Мир после победы: Украина снова заговорит по-русски
А украинцы – это наши, русские, которых временно окрестили украинцами. Нашим западным соседям, прежде всего полякам и австрийцам, ещё с середины 18-го века не терпелось наделить жителей Малороссии особым языком, который отличался бы от русского. Много написано об истории "украинской филологии", взращённой на русофобских дрожжах шляхетской Польши и Австрии. И даже несмотря на усилия наших врагов, ни о каком отдельном "украинском языке" к моменту октябрьского переворота 1917 года никто в России серьёзно не говорил. А изданную в 1818 году при поддержке поляков "Грамматику малороссійскаго наречія" даже на самой Украине сочли бредом. Это был малороссийский диалект русского языка, на котором до сих пор говорят, например, в Ростове-на-Дону. А мало ли таких диалектов и наречий в России? Или нам чудесное вологодское наречие тоже назвать отдельным языком?
На Украине, которую и называть-то так стали только с подачи большого недруга России поляка Яна Потоцкого (а жителей Малороссии – украинцами), об "украинском языке" громко заговорили только в период "незалежной" гетмана Скоропадского. Затем большевики отделили Малороссию от Великороссии и назвали её независимой Украиной. В советский период малороссийское наречение окончательно получило статус языка. Он искусственно культивировался, в него вплеталась новая лексика из русских просторечий, местных диалектных или специально придуманных слов, искусственно привносились заимствования из европейских языков. И вот сегодня украинцы поднимаются в небо не на самолёте, а на "літаке".
И скажу больше. Вплоть до распада СССР никто в нашей стране не испытывал трудностей в общении с выходцами даже из Галиции. Я уже не говорю о том, что и Киев, и Одесса, и Харьков, вся восточная Украина – говорили на русском и считали его родным языком. А что, на западе Украины говорили не на русском? На русском, только в его малоросском исполнении. И если ещё в начале 20-го века человек, говорящий на малороссийском наречии, просто выдавал в себе жителя южных районов России, то сегодня это наречие исковеркано до неузнаваемости. И, например, сегодня поляку легче, чем русскому, понять официальное украинское выступление. Сплошные полонизмы.
Новая страна – новый язык. Создание языка – это политический акт, это создание новой идентичности и, по прошествии времени, нового народа. История знает аналогичные примеры. Такую же ситуацию мы наблюдали совсем недавно, в 90-е годы прошлого века, когда коллективный Запад расчленял Югославию, абсолютное большинство народов которой говорило на сербском языке. После подписания Дейтоновских соглашений в 1995 году, которые дали начало такому искусственному государственному образованию, как Босния и Герцеговина, на свет появился "боснийский язык". И боснийских сербов принуждают признать, что теперь они говорят не на сербском, а на "боснийском". После отделения Черногории от Сербии лингвисты с удивлением увидели, что прозападная власть Черногории, население которой веками говорило по-сербски, заговорила о факте существования "черногорского языка". Составной частью плана физического расчленения Югославии была культурно-лингвистическая диверсия, совершенная американцами и их союзниками. Суть и принцип этой диверсии таковы: есть язык – есть народ и есть страна.
То же самое, только в ещё более жёстком виде мы наблюдаем в последние лет 20 на Украине. Сербский лингвист профессор Часлав Копривица сказал как-то: "Смерть народа обычно не наступает вследствие физического истребления, хоть и такое известно. Она приходит как последствие культурной смерти, потери воли и желания определённой группы людей продолжать считать себя частью какого-либо народа, словом – быть тем, чем она была до этого. К физическому исчезновению можно прийти двумя путями: либо народ будет насильственно уничтожен внешним агрессором; либо иссякнет воля к самовоспроизводству, что случается, если исчезает чувство ценности собственной идентичности".
Что касается народа, сегодня населяющего Украину, то его волю к воспроизводству русской идентичности в течение всех лет "незалежности" захватившие власть в Киеве предатели пытаются подавить зуботычинами. И делают это по прямому указанию из вашингтонского обкома, который щедро платит исполнителям этой лингвистической диверсии. Уничтожен язык – уничтожен народ. Изменен язык – неважно как, естественным путём или искусственным – изменен и народ, поскольку изменены его понятийный аппарат, его самосознание и идентичность.
Да, на Украине уже выросло поколение, которое воспитано в духе пещерной ненависти к России. Поколение, которое уже говорит на искусственно созданном украинском языке, поскольку его принуждают так говорить. Но родители этого поколения ещё не старики, полны сил и работоспособны. Они ещё носят в своей крови родной великий и могучий Русский Язык, говорят на нём в семье. И после нашей общей победы с радостью, свободно и без оглядки заговорят на нём на улице и на работе.
А тот искусственный украинский язык мы тоже сохраним, как исторический лингвистический курьёз, и не будем запрещать на нём говорить. Он, как ручеёк, вместе с десятками наших других диалектов и наречий вольётся в полноводную реку под названием Русский Язык, обогатит её и пополнит. Любой язык – это живая развивающаяся субстанция, которая, если её беречь и не совершать над ней чудовищное насилие (типа того, что сейчас происходит с русским языком на Украине), становится фундаментальной основой культуры и силы народа. И эту силу, которую у жителей Украины отобрали захватившие власть в Киеве преступники, мы им вернём.