Павел Сивенко: памяти героя Военно-морского флота СССР. Часть I

МОСКВА (ИА Реалист). Всякая история, в том числе военная и морская, полна легенд и мифов, большая часть которых зиждется на реальных событиях. Легендами и мифами они становились, зачастую, благодаря прикосновению высочайшей воли очень больших начальников. Вот примеры: – линейный корабль «Азов» за успехи в Наваринском сражении 1827 г. (утопил 5 кораблей, два сильно повредил) первым в Российском флоте получил кормовой Георгиевский флаг и вымпел; – бриг «Меркурий» за бой с двумя турецкими кораблями в 1830 г. стал вторым гвардейским кораблем России; – крейсер «Варяг» 9 февраля 1904 г. доблестно сражался с целой эскадрой японцев, получил множество повреждений и понес серьезные потери в личном составе, командир потопил свой корабль; – подводная лодка «С-56» в феврале 1945 г. вдобавок к ордену Боевого Красного Знамени получила звание Гвардейской – 8 боевых походов, 5 достоверно потопленных кораблей. Все командиры указанных кораблей удостоены высших государственных наград, памятников и прочих почестей на века. Другим же повезло стать легендарными благодаря политизированному пиару, например, броненосец «Потемкин» и крейсер «Очаков». Иногда мифы рождаются усилиями фрондирующих писателей и журналистов в угоду обозначившемуся «тренду». Так случилось, на мой взгляд, с «личным врагом Гитлера» А. Маринеско. За годы командования подводной лодкой «С-13» с апреля 1943 г. она совершила 6 походов, утопила 2 транспорта и 1 повредила. Писать о заслугах Маринеско в 1941-43 гг. рука не поднимается (орден Ленина – 03.09.1942 г. только за одну лишь высадку разведгруппы). Никоим образом не умаляя заслуг личного состава и командиров указанных кораблей, могу лишь с глубоким прискорбием признать – есть в нашей истории примеры не только доблести и героизма экипажей, но и высокой боевой эффективности командиров. За длительный период пребывания в сложнейшей боевой обстановке, никак не уступающей выше означенным легендам, им ни при жизни, ни после смерти не досталось не только малой доли славы и почестей, но даже простой признательности или известности. Об одном таком корабле и его командире хочется поведать сегодняшнему поколению моряков, в том числе адмиралам Российской Федерации. 25 июля 1943 года, на второй день после Дня Военно-морского флота, Народный комиссар Военно-морского флота Союза ССР Н.Г. Кузнецов Приказом N 263 повелел «… за отвагу, стойкость и мужество, беспримерный героизм личного состава удостоить гвардейского звания: 1. Сторожевой катер «СК-065». Командир катера – старший лейтенант Сивенко П.П.». Павел Сивенко Далее в Приказе перечислялись еще две подводные лодки Черноморского Флота. Так в нашем флоте появился первый и единственный гвардейский корабль IV ранга! Давайте же и мы, спустя 78 лет, вслед за наркомом присмотримся к этому, единственному в истории Российского и Советского Флота, гвардейскому кораблю. А заодно и к его командиру, старшему лейтенанту – Павлу Павловичу Сивенко. «СК-065» – тип МО-4 (Морской охотник) построен в 1938 г. на Ленинградском заводе НКВД N 5 для Морпогранохраны ОГПУ. Вот его технические характеристики: водоизмещение – 56 тонн, корпус – деревянный, проклеен перкалем, длина – 26,9 м, ширина – 4 метра, бронирование – «самопальное», силами экипажа – съемные листы 5-8 мм на ходовом мостике, на бортах в районе топливных цистерн и машинного отделения, двигатели – 3 бензиновых двигателя ГАМ-34БС мощностью 2550 л.