История создания фильма "Сорок первый"

Наверно, лучшая роль Олега Александровича – в фильме Григория Чухрая «Сорок первый». Разумеется, необыкновенно хороши оба актёра: они с Изольдой Извицкой прекрасно гармонируют.
Вот что вспоминает о съёмках сам Стриженов:
"Когда я кричу: «Наши в лодке», я-то почти голый! Что на мне – дрань какая-то и на ней юбчонка… Посмотрите: почему в лодке сидят офицеры в шинелях? Да потому что это происходит в конце марта! Мы играем отдыхающих робинзонов, ссоримся, а это – невозможный холод! Потому что Сергей Урусевский (оператор) говорил: «Если хотите очень хорошее кино, потерпите!» ...
Да, можно и летом снять. Но только в это время, в конце марта, и волны, и тучи невероятные… Понимаете, я работал у больших мастеров. Я знаю, что такое «ремесленное кино», но всегда отказывался: у меня штучная работа".

Военная драма Григория Чухрая с Изольдой Извицкой и Олегом Стриженовым в главных ролях, экранизация одноименной повести Бориса Лавренева.

Съемочная группа фильма Сорок первый / Sorok pervyi

Режиссер: Григорий Чухрай
Авторы сценария: Григорий Колтунов, Борис Лавренев
В ролях: Изольда Извицкая, Олег Стриженов, Николай Крючков, Николай Дупак, Георгий Шаповалов, Петр Любешкин, Юрий Романов, Даниил Нетребин, Асанбек Умуралиев и другие
Оператор: Сергей Урусевский
Композитор: Николай Крюков
Премьера драмы "Сорок первый" состоялась 15 октября 1956 года.
В основу сценария картины была положена написанная в 1924 году одноименная повесть Бориса Лавренева. Впервые книга была экранизирована в 1927 году Яковом Протазановым.
В середине 1950-х свою версию повести решил поставить недавний выпускник ВГИКа Григорий Чухрай, для которого эта работа стала дебютом в кинематографе.

Замысел снять картину по повести "Сорок первый" возникла у Чухрая давно. В первый раз он прочитал книгу еще в юности, в 17 лет. Во время войны, в госпитале, где Григорий Наумович находился после третьего ранения, ему в руки вновь попалась книга с произведениями Лавренева. Лечение было продолжительным, и Чухрай долго размышлял над сюжетом и героями повести.
Спустя годы в разговоре с Чухраем его друг, художник Борис Немечек, настоятельно порекомендовал снять фильм по "Сорок первому", и этот разговор запомнился будущему режиссеру.

«Фильмы, как тот, о котором я начал думать теперь, после разговора с Борисом Немечеком», — вспоминал Григорий Чухрай, — «в те времена назывались фильмами «на скользкую тему». На такой теме можно было поскользнуться, упасть и больше не подняться. Я знал это. И тем не менее засел за сценарий. Я не мог поступить по-другому. Получив передышку, я собрал прежние свои наброски, привел их в порядок, что-то дописал, и получился, как я полагал, хороший сценарий. Работать было трудно и радостно. Всем своим существом, всеми своими мыслями я погрузился в атмосферу тех лет. Я ощущал дыхание революции, жил ее страстями, с радостью ощущал свою причастность к ней. В ней было то, что мне по-настоящему дорого. Мне казалось, что я нашел себя».

Когда режиссёр Григорий Чухрай пришёл работать на «Мосфильм», то директор киностудии Иван Пырьев спросил его, какой фильм он хотел бы снять. Чухрай ответил, что хочет повторно экранизировать рассказ Бориса Лавренёва «Сорок первый». История о снайперше Красной армии, которая полюбила белого офицера, была написана ещё в 1924-м году, спустя три года её экранизировал знаменитый тогда режиссёр Яков Протазанов, а главную героиню сыграла первая жена Пырьева — актриса Ада Войцик. Пырьев идею режиссёра принял с интересом и дал добро.

