«ДНР всем обязана ополченцам первой волны и должна их защищать»
Социальная защита ополченцев, а точнее, фактическое отсутствие таковой в народных республиках Донбасса — одна из наиболее острых проблем, о необходимости решения которой говорится уже не первый год. Ситуация становится все более взрывоопасной из-за увеличивающегося социального неравенства, очевидного даже тому, кто впервые приехал на Донбасс — дорогие машины на «тусовочных» городских улицах, которые не так уж часто встретишь и в центре Москвы, соседствуют с откровенной нищетой прифронтовых районов. Усугубляют это впечатление бездумные заявления со стороны представителей власти и новоиспеченной элиты, одно из которых позволил себе на днях спикер НМ ДНР Эдуард Басурин.
Его слова о том, что ополченцам первой волны никто ничего не должен, вызвали шквал возмущения среди военных на Донбассе.
«Человек, который в 2014 году взял оружие защищать своих родных, близких, Отчизну, религию… Мы теперь обязаны ему за то, что он взял оружие? Тогда зачем он его брал? Есть понятие долга и чести. Он сделал то, что должен был. А если ты просишь за это материальное вознаграждение, то зачем ты тогда вообще нужен…» — сказал Басурин в одном из своих интервью. Корреспондент EADaily выяснил, что думают о сказанном сами ополченцы.
Александр (Зубр), воевавший еще в Славянске, заявил, что к словам Басурина отнесся крайне негативно.
«Конечно, никто никому ничего не должен, но озвучивать подобное именно этот человек не должен был. Потому что именно благодаря ополченцам он находится сейчас на своей должности. Не знаю, сделал ли он хотя бы один выстрел в сторону врага, но он не имеет права рассказывать, кто кому и чего должен. Ему предложили эту должность, потому что он замполит по образованию, и он от нее не отказался. Вместе с товарищами мы много обсуждали его слова. И решили, что в них, вероятно, есть доля истины. Но главное вот в чем — люди встали защищать себя, свою семью, свою землю и свой дом, которые сейчас находятся в Донецкой Народной Республике. ДНР обязана им своим существованием», — заявил Александр.
Он также рассказал о визите к нему представителей руководства ДНР.
«Ко мне приезжали для консультации, и я сказал им, что главное — подготовить социальную программу для людей, потерявших многое на этой войне. Если государство забывает о них, то о чем тогда вообще говорить? Ведь сейчас многие инвалиды, получившие увечья на войне, живут на пособие три-пять тысяч в месяц — как за бытовую травму», — сказал ополченец.
Ополченец Валерий (Док) также не согласен с заявлениями о том, что никто никому ничего не должен.
«Вот вы знаете Рафи Джабара, Абдуллу? Он потерял две ноги. Как он будет сам себя кормить? И таких ребят у нас много. Басурин практически не участвовал в боях, но навешал на себя награды. За что он их получил? А мы были в бою, постоянно ходили под пулями, под бомбежками. Я возмущен его высказываниями. Как это государство не должно? Что значит, никто не заставлял брать в руки оружие? Мы взяли в руки оружие, чтобы защитить родную землю, чтобы это государство могло существовать. Поэтому я считаю, что должны быть социальные программы, должна быть помощь ребятам. И в первую очередь тем, кто получил увечья. Мы сейчас с Абдуллой пытаемся открыть реабилитационный центр, нам отдали для этого гостиницу „Прага“, но там требуется для начала сделать ремонт, на который пока что не хватает средств», — сказал Док.
Он рассказал и о своей военной биографии, подтвердив, что воюет с 2014 года, то есть является тем самым ополченцем первой волны, которых упоминал спикер НМ ДНР.
«Я воевал с первых дней, а до начала войны выходил на протесты. Начинал в спецгруппе „Евпатий Коловрат“, на базе которой создали спецкомитет. Мы прошли все боевые действия 2014 года. В мае 2015 года меня арестовали, и я, боевой действующий офицер, просидел почти год в тюрьме за хранение табельного оружия. Тогда много ребят сидели за хранение оружия, хотя еще даже закона о регистрации принято не было. Воевал в Шахтерске, в аэропорту, в Нижней Крынке, участвовал в зачистках Старобешева после Иловайска. Но в основном в районе аэропорта», — сказал Док.
Известный ополченец замкомбата батальона «Восток» Владислав Шиба, потерявший на войне обе ноги, убежден, что «человек, который реально воевал, заслужил право на льготы и поддержку».
«Если это государство, а не какое-то временное княжество, то преференции заслужившим их людям с его стороны несомненно должны быть. Каждому по заслугам», — заявил он.
