Никита Третьяков: «Сегодня ни наши «левые», ни наши «правые» не являются политическим проектом будущего»
Продолжаем разговор о современной политической жизни в России с историком, журналистом и воином СВО Никитой Третьяковым. Сегодня мы обсуждаем интересный феномен, часто встречающийся в наших общественных сетевых дискуссиях. А именно: спустя 107 лет после Октябрьской революции, после 30 лет на демократических рельсах», после двух с половиной лет СВО многих активистов, называющих себя правыми», по-прежнему заботит исключительно вина коммунистов перед Российской империей». Никита Третьяков ВН»: – Никита, чем объясняется такая живучесть в России всей этой белогвардейской романтики? Что бы ни случилось в 2024 году – во всех бедах человечества у них до сих пор виноваты только коммунисты. – Большинство из известных мне представителей правой либо монархистской идеологии – это люди, которые чего-то уже в этой жизни достигли сами. И государство представляется им как помеха, как некоторый сдерживающий механизм. И они атрибутируют этому государству советскость. Они говорят: Государство мне мешает, а не помогает. Еще слишком много пережитков советского. А если бы мы были в условной Российской империи, то в ней человек моего же статуса был бы куда более признан, ему бы государство помогало, а не мешало».
То есть, понятно, что у кого-то есть идеологические мотивы, но у адептов этого движения, с которым мне удавалось пересекаться, это не столько, в первую очередь, идеологическая позиция, сколько позиция, проистекающая из реалий их социального существования, их бытие определяет их сознание. То есть, когда они говорят о сдвиге вправо, они говорят об уменьшении государственного регулирования бизнеса, об уменьшении государственного регулирования той или иной отрасли, в которой они развиваются, и им кажется, что их сдерживают.
Никита Третьяков / ВН ВН»: – Можно ли эту логику применить как-то и к тем, кого принято называть левыми»? – Когда мы говорим о представителях левого движения, мы имеем зачастую то же самое, мы имеем людей, которые сталкиваются с теми или иными проблемами именно в связи с нынешней буржуазной, капиталистической архитектурой нашего общества.
Они сталкиваются с тем, что их дети не могут пойти учиться в университет, потому что бюджетных мест сейчас очень мало, а платные места очень сильно платные.
Они сталкиваются с тем, что раньше были льготы как бы вещественные, можно было получать лекарство, например, а теперь они монетизированы, причем монетизированы по очень странному курсу. Борис Николаевич Ельцин. Фото: А.Сенцов, А.Чумичев /Tass Они сталкиваются с теми или иными неприглядными для них сторонами современного буржуазного российского общества. И опять же, атрибутируются к советскому. Говорят, а вот в Советском Союзе эта же сторона жизни была другая. ВН»: – Получается, что и левые» и правые» говорят не совсем о сегодняшней политике, а больше вспоминают прошлое? – И в одном, и в другом взгляде есть такая болезненная зацикленность на прошлом, да. Именно потому, что сегодня ни наши левые», ни наши правые» не являются политическим проектом будущего. А являются всего лишь выражением недовольства настоящим.
Это еще не сформированные политические движения, борющиеся за какой-то свой образ.
Митинг КПРФ на Манежной площади в Москве. 18 декабря 2011 г. / Википедия Это всего лишь люди, которые превращают свое недовольство текущим положением вещей в ностальгию по тому или иному образу прошлого, причем мы понимаем, что это именно образ прошлого, а не реальное представление о прошлом, потому что реального представления о прошлом почти ни у кого нет, кроме профессиональных историков того или иного периода. ВН»: – Сегодня многие говорят о том, что наша Государственная дума – это, в общем-то, не столько законодательный, сколько второй исполнительный орган на самом деле. А как вам кажется, у нас сегодня хоть где-то происходит конструктивная политическая полемика? – На мой взгляд, у нас такой дискуссии нигде, кроме как кухонь и, может быть, вот таких интервью малоизвестных людей, как я, не происходит. Ну вот если вы посмотрите на прошедшие выборы, кроме как программы за всё хорошее», кроме как программы незначительного регулирования тех или иных областей, ни у кого никакой нет. Реализуемой, позитивной программы нет ни одной политической партии. Никита Третьяков / ВН Все сосредоточены либо на текущих проблемах, либо на проблемах прошлого, либо на проблемах чисто символических. Которые нужны, как мы понимаем, для отвлечения внимания, для имитации деятельности, чтобы, собственно, чем-то занять время.
