Село Счастье: Почему россиянам стоит любить Украину

Повлиять на ситуацию, остановить войну мы сами не в состоянии. Даже международные соглашения не влияют на ситуацию. Сами украинцы должны урегулировать этот вопрос. Сейчас куда важнее понять, есть ли за что любить Украину и ее народ, как мы их любили всегда? Страна — это тысячи голосов. Все они принадлежат маленьким людям, которых и по телевизору-то не покажут. Они со своими маленькими жизнями создают страну. И политикам в ней место — в самом темном уголочке, за шкафом. Их дело временное. А маленькие люди ежедневно формируют историю. Своими поступками. Или бездействием. Сказав или промолчав. Изменяют окружающий мир. А политика для маленького человека — это сиюминутная позиция, иногда вынужденная, в связи с общими установками, желанием выжить. Главное не это. Нет ничего важнее действий, за которые можно любить маленьких людей. Или ненавидеть. Выбор за читателем. Колокол на дне Где-то на самом краю земли стоит село Лядово. Пара десятков домов, у подножия скалы, на самом краю Могилев-Подольского района Винницкой области, у самого берега Днестра. Сразу за рекой — Молдова. В скалах вырублен Лядовский мужской монастырь на честь Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Настоятель монастыря — Антоний (Нетребин). Однажды он открыл дверь небольшой провинциальной телестудии. Окладистая борода, запыленные ботинки, посох. — Я к вам из Лядово пришел про монастырь рассказать — ваши там в командировке три дня тому были, — сказал. Засуетились. Чай, конфеты, гость же! — Как доехали? Путь-то неблизкий. — А я не езжу, я пешком, — в ответ. Замолкли. Так-то 135 километров! — Монастырь был основан не ранее 1013 года, — будто не замечая растерянности собеседников, говорит настоятель. — Тогда Антоний Печерский шел с Афона в Киев. И остановился в Лядово, сделал пещерку в скале, потом к нему присоединились другие иноки. Затем Антоний пошел в Киев, основал Киево-Печерскую Лавру, а монахи остались... Так и жили в скалах вплоть до эпохи борьбы с церковной «ересью». Как прослышали, что вот-вот монастырь придут рушить, местные бросились спасать... колокол. Ночью решили переправить его через Днестр, в Молдавию, где пока на церкви никто не покушался. Договорились с соседями. Да вот беда: колокол слишком тяжел, на утлых лодчонках не переправишь. Нашли самую крепкую в селе веревку. Перетянули через реку... Да ровнехонько посреди Днестра веревка оборвалась, а колокол потонул — ухнул разом в синие воды и скрылся без звука. Знамение? Так и лежит где-то на глубине, на дне самой чистой реки Европы. Звонит, наверное. Рыб пугает. Вот в 2018 году здесь сварили 43 вида национального блюда — с гранатовым зерном, медом, черносливом и грибами. И спели еще! Приехала, например, 96-летняя исполнительница Пелагея Корчевская, знаменитая тем, что записала по памяти несколько сотен народных песен. Тоже борщ готовить. По своему, проверенному рецепту. Здесь же, в печи, варила борщ и Людмила Алфимова — та самая Софья, жена Назара из фильма «Свадьба в Малиновке». — Секрет имеется, куда ж украинской хозяйке без него, — говорит Людмила Алфимова. — Я перед тем, как свеклу в борщ нарезать, ее запекаю. Лучше всего в печи. Если в городе варить будете, то в духовке тоже можно. Вкус немного не тот, но ничего, терпимо. Свекла тогда получается особая, мармеладная. Ожила Правиловка, собирается 11 фестиваль встречать. Дома раскупать начали. И вдруг зажили. И стоит Правиловка и еще сто лет простоит, пока борщ варят. Степной человек Забабаха — старый уже казак. Много лет назад сбежал от семьи из Львова. Бросил старуху, внуков, детей и подался в вольные степи в своих шароварах. Выбрил оселедец, отпустил усы. Услышал — украинские казаки чайку собирают. И так душа у него по свободе разболелась, разнылась, что примкнул к ним. Чайку сколотили, на ней даже в Европу сходили. Украинское правительство хотело судно в музей превратить, да хитрые казаки там в Европе корабль и оставили: нечего на труд свободных людей, пиратов степей, рот раззявить — свою соберите, не для того корячились. Оставили на приколе «Пресвяту Покрову» в Бретани, что во Франции, и домой пришли. Так Забабахе эта свобода понравилась, что он и дальше по свету со своими братьями из коша пошел. «Фестивалил» как мог. Вот и до очередного казацкого слета добрался. Лето, тепло, солнце светит. Собрались всякие умельцы народные: тут и подковы куют, и гончары круг приволокли — горщики прямо перед публикой мастерят, неподалеку казан на костре дымится. В нем кулиш. Глаза у казаков, хоть и полдень, «добрые» уже: самогонка крепкая, под солнышком разморило — хорошо! И журналистка пристает: есть ли среди вас характерныки? Легендарные личности, говорят, в волков обращаться умели, бурю призвать, по звездам путь выверить — чего только не вытворяли. Славные воины были. — А есть, почему бы и нет, — говорит местный атаман, отмахиваясь от назойливой. — Панас, поди, нашего характерныка приведи. И вот из кустов с помощью друга выныривает Забабаха. Самый что ни на есть характернык — невооруженным взглядом видно. Стоит, покачивается из стороны в сторону, голубые старческие глаза мутноваты — зрит в себя, конечно же. — А Вы характернык? — А то! — А что умеете? — Бурю могу вызвать. — А ну? — Вечером будет, — смотрит в небо, прищуривается и обратно погружается в сон. Как и был — стоя. Заботливый Панас уводит характерныка в тенек. Атаман хмыкает да тянется за кулишом. Звенит мошкара; солнечные лучи, обгоняя друг друга, освещают летнюю листву. А к ночи на город обрушивается буря... Где его только не носило: даже на Майдан ходил как на достопримечательность. А сейчас где его тропки? Кто знает. Ходит где-то... Последний украинский характернык. Рубежи счастья Счастье — нечто неуловимое, руками не потрогаешь, не всегда поймешь, не осознаешь. Но не для всех. Некоторые в нем живут. Есть такой маленький городок или большая деревня в Луганской области — Счастье — по-украински Щастя называется. Летом 2014 года здесь все перло как на дрожжах: картошка, морковь, капуста. Клубника — с кулак! Запасались мешками. Волновались: куда все деть? Продать излишки? В консервы, чтоб не пропало? Куда? Розы у крылечек в это лето набрали цвет. Огромные, с детскую голову, цветы тянулись к солнцу: пунцовые, розовые, белые. «Рясное» лето, покачивали головами старики, и отчего-то волновались. Родит, как в последний раз... А Миколаич радовался. Он в прошлом году подвал укрепил: стяжку новую сделал, своды металлом обшил, стены обновил, фундамент укрепил, а еще скат в подвал оборудовал, чтоб мешки с картошкой как на детской горке спускать. Вовремя как все успел. И год такой урожайный выдался. Вовремя. Про него говорят — «рукастый». Так и приклеилось «рукастый Миколаич». Кто бы знал, каким «урожайным» выдался 2014 год для маленького Щастя. Особенно на бомбы. Как первые просвистели в огороды, так соседи к Миколаичу и побежали. По тому самому скату за секунды спускались в подвал. Бу-бух, доносится сверху, засевают огороды снарядами, детки плачут, бабы тоже — оно и понятно, война. Миколаич молчит. Там, в подвале, дневали и ночевали попервах, потом привыкли. Ко всему человек привыкает, даже к бомбам. — Как в огород снаряды полетели, я и понять не могла, что это, — рассказывает жительница села Ксения Грибко. — В 2015 уже по звуку определяла: к нам летит или нет, надо ли бежать прятаться или обойдет стороной. Наши мужики под обстрелами в карты резались, это как попривыкли. А в тот первый день я сидела посреди дома и плакала. Не знала, что делать. Жаль было клубнику: только высадили, сорт хороший взяли, так уродилась. А сейчас в нашем доме ополчение стоит. Надеюсь, хоть крышу починили, ее при бомбежке повредило сильно... Столько потом этому Щастю досталось. На самом рубеже стоит село. Некоторые и доселе не всех родных своих сосчитали. Кто-то уехал, другие остались. Ксения теперь в Москве. Сначала боялась громких звуков, знакомые подтрунивали. А она все подвал вспоминала и кума Миколаича. Спасибо ему. Словарик Гривна — традиционный символ власти, характерный для скифо-сарматской, славянской и скандинавской культур. Представляет собой массивное украшение в виде обруча — резное или литое, чаще всего из золота, со сценками из жизни, характерными для той эпохи. Характернык — украинский казак-колдун. Согласно легендам, мог превращаться в волка, владел искусством джигитовки, сражался двумя мечами, мог предсказывать бури и прокладывать путь по звездам. Прототипом первого характерныка считается атаман Иван Сирко. Кош — крупное казачье объединение, обыкновенно возглавляемое кошевым атаманом. Чайка — беспалубный плоскодонный челн запорожских казаков XVI-XVII века. Кулиш — считается традиционным казацким блюдом. Это жидкая похлебка, основные ее ингредиенты — пшенка и сало.