"Рассекречено не будет". Как Москва обставила лучшие контрразведки Запада

Сто пятнадцать лет назад родился советский разведчик Моррис Коэн Став жертвой предательства, он просидел восемь лет за решеткой. На успешной карьере был поставлен крест. Тем не менее имя разведчика-нелегала Морриса Коэна прочно вписано в историю мирового шпионажа. Непростая семья В лондонском пригороде Райслип по адресу Крэнли-драйв, 45, до сих пор стоит ничем не примечательный одноэтажный дом с мансардой. В 1954-м сюда переехали из Новой Зеландии торговцы антикварными книгами Питер и Хелен Крогер. А семь лет спустя этот небольшой коттедж стал одним из символов холодной войны. Сотрудники британской контрразведки и спецподразделения Скотленд-Ярда обнаружили внутри множество спрятанного шпионского оборудования, высокоскоростной радиопередатчик в подвале и антенну, опоясывающую чердак. Дом Морриса Коэна в Райслипе, Великобритания То, что Питер и Хелен — советские разведчики-нелегалы Моррис и Лона Коэн, британцы узнали лишь годы спустя. Тогда они даже не понимали, насколько опасных шпионов им удалось поймать. А между тем перед ними были одни из тех агентов, которые в свое время проникли в самое сердце Манхэттенского проекта и передали Москве данные об американском ядерном оружии. По одной из версий, по результатам работы Коэны превзошли даже чету Розенбергов. У Коэнов все шло успешно, пока они не стали жертвами предательства сотрудника польских разведслужб Михала Голеневского, завербованного ЦРУ. В 1960-м он передал заграничным кураторам имена советских нелегалов, которые входили в Портлендскую шпионскую сеть, добывающую информацию из командования королевских Военно-морских сил. Группу возглавлял полковник КГБ Конон Молодый, Коэны обеспечивали ему связь с Москвой. О том, что Питер и Хелен работают на Кремль, не догадывались даже близкие друзья — известный в Британии книготорговец Фрэнк Доэл и его жена Нора. Некоторые факты об их отношениях позднее вспоминала знакомая Доэла писательница Хелен Хэнф. Шпионское оборудование в доме Морриса Коэна "Хелен, ты похожа на русскую шпионку!" — как-то раз сказала Нора. Хелен рассмеялась, Питер тоже. А через несколько месяцев Нора взяла в руки утреннюю газету и узнала, что Хелен и Питер Крогер были русскими шпионами", — писала Хэнф. У МИ-5 на Коэнов не было ничего, кроме результатов обыска и наводки Голеневского. Что конкретно они передавали в Москву, выяснить не удалось, как и доказать сам факт шпионажа. Молодый брал всю вину на себя и до последнего защищал своих связных. Сами супруги тоже упорно молчали. В итоге Конон и Моррис получили по 25 лет тюрьмы, Лона — 20. Скандальный обмен В 1967-м в газете "Известия" вышла статья "Чего добиваются адвокаты Брука?". Материал был посвящен британскому преподавателю русского языка Джеральду Бруку, арестованному двумя годами ранее в Москве за антисоветскую пропаганду. Советские журналисты отвечали на публикации в западной прессе о том, как в СССР несправедливо осудили за шпионаж якобы обычного туриста. Впрочем, улики против Брука были весомые. У него и супруги Барбары сотрудники КГБ обнаружили листовки с антикоммунистической агитацией, спрятанные в упаковке открыток с видами Лондона. Агитматериалы англичанину передали знакомые из Народно-трудового союза русских солидаристов — одной из главных антисоветских организаций, связанных с западными спецслужбами. Барбару "пожалели" и сразу выслали на родину. Джеральду дали пять лет заключения. К тому времени шпионские обмены стали устоявшиеся практикой. В 1962-м Рудольфа Абеля обменяли на пилота U2 Фрэнсиса Пауэрса. В 1964-м СССР выдал британцам Гревилла Винна, связного предателя Олега Пеньковского, в обмен на Конона Молодого. Тем, кто передавал его информацию в центр, пришлось ждать еще пять лет. Советский разведчик Рудольф Абель возле суда в Бруклине В итоге договорились обменять Коэнов на Брука, а также