Вышла книга о героях войны, давших имена воронежским улицам

К 75-летию Великой Победы в издательском доме «Свободная пресса» увидела свет книга Виталия Буденного “Улицы воинской славы”, посвященная героям, именами которых названы улицы Воронежа и Воронежской области. Книга издана при содействии Торгово-промышленной палаты Воронежской области.  Об этой книге сказал воронежский мемуарист, сотрудник музея “Диорама”, контр-адмирал Николай Титоренко: “Прочел книгу на одном дыхании. Такое впечатление, что автор сам был в танке КВ-1 рядом с Андреем Серебряковым на трассе к Подклетному. Подавал ленту к станковому пулемёту в схватке за Холм. Взрывал нефтяные скважины Дрогобыча вместе с Костей Стрелюком в боевых порядках партизан Ковпака. Книга читается под мелодию марша Бессмертному полку солдат, отдавших жизнь за вечную Россию. И, значит, будет в память живым поколениям россиян еще, как минимум, сто лет. Дай Бог. Я не оговорился. Есть мнение, если кого-то бьют, то у человека, увидевшего чужую трагедию, на теле возникают рубцы от ран. Автор именно так воспринял, очень близко, с сопереживанием, подвиги защитников Родины. Считаю, что такая книга должна быть в каждой школьной библиотеке”. В художественном  формате  Виталий Буденный рассказывает о подвигах Лидии Рябцевой Дмитрия Фоломеева, Сергея Новикова, Николая Шендрикова, Михаила Вайцеховского, Екатерины Зеленко, Николая Бурденко, Ревекки Мухиной и других   известных, а порой и полузабытых героев,  чьи имена можно увидеть на табличках воронежских домов. В электронном виде книгу “Улицы воинской славы” можно прочитать или бесплатно скачать здесь http://tppvo.ru/announces/announces_1842.html  Артем Ушаков   «ЖУРНАЛ “БОЕВЫХ” ДЕЙСТВИЙ» Глава из книги «Улицы воинской славы» (посвящена подвигу Дмитрия Фоломеева)\   Утро 15 января 1943 года   Идёт третий день Острогожско – Россошанской операции. Приведён в действие план наступления, разработанный в штабе 3-й танковой армии в Кантемировке при личном участии маршалов Жукова и Василевского и командующего Воронежским фронтом генерала Голикова. Задача операции: разгромить острогожско-россошанскую группировку противника и восстановить железнодорожное движение на участке Лиски – Кантемировка. Вчера из-за обвального снегопада операция была перенесена с 6.00 на 10 ч. 15 мин. утра. После начала наступления в течение дня 106-я танковая бригада освободила совхоз “Красный молот”. Первыми, пройдя минное поле, ворвались в совхоз танки лейтенанта Фоломеева, младшего лейтенанта Кузнецова и начальника штаба батальона старшего лейтенанта Мудрика. За ними последовали остальные. Особенно отличился экипаж лейтенанта Фоломеева, танк которого раздавил гусеницами три противотанковых орудия немцев. В настоящий момент 106-я танковая бригада выдвигается в направлении города Россошь, имея задачу освободить город от оккупантов. В составе бригады двадцать боеспособных танков Т-34. Вернее, уже девятнадцать. Тридцатьчетвёрка лейтенанта Фоломеева застряла в овраге.   Ночь с 22 на 23 сентября 1942 года   10-я рота 310-го полицейского батальона и приданый ей взвод 9-й роты на автомашинах начинают движение из Мокран на восток к селу Борки. Расстояние семь километров. За ними следуют заблаговременно заготовленные повозки. На карте местности, имевшейся в распоряжении штаба 10-й роты, деревня Борки была показана замкнутой группой домов. В действительности оказалось, что селение имеет протяжённость 6-7 километров в длину и в ширину. Командир роты обер-лейтенант Мюллер принял решение: увеличить дистанцию между постами, расширить окружение с востока и охватить деревню клещами.   Утро. 15 января 1943 года. Недалеко от совхоза “Красный молот”.  – Недоглядели мы с тобой, Аксёнов. – Так перед глазами всё белым-бело, товарищ лейтенант, – оправдывается механик-водитель, – вчера какая метель была! Тут никакого оврага не заметишь. Ах, ёлки-палки… – Давно хотел спросить, Аксёнов. Ты откуда немецкий язык знаешь? В школе, что ли, отличником был? – Да так в школе разве выучишь, товарищ лейтенант. Из Саратовской области я, село Берёзовое. Может, слышали? Там рядом с нами немецкая слобода. Мы ихних мальцов по-русски, а они нас по-немецки. Так вот и выучил. Правда, пока кроме “хенде хох” и “гитлер капут” ничего не пригодилось. – Ладно, Аксёнов, берём ребят и полезли смотреть, что нам пригодится, чтобы из оврага выбраться. А то вчера совхоз брали были первыми, а сегодня станем последними. 