Сценарий Григорий Чухрай писал в соавторстве с Григорием Колтуновым. Работалось тяжело — сценаристы по-разному смотрели на историю. Колтунов стремился осудить и даже наказать красноармейку за предательскую любовь, Чухрай же отстаивал человеческие чувства и считал, что в этом рассказе есть своя трагическая правда… Сценариий картины, написанный драматургом Григорием Колтуновым, переделывался около шести раз. Спор вынесли на обсуждение худсовета. Худсовет оказался близок к тому, что такой фильм ни в каком виде выпускать нельзя — советское кино должно воспитывать, а не показывать, что девушка может влюбиться во врага.
Спас будущий фильм Михаил Ромм, сказав, что если каждая девушка будет поступать со врагами как Марютка, то пусть влюбляются. На радостях Чухрай тут же выкинул написанный Григорием Колтуновым кусок сценария, где главной героине во сне является красный комиссар и призывает хранить революционную бдительность, и много чего ещё. Но и от утвержденного варианта Чухрай оставил далеко не все. Потом окажется, что сценарист ему это не простил…«Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

На роль Марютки пробовали много молодых актрис, среди которых были Руфина Нифонтова, Екатерина Савинова, Светлана Харитонова и рекомендованная к просмотру худсоветом Изольда Извицкая. Её-то режиссёр и утвердил, хотя не всем нравилась её кандидатура, и Чухраю пророчили, что «с такой Марюткой фильм не получится». Однако, фильм не просто получился, а получился триумфальным для режиссёра и актёров. Извицкая стала звездой — актрису узнавали на улицах, о ней знали за рубежом, но Марютка так и осталась её самой яркой ролью. «Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

Главных кандидатов на роль белогвардейца Говорухи-Отрока было трое — Юрий Яковлев, Леонид Марков и Иннокентий Смоктуновский. Яковлева рассматривали только в паре со Светланой Харитоновой, Смоктуновский плохо смотрелся в кадре с Изольдой Извицкой, Марков тоже по какой-то причине не стал сниматься, и тогда режиссёр пригласил Олега Стриженова. После выхода драмы «Овод» он был очень популярен, и актёр подозревал, что именно поэтому-то его и позвали. Но роль Стриженову нравилась, и он сам придумывал герою какие-то штрихи во внешности и манерах.«Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

Олег Александрович вспоминал:
«Я думаю, Григорий Чухрай выбрал меня на роль поручика Говорухи-Отрока не по типажу, а как известного популярного артиста. Образ героя я придумывал сам: и манеру держаться, и все детали поведения. Наконец-то остались свои светлые волосы, своя, а не накладная бородка. Сделали пробы с Изольдой Извицкой, всем понравилось, и начались съемки».
Снимать фильм должен был оператор Алексей Темерин, но в итоге место за камерой занял лауреат двух Сталинских премий, заслуженный деятель искусств РСФСР Сергей Урусевский, а Темерин стал его ассистентом.

Снимали «Сорок первый» в Каракумах и на Каспийском море — в Красноводске и на полуострове Челекен. Для актёров съёмки были сложными — по сценарию события происходили в конце зимы, и для правдоподобия режиссёр назначил начало съёмок на раннюю весну. Извицкая и Стриженов бродили в ледяной воде, в лёгкой одежде ложились на мерзлый песок, а между сценами бегали кругами, чтобы согреться… Зато очень быстро приобрели необходимый для сюжета «дикарский» вид — обветренные лица, спутанные волосы, царапины, рваные костюмы…«Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

Много неприятностей режиссёру доставил конфликт с главным оператором Сергеем Урусевским. Он был настоящим профессионалом, но в операторских рамках ему было тесно. Урусевский пытался руководить съёмочным процессом, раздавал команды актёрам, репетировал с ними сцены и саботировал требования режиссёра. Несколько раз дело доходило до открытых скандалов, и Чухрай уже был готов уйти с картины, как неожиданно за него вступились актёры. Собрали весь коллектив и подписали протокол собрания, в котором была жалоба на мешающего работе Урусевского. Оператор, поняв, что письмо вот-вот отправится на киностудию, пошёл на мировую…«Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

Когда режиссёр привез готовый материал на «Мосфильм», его вызвал к себе Иван Пырьев и устроил разнос за то, что некоторые сцены сняты не по утверждённому худсоветом сценарию. Чухрай заподозрил неладное — фильм-то Пырьев ещё не видел… И, судя по настрою, не собирался этого делать, пока режиссёр не переснимет сцены. Чухрай с трудом убедил его, что фильм от этого только выиграл, и уговорил сначала оценить. Выйдя из просмотровой, Пырьев расцеловал режиссёра и отдал ему какую-то бумажку. Оказалось, что это донос сценариста Колтунова, который обвинял Чухрая в сочувствии белогвардейцам и отказывался ставить «свое честное имя под этой грязной стряпнёй».«Сорок первый», к/с «Мосфильм», 1956, реж. Г. Чухрай