с., три винта, скорость – до 27 узлов, 16 узлов – экономход (Д=496 миль), мореходность – 4 балла, автономность – 3 суток, экипаж – 16 человек (2 офицера, 2 мичмана), варианты: 21/24/26 чел., вооружение – 2 х 45 мм полуавтомата 21-К (660 снарядов), 2 х 12,7 мм пулемета ДШК (4040 патронов), 2 бомбосбрасывателя глубинных бомб (до 34 глубинных бомб и якорных мин в различной комплектации), 6 дымшашек, навигационное оборудование – 3 магнитных компаса «ГГУ-5», лаг, для поиска подводных лодок ставились шумопеленгаторы типа «Посейдон», «Цефей», с 1942 г. ГАС «Тамир-1». До декабря 1941 г. катер именовался «ПК-125» и входил в состав 4-го Черноморского отряда Погранохраны с базированием в порту Вилково. С 22 июня 1941 г. в составе 4 ЧОПС вошел в оперативное подчинение Черноморского флота, а с 19 июля – в организационно-штатное. В войну катер вступил буквально на второй день. Утром 22 июня ПК-125 под командованием лейтенанта Тимошенко уничтожил румынский пикет у селения Новая Килия. 23 и 24 июня с другими кораблями дивизиона старшего лейтенанта П.И. Державина корабль высаживал десанты пограничников 79-го Измаильского погранотряда, морских пехотинцев и подразделений 23-го стрелкового полка и оказывал огневую поддержку десанта. В течение нескольких суток румынские войска оставили свои позиции на мысе Сатул-Ноу, с. Пардино и Старая Килия, укрепрайон и город Килия-Веке. Только убитыми и ранеными румыны потеряли 200 человек, пленными – более 700 человек. До 19 июля 125-й обеспечивал снабжение, а затем и эвакуацию советских частей с Дунайского плацдарма на румынском берегу (около 70 км по фронту и до 4-5 км в глубину). В боях на Дунае его комендоры и пулеметчики сбили два самолета противника. Затем, в составе отряда кораблей Дунайской флотилии, пограничные катера прорвались в Одессу, где ПК-125-й вошел в состав ОВР Одесской ВМБ с уже флотским номером СК-062. Там он принимал активное участие в боях за Одессу – дозоры (ПЛО и ПВО), конвоирование транспортов, перевозка людей и грузов. 22 сентября участвовал в высадке десанта в Григорьевке. Примечание: Боевые действия Красной Армии, погранвойск и Черноморского флота на Дунае и в боях за Одессу нанесли сильнейшую психотравму румынскому военному руководству. Потеря 160 тыс. человек (убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести за чуть более чем 100 дней) привели к добровольной отставке начальника Генштаба румынской королевской армии генерала Й. Якобича и командующего 4-ой армией генерала Н. Чупекэ. Сама же армия была снята с фронта, свое существование как самостоятельное оперативное объединение закончила после Сталинградской битвы. По прибытии в Севастополь боевая работа СК-062 продолжилась – дозоры, проводка транспортов, перевозка войск и грузов – в составе 5-го дивизиона сторожевых катеров ОВР Главной базы ЧФ. В это же время корабль получил новое имя – СКА-065. Для уничтожения данных акустических или магнитных мин, кроме предупредительного и контрольного бомбометания, на планируемых безопасных фарватерах черноморские начальники изобрели новаторский метод. Его можно назвать «камикадзе». Его суть: сторожевые катера (корпус деревянный!) на полном ходу проходили миноопасный участок, таким образом инициируя взрыв мины. Многим катерам везло, но не всем. Павлу Сивенко везло. 1 февраля 1942 года в командование кораблем вступил старший лейтенант Павел Павлович Сивенко. Он родился 10 апреля 1919 г. в городе Тифлисе, в 1937 г. поступил в Черноморское Военно-Морское училище имени П.С. Нахимова, в 1941 г. закончил его по специальности «вахтенный начальник». С 1939 г. кандидат, с августа 1941 г. – член ВКП(б), в 1940 г. – чемпион Черноморского флота по боксу. Отказался от должности командира башни главного калибра БЧ-II лидера эсминцев «Ташкент», получил назначение помощником командира СК-062 лейтенанта С.М. Гладышева ОВР Одесской ВМБ ЧФ. В марте 1942 г. катер Сивенко П.