Музейные палаты: Василий Поленов в ГТГ

Тема передачи «Музейные палаты» в субботу, 19 октября – выставка произведений Василия Поленова в Третьяковской галерее.

Гости передачи – зам. директора ГТГ по научной работе Татьяна Карпова и куратор выставки, главный научный сотрудник ГТГ Элеонора Пастон.

Выставка, устроенная в ГТГ к 175-летию со дня рождения художника Поленова, начинается с его «Московского дворика». Что для выставки в Москве вполне логично – с чего же еще ее можно здесь начинать? И даже от места, которое изображено на полотне, до места выставки – в здании Третьяковки на Крымском валу – можно без особого труда дойти пешком.

Любопытно, что так точно – по свидетельству современников – сумел отобразить старую Москву вовсе не москвич по рождению (а петербуржец). И не с пейзажей, подобных этому, Василий Поленов начинал, и не эта его работа была первой из приобретенных Павлом Третьяковым. Но по порядку.

Вот оно – первое среди поленовских работ приобретение Павлом Третьяковым. Le droit du seigneur, то есть «Право господина». 1874 год. Работа, надо сказать, выставлена была впервые вовсе не в России, а на Парижском салоне (где был, между прочим, довольно строгий отбор, и не так просто было пройти его молодому, никому еще не известному иностранцу). Третьяков же узнал о картине из рекомендации со стороны Ивана Крамского, который Поленова охарактеризовал при этом словами «барин», но «что-нибудь из него выйдет».

Действительно, Василий Поленов, в отличие от многих живописцев-ровесников – выходец не из крестьян, не иконописцев, не казаков и не мелких чиновников. Сказанное Крамским «барин» означает здесь попросту: человек, для которого искусство не связано с необходимостью заработка.

Происходил Поленов из образованной дворянской среды. По отцовской, поленовской линии прадед – правовед XVIII столетия, автор труда о крепостном праве, дед – контр-адмирал и исследователь архивов, отец – дипломат и археолог-любитель, дядя – сенатор и один из авторов правовой реформы при Александре II. По материнской: дед, Алексей Воейков – генерал, участник войны 1812 года, заодно поэт и переводчик, прадед – академик архитектуры и переводчик трудов Палладио Николай Львов. Мать, Мария Поленова, урожденная Воейкова – художник-любитель (и вполне профессионального уровня – ее работы сохранились в семье и ныне находятся в музее «Поленово»).

В результате, с одной стороны, к детям обязательно приглашали в семье и учителей рисования, и учителей музыки. С другой – о занятии живописью как профессией серьезного разговора и быть не могло, так что Василий, как и позже его младшие братья, поступает в университет. Сначала на физико-математический факультет, затем переходит на юридический. Но детское увлечение живописью по-прежнему живо – и параллельно он посещает вольнослушателем Академию художеств.

В результате подобное образование завершилось, с одной стороны, кандидатской диссертацией в области права, а с другой – большой золотой медалью за конкурсную живописную работу «Воскрешение дочери Иаира».

Это был, понятно, не самостоятельный выбор – на такую же тему писали свои «дипломные работы» ровесники и однокурсники, включая Илью Репина. Дело в том, что академический курс Василий Поленов проходил в мастерской исторической живописи (тогда считавшейся наиболее серьезной и уважаемой среди прочих). Сразу несколько студентов по итогам финального конкурса получили тогда, вкупе со званием классного художника 1-й степени, право на пенсионерскую поездку за границу (впрочем, для Поленова, выходца из обеспеченной семьи, поездка была не первой и Германия с Францией были ему уже знакомы). Что важно – пенсионеры академии должны были не просто весело и интересно проводить за рубежом время, а представлять по итогам путешествий свои работы.

Отсюда и появляются у Поленова в этот период (середина 1870-х годов) вполне академичные и мрачноватые по колориту полотна вроде «Ареста гугенотки» (персонаж реальный, исторический – графиня Жаклин де Монбель д’Антремон, вдова знаменитого адмирала Колиньи, жертвы Варфоломеевской ночи) или отсылающей к временам античности «Цезарской забавы», а то и вообще каких-нибудь «Одалисок».  (За «графиню» Поленову дадут, к слову, звание академика, из Академии он в знак протеста выйдет в 1905 году.)

