Княжение Ольги: «зарница перед светом»

Рис.1. Русь Х века

Со второй половины XIX века в нашей историографии возобладало то научное направление, которое объясняет образование государственных структур у восточнославянских племен исходя из внутренних условий их исторического развития. Конечно, это очень верная мысль. В самом деле, попробуйте создать государство эскимосов или цыган. Ничего не получится — эти этносы не только не чувствуют никакой потребности в государственных формах, но их социально-бытовой уклад как будто даже противится государственному объединению.

На рубеже IX—X веков у восточных славян сложились все социальные предпосылки для образования государства и появились протогосударственные органы управления. Родовая община начала преобразование в земскую (основанную не на кровнородственных, а на соседских связях), росли и укрупнялись города, чётче закреплялась социальная иерархия, власть переходила в руки социально-политической верхушки в виде родоплеменной знати и т.д.

При всём том нельзя упускать из виду один важный момент. Во всех конкретных случаях, когда мы обращаемся к истории возникновения государства у какого-либо народа, мы видим, что для окончательной кристаллизации государственных структур необходим внешний толчок, внешнее воздействие. Это как в кузнечном деле. Сталь так и останется бесформенным сплавом, если не подвергнется обработке на наковальне. Чтобы социальная организация народа отковалась в государство, народ этот на определенном этапе своего развития должен испытать сильное давление извне. В период раннего Средневековья племенная организация славянских племён была готова к тому, чтобы принять государственную форму. Не случайно уже в VII веке на территории современной Чехии и Моравии возникло первое славянское государство — держава Само (названная так по имени е` основателя). Но возникло оно в ходе борьбы местных славян против кочевников-авар. Внешний фактор, стало быть, тут налицо.

Особенность сложения государства в древней Руси состояла в том, что здесь имели место два разноплановых процесса. На севере, в Новгородской земле, складывался мощный племенной союз ильменских словен. Историческим центром этого союза был Новгород, который возник как поселение местной родовой знати. «Аристократическое» происхождение Новгорода предопределило его историческую судьбу: в дальнейшем политическое устройство города приняло форму «боярской республики». Совет старейшин трёх древнейших общин Новгорода (концов или сотен) послужил прообразом будущего уникального института городского управления, известного под названием «трёхсот золотых поясов». Но равноправие новгородской знати в то же время мешало выдвижению из её среды лидирующего княжеского рода, который, сосредоточив в своих руках надплеменные функции управления, мог бы превратить в Новгород в политический центр всего восточного славянства.

В то же время на древнерусском юге, в Среднем Поднепровье, начатки русской государственности развивались совершенно по-другому пути. Создание местных государственных структур здесь было связано с внедрением в восточнославянскую среду «руси» или древних русов — родственного западнославянского этноса.

Таким образом, в отличие от племенного союза новгородских словен, славянские племена юга России были объединены насильственно, путём завоевания их пришлым, но вместе с тем родственным этносом — русью. Господствующее положение руси среди прочих славян засвидетельствовано многими источниками. Так, анонимная арабская хроника «Пределы мира» пишет: «среди них (русов) есть группа славян, которая им служит». Константинопольский патриарх Фотий прямо говорит, что в 860 году русы напали на Константинополь после того, как покорили окружающие племена и т. д.

Оформление подвластной русам племенной территории восточных славян в раннегосударственное образование произошло между 40—70-ми годами Х века, в период правления князя Игоря, княгини Ольги и князя Святослава.

Первые русские князья были язычниками и, следовательно, многоженцами. Вот и князь Игорь, правивший в Киеве в 30-х-40-х годах Х века, взял себе первую жену из Болгарии («Плескова», то есть болгарской Плиски). По-болгарски её звали Ельга, по-русски Ольга. Это была красивая, умная и властная женщина, по-видимому дочь какого-то «русского» князя Подунавья. Впоследствии у Игоря появилось ещё нескольких жён, но Ольгу он всё равно чтил больше других, ради её мудрости, как говорит летопись.

Как позже выяснилось, Игорь не зря оказывал предпочтение своей первой супруге. Потому что именно ей суждено было спасти династию киевских князей.

Рис. 2. Сбор дани с древлян

Летопись сообщает, что после заключения мира с греками в 944 году Игорь с дружиной отправился за данью к древлянам. Те выдали ему положенное сполна. Но Игорю показалось этого мало, и он потребовал от древлян ещё сверх полученного. Древляне собрались на вече и рассудили меж собой так: «повадится волк в стадо и будет таскать овец, пока не убьют его». Напав на дружину Игоря, древляне перебили её, а самого князя взяли в плен и предали жестокой казни. По свидетельству современника события, византийского писателя Льва Диакона, Игорь был «привязан к стволам деревьев и разорван надвое». Победителей Игоря он называет «германцами», из чего ясно, что под летописным названием «древляне» скрываются готы-тервинги («лесные люди»), обитавшие либо в устье Днепра, либо в горном Крыму (летопись называет эти области Дерви).