П. передан в состав 5-го дивизиона СКА Туапсинской ВМБ. К тому времени на счету его корабля уже было около 50-ти отконвоированных без потерь транспортов, десятки суток дозоров (ПЛО, ПВО, ПМО и т.п.) – отразил 265 атак самолетов противника. За период обороны Севастополя сторожевые катера ОВР ГБ ЧФ имели по 23-26 ходовых суток в месяц. За первые 6 месяцев 1942 года Черноморский флот потерял лидер «Ташкент» и 6 эсминцев, в ремонте находились: крейсер «Красный Кавказ», лидер «Харьков» и 6 эсминцев, сторожевые корабли «Шторм» и «Шквал». Таким образом, вся тяжесть борьбы на море за Севастополь плотно и надолго легла на плечи «москитного флота». Основной задачей кораблей Туапсинской ВМБ в 1942 г. была защита морских коммуникаций, т.к. советские войска на Западном Кавказе и в Крыму могли снабжаться, в основном, по морю. Железная дорога на побережье была не достроена, а шоссейная таковой лишь называлась. Интенсивность морских перевозок того периода была такова: в сентябре-декабре только боевые корабли доставили из Поти, Сухуми и Батуми на фронт 53 тыс. человек и 58 тыс. тонн грузов, обратно вывезли более 2500 человек раненых. Ежедневно в море находилось: в сентябре – 25-35 судов, в октябре – 25-40, в ноябре – 11-35, в декабре – 15-30. Кроме авиации серьезную опасность советским кораблям представляли торпедные катера немцев, так называемые шнелльботы. Так, в ночь 23 октября 1942 г., четыре немецких катера атаковали на рейде Туапсе крейсер «Красный Кавказ», лидер эсминцев «Харьков» и эсминец «Беспощадный» с бойцами 9-ой гвардейской стрелковой бригады на борту (318 чел. личного состава). Все 8 выпущенных торпед прошли мимо. Катер Павла Сивенко большую часть осени 1942 г. и зимы 1942-43 гг. находился в море, в базу заходил лишь на короткое время для ремонта, пополнения боезапаса и топлива. Из наградного листа (представления) к награждению орденом Ленина командира 5 ДСКА ОВРа ТВМБ ЧФ капитан-лейтенанта П.И. Державина (будущего Героя Советского Союза, кавалера 9 орденов, в т.ч. Суворова II степени и Ушакова II степени): «Командуя СК-065 с 1 февраля 1942 года по настоящее время, старший лейтенант Сивенко находился в дозоре около 100 суток и, находясь в дозоре, отразил свыше 80 атак вражеских самолетов. За этот же период т. Сивенко отконвоировал 95 транспортов и без потерь во время конвоя отразил 65 атак авиации врага. В сентябре месяце 1942 года наши части оказались в окружении в районе Соленое озеро. Тов. Сивенко несмотря на штормовую погоду и плохую видимость, в непосредственной близости от противника, который непрерывно обстреливал берег, успешно вывез из осады 82 человека бойцов и командиров вместе с майором Куниковым и его военкомом. Задача с честью была выполнена. С 9 по 22 февраля 1943 года т. Сивенко выполнял задания командования по высадке десанта в районе Новороссийска. Под шквальным огнем противника в указанный период он высадил 1550 бойцов и командиров с вооружением и боезапасом, а также около 3-х тонн различного военного груза. Получив задание эвакуировать раненых бойцов, т. Сивенко несколько раз подходил к полуразрушенной пристани Рыбзавода. Презирая смерть, невзирая на ураганный огонь противника, он в течение ночи вывез из-под орудийно-минометно-пулеметного огня 828 человек раненых и тяжело раненых. СК-065 под командованием т. Сивенко с 15 февраля 1942 г. по 25 марта 1943 г. прошел 22887 миль без аварий». Командир ОВРа ТВМБ ЧФ, капитан 2 ранга Чернов: резолюция «Достоин», Командир ТВМБ ЧФ, капитан 1 ранга, Голубев-Монаткин: резолюция «Достоин награждения орденом Красное Знамя», 27 мая 1943 года. Понятно, имя Цезаря Куникова тогда уже гремело на Черноморском флоте, и поэтому было