Фильм получил небывалую популярность как у простых зрителей, так и у чиновников и кинокритиков.
В 1956 году на Фестивале молодых кинематографистов киностудии "Мосфильм" фильм "Сорок первый" был отмечен дипломами «За лучшую мужскую роль» (Олег Стриженов), «За лучшую операторскую работу» (Сергей Урусевский) и «За лучший фильм» (Григорий Чухрай), на Международном кинофестивале в Эдинбурге (Шотландия) Григорий Чухрай был награжден Почетным дипломом.
В 1957 году «Сорок первый» отправился на Каннский кинофестиваль — он был в числе номинантов на «Золотую пальмовую ветвь». Критики сравнивали Изольду Извицкую с Мэрилин Монро, а Олега Стриженова называли советским Жераром Филиппом. Победить не удалось, но драма получила специальную премию «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтическое величие» и аплодисменты зрителей на каждом показе.

Интересные факты о фильме Сорок первый

— Фильм Григория Чухрая — вторая экранизация повести Бориса Лавренева. Первая была снята в 1927 году, режиссер — Яков Протазанов. Марютку играла кинозвезда того времени Ада Войцик, Говоруху-Отрока — Иван Коваль-Самборский.«Сорок первый», к/с «Межрабпомфильм», 1927, реж. Я. Протазанов
— На Х Международном кинофестивале в Каннах (1957) фильму присуждена премия «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтику».

— По данным кинопроката 1956 года, фильм занял 10-е место.

— Во Франции после выхода на экраны фильма "Сорок первый" Изольду Извицкую часто сравнивали с Мэрилин Монро, а Олега Стриженова называли русским Жераром Филипом.

— При работе над картиной оператор Сергей Урусевский использовал различные светофильтры и иные приспособления для камеры, в том числе и импровизированные, изготовленные при помощи стеклянных пластин, капроновых чулок различной плотности, вазелина и других подручных материалов.

Поэтический слог Бориса Лавренева требовал особенных средств выразительности. За них дебютант мог не беспокоиться: снимал фильм кинооператор-экспериментатор Сергей Урусевский. А в сценарии был введен голос «от автора», который и приглашал вернуться «в бурные и прекрасные годы — первые годы революции», чтобы ощутить «время, которое навсегда ушло от нас и которое навсегда осталось с нами».

Авторы о фильме

Григорий Чухрай, «Мое кино», М., 2002:

«…Трагическая судьба красноармейки Марютки, влюбившейся в своего врага — белого офицера, а потом застрелившей его, сегодня может показаться неправдоподобной, но у войны свои законы, которые непонятны тем, кто этого ада не прошел…
…Премьера новой картины была назначена в старом Доме кино в гостинице «Советская». Когда я пришел туда и поднялся по лестнице в несколько ступенек ко входу, меня остановили билетерши и потребовали билет. Я сказал, что я режиссер этого фильма. Билетерши осмотрели мой старенький костюм и так оттолкнули меня от двери, что я пересчитал все ступеньки. Но Урусевский и Белла уже увидели меня и распорядились, чтобы меня пропустили. Урусевский был в черном вечернем костюме и с бабочкой, Белла — в вечернем платье. Рядом с ними я выглядел беспризорником, и поздравления с премьерой принимали они»

Критика

Исаак Шнейдерман, «Григорий Чухрай», М., 1965:

«Сорок первый» — актерская картина… Установка на человека, на актера приводят к щедрому использованию приближенных средних и крупных планов, которым принадлежит большое место в картине…
…Работа над «Сорок первым» вплотную подвела оператора к такому владению свободно движущейся камерой, которое прозвучало как открытие в фильме «Летят журавли» и принесло ему мировую известность»

Исаак Шнейдерман, «История советского кино», М., 1978. Т. 4:

«…Любовь изменилась по сравнению с повестью, как изменились и сами герои. Олег Стриженов сыграл Говоруху-Отрока человеком значительным, смелым и умным. Авторы наделили героя личным обаянием, сделали натурой незаурядной. К Марютке, которая спасла ему жизнь, поручик у Лавренева чувствовал лишь благодарность и в лучшем случае — покровительственную симпатию. В фильме Говоруха-Отрок горячо и искренне полюбил ее.
Что же касается Марютки, то Изольдой Извицкой, исполнившей эту роль, критика в общем осталась недовольной, сочтя ее чересчур нежной, мягкой, «барышней» для лавреневской девушки-снайпера. Действительно, с той грубой, огненной, зеленоглазой лавреневской пролетаркой лирическая героиня фильма не совпадала. Но Извицкая все же вошла в сознание зрителей прежде всего благодаря Марютке, сыграв свою героиню искренне и эмоционально…»

Армен Медведев, «Искусство кино», 1999, № 4

«Мы бывали на «Мосфильме» и смотрели актерские пробы к фильмам. Пробы к «Сорок первому», оказывается, велись парами: Стриженов и Извицкая и непрошедшие Юрий Яковлев и Светлана Харитонова. Не знаю, может быть, это уже воздействие фильма, но мне и в пробах больше понравились Стриженов и Извицкая. Говорили, Пырьев очень настаивал на том, чтобы снимался дуэт Яковлев — Харитонова. Юрия Яковлева он открыл для роли князя Мышкина именно на этих пробах…»

Олег Стриженов в культовом советском фильме "Сорок первый"Нет, это фильм не про Великую Отечественную войну 41 года.
Это фильм о любви.
Главные роли в котором исполняют Олег Стриженов и Изольда Извицкая.
И как же они оба хороши в этом фильме!
Фильм снял режиссёр Григорий Чухрай на киностудии "Мосфильм" в 1956 году. И как необычен был этот фильм для 56 года!
Снимали его в Каракумах, на Каспийском море и на полуострове Челекен.Гражданская война. От Каспийского моря в безводные пески пустыни отступает отряд красноармейцев. Маленький отряд движется по белым пескам Средней Азии, и в отряде есть лучший стрелок - дерзкая девчонка Марютка.
У этой "девчонки" на боевом счету уже сорок белогвардейских жизней.
Между боями она пишет наивные стихи и искренне верит в революционные идеалы.В последней перестрелке взят в плен поручик Вадим Говорухин-Отрок.
Он пытался выполнить дипломатическую миссию и шёл от Колчака к Деникину.
Он-то и станет сорок первым, её "синеглазенький", когда они, волею судьбы, останутся один на один в мире неба, моря, песка и сложных чувств....
В убогой рыбацкой хижине, в ожидании спасения, молодые и прекрасные "идейные враги" Вадим и Мария на какое-то время, под лавиной нахлынувших чувств, забывают о классовых противоречиях. Остров стал их маленьким раем с шалашом.Но сорок первый выстрел предрешён самой Гражданской войной. Как и трагический финал фильма.
Никогда белый офицер чести не отречётся от своей клятвы и никогда пламенная революционерка Марютка не предаст идеалы революции.
И даже любовь примирила их только на время.Необыкновенно хороши оба актёра в этом фильме.
Олег Стриженов уже был известен по фильму "Овод" (как прекрасен он там, какая сильная, великолепная игра!), для молодой Изольды Извицкой это была главная и увы, единственная роль её кинематографической жизни.
ТАКАЯ роль! Всё остальное - мелочи. Как это ни парадоксально, но после оглушительного успеха о ней словно забыли, она ушла в небытие и в 38 лет вообще ушла из жизни...Олег Стриженов - невероятно талантливый актёр, играет как живёт, абсолютно совершенная игра. В актрисе Извицкой сидел какой-то неугомонный чертёнок и девушка "с изюминкой" составила идеальную пару популярному актёру.Фильм "Сорок первый" принадлежит к числу произведений, обладающих счастливым достоинством вечно волновать и радовать человеческие сердца.
Я очень люблю этот фильм и просто обожаю Олега Стриженова. Красивейший мужчина, блистательный атёр с врождённой интеллигентностью и аристократизмом.
Актёр говорил о своей работе в фильме "Сорок первый" : "Мы с Извицкой были "пионерами эротики", поэтому Запад и ахнул - ничего подобного до этого у нас не было...""Овод"
На Международном Каннском фестивале в 1957 году фильму была присуждена специальная премия "За оригинальный сценарий, гуманизм, высокую поэтичность и романтическое величие"...
А ещё за море зрительских аплодисментов после каждого показа фильма.
Восторженные французы назвали Олега Стриженова советским Жераром Филиппом, а Изольду Извицкую - Мэрилин Монро."Овод"
В Марселе после демонстрации фильма белоэмигранты, не сдерживаясь рыдали на весь зал, заваливая актёров охапками цветов и крича им вслед : "Целуйте Родину! Целуйте нашу землю!"