Совершенно непонятно, где бы такая дискуссия современной России могла бы идти в условиях, когда никто особенно не может проконтролировать какие-то даже ключевые вещи. Тут ярким примером является текущая история с развитием авиастроения. Я сейчас боюсь наврать в цифрах, но приблизительно это выглядело так.
Президент заявляет о том, что в условиях санкции нам нужны свои самолеты, и министерство соответствующее рапортует, что к 30-му году будет построено 600 самолетов. Дальше, уже без участия президента, они говорят: Ой, мы обсчитались не к 30-му, а к 35-му». Россия. Москва. Президент РФ Владимир Путин и премьер-министр РФ Михаил Мишустин в Доме правительства РФ во время совещания с членами Правительства РФ. Фото: Дмитрий Астахов/POOL/ТАСС А дальше выходит ассоциация, кажется, авиастроителей или авиаперевозчиков и говорит, что 600 не нужно, это не рыночно. Съехали на 60 самолетов, а потом опять сдвинули сроки. Вот так. ВН»: – То есть политические решения не выполняются? – Значит мы в условиях, когда даже прямые распоряжения президента можно замылить и не выполнить. В этой ситуации фактически можно говорить о том, что если достаточно сильные субъекты экономики хотят воспротивиться, то они могут воспротивиться. И какой толк каким-то политическим силам, которые не имеют прямой власти, вообще разглагольствовать о каком-то будущем, если нет контроля? Председатель ЦК КПРФ Г. А. Зюганов, 2015 / Википедия Например, лидер КПРФ Геннадий Зюганов 17 сентября выступил в Думе с речью, где прямо заявил, что поручение президента относительно СВО, а именно мобилизации экономики, правительством не выполняются, и что если не мобилизовать экономику, то мы можем реально потерпеть стратегическое поражение.
Как он довольно элегантно сформулировал: тезис о том, что ядерной стране нельзя нанести стратегическое поражение, будет опровергнут в случае, если мы не мобилизуемся.
Вот он, глава второй по популярности политической партии в России, глава фракции в Госдуме, и говорит очень серьезные политические вещи, при этом ссылаясь на президента, ссылаясь на то, что президент на встрече с главами думских фракций отвел их в ситуационную комнату и ознакомил с ситуацией на фронте. Россия. Москва. Президент РФ Владимир Путин во время выступления с ежегодным посланием Федеральному собранию РФ в Гостином дворе. Фото: Сергей Бобылев/ТАСС
И что бы вы думали? Это заявление не показывается ни по одному федеральному каналу.
В такой системе СМИ, в такой системе освещения какой смысл вообще в политической деятельности, если ее невозможно заметить? ВН»: – Есть Телеграм, где пишут обо всём довольно свободно. – Телеграм, который теперь как главное наше СМИ, все еще читает ничтожное меньшинство населения России. И это подтверждается тем, что раз за разом, сталкиваясь с новыми, свежими контрактниками, мы сталкиваемся с тем, что все их знания об СВО сформированы исключительно первыми тремя кнопками в телевизионных каналах. Никита Третьяков / ВН
Хотя телеграм сейчас переполнен информацией для того, кто хочет узнать о подготовке по всем воинским специальностям, кроме самых секретных. Имеется огромное количество информации: можно почерпнуть ее и по тактике, и по вооружению, и по современным способам ведения войны, и по всему чему угодно.
Однако приходят люди, и за ними приходят люди, и еще потом за ними снова приходят люди, которые не знают ничего. И все, что они знают, это то, что показывают по телевизору, а именно, что мы побеждаем, идем вперед, и непонятно, почему мы за 2,5 года еще не в Киеве.