Как закалялся Сталин
Противоречивость решений вождя в годы Великой Отечественной войны во многом объясняют документы из его личного архива, обнародованные впервые
Капитальное историко-документальное издание "В штабах Победы. 1941-1945. Документы" состоит из пяти книг: книга 1 - "1941. "Вставай, страна огромная"; книга 2 - "1942. "Ни шагу назад!"; книга 3 - "1943. "Ломая упорное сопротивление врага..."; книга 4 - "1944. "Освободить народы Европы"; книга 5 - "1945. "Добить фашистского зверя". Этот напечатанный на мелованной бумаге пятитомник большого формата включает около 1200 документов и фотографий и весит 16 кг 300 г, то есть масса опубликованных архивных документов столь велика, что ее впору измерять в пудах (1 пуд = 16,380 кг).
Судьбоносный карандаш
На сей раз у исследователя есть возможность не только содержательно изучить документы, имевшие высший гриф секретности, но и бросить взор на то, как они выглядели. Факсимильное воспроизведение всех публикуемых материалов передает их вполне точно, со всеми подробностями оригинала, включая цвет бумаги, карандаша или чернил. В издании представлены факсимиле и расшифровки документов органов государственного управления, в том числе Государственного Комитета Обороны (ГКО), Ставки Верховного Главнокомандования, Указы Президиума Верховного Совета СССР, постановления Совета народных комиссаров и Политбюро ЦК ВКП(б), приказы наркома обороны СССР и командующих фронтами.
Мы открываем первую книгу и видим два небольших листка бумаги для заметок, на которых 30 июня 1941 года секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков красным карандашом под диктовку вождя записывает решение Политбюро об образовании ГКО, после чего сам Сталин простым графитным карандашом вносит в документ редакционную правку, - и эти пожелтевшие от времени листочки летом 1941-го резко меняют судьбы миллионов людей1. Отныне вся полнота власти в государстве сосредоточена в руках ГКО, состоящего до 3 февраля 1942 года всего-навсего из пяти человек: Сталина (председатель), Молотова (заместитель председателя), Ворошилова, Маленкова и Берии.
Ответственный редактор пятитомника Андрей Константинович Сорокин находит яркую метафору, чтобы объяснить современному читателю механизм того, как это происходило не на бумаге, а в реальной жизни.
"С течением времени ГКО концентрирует всю власть в стране и не делит ее с другими органами управления. Институциональный подход к анализу системы управления, однако не все проясняет в достаточной мере. Следует иметь в виду, что институты управления были все собраны в один "мешок" и "бочонки" этого своеобразного "русского лото" вместе с их кадровым содержимым вынимала из мешка рука "Хозяина" - И.В. Сталина. ГКО - это точно найденный в чрезвычайных обстоятельствах не столько институт управления, сколько (особенно на первом этапе) легитимная форма репрезентации государственным органам и советскому обществу решений все той же самой группы высших управляющих, и до этого момента сосредоточивших в своих руках все нити управления. Легитимность созданного Сталиным режима и форма его внешней репрезентации стала важнейшим фактором Победы"2.
Мы видим все перипетии Великой Отечественной войны - от трагических неудач первых месяцев до блистательных побед завершающего этапа - глазами Верховного Главнокомандующего, который закалился в этих испытаниях. Невольно вспоминается Пушкин:
Но в искушеньях долгой кары,
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат3.
Отец народов
Читая пятитомник, мы наблюдаем разные лики вождя. Мы видим внимательного главу государства, который проявляет неподдельную заботу о "братьях и сестрах", вставших на защиту Отечества в дни смертельной опасности. 18 июля 1941 года Сталин в качестве председателя ГКО подписывает приказ N 3 по фронтам и армиям. "Государственный Комитет Обороны считает недопустимым, что военные советы фронтов и армий, несмотря на неоднократные напоминания со стороны Верховного Командования, до сих пор не представили к награде отличившихся бойцов, командиров, политработников. Не может быть, чтобы в боях с противником не было отличившихся пехотинцев, танкистов, артиллеристов, кавалеристов. ...А военсоветы фронтов и армий все еще продолжают медлить с представлением. Это нехорошо и недопустимо"4.
