«…Приведоша царя крымского подъ Москву Борисъ Годуновъ…»
Великолепный Донской монастырь был последней крепостью в южном полукольце оборонительных сооружений Москвы. Вокруг него, как и вокруг других монастырей-крепостей, возникла слободка, превратившаяся позднее в Донской район Москвы. Возведён был монастырь в честь победы над крымским ханом Казы-Гиреем II, чьи войска вплотную подошли к столице российского государства и были обращены в бегство за один день.
К XVI веку за Донской иконой Божьей Матери закрепилась репутация защитницы русских земель. Написана она была, вероятнее всего, Феофаном Греком по заказу великого князя московского Дмитрия Ивановича Донского для Успенского собора в Коломне, построенного в честь победы на реке Воже — первой победы русских войск над ордынцами. С той поры икона обросла легендами: одно предание гласит, что именно этой иконой Дмитрия Ивановича благословлял Сергий Радонежский перед Куликовской битвой, другое — что эту икону подарили Дмитрию Ивановичу казаки также перед битвой. Ни одна из этих историй не нашла подтверждения. Известно, что Донской иконе молился перед походом на Казань Иван Грозный. И наконец, она сопровождала и вдохновляла русское войско при обороне Москвы от крымского хана Казы-Гирея.
Набеги крымских татар были для русского государства страшной напастью. Их отряды с завидной регулярностью совершали свои опустошительные вылазки, доходя до самой Москвы. Основным доходом для крымцев и ногаев была работорговля, поэтому они не только жгли города, но и захватывали множество пленников — «полон». Так, за 1529 год через самый оживлённый порт Крымского ханства Кафу (ныне Феодосия) было вывезено более 17 тысяч рабов (и русских, и черкесов, и жителей Речи Посполитой, чьи границы также страдали от набегов крымцев). В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей I во время своего похода не только сжёг Москву и разграбил рязанские земли, но и увёл в плен, по разным оценкам, от 60 до 100 тысяч человек. И это всего за один поход!
Оборонные рубежи
Русские правители тратили огромные силы и средства на оборону границ от набегов крымских татар и ногаев. Порубежную службу ежегодно с весны по осень несли около 60 тысяч служилых людей, в чьи обязанности входило охранять границы и следить за передвижениями татар в степи. В помощь ратникам государство возводило укрепления, состоявшие из цепей острогов, городов и засек. Они представляли собой особым способом поваленные деревья, что мешало продвижению всадников. Засеки были довольно глубокими, проходить их дозволялось лишь через специальные ворота. При этом засечные черты не представляли собой единого и непрерывного заграждения на манер Великой Китайской стены. В разрывах между ними (которые неизбежно встречались в безлесных местах) устраивались валы и рвы, броды рек перекрывались частоколами. Все эти работы требовали невероятного количества рабочих рук и средств, которых зачастую не хватало. Для покрытия расходов на постройку засечных черт, а также на поддержание их в порядке с населения взимался особый налог — засечные деньги.
Москву, разумеется, защищали особо. При царе Фёдоре Ивановиче Москва была обнесена новой крепостной стеной из белого кирпича — Белый город — с башнями (разные исследователи называют цифру от 27 до 38) и проезжими воротами, названия которых сохранились в топонимике города. Строительство стены велось в 1584-1591 годах и закончилось, как показали дальнейшие события, очень вовремя.
Старейшая засечная линия шла по Оке от Нижнего Новгорода через Муром и Касимов до Серпухова и поворачивала к Звенигороду. Южнее Окской засеки (в документах она именовалась «Берег») располагалась ещё одна, Тульская (или «Черта»), протянувшаяся от Мещёрских до Брянских лесов. При Иване Грозном была выстроена ещё одна засека, входившая в Тульскую: она шла от города Алатыря на Орёл, а затем через города Новгород-Северский и Путивль. При царе Фёдоре и Борисе Годунове за Тульской чертой был выстроен ряд крепостей, таких как Белгород, Валуйки, Ливны, Царёв-Борисов и др. Первоначальное население этих городов состояло из казаков, стрельцов и других служилых людей.