упомянуто в цитируемом представлении. А сколько еще не знаменитых разведгрупп высадил и вывез назад Павел Сивенко? – знают лишь те, кого он отвез на смерть и кого он от нее спас. Официальная история умалчивает, но флотская молва гласила в свое время: в период очередного вояжа на Малую Землю подорвался на мине корабль, на котором находился начальник политотдела 18-ой армии полковник Брежнев. И спасли его, уже контуженного и идущего ко дну, матросы СКА-065. Или еще один, совсем уж неординарный случай. В августе 1942 г. катер принимал участие в эвакуации раненых и гражданского населения из города Туапсе, немцы были в 17-ти километрах от города и все происходило при форс-мажорных обстоятельствах. Катер шел с большим перегрузом, более 100 человек на борту. А тут случилась оказия: одна из беженок стала рожать, однако и здесь моряки не оплошали. Красноармеец Салеев успешно принял роды у молодой женщины. И маму, и дитя успешно доставили в Сухуми. «Звездный час», а точнее 8 (!) часов жестокого непрерывного боя, для Павла Павловича Сивенко и его доблестного экипажа СКА-065 случился 23 марта 1943 года. С 4 февраля к середине марта советские войска на Малой Земле (всего 27 батальонов и 4 штрафных роты Десантной группы войск) оставались блокированы превосходящими силами противника. Почти круглосуточно наши позиции подвергались ударам авиации и артиллерии фашистов, одновременно немецкие и итальянские подводные лодки и торпедные катера стремились перерезать единственный путь снабжения – морской. Положение стало критическим, потери личного состава росли, катастрофически не хватало боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Артиллерийские начальники поштучно считали снаряды для отражения атак, бойцы вынуждены были собирать дикий лук для пропитания, есть мясо дельфинов. В такой обстановке командир СКА-065 получил приказ любой ценой провести конвой с боеприпасами, топливом и снаряжением из Туапсе в Новороссийск, на еле-еле удерживаемый плацдарм. Идти предстояло белым днем по узким фарватерам среди минных полей, под угрозой воздушного нападения и атак катеров противника. Конвой состоял из транспорта «Ахиллеон» и трех малых шхун, в охранение назначен СКА-065. Для справки: Транспорт «Ахиллеон» – паровая двухмачтовая шхуна «Нива», построена по заказу России на австрийской верфи Оккер в г. Линце в 1896 году, в 1910 году там же прошла модернизацию. Водоизмещение – 870 тонн, грузоподъемность – 645 тонн, силовая установка – котломашина , 2 винта, скорость полного хода – 7 узлов, экипаж – 20 чел. С 1940 г. в составе Азовского пароходства (п. Ростов-на-Дону), с началом войны передан в состав Черноморского флота. Практически сразу же после выхода из Туапсе конвой подвергся атаке двух шнелльботов. Прикрываясь дымовой завесой, 065-й пушечно-пулеметным огнем отогнал немецкие катера, шхуны отделились и ушли в Джубгу, отряд продолжил путь в Геленджик. Для справки: С июня 1942 г. на Черном море действовали торпедные катера (шнелльботы) 1-ой флотилии Кригсмарин. До 20 августа 1944 г. в разные периоды в боевых действиях одновременно участвовало 10-12 катеров. За 17 месяцев 1942-1943 гг. они смогли потопить 19 и повредить 2 советских корабля. Шнелльботы, тип S-26, технические характеристики: водоизмещение – 100 тонн, корпус – деревянный (трехслойный – дуб, кедр, рубка бронированная 10—12 мм), двигатели – дизели МВ-512 мощностью 2500 л.