По древнему обычаю, победитель присваивал себе власть и имущество побеждённого врага, а также его жён. Следуя этому правилу, древлянский князь Мал отправил к Ольге послов с предложением добровольно выйти за него замуж.

3. Кн. Ольга встречает тело убитого древлянами мужа. Эскиз В. Сурикова. 1915

Династии киевских князей грозило исчезновение. Но Ольга пошла наперекор обычаю. Она убила древлянских послов, и сама встала во главе карательной экспедиции против мятежников. Древлянская земля была предана огню и мечу. Оставшиеся в живых древляне вновь покорились Киеву. А Ольга унаследовала киевский стол и сделалась правительницей Русской земли.

Государственный ум Ольги проявился ещё и в том, что она первая из русских князей приняла христианство. Христианство в то время было тем же, чем в современном мире является демократия. Не будучи христианской страной, нельзя было стать полноценным членом европейского сообщества. А между тем Ольга хотела поставить Русь наравне с ведущими государствами тогдашней Европы. Чтобы поднять государственный престиж Русской земли, Ольга решила принять крещение в Византии — самой мощной и культурной державе того времени.

4.Трон василевса

В 957 году Ольга прибыла в Константинополь. Византийские императоры любили поражать воображение варваров пышностью придворных церемоний и разными хитроумными механизмами. Когда Ольга встала перед троном, заиграли органы, и трон вместе с сидевшим на нем императором внезапно взмыл вверх и затем плавно опустился вниз. Во время обмена приветствиями механические львы у подножия трона, приподнявшись на лапах, рычали и били хвостами. А на ветвях стоявшего рядом золотого дерева искусственными голосами щебетали птицы.

Однако эффектное представление не заставило Ольгу позабыть о государственных интересах Русской земли. Она хотела добиться «царского» венца для себя и руки византийской принцессы для своего сына Святослава, который тогда вышел из возраста отрочества. Но в том и другом ей было отказано. Единственный результат её посольства состоял в том, что обратно в Киев Ольга вернулась христианкой с церковным именем Елена.

5. Крещение кн. Ольги

Государственную деятельность Ольги-христианки, в отличие от языческих подвигов княгини-мстительницы, на Руси помнили смутно и в самых общих чертах. Иаков Мних знал только, что по возвращении из Царьграда «в землю Русскую» Ольга «требища бесовьская сокруши и нача жити о Христе Иисусе…». По её распоряжению в Киеве около 960 года была возведена деревянная церковь во имя Святой Софии, которая простояла до пожара 1017 года.

6. В. Васнецов. Княгиня Ольга

По археологическим наблюдениям, в 960-х гг. древнерусское христианство приобретает местные особенности погребального культа. Значительно расширяется география христианских находок (Киев, Шестовицы, Гнёздово). Любопытно, что большинство христианских символов этого времени извлечено из женских погребений. Может быть, пример княгини Ольги особенно сильно воздействовал на женскую половину населения Русской земли?

7. Кн.Ольга. Древнерусская икона

Словом, даже в отрывочных данных древнерусских памятников о деятельности Ольги в начале 960-х гг. просматривается обширный замысел крещения Русской земли, который, однако же, нашёл своё воплощение в исторической действительности только четверть века спустя. Княгине суждено было остаться в памяти потомков «предтекущия хрестияньстей земли», «денницей пред солнцем» и «зарей пред светом». Она могла ниспровергать бездушных идолов, но, когда на её пути встал человек, она должна была отступить. Коса нашла на камень. И это был совсем не тот камень, на котором Иисус собирался воздвигнуть свою Церковь (Мф., 16: 18).

8. В. Васнецов. Боян вещий

Отношения Ольги с сыном, видимо, и прежде были далеки от идиллии. Взрослея, Святослав должен был все более отчётливо понимать, что надежды сесть на киевский престол при жизни властной матери у него нет никакой. До поры до времени противостояние матери и сына не выливалось в форму публичных скандалов. Но скоро дошло и до открытой размолвки.

9. Малуша

По сообщению «Повести временных лет», Святослав сошёлся с ключницей Малушей, дочерью некоего Малко Любчанина. Как считается, этот человек скорее мог быть выходцем из города Любеча, находившегося в земле поморских славян (современный Любек в Германии), нежели из одноименного города близ впадения Десны в Днепр, который, по данным археологических раскопок, в то время был ничем не примечателен. Никоновской летописи известно, что добром это не кончилось: Ольга прогневалась на Малушу и отослала её, уже беременную тем, кому предстояло стать Святым и Красным Солнышком, со «двора теремного» в одно из своих сёл. Как свидетельствуют русская литература и мемуаристика, подобные истории, вообще нередкие в русском быту, случались обыкновенно с молодыми баричами, которые изживали свои юношеские комплексы, посещая дворовую девичью. Связь Святослава с Малушей, по всей видимости, следует отнести к той поре, когда он переступил порог совершеннолетия, то есть к 956–957 гг. В таком случае гнев Ольги легко объясним: ведь как раз в это время она прочила Святославу в жёны византийскую принцессу, и, конечно, ей не могло понравиться, что сын её путается с «рабыней». Святослав тогда покорился матери; судя по всему, он даже согласился принять в будущем крещение (без чего речи о сватовстве к дочери Константина VII вообще не могло быть), но то были последние его уступки.

