и домами железнодорожников. Сейчас ничто не напоминает о былом, но для тех времен начала ХХ века железнодорожный сектор стал прогрессивной доминантой в облике разрастающегося города.
Город и люди
Так кто же жил в те времена в Чимкенте? Для кого прокладывали все эти улицы и строили дома? Каков был национальный состав населения?
Ответы я нашла у А.И. Добросмыслова, который с бухгалтерской скрупулезностью докладывал обо всем Русскому географическому обществу: «До взятия Чимкента русскими войсками в городе в основном жили сарты. Первыми русскими поселенцами были 2-3 семейства казаков из Казалинска. Им были отведены в 1868 году места около крепости под слободку, получившую название Солдатской. Следующими поселенцами стали отставные солдаты. Однако долгое время русское население почти не увеличивалось. Поселенцы занимались или торговлей водкой, или состояли на службе у разных должностных лиц.
В 1876 году здесь было поселено несколько сосланных семейств уральских казаков, но теперь их не осталось ни одного. Последний сосланный казак умер в 1910 году. Только после голодного 1891-го, когда переселенческая волна хлынула и в Туркестанский край, численность русскаго населения в Чимкенте значительно поднялась. Татары стали здесь селиться в начале 70-х годов, но их здесь много никогда не было. Больше всех Чимкент пришелся по сердцу бухарским евреям. При завоевании Чимкента их было здесь 4-5 человек, а к 1910-му – свыше 600. Сартовских семейств в 1910 году насчитывалось 2 408 (это около 2 000 домов).
По всеобщей переписи 1897 года, в Чимкенте населения было: мужского – 6 185, женскаго – 5 009, а всего – 11 194. По родному языку: великорусский с мало- и белорусским – 833, татарский – 120, киргизский – 451, каракалпакский – 20, сартовский – 9 468, узбекский – 9, остальные – 293. По вероисповеданиям: православных с единоверцами – 811, старообрядцев и уклонившихся от православия – 25, римско-католическаго – 71, протестантскаго – 23, магометанскаго – 10 061 и иудейскаго – 202. По отчету чимкентского уездного начальника, в Чимкенте в 1910 году было населения 15 940 человек, из которых 8 097 мужчин и 7 843 женщины».
Кто были эти люди? Чем они занимались, о чем думали, как проводили досуг?
Подавляющее большинство, несомненно, трудились не покладая рук. Их прозаические трудовые будни никого не интересовали, поэтому в истории их жизнь не оставила никакого следа.
Но о времяпрепровождении местной чимкентской интеллигенции нам кое-что известно благодаря уже упомянутому Н.С. Лыкошину, постоянному корреспонденту газеты «Живописная Россия», издаваемой в Ташкенте.
Вот что он пишет: «Служащие в обычном для всех уездных городов составе представляют местную интеллигенцию, живущую своей особой жизнью, если не считать нескольких прочно осевших зажиточных землевладельцев, рассчитывающих, видимо, покинуть город по окончании своих служебных сроков. Не считая этих постоянных граждан города, про всех остальных можно сказать, что пребывание их в Чимкенте временное и находится в полной зависимости от службы.
Несмотря однако на такой непостоянный состав интеллигентнаго общества, в русской колонии установилась добрыя традиция необходимого единения, благодаря этому горожане сумели обзавестись необходимыми для сносного существования общественными учреждениями.
В городе существует общество потребителей, имеющее свою лавку, предназначенную для нормировки цен на все привозимые местными торговцами товары. Обороты лавки в зависимости от средств участников не велики, но торговля эта сдерживает несколько произвольное повышение цен на привозимые продукты.
На собственныя, собранные подпиской средства, горожане выстроили на отведенной Чимкентом земле поместительное здание общественнаго собрания. Здание не отличается красотой архитектуры, но вполне удовлетворяет своему назначению: здесь изредка устраиваются танцевальные вечера и ставятся любительские спектакли. Общественнаго же собрания в смысле клуба вовсе не существует, так как нет ни буфета, ни ежедневных карточных заседаний. Общество собирается периодически, причем каждая семья вносит небольшую лепту за право входа и одинаковаго для всех угощения без спиртных напитков. Благодаря, может быть, такой простоте и абсолютному отсутствию питий вечера в собрании проходят весело и непринужденно: все – гости, но в то же время и хозяева».
С тех пор Шымкент изменился до неузнаваемости. Разве что в театре кукол в парке «Кен баба» можно угадать смутные очертания бывшего Никольского собора, но и то с большим трудом. Стоит ли печалиться об этом? Каждый решает по-своему. Но знать и помнить историю надо: без прошлого нет будущего…
Елена Летягина