6 часов утра 23 сентября 1942 года. Деревня Борки Дед Афанасий уже два часа, как не спит. Всё сердце щемит, не даёт покоя. Сын у него на фронте, и дочь тоже, санитаркой. Второй сын, которого в армию не взяли из-за руки, в партизаны подался. Тревога за них не даёт деду Афанасию спать. Издалека ещё заслышал он шум машин, чужую лающую речь. Злой стук в дверь заставил старика вздрогнуть. Он тяжело поднялся с кровати, шаркающей походкой подошёл к окну. Заплакала маленькая Лиза. – Ребёнка разбудили, черти. Сквозь помутневшее от времени стекло было видно: по улице медленно едут грузовики с немецкими полицейскими в шинелях и металлических шлемах, мотоциклы. Нетерпеливый стук повторился. – Открывайт! Шнель! Шнель! Открывайт! Старик отодвинул засов. Дверь распахнулась, больно ударив его по руке. В дом, поклонившись низкой притолоке, вошли два немца. – Хераус! Хераус! Аллес хераус! Шнель! Шнель! – Деда, какую ему шинель? – спросил ничего не понимающий спросонья внучок Гришутка. – Промеж рогов бы ему топором, а не шинель, – выругался дед Афанасий. – Я! Я! – обрадовался немец. – Шнель! Хераус! Собирайт! Площад. Шнель! Спускаясь с крыльца, фашист задел ногой велосипед, который ещё до войны из разных сломанных велосипедов и других деталей смастерил Гришутке отец. – О, руссишь аэроплан! – засмеялся немец. – Ха-ха! Кастрюль на колёсах! Сам отец уже год, как на фронте. Вестей от него нет. Может, в окружении, может, погиб или без вести пропал. А про велосипед Гришутка тогда спросил: – Батяня, а он крепкий? – Ещё какой! – улыбнулся перегнувшийся через плетень сосед. – Такой лисапед тебя переживёт. Полдень. 15 января 1943 года. Недалеко от совхоза “Красный молот”  Тридцатьчетвёрка, взревев мотором и кроша подложенные под гусеницы брёвна, выбирается из оврага. – Куда теперь, командир? – спрашивает механик-водитель. – Давай на Михайловку, – не отрываясь от “панорамы”, отвечает Фоломеев, – видишь, горит она. И звуки боя слышны. Посмотрим, может, наши ещё там. Если нет, двинем на Россошь. Механик кивнул и с помощью стрелка-радиста воткнул вторую передачу. Танк тронулся. На подходе к Михайловке лейтенант Фоломеев заметил колонну немецких грузовиков, двигавшуюся к мосту. – Уйдут, гады. Давай, Аксёнов, жми. Приказываю сходу атаковать колонну. Тридцатьчетвёрка пролетела сожжённую фашистами Михайловку. После деревни – по полю, оставляя за собой шлейф из белого снега и чёрного дыма. Короткая остановка, выстрел, вперёд. Остановка, выстрел, вперёд. Танк лейтенанта Фоломеева сходу врезался в колонну, сразу же превратив несколько грузовиков в груду искорёженного металла. В панике разбегавшихся уцелевших фашистов добивал из танкового пулемёта стрелок-радист. Через двадцать минут всё было кончено. Тридцатьчетвёрка остановилась у разбитого автобуса. – Посмотри внутри, может, штабной, – сказал Фоломеев мехводу, – ты по-немецки кумекаешь. А я попробую с бригадой на связь выйти. 9 часов утра 23 сентября 1942 года. Деревня Борки На площади все жители деревни, от мала до велика. В основном здесь женщины, старики и дети. Мужчины в Красной Армии или в партизанах. – Деда, зачем нас сюда? – спрашивает Гришутка. – А леший их знает, – сердито отвечает согнувшийся в пояснице дед Афанасий, – может, докУменты проверять будут. Он так и сказал: докУменты, с ударением на втором слоге. – Всю жисть с этими докУментами морока. – Мне тоже докУменты выдадут? – спросил Гришатка. – Тебе? – удивился смелости внука дед. – Нет, брат, тебе выдадут хорошую оплеуху. За то, что ты матерю не слушаешься. Группу людей собрали и куда-то повели под конвоем. Оставшиеся провожали их полными тревоги взглядами. У всех один вопрос: зачем собрали? Погонят рыть окопы? Но фронт давно ушёл на восток. Что проклятым фрицам надо? Матери боязливо прижимали к себе детей. Далеко, метров за 700, раздались хлопки. – Наши! Партизаны! – была первая мысль. Ещё хлопки, ещё. Автоматные очереди. Немцы спокойны и деловиты – значит, не партизаны. А то бы уже забегали тут с перепугу. Боятся партизан, горит у захватчиков под ногами земля. Здесь, в Борках, почти из каждого второго дома кто-нибудь, да