Июль 1944-го. Козни британцев в Греции: «Вас, русских, здесь вообще не должно быть»

В июле 1944 года войска Ленинградского фронта прорвали глубоко эшелонированную оборону фашистов и штурмом захватили город и крепость Нарва.

Войска 1-го Белорусского фронта в результате атаки танковых и пехотных соединений штурмом овладели железнодорожным узлом и опорным пунктом обороны гитлеровцев на реке Висле — городом и крепостью Демблин.

В районе Львова наши войска вели бои по уничтожению окруженных группировок противника.

Такова была ситуация на фронтах. А Ставка Верховного Главнокомандующего уже заглядывала в завтра.

Надо было заниматься разработкой стратегических операций на ближайшую перспективу. А ближайшей перспективой, где предстояло действовать войскам Красной Армии, были Балканы.

Это означало, что Генштаб крайне нуждался в объективной и точной информации о военно-политической обстановке в Греции и Албании. И тогда было принято решение направить в эти страны военные миссии связи.

Возглавить их было поручено подполковникам Григорию Попову и Василию Трояну. Они отправлялись в Грецию в штаб Народно-освободительной армии греческого народа (ЭЛАС). Майору Константину Иванову предстояло находиться при Верховном штабе Народно-освободительной армии Албании (НОАА).

Задача доставки советских военных миссий была организована силами резидентуры Главного разведуправления Красной Армии в итальянском городе Бари, где размещалась наша авиационная база. Непосредственно переброску миссии июльской ночью 1944 года осуществил экипаж Героя Советского Союза летчика 1-й авиатранспортной дивизии Павла Михайлова. Он доставил офицеров на базу одного из греческих партизанских отрядов.

Вот как об этом рассказывал в своей книге «После заката — взлет» сам пилот Михайлов.

«…Перед нами расстилается ровная посадочная полоса. Огромным физическим напряжением удерживаю самолет от падения… У самой границы площадки я не сажусь, а тяжело плюхаюсь на землю.

Со старта мне замигали лампой: приглашают! Тревожит мысль: что, если это гитлеровцы, и я сам полез к ним в ловушку?

Обычно у нас, в гражданской авиации, двери самолета открывает радист, он первый сходит на землю. Радиста экипажа зовут Толей.

…Толя нажал ручку, дверь распахнулась. Тотчас раздалась команда, похожая на немецкую, лязгнуло оружие. Радист инстинктивно попятился назад, рывком потянул за собой дверь, и она мгновенно захлопнулась.

Повернувшись ко мне, Толя кричит:

— Их там целая шеренга выстроилась! Форма — фрицевская, все с автоматами! Влипли мы!

Все, казалось, было ясно. Я уже взялся за штурвал, готовясь скомандовать механику: «Газ!» — как меня одолели сомнения. Жалко было поворачивать, не выполнив задания! Да и удрать мы всегда успеем… Передумав, я вернулся в кабину и снова отправил Толю к двери. На этот раз в сопровождении переводчика Феди.

В тот момент, когда Толя резким толчком ноги распахнул дверь, хлопнул выстрел и кверху взвилась белая ракета; она разом осветила площадку и строй вооруженных людей, вытянувшийся вдоль самолета. Люди что-то кричали хором. Федя перевел: «Греческие партизаны! Добро пожаловать, русские гости!»

Не попасть в лапы врага

Летчикам и членам миссии, откровенно говоря, очень повезло. Дело в том, что существовала острая необходимость установить тесную связь между советским командованием и силами Сопротивления — Национально-освободительной армией Греции (ЭЛАС). Однако мы мало, что знали о греческом партизанском движении. Контакты и должны были наладить советские «миссионеры».

Но прежде их надо было доставить на землю Эллады. Но все наземные пути в Грецию были перекрыты фашистами и их союзниками. Решили перебросить миссию самолетом.

Однако данные о посадочной площадке и применяемых партизанами сигналах были весьма неконкретны. Английское командование в Италии, откуда предстоял полет, сообщить какие-либо сведения отказалось под предлогом, что не имеют, дескать, связи с партизанским аэродромом Греции. Оно не давало разрешения на полет. Пришлось убеждать союзников, что речь идет о полете к югославским партизанам, а не к греческим. После долгих уговоров британские диспетчеры дали разрешение на взлет.

Перед экипажем стояла трудная задача: найти партизанский отряд, посадочную площадку, приземлиться, выгрузить необходимые материалы и медикаменты. И, разумеется, не попасть в лапы врага.

Греческие партизаны были искренне рады советским посланцам. А союзники-англичане совсем наоборот. Вот еще один небольшой отрывок из воспоминаний Михайлова, который ярко характеризует «английское гостеприимство».

«В разгар нашей разгрузки явился английский офицер связи. Небрежно волоча ноги в желтых крагах, сухопарый и долговязый, с бледным продолговатым лицом англичанин подошел к подполковнику Попову и ленивым жестом, приложив два пальца к головному убору, стал расспрашивать, как мы рискнули сесть наугад в горах, на незнакомой площадке.

— Я вас вовсе не ждал! — процедил он сквозь зубы.

 — Возможно, — нашелся подполковник, — что вы нас и не ждали. Но вот они ждали с нетерпением — советский офицер сделал широкий жест, указав рукой на обступивших нас партизан.

— Господин офицер, — вмешался я в разговор, — ждали вы нас или не ждали, сейчас уже неважно… Вы лучше скажите: почему так долго не отвечали? Вы же видели наши световые сигналы и ракету?

