Валентин Пьянов: «Просто хочу выигрывать, и считаю, что в «Авангарде» это реально»
Валентин Пьянов рассказал, почему решил третий раз за карьеру вернуться в «Авангард», обсудил свою роль в команде и обозначил позицию к критике со стороны болельщиков.
Валентин Пьянов — во многом уникальный хоккеист. Во-первых, в это межсезонье он решил уже третий раз вернуться в «Авангард» — в системе которого в своё время выпускался из молодёжного хоккея во взрослый. Во-вторых, Пьянов — дважды забрасывал шайбу прямым броском со вбрасывания.
О новом переходе в «Авангард», взрослении, прошлом плей-офф с «Сибирью», лучших тренерах в карьере и многом другом Пьянов рассказал в интервью.
«Очередной переход в «Авангард» — тот самый новый вызов для меня»
— Валентин, как проходили переговоры о переходе в «Авангард», пытались ли вас удержать в «Сибири» после лучшего сезона в карьере?
— После вылета из плей-офф — как раз от омичей — на рукопожатии Антон Курьянов, работавший тогда в тренерском штабе «Авангарда», сказал позвонить ему через пару дней, будущее обсудить. Я ведь Курьянова давно знаю, мы играли вместе. Он спросил про планы, что я думаю делать дальше. А затем уже агенты начали вести переговоры, с новосибирцами тоже общались. Но я по жизни максималист, не люблю жить в зоне комфорта, всегда стараюсь искать какие-то новые вызовы. Да, уже был в «Авангарде» несколько раз, что-то не получалось, но я постепенно иду к поставленным целям, мне нравится, когда в команде есть конкуренция, меня это подстёгивает. Так что для меня «Авангард» — это тот самый новый вызов, вернуться и играть в команде с большими задачами.
— То есть в «Сибири» была зона комфорта?
— Да, можно так сказать. Полтора сезона там я был первым центрфорвардом, получал много игрового времени. Мне всё нравилось, я играл в родном городе, ко мне отлично относилось руководство, на меня ничего не давило. Но хочется побед, я просто хочу выигрывать, и считаю, что в «Авангарде» это реально.
— Но в «Авангарде» на позиции центральных нападающих конкуренция сейчас не так уж высока.
— Это стечение обстоятельств. Я понимал, что иду под Корбэна Найта на позицию второго-третьего центра. И одной из задач было что-то перенять у него, чему-то научиться. Так что, конечно, обидно, что такой игрок ушёл из КХЛ — считаю, что Найт был лучшим на своей позиции во всей Лиге. С другой стороны, с Найтом было бы очевидно тяжело конкурировать, а сейчас состав будет ровнее, и больше шансов в том числе и у меня.
— Для вас принципиально выходить во втором или третьем звене?
— Конечно, хочется играть больше. Но ради команды я готов хоть в защиту вставать. Главное — выполнять требования тренера и давать результат.
«Из «Сибири» в 19 лет меня выгонял всё тот же Фастовский»
— Чем разнятся и отличаются ощущения от ваших предыдущих переходах в «Авангард»?
— В прошлые разы я уходил из «Авангарда» в аренды, пытался найти себя, мне давали шансы. Старался повзрослеть в хоккейном плане. Сейчас решение вернуться — взвешенное, при этом я понимал, что будет много хейта со стороны болельщиков, негативной шумихи. Но куда бы я ни приходил — везде так, поэтому спокойно к этому отношусь. У каждого своё мнение. Стоит сказать ещё и о том, что с сезона 2019/2020, когда я последний раз играл за «Авангард», в команде не осталось ни одного человека. Тяжело, когда такая текучка, но, правда, сейчас я вижу, что менеджмент подписывает всех хоккеистов минимум на два года. И это здорово.
— Можно ли сказать, что за два года в Новосибирске вы наконец раскрылись? Или, по крайней мере, вышли на качественно новый уровень?
— Не скажу, что я прямо раскрылся, но шаг вперёд точно сделал. По приходу в «Сибирь» ведь тоже были большие сомнения, потому что меня оттуда в 19 лет выгнали — тот же самый Кирилл Фастовский. Конечно, сейчас уже с улыбкой вспомнили это. Наверное, я просто повзрослел, по-другому стал смотреть на жизнь, на тренировочный процесс, на хоккей в целом. Стал больше времени уделять восстановлению, прислушиваться к опыту легионеров, с которыми играл, ребят из НХЛ. Например, с Ильёй Михеевым поддерживаю общение. Сейчас я один из самых возрастных в команде, и я понимаю, что это накладывает большую ответственность. Нужно вести парней за собой, подавать пример.