По возвращении Ольги из Царьграда Святослав наотрез отказался креститься и слушать не хотел увещевания матери. Психологически его поведение вполне понятно. Разлучая сына с Малушей, Ольга наверняка выставляла в оправдание своего поступка уготованную ему великую судьбу — стать зятем василевса. И вот, вместо руки византийской принцессы — оскорбительный отказ. Жертва принесена напрасно. Оказывается, незачем было также изменять старым богам, ибо христианство, как выяснилось, вовсе не было ключом, который отпирает все двери. Поддавшись на уговоры матери, он всё потерял и ничего не приобрёл. Это был жестокий урок. А теперь его ещё и понуждали принять религию надменных греков, его обидчиков. Поступить так означало и дальше жить матерним умом, и главное — материнской волей. И Святослав восстал.

10. Святослав и Ольга. Миниатюра Радзивилловской летописи

Разумеется, в своём бунте он не был одинок. На «дворе теремном» было немало людей, которым нововведения Ольги пришлись не по нутру. Среди дружинной «руси» во множестве были конечно же и такие, кто относился к христианству враждебно или, по крайней мере, настороженно-неприязненно.

Религиозная и политическая оппозиция княгине сливались в общем недовольстве проводимым ею курсом. Языческая «русь» обступила Святослава, как своё знамя. Он чувствовал эту поддержку и искал её. По сообщению «Повести временных лет», Святослав, возмужав, «нача вои совокупляти многи и храбры». В этой компании над христианством смеялись и глумились. По словам той же летописи, «…Ольга часто говорила: «Я познала Бога, сын мой, и радуюсь; если и ты познаешь — тоже станешь радоваться». Он же не внимал тому, говоря: «Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться». Она же сказала ему: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Он же не послушался матери, продолжая жить по языческим обычаям». Святослав и сам охотно высмеивал тех («ругахуся тому»), «кто хотяше креститися». Он уже не старался сдерживать свои чувства и перед Ольгой: «се к тому гневашеся на матерь».

Шутки кончились в 960/961 г., когда после строительства храма Святой Софии Ольга приступила к осуществлению своего плана по насаждению христианства в Русской земле. Разрушение ею языческих кумирен вызвало ответную вспышку насилия. Вслед за взглядами мать и сын скрестили мечи. Сведения об этой первой русской междоусобице были старательно вымараны со страниц «Повести временных лет». Но другие летописные списки не стали скрывать правду. Иоакимовская летопись говорит, что «Ольга вельми увесчева сына Святослава [креститься], но Святослав ни слышати хотя, а от вельмож и смерть многие приаша, и велми от неверных ругаемы бяху». Историк Ф. А. Гиляров, который, как и Татищев, пользовался какой-то не сохранившейся до наших дней летописью, выписал из неё следующее известие: «Великая же княгиня Елена, пришед во град Киев, повеле сыну своему Святославу креститися, оному же матери своеи блаженные Елены не послушавшу, креститися не восхотешу и многих христиан изби» (Гиляров Ф.А. Предания русской начальной летописи. М., 1978).

Но даже эти источники оставляют нас в неведении относительно того, какая из борющихся сторон в конце концов одержала верх. Судя по всему, антихристианское выступление Святослава не достигло цели. Возможно, оно не было поддержано «кыянами», среди которых были сильны позиции христиан. Видимо, не случайно Святослав позже признавался, что ему «не любо жити в Киеве». Политика христианизации не была свёрнута при жизни Ольги. Однако вооружённый отпор со стороны языческой «руси» заставил княгиню отказаться от насильственных методов насаждения новой религии, чем, вероятно, и объясняется то обстоятельство, что, несмотря на активную миссионерскую политику, Ольга так и не вошла в историю с именем «крестительницы Руси». Прозелитизм, осуществляемый путём убеждения и примера, конечно, не мог дать быстрых результатов. Вместе с тем Ольга приняла меры, чтобы языческий мятеж не повторился. Святослав был удалён из Киева. Вернуться в стольный град за титулом великого князя ему было суждено лишь после смерти матери, которая случилась в 969 году.

Окончание читайте здесь

Цикл Русское тысячелетие Х—ХХ обновляется не реже двух раз в неделю, материалы выкладываются в виде подкаста и иллюстрированной текстовой расшифровки.

Подписывайтесь, читайте/слушайте, комментируйте!

Мои книги

https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/

Звякнуть пиастрами в знак одобрения и поддержки можно через

Сбербанк 4274 3200 2087 4403

ЮMoney (Яндекс) 41001947922532

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!

Последняя война Российской империи (описание и заказ)

Мой телеграм-канал Истории от историка.