с., скорость – 40-42 узла, дальность плавания на 30 узлах – 800-900 миль, мореходность – 4-5 баллов (для применения оружия), вооружение: 2 х 20 мм артустановка, 1 х 20 мм артустановка, 2 х 15 мм пулемета, 2 торпедных аппарата (4 торпеды 533 мм с дальностью хода 15-20 км и скоростью 50-55 узлов), 2 бомбосбрасывателя (6 глубинных бомб по 139 кг), 2 или 6 канистр дымопуска, экипаж – 24 человека. Советскому флоту изрядно досаждали и итальянские торпедные катера MAS из 10-ой флотилии МАС князя Валерио Боргезе. С мая 1942 г. до октября 1943 г. итальянцы сумели потопить 2 эсминца (?), 2 подводные лодки, 3 транспорта и повредить много других советских кораблей и судов (в т.ч. крейсер «Молотов») и транспорт 10 тыс. брт – добит авиацией). На выходе из Геленджика конвой по наведению шнелльботов атаковали пикировщики U87-D. Вначале они шли группами по 3-5 самолетов, стремясь уничтожить катер Сивенко, который своим огнем препятствовал прицельным атакам на «Ахиллеон». Эти атаки оказались безрезультатны, катер энергично маневрировал, пушечно-пулеметным огнем сбивая летчиков с боевого курса. Немцы, почуяв, что безоружный тихоходный транспорт может довезти помощь десантникам в Новороссийск, увеличили количество самолетов. Вскоре на конвой волнами дополнительно пошли бомбардировщики U-88A. Султаны взрывов авиабомб кидали катер как щепку, осколки и пулеметные очереди крушили надстройки, прошивали корпус. По ныне доступным данным, весной 1943 г. на Новороссийском направлении по морским целям могла действовать единственная штурмовая эскадрилья 4-го воздушного флота Люфтваффе IStG3. Немецкие самолеты базировались на аэродромах Анапы и Гостагаевского всего лишь в 40-50 км от Мысхако. Для эскадрильи U-87StG подлетное время составляло менее 30 минут, что позволяло ограниченным составом, со сменой групп в течение нескольких часов производить непрерывную штурмовку объектов значительными силами. Воздушное прикрытие кораблей и транспортов ЧФ на переходе Сочи-Туапсе-Геленджик осуществлял 62-ой истребительный авиаполк (16 И-15бис, 2 ЛаГГ-3, 5 Як1) с базированием на аэродромах Агой и Лазаревское. 25 марта воздушное прикрытие перехода СКА-065 и транспорта «Ахиллеон» не осуществлялось. Была ли заявка на прикрытие – автору неизвестно. Первые советские истребители прибыли к месту боя спустя 7 часов после начала боя. Для справки: U-87D – одномоторный пикирующий бомбардировщик (с 1942- 43 гг. – штурмовик), технические характеристики: скорость – 400 км/час, дальность полета – 1160 км, экипаж – пилот и воздушный стрелок, бронирование – 5-8 мм кабина пилота и стрелка, водо- и маслорадиаторов, вооружение – оборонительное и воздушного стрелка 2 х 7,92 мм пулемета MG81Z, ударное – 2 х 7,92 мм пулемета MG17, или 2 х 20 мм пушки MG151, в отдельных случаях на внешней подвеске вместо бомб навешивались контейнеры с тремя спаренными пулеметами MG81Z, бомбовая загрузка – 1800 кг: 1000 кг, 500 кг или 250 кг – бомбы по защищенным объектам; по легким, малоразмерным объектам – 50 кг и осколочные – по 2 кг. Уважаемый читатель, оцените огневые возможности противников нашего СКА-065 и шнелльботов, и юнкерсов: ураган пулеметно-пушечных очередей и град авиабомб разного калибра против двух 45-ти мм полуавтоматов и двух пулеметов на открытой, качающейся палубе крошечного корабля. И ведь надо было не просто так уклоняться от бомб, снарядов и пуль противника, надо было прикрыть «Ахиллеон». В этом был весь смысл и содержание боевой работы командира и экипажа 065-го. Тут стоит добавить, что противостояли советским морякам матерые, опытнейшие, закаленные в боях воздушные волки. Летчики воздушного флота генерала В. Рихтгофена за 1939-41 гг. хорошо понюхали пороху в небе Польши, Франции, Англии, Греции и Югославии, к 1943-му году узнали, почем фунт лиха от русских зенитчиков и истребителей. И, тем не менее, для летчиков Люфтваффе в боях на Кавказе считалось нормой 7 вылетов в день для истребителей и 3-4 вылета для бомбардировщиков. Хотелось бы обратить внимание еще на один важный факт. В своих воспоминаниях Павел Павлович дал четкую характеристику противника: «атаковали группами самолетов, пикировщики и бомбардировщики», т.