— Видите ли вы, что в «Авангарде» вам готовы доверять намного больше, чем раньше?
— Да, я разговаривал с тренерским штабом, мне обозначили задачи. Я должен работать на всех участках поля — как в атаке, так и в обороне. Здесь, в Сочи, мы катаемся с Игорем Гераськиным и Кириллом Панюковым, пытаемся найти «химию». Не всегда получается, но будем стараться больше общаться в этом плане.
— Хейт со стороны болельщиков придаёт злости, мотивации?
— Да я прекрасно понимаю, что с дивана всё выглядит очень просто и понятно. Я и сам в детстве так же футбол смотрел, ругался на игроков. Конечно, всё это подстёгивает, особенно если кто-то выступает с публичной критикой. Но если быть честным, я стараюсь не читать новости, хоккейную прессу. Если в интернет захожу, то больше стараюсь расслабиться, почитать про компьютерные игры, посмотреть сериалы. Хейт — это спутник любого игрока на протяжении карьеры. Например, Владимира Ткачёва разве не критиковали в начале прошлого сезона, когда у него не шла игра? А в конце чемпионата он стал лучшим бомбардиром команды.
«Хартли даёт такой объём информации, что у компьютера памяти не хватит!»
— Расскажите об игре в Чехии за «Пардубице».
— Тогда «Авангард» тренировал Милош Ржига, царствие небесное ему. Мы с Евгением Мозером через раз попадали в состав, и Ржига предложил отправить нас в Чехию, в команду своего сына. Там по-русски никто не говорил, кроме Душана Салфицки, который как батя ходил. Мы молодые, ничего не понимаем, даже по-английски никто не говорил. В той команде играли Лукаш Радил, Томаш Зогорна, Томаш Носек. И мы с Мозером им говорили: «Ребята, а вы чего в КХЛ не едете? Вы тут на голову лучше всех играете». В итоге через несколько лет они приехали в Россию, а Носек закрепился в НХЛ. В целом было интересно посмотреть на европейскую жизнь в маленьком городке, на новую лигу, которая была очень неровная: где-то совсем «деревянные» играли, а в «Спарте», например, выходили мастера. Маленькие расстояния, автобусные выезды. Конечно, я понимал, что скоро вернусь в Россию. Нам сразу сказали, что мы едем до конца сезона за игровой практикой. Опыт получил в том плане, что играл против взрослых, уровень всё-таки был повыше, чем в нашей Высшей лиге. Правда, ту поездку мне слегка омрачила очередная травма.
— Кто из тренеров оказал наибольшее влияние на ваше становление?
— Наверное, первым таким был Евгений Корноухов, с которым я стал работать, когда переехал в Омск из Новосибирска. Жёсткий тренер, и это стало контрастом по сравнению с «шаляй-валяй», с которым я сталкивался до этого. Конечно, назову Боба Хартли. После работы с ним чуть ли не на 180 градусов изменил взгляды на хоккей. Столько деталей, столько мелочей! Такой объём информации даёт, что у компьютера памяти не хватит. О чём-то я даже не догадывался, а оказывается, например, достаточно просто развернуть клюшку, чтобы максимально облегчить себе игру. В Хабаровск я уже поехал с этим багажом, и понял, что так действительно намного проще играть, намного экономичнее. Ну и Андрей Мартемьянов, разумеется. Такой мужик, который держит слово, может «напихать», но всегда справедливо. Он вообще один из самых справедливых тренеров на моей памяти. И ещё для меня было новым, как он держал команду в плане психологии.
— Агрессивный хоккей, который сейчас прививает Михаил Кравец, вам импонирует?
— Не скажу, что я любитель бегать, но здорово, что сейчас станет меньше бесконечных тягучих раскатов. Всё вперёд-вперёд, нацеленность на атаку. Надеюсь, будет и больше голов.
— Вертикальный хоккей означает отказ от интеллектуального начала?
