О некорректных методах ведения полемики (на примере О.Л. Губарева)
Историк-любитель О.Л. Губарев, о методах работы которого я уже писал, в последнее время активно пишущий многочисленные, но малосодержательные и не очень грамотные работы на тему происхождения Рюрика и варягов, недавно опубликовал очередную статью, в которой пытается доказать, что славянское общество накануне призвания варягов было крайне примитивным экономически, социально и политически и своим развитием обязано культуртрегерской деятельности Рюрика сотоварищи (что характерно, даже условные "норманисты", сторонники значительности скандинавского вклада в политогенетические процессы Восточной Европы рубежа тысячелетий, в своём большинстве обычно решительно отмежёвываются от подобных взглядов и тут Губарев противостоит практически всей существующей историографии). Каким же путём Губарев этот вывод обосновывает? А вот каким.
Он, к примеру, пишет: "М.И. Жих, чтобы оправдать отсутствие археологических признаков наличия знати у восточных славян, заявляет, что «в археологии давно отказались от наивных прямолинейных корреляций характера погребений и социального статуса погребенных (в частности, тот же Л.С. Клейн об этом писал), т.к. всё гораздо сложнее». И это действительно так. Существует множество факторов, способных влиять на плохую сохранность того или иного памятника и, следовательно, искажать реальность, связанную с этим памятником. Об этом и писал Л.С. Клейн. Однако, тут в дело вступает статистика и теория вероятности. При достаточно полной выборке уже можно делать определенные выводы. Если на множестве раскопанных поселений и погребений восточных славян археологи отмечают чрезвычайную бедность находок, то это уже можно рассматривать как достоверную информацию. Если готы Германариха создали богатое и мощное государство, то связываемая с ними черняховская культура в целом отражает это богатство. Несмотря на то, что отдельные памятники могут утратить многое и создавать искаженную картину реальности, культура, взятая в целом, дает вполне цельное впечатление" (С. 8-9).
На самом деле мной было сказано следующее:
"В археологии давно отказались от наивных прямолинейных корреляций характера погребений и социального статуса погребённых (в частности, тот же Л.С. Клейн об этом писал), т.к. всё гораздо сложнее. У славян (в отличие от, скажем, германцев и балтов ) безраздельно господствуют малоинвентарные и безынвентарные погребения, что, видимо, объясняется особенностями религиозных представлений славян. Даёт ли это основание для прямолинейных выводов об отсутствии знати у славян? Нет, на даёт. Поскольку её существование чётко прописано в источниках, как собственно славянских (ретроспективно), так и в аутентичных византийских (комплексный анализ византийских источников о славянах см.: Свердлов М.Б. 1) Общественный строй славян в VI – начале VII века // Советское славяноведение. 1977. № 3. С. 46-59; 2) Становление феодализма в славянских странах. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. С. 28-42; 3) Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII в. СПб.: Академический проект, 2003. С. 55-82). Византийские источники VI-VII вв. сообщают о правителях и знатных людях у славян, которые в набегах на империю захватывали массы пленных и огромные ценности. Но археологически "княжеские" и "знатные" погребения в пражской, пеньковской, ипотешти-кындештской культурах, на сколько я знаю, не фиксируются. О чём это говорит? Видимо о том, что славянский погребальный обряд (связанный с религиозными представлениями) не предполагал помещение в могилу богатого инвентаря независимо от социального статуса погребённого. В общем, у нас есть комплекс свидетельств письменных источников о существовании славянской знати. Если Вы считаете, что я или кто-то другой, ошибочно его интерпретирует - дайте свой анализ соответствующего комплекса источников и покажите, в чём я (или кто-то другой), по Вашему мнению, не прав в их трактовке. Пока Вы этого не сделали и свели всю Вашу "критику" к чистой риторике и странным "обвинениям". Анализу источников может быть противопоставлен только другой анализ источников".