других британских подданных — Майкла Парсонса и Энтони Лоррейна, которых в СССР судили за контрабанду наркотиков. Британские консерваторы обмен не оценили. Лейбористское правительство Гарольда Вильсона обвинили в создании опасного прецедента, когда профессиональных разведчиков обменивают на обычных пропагандистских активистов и преступников. Впрочем, связанный с НТС Брук мог быть более весомой фигурой, чье значение утаивали от общественности. Последний секрет В Лондоне работа Морриса Коэна заключалась не только в передаче зашифрованных сигналов в СССР по радио. Профессию книготорговца выбрали не случайно. Например, уменьшенные копии документации о британском военном флоте отправляли советской резидентуре в Европу в корешках книг, которые отсылались на континент под видом продажи. Об этом в МИ-5 и не догадывались, чему способствовал большой конспиративный опыт разведчика. Шпион Моррис Коэн Ни британцем, ни новозеландцем Коэн не был. Родился он в семье еврейских эмигрантов в нью-йоркском Гарлеме 2 июля 1910-го. До отъезда в Америку его отец жил под Киевом. Мать — из Вильно, нынешнего Вильнюса. Получив степень бакалавра в области бизнеса, Морис стал аспирантом Университета Иллинойса, где вступил в местную коммунистическую организацию. За это после первого семестра его отчислили, сделав персоной нон грата. Учебу он завершил после Второй мировой в Колумбийском университете, уже будучи разведчиком. Советские спецслужбы завербовали его еще во время гражданской войны в Испании, куда Коэн отправился добровольцем сражаться с франкистами. После открытия второго фронта он снова воюет в Европе, дослужившись до капрала армии США. Перед войной Моррис встретил в США на антифашистском митинге будущую супругу Леонтину (Лону) Петке, которая разделяла его коммунистические убеждения. Но в том, что работает на СССР, признался не сразу. Шпионы Моррис и Лона Коэн "Прекрасно понимая, что хорошая супружеская пара — это лучший вариант для совместной разведывательной работы, я долго колебался: сказать или не сказать ей о своей тайной связи с Россией. Мы ведь с Лоной совершенно разные: если она — буря, то я — неприступная скала; она бушует, я — безмятежен. Там, где она нетерпелива, я — снисходителен и спокоен. Она спешит, я — нет. И хотя характером я был ее полной противоположностью, для себя я твердо решил: чего бы мне это ни стоило, но завербовать ее я обязан", — вспоминал Моррис Коэн. Моррис не прогадал. Пока он воевал в Европе, Лона поддерживала работу разведсети. Именно она помогла передать схемы первой атомной бомбы от американского физика из Манхэттенского проекта Теодора Холла. В послевоенные годы на некоторое время их деятельность прекратилась из-за роста американской шпиономании. Затем несколько лет Коэнам довелось поработать с Рудольфом Абелем. Однако, во избежание провала после разоблачения в Британии сотрудничавшего с Москвой ученого-ядерщика Клауса Фукса, в 1951-м супруги окончательно покинули США и три года спустя объявились в Лондоне под фамилией Крогер. Вернувшись в Москву после восьми лет британской тюрьмы, Моррис и Лона участвовали в подготовке будущих поколений советских и российских разведчиков. За безупречную работу обоим при жизни вручили ордена Красного Знамени. В 1995-м указом президента Коэнов посмертно удостоили звания Героя России. Мемориальная доска советским разведчикам Моррису и Леонтине Коэн на Большой Бронной улице в Москве Последние дни Моррис Коэн проводил в своей московской квартире в доме на Большой Бронной улице, где сейчас установлена мемориальная табличка, посвященная ему и Лоне. Он пережил супругу на три года. Сколько всего успешных операций удалось провести Коэнам — неизвестно. Некоторые до сих пор засекречены. В одном из последних интервью Морриса спросили, когда раскроют новую информацию об их работе. На что отставной разведчик уверенно ответил: это не произойдет никогда. Источник