е. кроме U-87D еще и бомбардировщики U-88А третьей эскадрильи эскадры AG51 «Эдельвейс». А это еще несколько тонн бомб и 3-4 курсовых пулемета на каждом. Из представления к награждению: «Умело управляя катером, т. Сивенко руководил боем. Тов. Сивенко – подлинный патриот своей Родины, закаленный в трудных боевых походах черноморец. От разрывов падающих почти у борта бомб катер получил до 1500 мелких (из них более 500 бортовых) пробоин, 2 мотора вышло из строя, носовое орудие было сорвано и отброшено, мостик и ходовая рубка разбиты, забортная вода интенсивно поступала в отсеки, угрожая потоплением катера, который получил дифферент на нос. Катер потерял маневренность». Тут будет уместным вспомнить слова знаменитой песни Якова Репнинского «Плещут холодные воды»: «…Сбита высокая мачта, Броня пробита на нем. Борется стойко команда С морем, с врагом и огнем…». Бой «Варяга» длился 50 минут, 065-й сражался 8 часов. Сам Павел Сивенко позднее вспоминал: «У меня во время войны проявилось природное умение маневрировать на воде, … в море четко знал, когда надо уйти в сторону, или отдать команду «стоп!», «влево!» или «вправо!» Какое-то внутренне чувство помогало. Но все пошло бы насмарку без слаженной работы всех членов команды. Все они были ранены, спасло то, что на катере была полная взаимозаменяемость. Василий Глобин, например, был рулевым, он же сигнальщик, он же кок, он же минёр. Иван Перевозников – наводчик, он же рулевой и сигнальщик. Старшине второй статьи Григорию Куропятникову оторвало руку, но он заметил, что вблизи глубинных бомб разгорается пожар, он дополз туда и все ликвидировал. Одну, вторую, третью рану получил боцман Антоненко. Но он продолжал вести огонь из пулемета, пока не упал… Тяжело ранило помощника командира Якова Ароновича Мазлера, до войны работавшего журналистом в Московской газете, но он продолжал вести огонь из ДШК, пока взрыв бомбы рядом окончательно не вывел его из строя. Комсомолец Марочкин, получив несколько ранений, продолжал подносить патроны к пулемету. Не оставили орудие Григорьев, Степан Скляр и Перевозников. Все они были ранены, но огня не прекращали. Наш рулевой, старшина второй статьи Жован, под моим руководством искусно уводил катер от ударов бомбардировщиков. Осколком перебило фал, и наш флаг упал, тогда краснофлотец Потапов быстро связал фал, и знамя корабля, его гордость и честь, вновь поднялось над катером как символ непобедимости». Личный состав БЧ-5 по колено в воде, задыхаясь в парах бензина самоотверженно боролся за живучесть корабля, чинил безно- и маслопроводы, заделывая пробоины откачивал забортную воду. Комендоры и пулеметчики сумели сбить 3 юнкерса, несколько подбитых покинули место боя. Всего же наш катер с потерями, но смог уберечь «Ахиллеон» от атак 50-ти самолетов врага и благополучно довести его к пункту назначения. Именно в этом и состояла главная заслуга командира и его команды. Сдав транспорт «малоземельским» начальникам, еле держащийся катер самостоятельно вернулся в Туапсе. Из наградного листа: «Переход в базу проходил в условиях сильного шторма, темной ночи, без компасов, под одной (менее других поврежденной), часто выходящей из строя машиной. Весь личный состав непрерывно на протяжении 7 часов перехода, стоя по колено в ледяной воде, самоотверженно работал по откачке забортной воды». Надо отметить, что этот переход проходил при значительно сокращенном экипаже (всего 15 человек), т.