На сегодняшний день одна из главных проблем, по его словам, — отсутствие официального статуса. Инвалид первой группы, получивший увечье на фронте, сейчас получает пенсию в районе 4 600 рублей на общих основаниях.
По поводу заявления о правах ополченцев высказались и некоторые общественные деятели и журналисты, связанные с Донбассом.
«По поводу циничного заявления господина Басурина сказать можно лишь нелицеприятное для автора подобных слов. Ополченцы и бойцы отдавали жизни и здоровье за Родину, они шли сражаться бесплатно. И теперь, когда государство встало на ноги и находит деньги на бесконечные флешмобы, перформансы с орденами Иуды для Порошенко, стритрейсерские и прочие развлекательные и спортивные мероприятия, раздает большие призовые фонды на конкурсы красоты, разные форумы и награждение победителей игр в страйкбол, найти деньги на поддержку инвалидов-ополченцев — это святой долг и прямая обязанность. Хочется также поинтересоваться, озвучивал ли все эти шесть лет Басурин сводки как официальное лицо бесплатно и исключительно по идейным соображениям или же получал за это весомую зарплату? И если взял в руки микрофон, то значит, по логике его заявления, республика такому человеку тоже ничего не должна, включая бесплатное медобслуживание, пенсию, льготы и статус участника боевых действий», — заявила донецкий публицист Марина Харькова.
«Если вы думаете, что я не ожидал от Басурина какого-то плевка в сторону ополчения, то вы ошибаетесь. И ожидал, и ожидаю сейчас. Человек, побоявшийся пойти воевать, носит самый высокий боевой орден ДНР: орден Николая Чудотворца. Но на уровне подсознания он понимает, что, как бы он ни рядился, он никогда не будет принадлежать к среде тех, кто все бросил и пошел в ополчение. Отсюда и его отношение к ополченцам», — заявил публицист Евгений Тинянский.
Социальные льготы, по его словам, прописаны в ряде законодательных актов ДНР, но не всегда право ими воспользоваться дается адресатам с легкостью.
«Совсем недавно глава ДНР Денис Пушилинозвучивал необходимость усиления социальной защиты военнослужащих и бывших ополченцев. К сожалению, это пока что находится на уровне заявлений в попытках приподнять рейтинг. В частности, в декабре прошлого года парламент ДНР принял поправки в закон „О социальной защите ветеранов войны“, закрепив процедуру выдачи документа о статусе участника боевых действий. На этом все и закончилось. Теоретически претендовать можно, а на практике все грустно. Это создает полюс напряжения, но всем плевать. К сожалению, ополченцы и военные воспринимаются некоторыми лишь как инструмент пиара», — убежден Тинянский.
Экс-спикер парламента ДНР Андрей Пургин заявил, что для решения проблемы нужно два закона. Первым делом должен быть принят закон об ополчении, а следующим шагом уже отдельный закон об амнистии по делам ополченцев.
«Этого не сделали, когда нужно было сделать, и сейчас это выливается в грандиозный скандал. Нужно понимать, что ополчение — это не военнослужащие, это люди, которых не призывали, которые в большинстве своем не принимали присягу. Это люди, которые взяли в руки оружие, чтобы защищать свой дом и отстаивать свои идеологические интересы. Это явление не подпадает под понятия „вооруженные силы“ и под понятие „военнослужащие“. Статус военнослужащих регулируется законами ДНР, а ополчения — не регулируется. Поэтому огромное количество ополченцев сидят в СИЗО и тюрьмах. Их дела рассматривает не военная прокуратура и военный суд, а гражданская прокуратура и гражданский суд. А для гражданского суда любой ополченец является вооруженным бандитом. Эта ситуация не украшает республики. Из-за того, что этот вопрос не решен до сих пор, появляется огромное количество политических спекуляций. Если в ЛНР какие-то частичные амнистии были проведены, то в Донецке этого не было», — сказал Пургин.
Что касается семей погибших, то их положение, по его словам, регулируется «одной или двумя законодательными строчками, которые не работают на практике»:
«Есть строчка о коммунальных услугах, но на это нет строчки в бюджете, да и потом — не расшифровано, кто такой ополченец, и почему на льготы должны претендовать именно эти люди».
Он напомнил, что даже в СССР в условиях войны ситуацию с партизанским движением регулировали отдельным постановлением. Как отмечают все, кто высказался на эту тему, одна из главных задач — возможность подтверждения статуса ополченца без излишней забюрократизированности, формулировка самого понятия «ополченец» и наделение получивших этот статус людей соответствующими льготами и социальными правами.