«Выцвело детство под крышей худой». О чём вспоминает житель Томаровки Виктор Мирошников

Виктор Мирошников – из поколения подранков Великой Отечественной войны. Родился 18 октября 1939 года. Мама, Матрёна Дмитриевна, родила его прямо на колхозном поле, в разгар уборки буряков. В ту пору Мирошниковы жили в Козычево, тогда ещё Томаровского района Курской области. Сейчас Виктор Иванович живёт в Томаровке. В Козычево, которое теперь, как и Томаровка, относится к Яковлевскому округу, он иногда приезжает на кладбище, где похоронены родители.Поэтический дебют. Казалось бы, об этом поколении, раненном войной, мы сегодня знаем всё. Голод, разруха, тяжёлый сызмальства труд – общие для всех испытания. И всё же каждая отдельная судьба уникальна.Виктор Мирошников с юношеских лет пишет стихи. Никому их никогда не показывал, считал баловством. Лишь недавно соседи стали публиковать их в Интернете. В мае этого года несколько стихотворений увидели свет на страничке в «Белгородской правде». На ту публикацию откликнулась Анна Басаргина – руководитель историко-краеведческого музея Томаровской средней школы № 1 им. Героя Советского Союза Александра Шевченко. Она и пригласила нас в Томаровку – познакомиться с Виктором Ивановичем.Беседуем мы о его военном детстве, о родителях, стихах, о родном Козычево. Обо всём этом Виктор Мирошников написал воспоминания. Компьютера, как и прочих гаджетов, у него нет, поэтому писал от руки, ровным прилежным почерком в обычной школьной тетрадке в клеточку. То, что слышал от мамы, что помнит сам. Получилось 20 страниц.Почему решил написать? Чтобы люди знали, говорит он. Ведь сейчас в Козычево осталось несколько жилых дворов, а из старожилов и вовсе никого нет. А когда‑то это было село со школой и фермой, избой-читальней и клубом, магазином и медпунктом. Население до войны – человек 300, а то и больше. Среди его уроженцев немало выдающихся людей: Герой Советского Союза Григорий Добрунов, доктор технических наук, профессор Геннадий Ткачёв, общественный деятель Николай Макаренко и другие. А сколько скромных имён простых тружеников, защитников родины вписаны в летопись села! Остались целы. Козычево неофициально делилось на части: Лозяны, Чуприны, Здеси́. Лозяны назывались так из‑за зарослей лозняка. Чуприны и Здеси – по фамилиям Чуприниных и Здесенко. Мирошниковы жили на Здесях.В речи моего собеседника то и дело слышны украинские слова. В пору его детства, говорит Виктор Иванович, так балакали жители села Козычево, потому что у всех были украинские корни.Довоенную пору он, конечно, знает со слов мамы, Матрёны Дмитриевны. Всю жизнь она трудилась в местном колхозе. Там работал и отец – бригадиром, потом секретарём сельсовета. Он хоть и беспартийный, но был делегирован на первый съезд ударников-колхозников в Москву (1934). В семье хранилась фотокарточка со съезда, где Иван Мирошников сидит недалеко от Надежды Крупской. А когда началась война и в Козычево пришли гитлеровцы, мать сожгла ту фотографию от греха подальше. «В огороде у каждого был вырыт окопчик, – рассказывает Виктор Иванович про период оккупации. – Туда пожитки с хаты сносили и сами бежали во время бомбёжек. Пришли мы с мамой и старшим братом с огорода, а тут уже немцы хозяйничают. У нас во дворе остановился большой фургон, запряжённый двумя лошадьми и гружённый защитного цвета мешками. В тех мешках были сухари и галеты. Отвечали за груз два немолодых немца».. Бог миловал – пережили Витя с мамой и братом Мишей оккупацию, остались целы. А вот хата сгорела. Новую отстраивал отец, который вернулся с фронта живым, хоть и покалеченным. Пожалуй, именно с 1946 годом, с моментом возвращения отца, связаны первые собственные воспоминания моего собеседника:«Он взял меня на руки: ну, мужичок, признавайся – ругаться умеешь? Я молчу. – Значит, умеешь. А матери с братом помогаете?». Как было не помогать! Он с другими козычевскими ребятишками и колхозу помогал – собирал в поле колоски, пас лошадок, коров. Райское место. Лучшим местом для Вити Мирошникова в ту пору была Козычевская школа-семилетка. Располагалась она в здании бывшей церкви.