к. в Геленджике были оставлены убитый Яков Мазлер и раненые. Дело в том, что по боевому штату экипаж был увеличен до 21 человека. Несколько слов о, суконным языком говоря, «людском материале» героического корабля. Вот, к примеру, Герой Советского Союза старшина 2-й статьи Куропятников Григорий Александрович. Абсолютно типичная биография советского гражданина той эпохи: из рабочей семьи, после 7-ми классов – токарь на заводе «Красная звезда» в городе Елисаветграде (с 1939 г. – Кировоград). В 1939 году добровольно в 18 лет призван на военную службу в Погранвойска НКВД СССР, закончил Школу вооружения в городе Севастополе, всю основную службу, до ранения в марте 1943 года, проходил на СКА-125, т.е. на СКА-065. В войну вступил уже опытным моряком, к моменту совершения подвига Григорий Куропятников 21 месяц находился в беспрерывных боях и походах, было ему 22 года от роду. Можно твердо предположить, что Григорий был далеко не самым молодым в экипаже, скорей всего, где-то посредине своих боевых товарищей. Военно-бюрократический экскурс 1. Постановлением ЦИК Союза ССР и Совета Народных Комиссаров от 13.08.1930 г. N 42/253-б принят «Закон об обязательной военной службе», в котором, согласно статьи 40 п. «а» срок срочной службы для военнослужащих морских частей Погранохраны ОГПУ определен 4 года для лиц, прошедших «курс подготовки в специальных школах Учебных отрядов», и согласно п. «б» этой же статьи – 3 года без прохождения подготовки в спецшколах. Статья Закона 1930 года N 131 определяла возраст призываемых в 21 год. 2. Постановление ЦИК СССР N 70, СНК СССР N 1461 от 11 августа 1936 года «О понижении призывного возраста на действительную военную службу» установил единый возраст – 19 лет. О качестве призываемого контингента говорят цифры: в 1938 году в ВМФ среди призванных 30 % являлись «ворошиловскими стрелками», 22 % – значкистами ГТО. 3. Закон «О всеобщей воинской обязанности», принятый Верховным Советом СССР 1 сентября 1939 года, устанавливал следующие сроки службы: ▪ плавсостав Погранслужбы – 4 года, ▪ плавсостав ВМФ – 5 лет. Статья 14 закона устанавливала призывной возраст 19 лет, а юношам с полным средним образованием – 18 лет. 4. Закон СССР от 1 марта 1941 года «О дополнении Закона о всеобщей воинской обязанности статьями 30 а и 30 б и об изменении и дополнении статьей 7 и 54» установил следующие сроки срочной службы: ▪ в ВМФ – 5 лет на кораблях и 4 года в береговых частях, ▪ в Погранвойсках – 4 года на кораблях и 3 года на берегу. При этом срок службы в сухопутных войсках РККА, в т.ч. в частях Внутренних войск НКВД, оставался 2 года. В заключение можно сказать, что в 41-ом экипаж 125-го был хорошо подготовленным, а к 43-му это была сплаванная, спаянная команда морских суперменов. Во главе с такими же суперкомандирами – настоящими «морскими волками». После восстановительного ремонта в Сочи место погибшего лейтенанта Якова Мазлера занял молодой лейтенант Николай Лавров, из госпиталей вернулись раненые. Экипаж боевой дух не утратил. Латаный-перелатаный катер под командованием Павла Сивенко продолжал также незаметно и самоотверженно воевать – все те же конвои, высадки, дозоры, доставка людей и грузов. О масштабах и ожесточенности боевых действий на Черном море в 1943 году можно судить по количеству наших потерь. За вторую половину года они составили: 26 сторожевых и 22 торпедных катера, 14 бронекатеров, 25 катеров-тральщиков и еще 116 единиц других плавсредств. А затем случился кадровый скандал. Дело в том, что после мартовского боя начальство как-то подзабыло о своем обещании наградить живых и мертвых членов экипажа СКА-065. И тут депеша из Москвы: «Американцы наградили Вашего Сивенку большим орденом США – чэ дэ?» Представление на Героя Куропятникову уже в Москве, Мазлеру – посмертно Отечественной Войны, а командиру?