Дикари с филижанками: что кроется за мифом о культуре западных украинцев
В Черновцах соседи протестами выгнали из дома жену первого украинца, заболевшего коронавирусом
Сжечь ведьму!
Эпидемия коронавируса вскрыла одну большую проблему Украины: культурную отсталость части её населения. Выразилось оно в дикарской реакции в отдельных местностях на людей, так или иначе связанных с эпидемией.
Началось с поиска места для карантина вернувшихся из Китая граждан Украины: во Львовской, Тернопольской и некоторых других областях состоялись акции протеста или иные формы выражения общественного недовольства. Сопровождалось это массовыми ритуальными действиями: молебнами в Тернопольской, хоровым исполнением гимна во Львовской области.
Но от судьбы не уйдёшь: коронавирус всё же завезли на Западную Украину гастарбайтеры из Италии. После этого в Черновцах местные жители собрались у подъезда дома, где проживала жена первого заболевшего, и потребовали забрать её в больницу. Хорошо, что врачи это сделали, иначе женщина могла бы подвергнуться серьёзной опасности.
Нетрудно заметить, что это очень напоминает Средневековье. Такими же способами тогда испуганное и необразованное население боролось с ведьмами, больными и чужаками: молитвы, песни, магические действия, агрессия.
Однако всех превзошли жители Полтавщины, которые забрасывали автобусы с эвакуированными из Китая камнями и жгли шины. Вирус дикости, в отличие от коронавируса, проник с Западной в Центральную Украину, которая оказалась для него более податливой, в отличие от Южной и Восточной.
Миф о львовской культуре
Эта средневековая реакция сильно противоречит распространяемому представлению о какой-то особо высокой культуре жителей Западной Украины, а в особенности – Львова. Европейцы, пьющие кофе из филижанок между посещениями выставок, театров и написанием научных работ – не более, чем миф. Культура того же Львова не дотягивает до уровня Одессы и сильно уступает Донецку, не говоря уже о Харькове. Достаточно сравнить число театральных постановок, других культурных мероприятий, число учёных и их научных работ, их степеней, да хоть и количество студентов и посетителей музеев.
То, что подразумевается под особой львовской культурой – некий косплей нынешними жителями внешних форм поведения бывших хозяев города – поляков и евреев. Западные украинцы получили равные права с другими жителями Львова лишь после его присоединения в 1939 году к Украинской ССР. А полноценными хозяевами города они стали только после Великой Отечественной войны. Евреев и поляков частично истребили сами западные украинцы в составе УПА, а остатки поляков были централизованно переселены в новосозданную Польскую Народную Республику по обмену. Взамен УССР получила тысячи украинцев с исконно польских территорий.
Бывшие селяне (до 1939 года западных украинцев было менее 20% среди жителей Львова) получили в своё распоряжение действительно европейский город и переняли то внешнее, что они в первую очередь видели у своих бывших панов. Например, традиционную польскую кофеманию.
Настоящую, внутреннюю культуру создавали во Львове проклятые советы: строили вузы, НИИ, музеи, театры, клубы и заводы. В массовом количестве, приумножая в разы уже имевшееся. Такие же процессы шли по всей Западной Украине. Её жители также оказались во многом кооптированы в них – и стали составной частью советской культуры. Но при этом они сохранили внешние традиции польского и еврейского довоенного быта. В СССР, и правда не избалованном излишествами комфорта и со времён Российской империи привыкшем к преклонению перед Западом, это воспринималась как некая избранность.
Так представители русско-советской культуры сами создали тепличные условия, в которых выросли их культурные антагонисты и ненавистники.
Крах мифа
После 1991, а особенно – 2014 годов, Украина стала ударными темпами избавляться от остатков русско-советской культуры – образования, промышленности, кинематографии, литературы, да и просто коммунальной инфраструктуры. Западная Украина шла во главе процесса, а Львов был его острием.
Одновременно терялась культура вообще, так как на 90% вся она была построена на советской основе. Пока не остался только тонкий внешний слой, доставшийся в наследство от поляков, да и то не везде. И его не стоит переоценивать – в Западной Европе архетипический образ поляка – необузданный буян с крутым нравом.
Осознать свой культурный уровень носители современной украинской дикости уже не могут. Здесь срабатывает эффект Даннинга-Крюгера – люди, имеющие низкий уровень развития, не могут этого понять в силу именно слабого развития. Например, носитель низкой культуры не понимает своего культурного уровня, поскольку не знает, что такое высокая культура.
Хамство, во многом ставшее нормой политической жизни, массовое стояние на коленях, драки в общественных местах и органах власти, ритуальные действия в виде жжения шин, факельных шествий, массовых танцев с прыжками и песнопений – это всё, что подарили выходцы с Западной Украины всей стране – кому больше, кому меньше.
На противоположной стороне Украины сформировался другой образ: донецкие коммунальщики, чинящие разорванные провода, высаживающие розовые кусты и убирающие мусор сразу после артобстрелов с украинской стороны, а иногда и во время обстрелов. Те самые, которых представляли гопниками носители западноукраинской псевдокультуры, видящие только худшие и внешние признаки явлений.