Дарья Бобылева: «Хоррор» позволяет скрыться от реальных ужасов в литературные — те, что происходят не с тобой
Дарья Бобылева недавно стала лауреатом премии «Мастера ужасов», которую вручают за лучшее произведение в жанре «хоррор». «Хоррор» набирает популярность в России, сейчас аудитория поклонников этого жанра исчисляется десятками тысяч, существует собственная иерархия «мастеров ужаса», в которой Бобылева занимает далеко не последнее место. Писательница рассказала «Снобу», нравится ли ей сравнение со Стивеном Кингом, помогают ли «ужастики» исследовать собственные фобии и что может напугать лауреата премии «Мастера ужасов».
Почему вас постоянно сравнивают со Стивеном Кингом? Мне кажется, ваша проза тоньше кинговской, более человечная, что ли. Там, где Кинг пугает, давит коленом, вы, скорее, только приоткрываете шторку в неведомое. Вас не смущает такое сравнение?
На моей памяти «русских Стивенов Кингов» был целый легион, это такое переходящее знамя. Такое ощущение, что из зарубежных авторов ужасов у нас знают только его, вот и сравнивают с ним всех подряд. При всем уважении к мэтру хоррора, подобные сравнения меня не то чтобы смущают, скорее вызывают недоумение: зачем они вообще нужны? Любой автор уникален, со своими сильными и слабыми сторонами, так что очень хотелось бы, чтобы среди писателей перестали искать «русских Стивенов Кингов», «новых Львов Толстых» (хотя эта тенденция, кажется, осталась в ХХ веке), а просто предоставили каждому право быть самим собой.
Мне ваша проза показалась ближе к Рэю Брэдбери — по атмосфере, по настроению. А кто из писателей сильнее всего на вас повлиял, кого считаете учителями в литературе?
Это очень интересно, потому что на меня действительно сильно повлиял Рэй Брэдбери, это один из моих любимых писателей. Повлиял скорее по-человечески: меня в детстве очень тянуло к фантастике, а родители хотели воспитывать меня на классической, реалистической литературе. И «Марсианские хроники» были первой фантастической книгой, которая все-таки перепала мне в первом или втором классе. Помню, с каким упоением я ее читала, как меня выгоняли с уроков, обнаружив, что я не слушаю учителя, а листаю под партой «Хроники». Потом я перечитала все книги Брэдбери, имевшиеся в окрестных библиотеках, и он стал для меня тем самым добрым дедушкой, который дает советы, утешает и рассказывает удивительные истории. Мои родные дедушки умерли очень рано, и Рэй Брэдбери, точнее, образ автора из его книг в какой-то степени занял их место, «вырастил» меня. Не могу сказать, что у кого-то целенаправленно училась, но я с детства любила книги Брэдбери, Габриэля Гарсиа Маркеса, Владимира Набокова и Филипа К. Дика. А из авторов ужасов на ум в первую очередь приходят Лавкрафт и М. Р. Джеймс. Это навскидку, а если вспоминать всех, список получится куда внушительнее.
Поговорим о вашей новой книге «Ночной взгляд». Это сборник рассказов, куда вошли как новые, так и старые вещи. Расскажите, как вы работали над книгой, почему в этот раз выбрали именно формат короткой прозы?
Все немного наоборот, это самая первая моя книга, сейчас просто вышло очередное, чуть расширенное переиздание. Оригинальная версия была опубликована в 2014 году, она тогда называлась «Забытый человек». К короткой прозе я тяготела всегда, даже не к рассказам, а к миниатюрам буквально в одну-две страницы — часть их попала в нынешнее переиздание. До выхода «Забытого человека» я публиковалась в «толстых» литературных журналах, там мне и сказали впервые, что я пишу ужасы. Я очень удивилась, потому что никогда не ставила цель кого-то напугать своими рассказами, но подумала: а что, если написать сборник «страшных современных сказок», где сюжеты разворачиваются строго во всем нам знакомых отечественных реалиях? По заветам М. Р. Джеймса, чтобы все было узнаваемым, близким, чтобы «у читателя создалось впечатление, что призрак прямо сейчас может находиться в соседней комнате». Как-то так все и вышло.
Почему «хоррор» рассматривают как литературу «второго сорта»? Разве это не обидно для вас как для автора? Не считаете такое положение дел несправедливым?
Мне кажется, от этого старого разделения на «серьезную» реалистическую литературу и «второсортную», развлекательную фантастику, хоррор и прочие нереалистические жанры мы уже давно и успешно отходим, если не отошли совсем. Так что хоррор если кто-то так и рассматривает, то, скорее, по старой памяти, и чаще всего это читатели, в принципе ничего, кроме реализма, не признающие. А еще у хоррора есть много подвидов, и авторы, например, трэш-хоррора свой «маргинальный» имидж, напротив, холят и лелеют. В общем, этап подобного деления литературы на сорта мы, мне кажется, уже миновали, и пришло понимание, что есть просто хорошо написанные книги и книги, написанные так себе.
При этом литература, способная напугать читателя, пользуется постоянной популярностью. Целые серии «ужасных рассказов» выходят, и, судя по всему, спрос на них не спадает. Как вы это объясняете?
Такая литература позволяет избавиться от стресса, безопасно побояться, спрятаться от реальных ужасов в ужасы литературные, которые происходят не с тобой. Она позволяет исследовать свои фобии и примириться со страхом, ведь он сопровождает нас всегда, а если пытаться закрывать глаза на постоянное присутствие в жизни чего-то страшного, он только нарастает. Литература ужасов, фильмы ужасов во многом психотерапевтичны, они, как это ни парадоксально, успокаивают, позволяют направить страх в безопасное русло и пережить его, находясь «в домике». Конечно, не у всех это работает именно так, но те, у кого ужасы вызывают сугубо отрицательные эмоции, кому они добавляют стресса, вместо того чтобы позволить его выплеснуть, просто не смотрят и не читают их.
У писателей, которые работают в жанре «хоррор» или магического реализма (встречал разные определения вашей прозы), случается какая-то «профессиональная деформация»? Вы стали замечать в окружающей жизни больше тревожных, необъяснимых явлений, которые вас пугают? Часто ли вас посещает чувство страха?
Фоновая тревожность — мой постоянный спутник. Собственно, ее я и передаю через свои тексты, я не пытаюсь напугать читателя, а, скорее, показываю, каким вижу мир — зыбким, полным подвохов и ловушек, где все постоянно оборачивается не тем, чем кажется. И конечно, странным. Я замечаю не мистические явления, а странности, я даже ищу их. Поверьте, странности окружают нас повсюду, просто чаще всего люди их не замечают. Странности не пугают меня, скорее, завораживают и вдохновляют.
По традиции в конце беседы мы просим назвать две-три книги, которые вы порекомендовали бы читателям «Сноба». Это могут быть книги, которые произвели на вас яркое впечатление из прочитанных недавно, или три лучших книги в жанре, в котором вы работаете.
Пусть будут три любимые в жанре ужасов: «Террор» Дэна Симмонса, «Хребты безумия» Г. Ф. Лавкрафта и «Кэрри» Стивена Кинга. Конечно, их гораздо больше, но это опять же навскидку. Еще я люблю рассказы в этом жанре, ежегодно читаю отечественную антологию «Самая страшная книга», так что вот еще тройка из относительно недавних понравившихся: «Красная паутина» Дмитрия Лопухова, «Ползущий» Максима Кабира и «Зубы Ватерлоо» Дмитрия Карманова.
Беседовал Владислав Толстов