Из книги "Исповедь" Стриженова Олега Александровича

Артур, с которого начался мой путь в кинематографе, — герой мелодраматический. И произведение Э. Войнич считается мелодраматическим. Я же играл героя романтического, потому что считал своим долгом по возможности дальше уйти от мелодрамы. Трагический образ в «Оводе» — кардинал Монтанелли, каким и играл его настоящий русский трагик Николай Симонов.Извицкая и Стриженов в фильме «Сорок первый»

Но это отнюдь не значит, что у моих героев не было трагических черт. Взять хотя бы поручика Говоруху-Отрока из фильма «Сорок первый». Что такое амплуа героя? Оно должно быть как можно более емким, разнообразным. Мне кажется, за основу надо брать героя драматического, а в него вмещать и романтику, и лирику, и смешное, и трагическое, чтобы получился живой персонаж.

Но давайте разберемся все-таки в понятии романтического героя. У нас существует и такое мнение, что он вроде бы исключает психологию. Это не так! Я говорил, что если вы меня считаете романтиком, то никогда не думайте, что я герой «плаща и шпаги». А в нашем сознании прежде всего возникает чисто внешняя сторона: таинственная маска, шпага, шляпа с пером… Какое отношение имеет все это к тому же поручику Говорухе-Отроку?Поручик — Говоруха-Отрок.

В «Оводе» я играл романтического героя, и романтическая же окраска нашла свое выражение в трактовке образа Риверы — героя Джека Лондона (фильм "Мексиканец" - прим.). Были сыграны две роли, объединенные одной темой, темой революции — итальянской и мексиканской. После этого меня хотели использовать в кино в этом же плане и другие. Из меня пытались создать вариант западноевропейского «романтического» киногероя. А для меня романтиками всегда оставались Байрон, Пушкин, Лермонтов, Гете, Гюго… Их герои!

До сих пор я играл мало похожих на себя людей — Артура, Риверу. Видя успех этих ролей у зрителя, режиссеры стали и дальше предлагать нечто подобное. А мне хотелось сыграть русского человека, на которого я похож. Похож хотя бы внешне. Опостылели брюнеты, грим по всему телу. Мечтал создать на экране сложный психологический образ.Арест поручика. Пески в районе г. Красноводска. Туркмения. 1956 г.

Я думаю, Григорий Чухрай выбрал меня на роль поручика Говорухи-Отрока не по типажу, а как известного популярного артиста. Образ героя я придумывал сам: и манеру держаться, и все детали поведения.
Наконец-то остались свои светлые волосы, своя, а не накладная бородка. Сделали пробы с Изольдой Извицкой, всем понравилось, и начались съемки.

О «Сорок первом» говорить одновременно и трудно, и легко. Не хочется влезать в разборы, которые присущи коммунальным кухням, где собирается десяток соседок позлословить и посплетничать о тех, кого нет рядом. И все же нельзя не вспомнить об этом неординарном фильме и людях, что создали его.

Начнем с того, что Чухрай хотел получить меня на этот фильм. Это была его первая самостоятельная работа, картина числилась как внеплановая. Сам Чухрай — никому не известный до этого ассистент режиссера с Киевской киностудии. И все же я пошел к нему. Пошел, потому что мечтал сыграть поручика в «Сорок первом», еще когда учился в Вахтанговской школе.

Чухрай очень смело пошел на изменение сценария, в чем я его поддержал. Первоначально в фильме были намечены беспомощные сцены, из-за которых он потерял бы свою трагическую окраску и стал бы походить на идеологический революционный боевик. Например, сидит Марютка одна, а к ней являются тени умерших по дороге красноармейцев и даже самого комиссара Евсюкова, который говорит ей: «Как ты посмела полюбить белого офицера? Как посмела изменить нашему красному делу»? И грозная тень начинает исчезать, а Марютка продолжает сидеть, размышляя о своем «контрреволюционном» поступке. И эго далеко не единственная сцена, которую Григорий просто-напросто выбросил из сценария.