ушёл в лес. Собрали вторую группу и увели. Через двадцать минут снова хлопки. – Они там расстреливают, – догадалась женщина с ребёнком на руках. И сразу два подростка из толпы бросились бежать. Кашлянул смертью спрятанный до этого в кустах лёгкий немецкий пулемёт. Оба беглеца рухнули, как подкошенные. Толпа забурлила, заволновалась, готовая выплеснуться за дома и дворами уходить в лес. Появились ещё четыре пулемёта. Очереди поверх голов быстро успокоили людей. Селяне испуганно притихли. Их продолжали уводить небольшими группами. Уже всем, кроме детей, было ясно, для чего. Время шло. Одиннадцать часов, полдень, три часа дня. На площади всё меньше народа. В одной из последних групп дед Афанасий, Гришутка и ещё человек двадцать. Через 700 метров всех выстраивают на краю оврага. Кто оглянулся и посмотрел вниз, тот содрогнулся от ужаса. Расстрельная команда вышла на линию огня. С дедом Афанасием произошла перемена. Он вдруг распрямился, стал большим, как памятник, шагнул вперёд. Борода развевается на ветру, глаза горят ненавистью. – И детей не жалеете, нечисти! Проклянёт вас Господь, как я проклинаю! Узнает ещё мир о кровавых преступлениях ва … Автоматная очередь отбрасывает деда назад. Он еще полминуты стоит, качаясь, потом опрокидывается в овраг. – Рустиг альтман, – говорит немецкий офицер, – Крепкий старик. Толко фесь мир не узнайт. Фесь мир будет рабы Феликого рейха. Готовсь! Фойа! Огонь! Фойа! Огонь! Фойа! Фойа! Фойа! 15 января 1943 года. Мост у села Михайловка  – Что-то Аксёнова давно нет, – после сеанса связи с комбригом сказал Фоломеев заряжающему, – пойду посмотрю. Он осторожно влезает в развороченный автобус. Тут всё в стекле и крови. Приходится перешагивать через трупы. Валяются разбитые ящики с документами. Над одним из них сидит Аксёнов. У него серое, окаменелое лицо. На щеке след от слезы. – Ты что, Аксёнов? – Вот, случайно наткнулся, товарищ лейтенант, – глухим, не своим голосом отвечает Аксёнов и показывает Фоломееву журнал. – Журнал боевых действий 310 полицейского батальона. Просто открыл на середине. Прочитал. – Что ты мне протягиваешь? – сказал Фоломеев. – Я по-немецки читать не умею. – Это отчет. Я прочитаю. Деревня Борисовка. Расстреляно мужчин 49, женщин 97, детей 23. Деревня Заболотье. Расстреляны 289 лиц. Сожжён 151 двор. Деревня Борки. Расстреляно мужчин 203, женщин 372, детей 130. Всего 705 лиц. При действиях в Борках израсходовано винтовочных патронов – 786, патронов для автоматов – 2496. … – Грузим всё в танк, – глядя в пол, сказал Фоломеев.  10 часов вечера 23 сентября 1942 года. Дорога из Борок в Мокраны По дороге, в сопровождении полицейских, движется домашний скот и более ста телег, гружёных зерном и сельскохозяйственным инвентарём. На одной из повозок, свесивши колесо, лежит велосипед Гришутки. Ночь с 16 на 17 января 1943 года. Село Татарино  Двигаясь на соединение со своей бригадой, экипаж танка лейтенанта Фоломеева попал в засаду. Против одной тридцатьчетвёрки действовало до батальона пехоты с артиллерией и миномётами. Завязался неравный бой. Когда наш танк подминал под себя противотанковые пушки, давил пулемёты вместе с расчётами, расстреливал гитлеровцев, лейтенант Фоломеев, разрываемый ненавистью и в кровь кусая губы, повторял, как заведённый: “Борисовка. 23 ребёнка. Борки. 130 детей. Израсходовано 786 винтовочных патронов. Сволочи. Борисовка. 23 ребёнка …” 15 января 1946 года. Нюрнберг. Здание суда  На заседании трибунала выступает Лев Николаевич Смирнов, помощник главного обвинителя от СССР: “В январе 1943 года на Воронежском фронте частями Советской Армии захвачены документы 3-го батальона 15-го немецкого полицейского полка (бывший 310-й полицейский батальон), в том числе «журнал боевых действий» этого батальона. Главной задачей которого, как видно из захваченных документов, была борьба с партизанами. В итоге «деятельности» полка на территории Советского Союза за два с половиной месяца, с 6 сентября по 24 ноября 1942 г., было уничтожено 44 837 человек. Из них 113 партизан. Остальные — мирные жители: старики, женщины, дети”. Фаломеев Дмитрий Сергеевич (5 сентября 1913 – 4 июля 1954) Родился в деревне Ивановка Рязанской губернии. Лейтенант, командир взвода танков Т-34 106-й танковой бригады. Герой Советского Союза.