Эти слова были написаны вождем в конце первого месяца войны, задолго до того, как Александр Твардовский устами Василия Тёркина сформулирует отношение воина действующей армии к награде за свои ратные подвиги: "Обеспечь, раз я достоин"5.
Мы видим Сталина - мудрого государственного деятеля, не поддавшегося панике в начале войны и продолжавшего зорко стоять на страже государственных интересов. 9 июля 1941 года секретарь ЦК КП(б) Украины Никита Сергеевич Хрущев направляет в Москву шифровку с предложением уничтожить в зоне 100-150 километров от противника "все ценное оборудование на заводах, хлеб на складах, товары, которые не могут быть вывезенными при вынужденном отходе частей Красной армии"6. Уже на следующий день Сталин диктует ответ, скрупулезно взвешивая каждое слово. Маленков записывает черным карандашом текст шифротелеграммы, затем Сталин редактирует запись синим карандашом, и только после этого шифротелеграмма направляется адресату.
Председатель ГКО резко обуздывает ретивость Хрущева, показывая, к каким необратимым последствиям приведет практическая реализация его предложений.
"Такое мероприятие может деморализовать население, вызвать недовольство советской властью, расстроить тыл Красной армии и создать как в армии, так и среди населения, настроения обязательного отхода вместо решимости давать отпор врагу.
...Что касается того, чтобы раздать все это имущество войскам, мы решительно возражаем против этого, так как войска могут превратиться в банды мародеров"7.
Бесчеловечный вождь
Но мы видим и иного Сталина. И вновь вспоминается Пушкин:
"Достойна удивления: разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, - вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика"8.
Накануне войны, в апреле 1941 года, вождь назидательно поучал Хрущева: "Стрелять в людей, конечно, можно, но стрельба не главный метод нашей работы"9. Увы, сам Сталин нередко пренебрегал этой истиной. 29 января 1942 года Лаврентий Павлович Берия представляет председателю ГКО список арестованных военнослужащих, "числящихся за НКВД СССР". В списке 46 фамилий, в том числе двадцать военачальников: семь генерал-лейтенантов, десять генерал-майоров, три комдива. Поверх первого листа обширного списка Сталин синим карандашом с нескрываемой яростью размашисто накладывает резолюцию: "Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин"10. Приказ будет исполнен 23 февраля 1942 года - в день Красной армии. У всех расстрелянных военачальников имелся богатый боевой опыт участия в нескольких войнах. Кое-кого арестовали накануне войны, а кого-то - в ее первые дни.
Вот лишь две фамилии из этого списка.
Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Евгений Саввич Птухин (1902-1942) был отстранен от должности 24 июня 1941 года, на третий день войны, и через несколько дней арестован. Его арест обезглавил авиацию уже воюющего с неприятелем фронта. Перед арестом генерал командовал авиацией Киевского особого военного округа, а затем - Юго-Западного фронта. Этот боевой летчик отлично зарекомендовал себя во время войны в Испании, где осенью 1937-го стал основоположником нового тактического приема в боевом применении авиации - массированного налета истребительной авиации на неприятельский аэродром. Впоследствии этот прием активно использовался летчиками в целом ряде военных конфликтов. Птухин обладал несомненным личным мужеством: сам участвовал в воздушных боях и сбивал неприятельские самолеты. Когда ему говорили, что он излишне рискует, Евгений Саввич ответил: "Нет, командир должен летать, особенно в дни неудач. Тогда рядовые летчики будут ему верить, зная, что он не отсиживается на земле..."
Однако в дни неудач начального периода Великой Отечественной Птухина не было в небе, и он не смог внушить эту истину "сталинским соколам", как в то время называли военных летчиков. Что послужило поводом для ареста боевого генерала в самом начале войны, когда так остро стоял вопрос о квалифицированных командных кадрах, и чем руководствовался Сталин, санкционируя сначала арест, а затем расстрел генерала, - остается неизвестным.