… Черноморские флотоводцы и политруки быстро сообразили «бошку оторвут, скандал – международный». Комдив 5-го днСКА капитан-лейтенант Державин, человек честный, еще 3 апреля написал представление на орден Ленина, командир ОВР Туапсинской ВМБ капитан 2 ранга Чернов затвердил, 27 мая командир Туапсинской ВМБ капитан 1 ранга Голубев-Монаткин подписал: «Достоин награждения орденом Красное Знамя». В бешеном темпе был найден старший лейтенант, с абсолютно пустой военно-морской грудью (третий год доблестно воевавший на просторах Черного моря?). За ночь ему пошили парадный мундир, срочно найдены были потерянные медали «За оборону Одессы» и «За оборону Севастополя» и… начальник штаба ЧФ контр-адмирал И.Д. Елисеев вручил слегка опешившему Павлу Павловичу орден Боевого Красного Знамени. И уже 7 июня командир 065-го получил американский орден «За выдающуюся службу». Американские зануды продолжили и далее выказывать пиетет кавалеру своей госнаграды. 19 февраля 1944 г. Глава Морской Секции Военной Миссии США Посольства США контр-адмирал К.Е. Олсен отправил послание: «старшему лейтенанту Сивенко, Павлу Павловичу ВМФ СССР: При сем прилагается лента к Вашему ордену «За выдающуюся службу» (пунктуация и шрифт сохранены по первоисточнику). Командир отделения минеров старшина второй статьи Григорий Александрович Куропятников Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза. 18 октября 1984 г. на новейшем пограничном сторожевом корабле проекта 1241-2 «Молния-2» «Григорий Куропятников» поднят Военно-морской флаг погранвойск СССР. В июне 1992 г. корабль передан ВМС Украины, участвовал в задержании нескольких турецких судов, 15 января 1998 г. тараном пустил на дно турецкую шхуну «Taren Kepten» (погибло 2 человека), 21 марта 2000 г. артиллерийским огнем потопил шхуну «Emir Ahmad», экипаж поднят на борт. 25 июля 1943 г. Приказом N 263 Наркома ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова СКА-065 присвоено звание гвардейского. Сам же командир гвардейского корабля звания Героя так и не удостоился. Всего же за годы войны СКА-065: выполнил 600 боевых заданий, прошел 32 тыс. миль, 140 суток нёс дозорную службу, отконвоировал 118 судов и транспортов, высадил более двух тысяч десантников (в т.ч. 4 разведывательно-диверсионные группы в тыл врага), участвовал в 12-ти обстрелах береговых объектов противника, 216 раз подвергался атакам авиации – сбил 3 самолета, подбил – 6. Потерял убитыми 2 человека. Павел Сивенко с близкими Дальнейшая боевая судьба Павла Сивенко не отличалась особой оригинальностью, обозначился некоторый карьерный рост: июль 1943 г. – декабрь 1944 г. – командир звена морских охотников все в том же Краснознаменном дивизионе СКА ОВР Туапсинской ВМБ, декабрь 1944 г. – декабрь 1945 г. – командир большого охотника «Минер» 2-го Варненского дивизиона морских охотников. Задачи оставались прежними: дозоры, конвои, перевозка людей и грузов, высадка и снабжение десантов. Только за зиму 1944-45 гг. «Минер» успешно провел более 30 транспортов по маршруту Констанца-Одесса-Севастополь (уничтожил 7 плавающих мин), оказал помощь терпящим бедствие танкеру «Советская нефть», транспорту «Передовик» и шхуне. При этом командир не предавался любовным утехам со знойными румынскими красотками, а его матросы не били морды румынским мужикам. Войну закончил кавалером орденов Боевого Красного Знамени, Отечественной Войны I степени и «За выдающуюся службу» США, а также медалей «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа» и… тремя легкими ранениями. Продолжение следует… Валерий Новиков – капитан I ранга в отставке, специально для ИА Реалист