Из воспоминаний Бориса Сичкина о Владимире Высоцком
«Володю можно было любить и не любить, но никто не может отказать ему в огромном таланте и неподражаемой индивидуальности. Как бард он был гений. Когда Володя брал гитару и начинал петь, он был как натянутая стрела, как обнаженный нерв. Все барды мужского пола на его фоне выглядели евнухами».
«Нас познакомил артист Сева Абдулов. Он очень дружил с Володей и хотел нас представить друг другу. Он, помню, говорил: „Я Володе о вас рассказывал, он хочет с вами познакомиться“. И мы как-то наконец встретились, сидели до утра. Мы с Абдуловым пили водку, а Володя не пил, только разговаривал, слушал и хохотал».
«Я не могу себя причислить к близким друзьям Высоцкого, хотя мы регулярно встречались и даже работали в одних фильмах. В Ленинграде мы пошли на рынок купить фрукты и случайно попали в павильон, где продавались гуси. Мне пришла в голову озорная идея. Я сказал Володе:
— Сейчас я сделаю так, что все торговки будут между собой ругаться.
Я подошел к первой попавшейся торговке, взял гуся, посмотрел на него внимательно и сказал:
— Моя жена поручила мне купить гуся с жирной жопой.
Торговка немедленно повернула гуся задом.
— Разве это вам не жирная жопа?
— Хорошая жопа, но хотелось бы пожирней, — ответил я.
— Гражданин, — крикнула соседка, — идите ко мне! Уверяю вас, здесь на базаре такой жопы вы не найдете.
— Ишь ты, — возмутилась третья торговка, — самая жирная жопа у меня.
Я поворачивал очередного гуся к себе задом, одним глазом заглядывал внутрь, а другим на Володю Высоцкого, который уже рыдал от смеха.
Наконец я объявил:
— Лучше позвоню жене, пусть она придет и выберет жопу себе по вкусу.
Мы ушли, но еще долго над павильоном носилось слово „жопа“.
* * *
В городе Запорожье, на скамейке рядом с рестораном, оказались Володя Высоцкий, Марк Бернес и я. Рядом в ресторане шумела свадьба. Нам со скамейки было все видно. Я решил повеселить Высоцкого и Бернеса и зашел в зал, где празднуют свадьбу, поцеловал невесту, посадил ее на руки и поднял тост за молодых.
Все выпили. Я танцевал со всеми женщинами, обнимался с какими-то мужчинами, поднимал тосты, пил с женщинами на брудершафт, устраивал массовые танцы, черт знает что творил и ушел.
Высоцкий и Бернес хохотали и никак не могли понять, как это возможно. Я им объяснил, что на свадьбах никто ничего толком не знает. Родственники невесты думают, что ты гость со стороны жениха, гости жениха не сомневаются, что ты со стороны невесты, а ты с улицы...»
* * *
Я никогда не видел Володю пьяным, и никогда он при мне не пил. Это был совершенно очаровательный, предупредительный, с огромным уважением к окружающим человек В том числе и ко мне.
Я говорил ему: «Володя, говори мне „Борис“. Он отвечал: „Нет, Борис Михайлович, я так не могу, Вы старше меня“. На редкость просто был очаровательный и интеллигентный человек. Еще раз скажу: я считаю, что он был гениальный бард. Выше него никого не было и, вероятно, долго не будет...»