Но пребывание за границей (особенно во Франции, где Поленов, после посещения Германии, Италии и Швейцарии, Вены и Лондона, в конце концов устроил свою мастерскую) принесло художнику не только знакомство с руинами средневековых замков. Париж – это были и барбизонцы, и Салон отверженных, а чуть позже и первые экспозиции импрессионистов. Особенно же важной оказалась поездка – вместе с приятелем Репиным – в Нормандию, в городок Вёль (Veules-les-Roses), где оба живописца много пишут с натуры.

Поразительно, что эта чудесная освещенная солнцем «Белая лошадка», прибывшая на выставку из музея-заповедника «Поленово», написана в Нормандии, где такой яркий, «южный» свет (а это все-таки берег Атлантики) встретишь не часто. Скорее это все-таки мягкое освещение, которое должно было – как в «Рыбацкой лодке в Этрета» – напомнить художнику хорошо знакомый Финский залив. Но главное, что случилось с художником во Франции – это освобождение колорита.

Пребывание за границей Поленов завершает, тем не менее, не вполне стандартно – отправляется на балканскую войну «художником-корреспондентом», посылая рисунки в журнал (умудряется даже получить военную медаль, а вот живописные работы пишет все же не батальные, а скорее этнографического характера).

А дальше – «В Москву, в Москву». Вообще-то у Поленова это связано с намерением обратиться к древней русской истории (в планах – работа «Пострижение царевны»), для чего он будет писать многочисленные этюды кремлевских строений. Но вот снимает в Москве квартиру в Трубниковском переулке, смотрит в окно, а там…

Правда, что-то напоминает? Как раз на основе этого этюда и был написан «Московский дворик» – где автор добавил, правда, к пейзажу элементы жанровой картины.

С «Двориком» Василий Поленов и участвует впервые в 1878 году в экспозиции Товарищества передвижников, с которым будет в дальнейшем сотрудничать много лет. И производит на коллег и на публику впечатление – для того времени в русской живописи это вещь по манере достаточно вольная.

«Пейзажный бытовой жанр», как его определял сам Поленов, проявится у него еще не раз: появляющиеся в композиции фигуры явно играют роль не просто стаффажа. За не менее хрестоматийно известным «Бабушкиным садом» может стоять воспоминание о родительском имении Имоченцы в Олонецкой губернии или о посещениях в детстве имения бабки Воейковой в Ольшанке Тамбовской губернии. Да и не только воспоминания – пейзажи юный Василий писал там еще до Академии.

Еще одна хорошо известная – и тоже выставлявшаяся у передвижников – картина того же времени: «Заросший пруд». Своеобразная элегия, подчеркнутая еле заметной в глубине картины женской фигурой на скамье.

Интересно, что в советских учебниках эти полотна трактовались как символическое изображение упадка дворянства. Ну да, конечно – очень автор об этом думал. :)

Да, вот, кстати, и вид в имении бабки, в Ольшанке.

А вот очень симпатичная «Старая мельница».

Но нам придется еще вернуться – и не раз – к той пенсионерской заграничной поездке. Где-то в своих странствиях (кажется, это было в Италии) Поленов познакомился с также путешествующей семьей промышленника и мецената Саввы Мамонтова. Стал бывать у них в подмосковном Абрамцеве – и это оказалось в его судьбе очень важным. В Абрамцеве увлекались театром – и Поленов позже будет не раз создавать декорации для спектаклей (в экспозиции выставки есть театральный раздел). Готовили, на своеобразной основе внутреннего конкурса, проект усадебной церкви – и позже Поленов сам будет проектировать и свою усадьбу на Оке, и церковь в соседнем селе Бёхово (есть и архитектурный раздел на выставке). Но главное – именно в Абрамцеве Василий Поленов познакомится с родственницей Мамонтовых Натальей Якунчиковой, которая станет его женой.

Понятно, что порция абрамцевских видов (в основном доставленных из музея-заповедника Абрамцево) в экспозиции также присутствует.