«Вокруг школы был высажен сад – вишни, яблони, груши, смородина, – рассказывает Виктор Иванович. – Весна начинается – оттуда не уходил бы. Школа как рай была».. Однажды судьба Мирошникова чуть не свернула от этого рая на кривую дорожку. Дело было в марте 1953-го, в день, когда стало известно о смерти Сталина. Тогда школой руководил фронтовик Николай Ткачёв.«Директор выстроил всех нас, сказал: «Дети, плачьте. Иосиф Виссарионович умер», – вспоминает Виктор Иванович. – И сам достал платок, стал вытирать глаза. А мне вдруг с чего‑то взбрело в голову, возьми и скажи: слава богу, ещё один помер…». Невообразимое кощунство! Те брошенные по глупости слова директору школы пересказала одноклассница.«Николай Порфирьевич заскочил в класс, схватил меня за ухо: «Я тебя посажу!». Построил в линейку всю школу:«Выйди, мерзавец! Поворачивайся к ребятам. Снимай галстук! Я тебя посажу!». И кто знает, как сложилась бы дальше жизнь, если бы не отец-фронтовик, уговоривший директора не ломать парню судьбу. Любимым предметом у Виктора Мирошникова была литература. Преподавала её Мария Григорьевна. До того проникся сельский мальчишка поэзией, особенно есенинской, что сам начал писать стихи… Мама порой говорила: ну что ты там сидишь пишешь?Когда оканчивал семилетку, в его классе учились около 25 ребят. Причём выпускались тогда два класса, то есть полсотни парней и девчат.После школы и до армии работал Виктор Мирошников прицепщиком на тракторе ДТ-54:«Работали сутками, особенно осенью. Спали в скирде. Проснёшься, полезешь в карман – а там мышка…». Школу в Козычево (к тому времени она стала 8-летней) закрыли в конце 1960-х. На фотографии одного из последних выпусков – 1965 года – всего 9 учеников.«Всегда так было: школу закрывают – село кончается», – говорит Виктор Иванович.. Молодёжь стремилась в город. Он и сам, отслужив в армии связистом на Новой Земле, хоть с трудом, но вырвался из колхоза, поехал в Харьков. Учился в техникуме, институте, а потом остался жить и работать – на том самом заводе, который выпускал знаменитые электробритвы. В 1970-м умер отец, а мама со временем перебралась в Томаровку. Оглушительная тишина. Для Анны Басаргиной Козычево тоже, можно сказать, родное село:«Мой отец – кадровый военный, жили мы в Житомире. За неделю до войны он отправил мать со мной, годовалой, в Воронежскую область. Позже оттуда мы добрались до Томаровки. Тут уже были немцы. Кто‑то донёс полицаю про маму, что она жена офицера. Другой полицай шепнул бабушке, предупредил, что ночью маму заберут…». Спрятались у родни в Козычево, где и жили до самого освобождения Томаровки.В конце 1960-х, работая секретарём парткома колхоза имени Дзержинского, Анна Андреевна частенько приезжала в Козычево – на ферму, в бригаду.«Помню, приехала в свекловичное звено, где заканчивали поверку посевов сахарной свёклы. Меня спросили, могу ли я подождать завершения работы. Я согласилась. Две женщины, бросив тяпки, ушли в ближайший лесок. Когда свёкла была дополота, они вышли с большим венком из трав и цветов. С величальной песней надели мне его на шею. Этот обряд, – объясняет Анна Андреевна, – называется отробщина, а по‑русски – отдельщица, то есть завершение дела».. А уже в самом начале 1970-х Козычево поразило её оглушительной тишиной:«Осталась я у родственницы ночевать. Выхожу на улицу часов в восемь вечера. Обычно, если село живёт, его слышно – то собака залает, то корова замычит, где‑то воду из колодца набирают. А тут так тихо вокруг! Уже тогда почти не осталось в селе ни детей, ни молодёжи».. Дорога в прошлое. Наш путь из Томаровки в Козычево напоминает дорогу в прошлое. Расстояние – около 15 км. Проезжаем Кустовое, Калинино, едем вдоль пруда. В сравнении с Калинино с его добротными домами Козычево выглядит очень контрастно.