Атлантида «русского мира», или Когда Западная Украина была пророссийской

По итогам разделов Речи Посполитой Галичина была присоединена не к России, а к Австрии. Во многом это предопределило специфику развития этой провинции в сравнении с другими западнорусскими (белорусско-украинскими) землями.

К моменту вхождения в состав Австрии Галичина, как и остальная Западная Русь, представляла собой печальное зрелище. Местная элита перешла в католицизм и полностью ополячилась, простой народ был обращен в унию, но сохранял традиционное «русское» сознание. Это сочетание социального и национального антагонизма во многом определяло дальнейшее политическое развитие Галичины.

В середине XIX века ветра «весны народов» достигли удаленной восточной австрийской провинции. Начавшееся здесь национальное брожение было направлено против польского социального и культурного доминирования в крае. Во главе этого движения оказалось, в первую очередь, униатское духовенство.

В отличие от западнорусских земель в составе России, где уния была ликвидирована в 1839 году, в Галичине она сохранялась, а католические власти Австрии чинили всевозможные препятствия переходам униатов в православие. Однако в условиях сохранявшихся отчуждения и неприязни между католиками и униатами, усугубленных социальной пропастью между ними, уния, оставаясь «русской верой», способствовала формированию русского национального сознания и пророссийских настроений среди местного населения.Галиция в ее старине. Очерки по истории архитектуры XII–XVIII вв. и рисунки. Лукомский Г.К., 1915

Как отмечает по этому поводу современный историк Алексей Миллер, «в XIX веке настолько значительная часть униатских священников была в лагере русофилов, что Вена и Ватикан в начале 1880-х годов были вынуждены организовать тотальную чистку униатского духовенства и провести реформу местных семинарий».

А вот как роль униатской церкви оценивал один из главных деятелей русского движения в австрийской Галиции О.А. Мончаловский:

«Именно в русской церкви, хотя и униатской, <…> тлела искра национальной мысли; церковь отделяла русский народ не только от костела, но и от польской национальности, церковь сохраняла русский язык и русское письмо и оберегала национальные предания.

В церковных службах Св. Владимиру, Св. Ольге, Св. Борису и Глебу и другим нашим национальным святым и священники, и народ читали и слышали о "русском роде", а это с живыми преданиями и рассказами, ходившими в народе о Киеве, о Почаеве и других русских городах и местах благочестивого паломничества, о казацких войнах с Польшею и тому подобным создавало в умах галичан образ Руси и утверждало их в племенной к ней принадлежности».

Конечно же, развитие русского движения в Галиции не могло не вызвать обеспокоенность австрийских властей, которые вполне обоснованно опасались распространения в провинции ирредентистских настроений, направленных на воссоединение с Россией. Поэтому австрийцы всегда были озабочены обособлением восточнославянского населения Галичины от остальных русских, под которыми в тот период подразумевалась вся совокупность восточных славян.

Так, были попытки представить русских жителей Галичины особым народом рутенов (Рутения — латинизированное наименование Руси — прим. Rед.) и перевести местный язык на латинскую графику. Серьезных успехов все это не имело. Куда более действенным механизмом борьбы с русофильством стало украинское движение.Украинство зародилось в России и первоначально в Галичине известно не было. Неслучайно с его появлением галицкие русофилы стали называть себя «старорусинами» в противовес новому для края явлению — украинцам. Украинское движение, испытывая в России давление со стороны властей и сторонников общерусского единства — «малороссов», — именно в австрийской Галиции получило «зеленую улицу».

«Лоскутная империя» Габсбургов, не имея возможности ассимилировать многочисленные этнические группы, проживавшие на ее территории, научилась очень ловко использовать национальные противоречия между ними в своих интересах. Украинское движение стало для Австрии настоящей находкой.

Украинство становилось противовесом не только местным русофилам, но и полякам, которые продолжали мечтать о восстановлении собственной империи — Речи Посполитой.

Таким образом, население Галиции оказывалось расколотым на несколько враждующих группировок.

Кроме того, украинское движение в стратегической перспективе могло дестабилизировать российскую часть Украины, подрывая целостность государствообразующего субъекта Российской империи — триединого русского народа как совокупности великороссов, малороссов и белорусов.

В условиях нараставших противоречий между континентальными империями эти соображения играли немаловажную роль. Поэтому утверждение о том, что украинский национализм был придуман австрийским генштабом, конечно, является изрядным преувеличением, но в то же время не лишено зерна истины.

При покровительстве австрийских властей был предпринят целый комплекс мер, направленных на утверждение в Галиции украинской идентичности. В сотрудничестве с Ватиканом реформируется униатская церковь. Она перестает быть объектом миссионерства со стороны католиков и получает четкую управленческую структуру. Святой престол не препятствует восстановлению восточных обрядов, однако униатское духовенство получает воспитание в духе крайнего украинского национализма.

Так униатская церковь из русской превратилась в украинскую.

Аналогичной реформе подверглась и система образования, куда были внедрены украинский исторический нарратив и украинский литературный язык с новым фонетическим правописанием.Страница из «Южнорусского букваря» Тараса Шевченко, 1861 г. Пример написания русского и украинского алфавитов в XIX в.

Языковой вопрос вообще был главным камнем преткновения между украинцами и русофилами.

Последние рассматривали местные говоры как диалект единого русского языка и выступали против их обособления в самостоятельный язык, ориентируясь на русский литературный стандарт.

Впрочем, среди русофилов был популярен и местный адаптированный вариант русского языка, включавший большое количество диалектизмов. В украинской среде этот язык получил презрительное наименование «язычие», однако на нем выходили периодические издания и печатались литературные и публицистические произведения. Украинизация образования, начатая при Австрии и законченная уже в СССР, привела к окончательному упадку этой оригинальной галицко-русской языковой традиции.

Кроме того, украинское движение развило активную общественную деятельность, создавая многочисленные потребительские кооперативы, спортивные общества и прочие формы социальной солидарности, в которых находили себя амбициозные и пассионарные молодые люди. Русское движение, подвергавшееся гонениям и испытывавшее дефицит финансирования, постепенно приходило в упадок, а многие его убежденные сторонники, не найдя себя на родине, переезжали в Россию.

Фатальной для русского движения Галиции стала Первая мировая война. Русофилов всегда подозревали в нелояльности Вене и шпионаже в пользу России, и с началом войны они не могли не стать жертвами паранойи, охватившей Австрию.

Один из первых концентрационных лагерей в Европе — австрийский лагерь Талергоф — был создан для заподозренных в русофильстве галичан. Там нашли последнее пристанище не только убежденные сторонники русского единства, но и простые люди, попавшие под горячую руку.

Австрийские репрессии, крах Российской империи и победа большевизма, вставшего на сторону украинского движения и зачистившего сторонников русского единства на Украине как «великодержавных шовинистов», — все это окончательно сломило и русское движение в Галиции. Оно еще теплилось в условиях относительной политической свободы в межвоенной Польше. В тот период во Львове еще продолжал выходить ряд русофильских изданий, отстаивавших идеи русского единства.

Вторая мировая война и уже советская волна украинизации положили конец и этим последним остаткам.