— Не сказал бы так. Вертикальный хоккей идёт до чужой синей линии, а затем уже начинается творчество.
«В плей-офф неприятно было играть против Найта и Буше: получал типичные североамериканские удары»
— Давайте вспомним прошлый плей-офф. 1-4 в серии для «Сибири» — парадоксальный результат? Ведь в домашних матчах вы владели преимуществом, но оба проиграли.
— Там всё решило мастерство, класс соперников. Они с 12 бросков четыре шайбы забили, а мы кучу раз бросили, пять раз в штангу попали — у меня такое было впервые в карьере — и всё равно проиграли. Не хочу сказать, что омичи отскочили, но на реализации они вывезли. Да, у «Сибири» тоже были мастера в составе, но, наверное, подвели удаления. У омичей была лучшая реализация большинства в КХЛ, и они нас регулярно наказывали. В целом, мы не наиграли, конечно, на 1-4.
— Против кого из «Авангарда» было тяжелее всего играть в той серии?
— Неприятно было играть против Найта и Буше. Когда «Авангард» оставался в меньшинстве, я выходил в спецбригаде, катался в центре, и они меня постоянно били. Такие типичные североамериканские удары получал. Но это хоккей, с Ридом уже познакомились, вспомнили, посмеялись. Так что всё в порядке (смеётся).
— Обидно было, что не удалось проститься с дворцом в Новосибирске победой?
— Да, есть такое. Я в этом дворце начинал играть в хоккей. Небольшая, атмосферная арена, невероятная поддержка болельщиков. Мурашки по коже бегут, даже если с чужой командой приезжаешь.
— А чем вам запомнились игры на новой омской арене?
— Тоже отличный стадион. Особенно запомнился матч открытия, когда там огромный ястреб парил, весь подсвеченный. Мы все стояли с открытыми ртами, всё вокруг красно-чёрное. Очень круто, что такие дворцы в КХЛ появляются. И особенно первые игры на омском стадионе, когда ещё ничего не знаешь, запоминаются — ощущение, что тебя сейчас заклюют. Безусловно, элемент давления присутствует.
— Александр Свитов работает с вами лично, и над какими аспектами?
— Да после каждой тренировки все центральные остаются, вбрасывания отрабатывают. Я у него спрашивал советы, но он сказал, что как он выигрывал вбрасывания, сейчас уже нельзя. Он всем руки вырывал, а сейчас судьи за этим намного пристальнее смотрят. Конечно, много общаемся, стараюсь улучшать свои слабые места.
— Расскажите, как вам удалось дважды забивать голы со вбрасывания? Стоит ли ждать новых попыток?
— Первый раз я так забил ещё на Спартакиаде, когда в Новосибирске играл за институт. Мы с Челябинском играли. Я просто увидел, что игрок развернулся, открылась линия для броска — и решил попробовать. Потом забыл про это, но в том эпизоде, когда забил за «Авангард», произошло точно так же: встал на вбрасывание, руки как обычно поставил, но увидел, что можно бросить. Не буду раскрывать всех секретов, но суть этого трюка в том, что открывается линия для броска. Сейчас уже многие центральные встают так, чтобы я просто физически не смог бросить. До смешного доходит, когда я вижу перед вбрасыванием, как соперники обсуждают, что я могу так сделать. Когда я это слышу, только улыбаюсь и вспоминаю, что у меня уже три очка набрано таким способом: два гола, и ещё один раз после моего броска шайбу вратарь отбил, а Антон Шенфельд сработал на добивании. При случае, конечно, попытаюсь повторить. Я не боюсь это делать, да и по шапке мне за это ещё ни разу не давали. Надеюсь, и не будут.
Досье
Валентин Александрович Пьянов
Родился 21 июля 1991 года в Новосибирске
Карьера: 2009-11 — «Сибирские снайперы» (МХЛ), 2011-13 — «Омские ястребы» (МХЛ), 2012-14, 2015/2016, 2016-18, 2019/2020, с 2023 — «Авангард», 2014 — «Ермак» (ВХЛ), «Пардубице» (Чехия), «Лада», 2014/2015 — «Ариада» (ВХЛ), 2015/2016 — «Сарыарка» (ВХЛ), 2018/2019, 2020/2021 — «Амур», 2021-23 — «Сибирь»