Не совсем гладкими были отношения Чухрая с оператором картины — знаменитым мастером своего дела Урусевским. Сергей Павлович к этому времени уже имел мировую известность и несколько снисходительно относился к Григорию. Я стал буфером, который смягчал отношения между режиссером и оператором. Я понимал, что если на съемочной площадке не будет хорошей рабочей атмосферы, то ничего не получится. И тогда, и позже Чухрай не раз благодарил меня за то, что помог ему утвердиться в коллективе.
«Нужно было преодолевать недоверие, — писал Чухрай, — настороженность, столь естественные, если на площадку выходит «зеленый «новичок и пытается руководить большим съемочным коллективом. Поддержка была мне крайне необходима. И Олег оказывал ее: он, знаменитый уже артист (позади «Овод» и «Мексиканец»), с полным вниманием и серьезностью прислушивался к моим режиссерским требованиям и тем задавал тон — другие, глядя на него, проникались ко мне уважением. Конечно же, я очень обязан ему и благодарен за все».

По вечерам собирались с Григорием, обсуждали мои сцены с Изольдой, исправляли их, репетировали до выхода на площадку.
Чем дальше, тем дружнее становился наш актерский коллектив. Урусевский заметил, что мы поддерживаем режиссера, и сам смягчился по отношению к нему. Вообще Сергею Павловичу принадлежит в фильме чуть ли не главная роль. Он умел найти единственно верный ракурс, охватить проницательным взглядом и людей на съемочной площадке, и все, что их окружало.
Очень сблизился я и с Николаем Афанасьевичем Крючковым. Когда мы оба оказывались в кадре, то испытывали радость от нашего общения.
Хотя, надо признаться, и наша командировочная жизнь, и работа оказались нелегкими. Вокруг пески, казалось, что ты весь пропитан песком. А уж когда включали пропеллеры (ветродуи), чтобы изобразить буран, чудилось, что песчаный смерч решил похоронить нас здесь навсегда.

Советское кино было самое целомудренное, иногда на фильм не допускали подростков до шестнадцати лет даже из-за двух-трех эпизодов с изображением любовных поцелуев.

Запад в то же время уже наводнили дешевые порнографические киноленты, главная цель которых была — возбуждение похотливости. Но существовали и высокохудожественные фильмы с сексуальными сценами. Лучшим из них считалась французская картина К. Лелуша «Мужчина и женщина», появившаяся на европейских экранах в 1966 году.
Среди наших фильмов откровением стал «Сорок первый», где мы с героиней сидим голые у костра. С избытком для тогдашнего советского кино там имелось и других так называемых эротических сцен — с поцелуями, сексуальной нежностью, одеждой из лохмотьев, лишь слегка прикрывавшей красивое женское тело. И никому в голову, даже из партийных идеологов, не приходило назвать «Сорок первый» порнографической картиной, потому что эти эротические сцены говорили о глубокой любви между мужчиной и женщиной.

Зрителям порой кажется, что съемки фильма — дело нескольких дней или, в крайнем случае, недель. На самом деле — это длительный процесс, в котором творческая работа занимает лишь малую часть времени.
Сначала пишется сценарий, иногда до трех вариантов, пока его не одобрят или не отвергнут. Далее режиссеру нужно собрать группу — операторов, костюмеров, художников, гримеров и т. д. Они делают приблизительные разработки декораций, одежды, внешнего вида героев, еще не зная, какие артисты будут участвовать в картине. Потом нужно заранее подготовить большие декорации, которые придумал художник. И в любой момент можно встретиться с непредвиденными обстоятельствами.
Например, когда начали снимать «Овода», в Алуште на горе построили большой бутафорский дворец, площадь, а в середине фонтан. Возводили постройки несколько месяцев. И вдруг над городом прошел страшный ураган и уничтожил весь наш итальянский городок, на который ушла уйма денег и времени. Всех охватило уныние, боялись, что остановят финансирование и картина так и останется незавершенной. Хорошо, что к этому моменту мы уже многое отсняли, и Министерство культуры скрепя сердцем выделило денег сверх сметы на новые декорации.

Но, скажут, это подготовительный период, а сами съемки длятся несколько дней. Глубоко ошибается тот, кто так думает.
Например, заключительная сцена «Сорок первого». Мы с Изольдой сидим на песочке, беседуем и вдруг я вскакиваю.
— Парус!
Размахиваю руками, бегу к воде.
— Наши! Наши!
А моя Марютка-Изольда берет винтовку, прицеливается… Выстрел. Я падаю.
— Сорок первый.Кадр — «После болезни». Каспий. 1956 г.