Ответ может быть только один - бесчеловечность.
4 августа 1942 года, когда пройдет чуть более полугода после расстрела генерала Птухина, Сталин подпишет приказ Ставки Верховного Главнокомандования о борьбе с саботажем и шкурничеством в авиации. В приказе говорилось, что "из числа 400 истребителей, выделенных для участия в операциях Калининского и Западного фронтов, за четыре-пять дней операции до 140 самолетов вышло из строя. ...При полном отсутствии авиации противника в первый день боя и при тройном превосходстве над противником в последующие дни наши боевые потери составляли 51 истребитель. 89 истребителей считаются вышедшими из строя по техническим неисправностям. ...Ставка усматривает здесь наличие явного саботажа, шкурничества со стороны некоторой части летного состава, которая, изыскивая отдельные мелкие неполадки в самолете, стремится уклониться от боя"11.
Правда поэта Твардовского...
И еще одно имя из расстрельного списка, и еще один сталинский приказ времён войны.
Комдив Александр Александрович Тальковский (1894-1942) в годы Первой мировой войны командовал ротой и батальоном лейб-гвардии Павловского полка. Был дважды ранен и контужен. После революции стал выборным командиром полка. В годы Большого террора был арестован, но в 1940 году выпущен. Перед Великой Отечественной комдив Тальковский (аттестованный на присвоение генеральского звания, но не успевший его получить) служил старшим преподавателем кафедры общей тактики и начальником второго курса Военной академии им. М.В. Фрунзе. Комдива арестовали 30 июня 1941 года вместе с рядом других ведущих преподавателей академии. Передать свой боевой опыт командирам Красной армии ни Тальковский, ни его сослуживцы не успели.
Пройдет несколько месяцев. 9 апреля 1942 года народный комиссар обороны СССР Сталин подпишет приказ с грифом "Секретно", посвященный подготовке общевойсковых командиров. Приказ констатирует печальную истину: "...Многие командиры, окончившие Академию Генерального штаба и Военную академию имени М.В. Фрунзе, оказываются часто беспомощными в деле организации взаимодействия родов войск в общевойсковом бою. Задача состоит в том, чтобы немедленно устранить указанный серьезный недостаток в подготовке наших командных кадров и начать готовить полноценного общевойскового командира..."12 О том, кто будет готовить полноценного командира, сталинский приказ умалчивал. Не говорилось в приказе и о персональной вине тех, по чьему приказу в годы Большого террора произошло настоящее избиение квалифицированных преподавателей военных академий.
Об этом жестко и точно скажет Александр Твардовский:
Да, он умел без оговорок,
Внезапно - как уж припечет -
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет;
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет,
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед13.
Вождь не мог не знать, что в самом начале войны репрессиям подверглись два десятка генералов, преподавателей военных академий. Генералов арестовали за приватные разговоры в своем кругу, во время которых они обсуждали причины неудач начального периода войны и формулировали неутешительные истины. Очевидно, к каким печальным последствиям в деле подготовки командных кадров привели эти аресты преподавателей военных академий.
... и маршала Жукова
22 августа 1944 года Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, анализируя опыт работы с армейскими кадрами в период Великой Отечественной войны, сделал нелицеприятный вывод: "...Мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. ...Людей знали плохо. Наркомат обороны в мирное время не только кандидатов, но даже не готовил командующих - командовать фронтами и армиями. Еще хуже обстояло дело с командирами дивизий, бригад и полков. На дивизии, бригады и полки, особенно второочередные, ставились не соответствующие своему делу командиры. ...Все эти командиры учились войне - на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей"14.
По сути, маршал очень точно описал системный кризис подготовки высших командных кадров, пережитый Красной армией накануне и в годы Великой Отечественной войны. Думаю, что с его выводами охотно согласились бы преподаватели военных академий, ставшие жертвами репрессий.
Сталинские пометки на докладной записке Жукова отсутствуют.