Инициатором развернувшихся строительных работ как в Москве, так и на засеках, выступил боярин Борис Годунов, царский конюший. После смерти Ивана Грозного и восшествия на престол его сына Фёдора, не способного управлять государством вследствие многочисленных болезней, именно Борис выиграл борьбу (с намного более знатными боярами) за «опеку» над царём. То, что царь был женат на сестре Бориса, Ирине, отчасти облегчило Годунову путь в царские покои. Из 14 лет царствования Фёдора, 13 лет фактическим правителем был Борис Годунов.
Засечные линии и сторожи при Иване Грозном и Борисе Годунове // Крымско-татарский лучник. Рис. Вацлава Павличака, XIX век
Явная угроза
В начале июня 1591 года грянул гром: из города Путивля доложили, что крымский хан с огромным войском не менее 150 тысяч человек двинулся Муравским шляхом к Москве. В целом поход неожиданностью не был. После предыдущего крупного похода крымцев, закончившегося их сокрушительным поражением при Молодях, прошло 20 лет. Казы-Гирей, пришедший к власти в 1588 году, справился с политическим кризисом и, заручившись поддержкой татарских беев и ногайских мурз, был готов к крупному походу на Русь. 29 июня тульский станичный голова Сухотин сообщил, что крымский хан подошёл к берегу Оки. Стоявшие вблизи берега русские войска были спешно стянуты к Москве, чтобы начать подготовку к битве. Оборону города возглавили боярин князь Фёдор Иванович Мстиславский и сам Борис Годунов. Воеводы выслали навстречу хану небольшой отряд воеводы князя Владимира Бахтеярова-Ростовского с целью выиграть время. Тем временем между Серпуховской и Калужской дорогами был построен «обоз» — система из нескольких гуляй-городов, которые поддерживали друг друга перекрёстным огнём.
4 июля крымский хан подошёл к Москве и, встав лагерем близ деревни Котлы, направил свои передовые отряды дальше по Серпуховской дороге. Картечь, выпущенная по татарам из пушек Свято-Данилова монастыря, вынудила хана сменить направление атаки. Он перенёс свой лагерь в деревню Воробьёво и отправил войска по Калужской дороге, где они натолкнулись на русский обоз. Взять его штурмом татарам не удалось: русские войска рассеивали их конницу огнём из пушек и мушкетов, а затем добивали атаками кавалерии. Через несколько часов татары отступили к Коломенскому.
Ночью крымские войска пришли в грандиозное смятение и спешно бежали из-под Москвы. В источниках описаны разные версии произошедшего. Татар спугнула то ли пушечная стрельба и нападение на лагерь небольшого конного отряда под командованием Василия Янова, то ли известие от лазутчика (засланного под видом сдавшегося в плен дворянина) о прибытии в Москву 30-тысячной польско-немецкой рати. Факт остаётся фактом: пришедший с огромной армией Казы-Гирей, сохранивший свои основные силы нетронутыми, спешно переправился через Оку и, побросав обозы, бежал. Войска Фёдора Мстиславского и Бориса Годунова отправились в погоню и разгромили у Тулы несколько крупных татарских отрядов, пытавшихся на обратном пути захватить пленных. До Крыма добралась едва ли треть всей армии хана. Сам Казы-Гирей, как и его племянники, в ходе этого отступления был ранен. Это был последний поход крымских татар, когда они смогли так близко подойти к Москве.
Гуляй-город — передвижное полевое укрепление из телег со щитами в русских и казацких войсках.
Победа в битве, во многом случайная, принесла немного радости Борису Годунову. Его, конечно, чествовали при дворе: так, на пиру царь снял с себя золотую цепь и надел на своего родственника, подарил ему свою шубу (государственная награда того времени!) и пожаловал земельным наделом. На месте «обоза» был заложен Донской монастырь, названный в честь иконы Божьей Матери Донской, находившейся в полковой церкви. Но славы великого полководца Годунов не снискал. Более того, ходили слухи, что он сам и навёл крымскую орду на Русь. Современники не всегда справедливы, даже к победителям…
Сообщение «…Приведоша царя крымского подъ Москву Борисъ Годуновъ…» появились сначала на МОЙ РАЙON.