Она подбегает ко мне и, плача, произносит над мертвым телом длинный монолог.
Всего-то действия пять-шесть минут на экране. А мы снимали его пять-шесть дней. Почему?
Если внимательно всмотреться в кадры фильма, то можно заметить, что мы сидим не на летнем морском пляже, а почти что на льду. Песочек даже не сыпется между пальцев — он мерзлый. А почему такое особенное небо? Почему офицеры в лодке в шинелях и башлыках?
Да потому, что по сценарию только-только настал конец зиме. И чтобы не изменять правде изображения, съемки шли ранней весной. Если ступить в воду, ноги сводит судорогой. И мы полуголые играем сцены в эдакую холодищу. Пока на тебя направлена камера, ни о чем другом не думаешь, кроме того, что ты — поручик Говоруха-Отрок. Но вот отсняли дубль. Вскакиваешь и бегаешь, пока не разогреется окоченевшее тело. Звучит команда «мотор», и ты вновь забываешь о холоде. Главное — съемка!

Нужно было играть трудный эпизод, когда, как говорится, нечего играть. То есть изображать труп. На мне вместо одежды висят тряпочки, чуть-чуть прикрывающие голое тело и уж, конечно, не согревающие его. Рядом у камеры стоит оператор Урусевский, на нем пыжиковая шапка, полушубок, шарф, ватные брюки. Другие члены группы тоже нарядились по сезону. Завидно смотреть.
Моя задача — плюхнуться полуголым в ледяное море, да так, чтобы голова оказалась под водой, и как можно дольше находиться в подобном положении, чтобы Изольда успела произнести свой монолог над убитым и вдоволь наплакаться.
Начинаем первый дубль.
— Все готовы? — спрашивает Урусевский.
— Готовы.
— Олег, ты готов?
— Готов.
— Тогда ложись, — с издевочкой говорит Урусевский, запахивая полушубок.
Я набираю воздуха, плюхаюсь в воду, лежу расслабившись. Чувствую, как Изольда склонилась надо мной, оплакивает своего сорок первого застреленного врага Советской власти. Слов, конечно, под водой не слышно. Сколько мог, пролежал. Когда стал задыхаться, привстал, глотнул воздуха, огляделся по сторонам.
— Хорошо? — спрашиваю. — Все в порядке?
— У нее хорошо, гениально играла, — апатично сообщает Урусевский. — Просто замечательно получилось у Изольды… А покойник встал. А она еще не доиграла.
— Извините, — расстроился я. — На большее не хватило дыхания. Давайте повторим.
— Нет, надо подождать. Туча ушла, теперь до следующей — перерыв.

На меня накинули какую-то хламиду, чтобы не замерз окончательно, и ждем, уставясь в небо. Вот и долгожданная туча на подходе.
— Пора снимать, — объявляет Урусевский.
«Только бы не испортить в этот раз, — думаю. — Умру под водой, но дам Изольде сыграть до конца».
Набрав полные легкие воздуха, погрузился в воду и лежу, не шелохнувшись, кажется, целую вечность, все рекорды побил. Наконец тяжело дыша, но с гордостью за свое долготерпение, поднимаюсь.
— Как, Сергей Павлович, хватило?
— Чего хватило?
— Дыхания у меня.
— Дыхания-то хватило, да только пленки в аппарате не хватило. Сейчас новую катушку зарядим и повторим еще раз.

В третий раз и дыхания хватило, и пленки, но не получилась игра у Изольды. В первом дубле она была полна сил и эмоций, теперь продрогла и устала. Пришлось отложить съемки на следующий день. А назавтра погода подкачала, небо «как портянка». И несколько дней ждали, пока Урусевский не дал «добро» на съемки…

Зритель не чувствует утомительного труда создателей фильма, он приходит в кинотеатр и видит слаженную игру актеров, постепенное развитие сюжета. Его не интересует, что осталось за кадром — неудачные дубли, технический брак и т. д.
Так всегда в искусстве. Мы читаем стихи Пушкина и удивляемся их простоте, ясности мысли, мелодичности. Кажется, что написаны они на одном дыхании, в течение нескольких минут. Лишь дотошный ученый, изучивший пушкинские рукописи, знает, сколько творческого труда затратил гениальный поэт, создавая десятки вариантов одной единственной строчки.
Прекрасно, когда зритель и читатель радуются произведению искусства, не задумываясь, сколько творческих сил, а в кино и производственных проблем, было затрачено на него. И все же надо помнить, что легко создается только халтура.

