Художник Алексей Крюков — о творчестве, жизни современного художника и связи с Донбассом

Алексей Крюков в интервью для «Слово и Дело» рассказал, почему у художника должна быть гражданская позиция, чем плохо современное искусство и где разница между ширпотребом и шедевром.

Алексей Крюков известен творческим циклом о войне в Донбассе, который он посетил в 2015 году. Для сбора материала для картин он посетил такие горячие точки, как Дебальцево, Луганск, а также поселки Логвиново и Изварино. Он общался с местными жителями и ополченцами, защищающими свою родину.

Все мы родом из детства. В раннем детстве все дети рисуют, лепят из глины, из пластилина, танцуют, поют. Я не исключение. Рисовать я начал с 9 лет. Я родился и вырос на Брянской земле, и красота Брянского края поражала мой юношеский взор еще тогда. Тогда я мог подолгу сидеть на обрывах и созерцать.

С 10 лет я посещал местного мастера. После этого я поступил в художественное училище. Ну, а после училища я поступил в Академию живописи, ваяния и зодчества И. С. Глазунова. Так началось мое творческое становление как художника с гражданской позицией.

В чем заключается гражданская позиция художника?

Илья Сергеевич Глазунов воспитывал своих художников в духе патриотизма. Он призывал служить Родине, отвечать на ее проблемы. Он заражал и вдохновлял, даже когда ругал. После его слов хотелось работать.

Моя позиция как гражданина-художника наиболее проявляется в Донбасском цикле. У меня живут родственники в Краматорском районе Донецкой области. Вот почему у меня случился такой выбор темы. Местные люди там испытывают насилие. Это меня не оставило равнодушным.

В 2015 году, в рамках дипломной работы, я сделал эскизы по теме Донецка и Луганска. Их одобрил лично Илья Сергеевич, сказав: «Давай, делай. Это нужно». Собственно, так родился Донбасский цикл.

Потом я его продолжил. В 2016–2017 годах я ездил туда снова — в батальон Захара Прилепина. Тогда я написал порядка 25 работ. А сегодня я занимаюсь другими темами, пишу людей, которые составляют основу общества — людей из области религии, философии, искусства.

Какие принципы важны для вас как для гражданина?

Для меня важно служение обществу, Родине, духовно-нравственным интересам — как бы банально это ни звучало. Я считаю, что это должно воспеваться.

Сейчас в Москве проходит выставка немецкого художника Гюнтера фон Хагенса, который выставил трупы людей. Я стараюсь противостоять этому.

Если мы бросим это все и будем плыть по течению, мы просто попадем под колпак, в полную зависимость.

Что вас возмущает в той выставке?

Это нельзя считать искусством — только дешевым эпатажем, глумлением и кощунством над человеческими телами. Я считаю, что тело должно быть погребено, предано земле. Как православный человек — я против этого и считаю, что подобная акция к искусству не имеет никакого отношения. Это внедрение в общество вируса, который влияет на молодые умы, на молодое неокрепшее поколение.

Какой вы показываете войну в Донбассе? Что вы хотите передать в своих работах?

В первую очередь, неравнодушие к судьбе наших соотечественников. Я пишу войну не потому, что мне это нравится. Это сопереживание, трагедия, и, безусловно, мы должны защитить этих людей. Я посчитал нужным, по своему внутреннему темпераменту, поехать туда и поддержать дух тех людей.

Картины не о том, что война — это хорошо. А о том, как живут люди в нечеловеческих условиях. У меня есть картина «В минуту тишины», которая отображает это.

В Донбасс меня возил старший брат. Первая поездка была в Дебальцево, в то место, где был котел. Созвонился с командиром батальона, объяснил ситуацию, что у меня дипломная работа и мне нужно собирать образы для картин. Сказали: «Приезжайте».

Приехал, жил неделю с ополченцами — окраина города, позиция. Обычный частный сектор, в домах все окна закрыты пакетами, пленками. Где-то еще громыхает. Это между Горловкой — Светлодарская дуга. Самые страшные места.

И там я жил, рисовал, искал образы. Общался с людьми, с мирными жителями. Как они живут? Нам разное описывают, а чтобы понять реальное положение дел, нужно самому послушать простых людей, которые там живут.

На моих картинах нет военных. Люди, которые написаны мною — это ополченцы и выходцы из народа. И Моторола, и Михаил Гиви Толстых, и Мозговой, и Захар Прилепин. В большинстве случаев мои картины посвящены простым людям, которые встали на защиту своей родины. И совершенно справедливо восприняли это противостояние — ну, а как иначе?

В чем еще вы черпаете вдохновение?

Недавно я вернулся из Архангельска. Русский Север по своей красоте — уникальный. Красота Русского Севера не может художника не тронуть. Там красиво в любое время года, и эта красота ложится на душу. Я ведь не только военный художник, есть у меня и лирические вещи.

Но социальная тема все-таки в приоритете, потому что Донбасс, я считаю, наша родина, и какова судьба Донбасса — такова и наша судьба.

Интересы русских ущемляются и в других местах. Вы бы хотели посетить и другие горячие точки?

Да, у меня есть мысли написать работы, посвященные уничтожению христиан в Сирии. Там христиане страдают и испытывают гонения. Да, меня это трогает и волнует. Причем меня никто не заставляет, не выгоняет в Донбасс или куда-либо еще — только из своих личных побуждений.