В своих воспоминаниях Виктор Мирошников описывает местность с гоголевской интонацией:«Эти небольшие сёла прятались по ложбинам от холодных зимних ветров. Со временем там выросли и зашумели вишнёвые и яблоневые сады. Майскими ночами из цветущих садов веяло сладким дурманом, и всю ночь не умолкали соловьиные трели. По вечерам девчата пели старинные украинские песни, русские частушки и страдания. От этого всё вокруг наполнялось неповторимой радостью».. От садов в Козычево остались, пожалуй, лишь яблони-дички, которые то и дело замечаем вокруг. Виктор Иванович ведёт нас с фотокорреспондентом по длинной, заросшей всевозможной растительностью улице. Признаком былой цивилизации здесь стоит телефон-автомат. Снимаю трубку – работает.Первые несколько хат явно обжитые. Возле одной стоит легковушка, из‑под которой навстречу нам выходит, повиливая хвостом, собака. Под автомобилем живым клубком копошатся щенки. Эх, ничего‑то у нас нет с собой, чтобы угостить дворянское семейство… Вдоль улицы стеной тянется посадка. И «родные бурьяны», как их называет наш провожатый, высотой с человеческий рост. Чем дальше идём, тем выше заросли, среди которых едва видны остатки брошенных домов. Виктор Иванович уверенно сворачивает к одной из покосившихся хат, пробираясь через крапиву. Здесь ещё года три назад жила его двоюродная сестра со своей матерью.Отыскать место своей хаты он не берётся. А вот где стояла школа, помнит – недалеко от яра, разделявшего Чуприны и Здеси. Сейчас от Козычевской школы осталась груда камней, густо заросшая крапивой и дичкой.Удивительно видеть здесь новый мемориал – установлен он в прошлом году в память о козычевцах, защищавших Родину в годы Великой Отечественной. Прежний старенький обелиск-пирамидка остался стоять неподалёку. Почему именно тут поставили памятник? В августе 1943 года на этом месте погиб лейтенант Владимир Савицкий. Виктор Мирошников, вспоминая рассказ матери, уточняет – погибший носил звание старшего лейтенанта:«Когда закончилась бомбёжка, брат побежал к школе, где стояли наши танки. Мать следом: «Мишко, вернися». Яр перебежала – увидела лежащего на тропинке старшего лейтенанта. А рядом – танкистский шлем и рассыпанные яблоки. Мама подумала, что его контузило, начала тормошить. Пока не заметила на виске капельку крови».. Тут же, над яром, Владимира Савицкого похоронили. Позже, уже после войны, объясняет Анна Басаргина, останки воина перенесли в братскую могилу. Но место памятное осталось. Тихая радость. Козычевское кладбище тоже утонуло в зелени. И если не знать к нему дорогу, то блуждать в поисках придётся долго. Виктор Иванович дорогу знает, старается приезжать сюда, как только выпадает возможность. И сейчас он сразу же идёт к маминой могилке.Праховы, Добруновы, Чупринины, Мирошниковы – по крестам на погосте можно понять, какие фамилии распространены в Козычево.Заканчивается наша прогулка по прошлому и настоящему Козычево короткой беседой с одним из немногих его жителей. Пенсионер Владимир Павлович обосновался в Козычево лет десять назад. Подрабатывает сторожем, в шутку называя себя «замминистра сельского хозяйства по охране дойного стада».«Не могу я жить в городе, – говорит он. – Пока работал, жил в Белгороде. А вышел на пенсию – денег хватило только на этот домишко. Мне здесь хорошо. Я пчелой занимаюсь, хозяйство кое‑какое держу. В магазин езжу в Калинино, 5 км всего. Соседи у меня отличные. К дому подъезжаю – радость в душе поднимается».. Каждому из нас этот день подарил свои впечатления. Я покидаю Козычево с благодарностью за то, что довелось прикоснуться к истории села. И за знакомство с удивительными скромными людьми, хранящими эту историю в своём ­сердце. Виктор Мирошников***Мы жили в избёнке, промёрзлой до дна,под печкой козлята, в окошке луна.И выцвело детство под крышей худой,в солдатской пилотке, пробитой войной.Нам хлеб и картошка тревожили сны,и плакала мама у мёрзлой стены.Горела лампадка неярким огнём,прижавшись к иконе с Иисусом Христом.По‑рабски трудились в колхозной стране,и всё, что имели – портрет на стене.Наш вождь и учитель совсем не земной,святая икона в избёнке пустой.Осталось то детство в колхозных полях:В заплатах штанишки, босое, в слезах.Где матери наши, судьбу не кляня,тянули в упряжке плуги без коня.. Нелля Калиева.