Основная база находилась на Каспии в Красноводске. Потом спустились ниже по морю к полуострову Челекен, на мысу выстроили избушку, где и происходило действие последней части картины.
Крючков любил оставаться ночевать в этой избушке — он был страстным рыболовом. Компанию ему составлял обычно ассистент оператора Сережа Вронский, который потом самостоятельно снял такой блистательный фильм, как «Братья Карамазовы». Они ловили двухаршинных осетров и угощали нас несравненной ухой. Когда наступила весна, не только рыболовы, но и все участники картины почувствовали очарование здешних мест. То лебеди приплывут к нам, то фламинго пролетят мимо.

Атмосфера сыпучих песков, ощущение одиночества человека, попавшего в мир пустыни, даже нехватка воды сближали всех. Натура помогала вжиться в образ и в ситуацию, в которой оказались герои. Мы с Изольдой без всякой работы гримеров и художников по костюму с каждым днем под палящим солнцем и при полном отсутствии привычных бытовых условий изменялись, как и положено по сценарию, превращались в робинзонов, отрезанных от цивилизованного мира. Волосы отрастали, лица грубели от загара, одежда ветшала и свешивалась лохмотьями.Она неповторима.

Когда в начале семидесятых годов умерла Изольда Извицкая, все вдруг заинтересовались причиной ее смерти. Выстраивались различные версии, одна из них: покончила с собой по причине алкоголизма. Почему-то интересовались больше не душой актрисы, которую она раскрыла в своих ролях, а изнанкой жизни. Но ведь актер — это загадка, это праздник, а если ты копаешься в мелочах семейной жизни, значит, тебя больше интересует не киноэкран, а замочная скважина квартиры чужого человека. Я не хочу исповедоваться во всех откровениях ни читателю, ни священнику. И все же скажу: Изольда была от природы одаренным человеком, красивой и внешне — чудесные волосы, обворожительная улыбка, и внутренне. Во Франции ее часто сравнивали с Мэрилин Монро. И она удачно вписалась в прекрасный образ Марютки, созданный Лавреневым.Поручик Говоруха-Отрок.

«Сорок первый», несмотря на некоторую необычность для советского кино, не встретил возражений ни в Министерстве культуры, ни даже в высших партийно-идеологических кругах. Дело в том, что когда человек талантлив, он и умен, он знает меру и наперед чувствует, что цензор будет выстригать. Чухрай убрал отдельные слова, а я бессловесно доигрывал то, что осталось недосказано. Поэтому и признали меня за эту работу лучшим актером пятьдесят шестого года.
На мой взгляд, «Сорок первый» — лучший фильм Чухрая. Ему помогали его учитель, художественный руководитель картины Михаил Ильич Ромм, директор «Мосфильма» Иван Александрович Пырьев, оператор Урусевский, композитор Крюков и отличный ансамбль артистов.
«Сорок первый» — это появление нового советского кино, любовная элегия со свежим оригинальным взглядом на прошлое. Весь мир удивился, как русские могут красиво любить, какие они удивительные люди и сколь восхитительна и разнообразна природа их страны. Когда в конце фильма меня, вернее поручика Говоруху-Отрока, убивали, зрители плакали. И не только за границей, где доживали свой век постаревшие поручики, но и у нас, где народ воспитывали на ненависти к белогвардейцам. Вдруг зритель понял, что все мы — и белые, и красные — русские люди и, воюя друг с другом, занимаемся ненормальным делом, уничтожаем свою любовь, а значит, и душу.
Смелость Чухрая в том, что он наперекор принятому и утвержденному сценарию, стал снимать совсем другую картину. Григорий на первое место поставил человека с его извечными страданиями, красотой души и стремлением к чистой любви.

видео интервью с Олегом Стриженовым

https://www.youtube.com/watch?v=51CVXb3QWTc

67 лет драме «Сорок первый»: как сложились жизни некоторых участников фильма.
Название фильма Григория Чухрая наводит на мысли о Великой Отечественной, но на самом деле речь в сюжете идет о Гражданской войне. В героико-революционной драме — печальный финал, да и актерам повезло не больше, чем их персонажам.Изольда Извицкая и Олег Стриженов