Чем живет современный художник? Кажется, что это трудно — и идеологически, и экономически.

Бизнес и творчество — понятия трудно совместимые, поскольку художник должен творить, а не думать о том, как и где продать картину и получить от этого прибыль. Искусство нацелено в первую очередь на другое — на культивацию духовных ценностей.

А коммерция — это вообще другая вещь. Тот же самый ширпотреб, потоки картин. Я никого не хочу обидеть — жить надо, я тоже не бессребреник. Просто хотелось бы, чтобы искусство было искусством, а не разменивалось на коммерческие проекты и желание продать неважно что. От этого и вкус страдает — в первую очередь у зрителя.

Чем живет современный художник? Все по-разному живут. И художникам, и писателям, и вообще творческим людям сложно. Порой выживают. Многие художники, артисты, актеры растворяются в коммерческом мире, и их очень жалко.

Какую систему координат ни возьми — идеологически, экономически — люди очень сильно разобщены, и каждый старается жить обособленно. Каждый по-разному живет, по-разному находит вдохновение — или вообще не находит. Или уходит в забытье и спивается — много талантливых так поступают.

В советское время было распределение после вузов. Художников распределяли по городам, давали мастерскую и жилье, и они занимались, популяризировали живопись, и выставок было много. Идеология, что уж говорить, была. А сейчас, с приходом капитализма, критерием всего стали деньги, и хороший художник — тот, который хорошо зарабатывает, но верно ли это? Практически всегда неверно.

Кто и по каким критериям оценивает творчество? Должен быть худсовет, система оценки, цензурная часть. Кто должен оценивать? Профессиональное культурное сообщество — это важно.

У нас такая тенденция, что классика задвинута на периферию. За этим стоят какие-то корпорации, которые диктуют, что нужно делать, а что — не нужно. Людям нравится реалистичное искусство, но почему-то оно задвинуто в стол, и вообще на обочине где-то валяется. А сейчас рулит современное искусство. И это проблема, ничего по этому поводу не скажешь.

Художник действительно должен писать свои картины сердцем, тогда это будет трогать зрителя. Все-таки деньги затмевают, и они не совместимы с искусством.

Но при этом, конечно, художник должен выставляться, и картины покупать должны обязательно. Иначе без денег он не может творить. Просто, это тонкая грань.

Как понять, где искусство, а где — ширпотреб?

В первую очередь художник должен уметь рисовать. Сначала студент рисует гипс. Пока он не нарисует скульптуру, древнегреческие образцы, он не имеет права шагнуть на ступень выше, в другой класс.

Нужно рисовать так, чтобы человек был похож, чтобы глаз был не наобум, а там, где надо, или рот не был перекошен. Этим принципам и следует классическая школа. И без этих принципов художника же не бывает.

Современные художники прикрываются щитом: «А вот умение рисовать — это не главное для художника!». Да главное это для художника, умение рисовать. Ты не имеешь права плохо нарисовать человека, непохожим. Тогда ты не художник.

Реализм и сложен тем, что трудно нарисовать человека действительно похожим, я уже не говорю про композицию картины. Художники этому учатся всю сознательную жизнь, и я этому буду учиться. Поэтому реализм — это самый сложный из видов искусства.

Чем больше проходит времени, тем меньше уделяется внимания классическим основам. Все ужимается, программа сокращается. Это серьезная проблема.

Какой посыл несут творения, например, авангардистов Малевича и Родченко? Если посыл разрушения — это одно, посыл созидания — это другое. Порой за таким разрушительным искусством стоят серьезные люди, которые популяризируют его. Моя задача как художника — противостоять этому потоку.

Я за здравый эпатаж, где есть идея, здравый смысл. Например, мне не нравится Дали. Он сам говорил, что его картины — это маркетинговый ход, манипуляция публикой. Он открыто заявлял: «Я богат, потому что мир полон кретинов».

Мне нравится соцреализм. При Сталине было возрождение школы реализма. Идеология, понятно, была. Но какое мастерство, какие здоровские вещи делались. Смотришь по рисунку, как все это взято лихо, как человек похож. Сочность и красота цвета, звучание красок, глубина — это все мощная школа, и она мне нравится, она мне близка.

Как сейчас государство поддерживает художников — и поддерживает ли?

Государство поддерживает массовую культуру, массовую индустрию. Выделяются какие-то гранты на проведение фестивалей, выставок, мероприятий. Просто хотелось бы, чтобы этого было больше. Не точечно, а обширнее.

Художники из регионов остаются в больших городах. А в регионах этого сложно добиться, и порой художник, живущий на периферии, занимается не творчеством, а преподает в детской художественной школе. Может, что-то пописывает иногда, пейзажики, но этого мало. Государство должно поддерживать во всех регионах России культуру, искусство, выставочную деятельность.

И это проблема. Пришел развал, появилась эта проблема. И попробуй теперь восстановить утерянное наследие. Да, в Москве прекрасно, в Петербурге замечательно — там есть все. А в провинции этого совсем нет. Поэтому люди погружаются в интернет или в алкоголь.

Что бы вы посоветовали тем людям, которые хотят стать художниками?

Нужно самоотверженно трудиться, маниакально изучать историю, читать, быть любопытным и любознательным. Труд, упорство, желание получить знания — это те основные приоритеты, без которых художник не может состояться. Ну и конечно, любить свое дело.