Другим следствием той поездки стало обращение к евангельским сюжетам. Не будем вспоминать тут написанное в Академии «Воскрешение дочери Иаира» – это еще было обязательное учебное задание. А вот существенным оказалось еще одно знакомство, сделанное во время пребывания в Париже. Поленов оказался там в кругу Ивана Тургенева – и в салоне Виардо, где бывали многие писатели, познакомился с автором «Жизни Иисуса» Эрнестом Ренаном. Первым среди самостоятельных замыслов произведений на евангельские темы станет «Христос и грешница» («Кто из вас без греха?») – и на нынешней выставке очень стоит обратить внимание на замечательный по колористике эскиз 1876 года.

Сама внушительная по размерам работа была завершена лишь через десять с лишним лет, оказалась куда более академичной и была приобретена с передвижной выставки императором Александром III. Потому и живет в Русском музее, откуда и приехала в Москву (это живописный вариант, а тем, кто захочет увидеть полноразмерный графический, надо будет для этого поехать в Поленово).

К картине присовокупили еще несколько интересных эскизов.

А для самых любопытных – схему с росписью персонажей картины.

Для подготовки этой картины, а также для реализации всего масштабного замысла – большой серии картин на евангельские сюжеты – Поленов не раз еще будет отправляться в дальние поездки: в Грецию, Палестину, на Ближний Восток. Эти ландшафтные, архитектурные и этнографические этюды настолько хороши сами по себе, что их дальнейший перенос в большие полотна нередко затмевает собственно сюжет.

Евангельский цикл получился в результате (за много лет работы) весьма внушительным, и для того, чтобы собрать в экспозиции, по разным музеям, хотя бы часть его (прочее представлено в электронном виде), куратором пришлось предпринять немало усилий. Но опять – обратите внимание на пейзажную составляющую. 

Впрочем, выходили из этих путешествий и работы, с евангельской темой не связанные – как элегантные «Призраки Эллады». (Интересно, что написал Василий Поленов и оперу с таким названием – и это, кстати, не единственный его музыкальный опус.)

Еще очень важный эпизод не только в частной жизни, но и в творчестве Василия Поленова – строительство по собственному проекту усадьбы в Бёхове на Оке, напротив Тарусы. Здешние пейзажи художник пишет по многу раз – в разное время суток и в разное время года (вспомним пример Клода Моне!).

Нельзя, конечно, не упомянуть о педагогической деятельности Поленова. В Московском училище живописи, ваяния и зодчества он преподавал в течение почти полутора десятилетий и вел класс пейзажа. В этом разделе на выставке поместили не только теоретические поленовские труды (были и такие – в частности, о перспективе), но и живописные и графические работы его учеников. Причем именно из того времени – и поверьте, видеть студенческие этюды Серова, Коровина, Татевосяна, Мешкова, Левитана, Головина, Жуковского, Сапунова, Виноградова, Малютина или Борисова-Мусатова весьма любопытно.

Выставку сопроводили выходом сразу нескольких изданий о Поленове – как весьма подробных и увесистых, так и более компактных и ориентированных на широкого читателя. На представление изданий публике изящные третьяковские дамы даже с трудом все это хозяйство вытащили.

Остается отметить удачную компоновку экспозиции. В Третьяковской галерее только живописных работ Василия Поленова более полутораста (из них восемь десятков были приобретены самом Павлом Третьяковым). Привлечены и другие музеи – прежде всего, понятно, Поленово и Абрамцево, но также Русский музей и Музей Академии художеств из Санкт-Петербурга, Театральный музей им. Бахрушина, музеи Вятки, Омска, Переславля-Залесского, Самары, Серпухова, Тамбова и Ульяновска, ряд частных собраний. Мог возникнуть соблазн устроить из всего этого богатства ковровую развеску, но от него счастливо удержались. Экспозиция удобна для осмотра, хорошо структурирована, и вообще легкая и приятная по архитектуре и развеске.

Продлится выставка Василия Поленова в ГТГ до середины февраля.

Слушать передачу в прямом эфире в субботу, после 10 утра по Москве (или позже – на сайте «Эха» в разделе «Музейные палаты»). 

Текст: Татьяна Пелипейко