 — А я и не собирался вам старт выкладывать, — ответил англичанин все так же невозмутимо. — Вас здесь вообще не должно было быть! Мы ждали сегодня французский самолет из Каира. Вам просто повезло: вы подстроились под время его прилета — вот и пришлось вас принимать".

Недовольство англичан прилетом советской миссии в Грецию выплеснулось даже на страницы прессы. Не погнушались они «склепать» очередную фальшивку: экипаж Михайлов едва успел вернутся на базу в Бари, как в газете, которую издавала служба пропаганды англо-американского командования, уже вышло сообщение, мол, минувшей ночью советские самолеты высадили авиационный десант пятьсот человек с целью оккупации Греции.

Впрочем, фальшивка в газете — это были лишь цветочки. Англичане так встревожились высадкой одиннадцати наших представителей, что министр иностранных дел Великобритании А. Иден и посол в СССР А. Керр обратились в Наркомат иностранных дел СССР с просьбой предоставить им сведения «о посылке советской миссии в Грецию, а также разъяснение по поводу посылки советской миссии в Албанию».

«Продолжаются аресты, избиения, преследование…»

Советская военная миссия, не обращая внимания на недовольство союзников, приступила к своей работе. На них надеялись в Москве. Ведь и Григорий Попов, и Василий Троян были опытными разведчиками. По возрасту они почти ровесники.

После окончания пехотного училища Григорий Михайлович командовал взводом, потом ротой. В 1936 году поступил на специальный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе. После обучения в 1939 году его направили секретарем военного атташе при полпредстве СССР в Китае. Так что опыт военно-дипломатической работы у Попова был.

Василий Абрамович к тому времени уже считался признанным специалистом по разведывательно-диверсионной работе. Участник гражданской войны в Испании, старший советник командира 14-го корпуса республиканцев. Перед Великой Отечественной войной — начальник отделения специального разведывательно-диверсионного отдела «А» Разведуправления Красной Армии.

В июне 1941 года в составе особой группы участвовал в организации партизанского движения в Белоруссии и на Северо-Западе, под Ленинградом. Руководил партизанским отрядом в районе города Луга. Участвовал в боях. Позже в представлении на орден будет записано, что «т. Троян В.А. нанес колоссальный ущерб противнику, терроризируя магистрали к Ленинграду, уничтожая технику, материальную часть, горючее и живую силу противника».

Главная задача ради чего они прибыли на землю Эллады — добывать ценную разведывательную информацию, умело ее анализировать и передавать в Центр. Ставка Верховного Главнокомандования хотела иметь объективную информацию о событиях в Греции и Албании.

Сотрудники миссии достаточно успешно справились с поставленными задачами. Особенно активно и профессионально работал подполковник Василий Троян.

Он регулярно информировал Центр о ситуации в Греции. Некоторые из его донесений были признаны особо ценными и доложены Верховному Главнокомандующему, а также членам ГКО — Молотову, Маленкову, Берии, начальнику Генерального штаба Антонову.

Так, 19 января 1945 года начальник Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Иван Ильичев докладывал Сталину: «По данным подполковника Троян, 16 января 1945 года в 1 час 00 минут вступили в силу условия перемирия, подписанные между генералом Скоби и представителем ЭЛАС. Несмотря на это, греческая пресса продолжает вести бешеную клеветническую пропаганду против ЭАМ и ЭЛАС. Выставляются требования полного разоружения ЭЛАС, чистки государственных учреждений и служб от участников восстания и привлечения их к ответственности. Продолжаются аресты, избиения, преследование населения, которое симпатизирует Советскому Союзу. Греков и армян, прибывших из России, называют «московскими агентами».

Далее Василий Троян сообщал, что 15 января 1945 года в Афинах была организована демонстрация и проведен митинг. Все это приурочивалось к предстоящему заявлению Черчилля в палате общин по Греции. Чтобы показать, что греческий народ симпатизирует Англии и выражает благодарность Черчиллю и английскому командованию за оказание помощи Греции и дважды в освобождении Афин (от немцев и восставших).

Вышедшие 16 января 1945 года газеты пестрели заголовками: «Это была самая грандиозная демонстрация, какую еще не знали Афины», «Политика Черчилля в отношении Греции оправдалась».

В архивах военной разведки сохранилось еще одно донесение разведчика, датированное 25 января 1945 года. «Правительство Пластираса… не соглашается вести переговоры с представителями ЭАМ и выставляло требование полного разоружения частей ЭЛАС на всей территории Греции. После многочисленных совещаний Макмиллана и Александера… Домаскинос принял послание ЭАМ и согласился начать переговоры.

В ночь с 21 на 22 января 1945 года Макмиллан провел совещание с Софианопулосом и другими членами комиссии греческого правительства. В предполагаемых переговорах правительственная комиссия якобы будет требовать полного разоружения всех частей ЭЛАС и освобождения заложников без всяких условий".

Конечно, ситуация в Греции, в Албании, и в целом на Балканах, оставалась крайне сложной до конца войны. Деятельность советских военных миссий связи, материалы и документы, аналитические доклады о действиях фашистских войск, о союзниках и их акциях, оказывали существенную помощь политическому руководству страны и командованию Красной Армии.

В результате боевых действий наших войск фашистская Германия потеряла контроль над Балканами, стратегия союзников, которые намеревались оккупировать страны полуострова и поставить у власти марионеточные правительства, потерпела поражение.