Назад в СССР: власть придумала для новой молодежи старый комсомол

Удивительно, но по временам СССР ностальгирует не только старшее поколение, тоскующее по социальной справедливости, но и молодежь, чьи родители сами застали развал Советского союза еще детьми. Возможно, поэтому для поколения «зуммеров» создаются новые социальные лифты, копирующие систему СССР. Именно с поколением «зуммеров», то есть тех, кому сейчас от 13 до 28 лет, у власти больше всего проблем. Лобовая пропаганда неэффективно влияет на тех, кто находится в возрасте советских комсомольцев. Они выросли в информационную эпоху, и не умеют верить никому на слово. В том, как сегодня власть пытается направить молодежь в советское русло, разбирались «Новые Известия». Исследования маркетологов так описывают нынешних молодых людей: они едва могут отличить онлайн от оффлайн мира, практически срастаются с гаджетами, за счет чего имеют супербыстрый доступ почти к любой информации, и, кстати, молниеносно теряют к ней интерес, если она не несет моментально ощутимую пользу. Однако им крайне важна эмпатия, высока потребность в разделении их ценностей. А еще они погружены в различные игры и у них совершенно новые требования к скоростям. Ясно, что привычный со времен СССР шаблон общения государства к новым реалиям не применим. Однако власть по-прежнему пытается действовать старыми методами. Все теми же, советскими. Например, плодя государственные молодежные организации. Немало попыток воссоздать их было предпринято уже в XXI веке. Вспомните, например, «Идущие вместе» и пришедшее им на смену движение «Наши», которые прославились своими уличными акциями и борьбой с оппозицией. У каждой партии было активное молодежное крыло: «Соколы Жириновского», «Молодежное Яблоко», «Молодая гвардия Единой России» и другие. Большинство организаций или прекратили свою деятельность, или свели ее к минимуму, или были трансформированы в другие, как, например, «Российское движение школьников», превратившееся в «Движение первых». Но как-то надолго не приживается этот институт работы с молодежью. Политолог Дмитрий Орешкин считает, что конкуренция идет не за молодых людей, а за бюджеты. «Первым это начал Сурков, который придумал «Идущих вместе», потом «Наших». Все эти организации сменяют друг друга, потому что идет конкуренция за позицию при вертикали и, соответственно, при бюджете. Сурковское время кончилось, бюджет остался, а покомандовать этим бюджетом хотят другие люди. В советские времена конкуренции не было – назначили человека начальником комсомола – вот он и командует, пока не провинился. Никакого альтернативного комсомола, как никакой альтернативной партии, никому в голову прийти не могло. А сейчас приходит человек в администрацию президента и говорит - я готов придумать вам новый комсомол. И если какой-то чиновник в администрации думает, что у этого парня получится – или он сам будет с этого что-то иметь, он говорит – давай! И дает финансирование», - рассуждает Орешкин.  Уйти от параллелей между «Движением первых» и пионерией очень сложно.  Официально решение о создании «Движения первых» на базе «Российского движения школьников» было принято во время «Большого школьного пикника», посвященного 100-летию пионерии. Там выступали первый зампред администрации президента по внутренней политике Сергей Кириенко, начальник управления президента РФ по общественным проектам Сергей Новиков, детский омбудсмен Мария Львова-Белова, первый зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Любовь Глебова и другие. Дмитрий Орешкин считает, что общего у современных организаций и советских предостаточно. «Они напоминают советские организации тем, что призваны воспитывать молодых людей в том духе, который устраивает вертикаль власти. В советские времена комсомольцы боролись с религией и должны были воспитываться в духе марксизма-ленинизма. Сейчас они воспитываются в православном духе, потому что неважно какое знамя нести знаменосцу, главное, чтобы он крепко держался за древко», - говорит Орешкин. В Советском союзе членство в молодежных организациях было важным шагом для дальнейшего карьерного продвижения и получения материальных благ. Людей с детства приучали к тому, что хорошо жить может только верный коммунист. Пионеры могли рассчитывать на отдых в лагерях, а комсомольцы видели впереди распределение на перспективную работу и карьерный рост до управляющих должностей. Но нынешняя молодежь – совсем не та, что была в период СССР. Это не просто старческое брюзжание, а установленный социологами факт. «Поколение Z» росло в иных условиях, не отрываясь от мобильного телефона, Интернета и соцсетей. Марксовское «бытие определяет сознание» работает безотказно. У «Зумеров» совсем другие привычки, проблемы, цели в жизни и навыки. Они намного больше по сравнению с предыдущими поколениями замкнуты внутри себя, ориентированы на самосовершенствование, получение удовольствия. При этом они намного легче ориентируются в цифровой среде и без проблем монетизируют свои увлечения с помощью современных сервисов и способов продвижения. Необходимость участия в каких-то организациях ради достижения важных целей для них совсем не очевидна. Дмитрий Орешкин добавляет, что реализовать свои амбиции «зумеры» могут и самостоятельно. Запрос на общность, конечно, удобен для властей. Но стоит напомнить, что в том же Советском союзе молодежные организации были понятны и неизменны. И за счёт этого имели значимый общественный и политический вес. Люди знали, что если сейчас вступят в комсомол, то через несколько лет, к моменту трудоустройства, членство в нём будет иметь такое же значение. Неживые, искусственно созданные организации современной России могут сгинуть в любой момент – как только выполнят свою функцию, которую им отводят наверху.