Как видим, вместо того, чтобы ответить на мои аргументы что-то по-существу, О.Л. Губарев просто обрезал мои слова на полуслове, пропустил всю мою аргументацию, сделав вид, что её нет, и начал что-то доказывать самому себе, т.к. всё им написанное не имеет отношения к моей аргументации. По-сути мы имеем дело со злонамеренной фальсификацией позиции оппонента. "Тихо сам с собою я веду беседу".
Также О.Л. Губарев либо не понял, либо сделал вид, что не понял, какую мысль Л.С. Клейна я имею в виду. Я имел в виду следующие: "Богатые погребения - не всегда погребения богатых (некоторые народы хоронили всех детей с особенно богатым инвентарем: ведь дети не успели попользоваться им в жизни), а бедные погребения - не всегда погребения бедных (первых римских пап не выявить: их хоронили подчеркнуто скромно)" (Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества. СПб., 2004. C. 95-96). То есть речь идёт вовсе не о степени сохранности материала, а о том, что отсутствует вообще жёсткая прямолинейная корреляция между социальным статусом и богатством захоронения. Погребальный обряд определяется идеологическими представлениями социума. У славян они, видимо, были таковы, что не предполагали богатых захоронений.
Важно при этом подчеркнуть, что подобные фальсификаторские приёмы О.Л. Губарев применяет в своей статье системно. Приведу один пример. Вот, отрицая существование у славян ступенчатой политической организации ("племенных союзов") он пишет: "Либо в составе археологической культуры, отождествляемой с данным племенем, должны быть выделены четкие границы субкультур, что позволило бы рассматривать эти субкультуры как признаки наличия отдельных племен в составе более крупного «племенного союза». Прекрасно это понимая, Б.А. Рыбаков говорил о том, что такие субкультуры удалось выделить, не приводя конкретных данных о том, какие археологические культуры он имел в виду. Богатую черняховскую культуру, которую большинство историков связывает с готами, Б.А. Рыбаков приписывал славянам (курсив мой - sverc) (C. 20).
На самом деле Б.А. Рыбаков писал: "Археологические материалы позволили выявить внутри всей Вятической территории отдельные небольшие районы; они выявлены лишь в северной части Вятичей [Соловьева Г.Ф. Славянские союзы племен по археологическим материалам VIII-XIV вв. н.э. (вятичи, радимичи, северяне) // Советская археология. 1956. № 25. С. 161-165, рис. 8]. Таких районов-племен удалось обнаружить шесть, но, исходя из их размера, во всей земле Вятичей их должно быть не менее 10. Таким образом, археология помогает нам осознавать всю вятическую общность именно как союз племен. Анализ распространения вятических семилопастных височных колец, изготовленных одним мастером (отлитых в одной литейной форме!), показывает, что существовала еще более мелкая структурная единица, чем племя: на всей территории Вятичей должно было быть по расчету около сотни мелких мастерских с незначительным районом сбыта в 10—15 км в поперечнике каждая [Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948. С. 452. Карты на с. 446 (рис. 119) и на с. 461 (рис. 122)]. Другими словами, по археологическим данным мы можем нащупать элементы десятичного деления, характерного для высшей ступени первобытности и сохраняющегося некоторое время и позднее.
Группа поселков - «сто» (район сбыта одной мастерской).
Племя - «тысяча» - особенности погребального обряда.
Союз племен «тьма» - Вятичи - этнографическое единство"
(Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982. С. 264).
Как видим, вопреки утверждению О.Л. Губарева, Б.А. Рыбаков приводит совершенно конкретные данные по славянской археологии предгосударственной эпохи и ничего не говорит о черняховской культуре (попутно отмечу, что работа Г.Ф. Соловьёвой, на которую он опирается, О.Л. Губареву вообще не известна и в его статье не упоминается). То есть позиция Б.А. Рыбакова О.Л. Губаревым сфальсифицирована также как и моя. "Слышал звон, да не знает, где он".
И вот так в его статье примерно всё. В ближайшее время опубликую её полный разбор.
Он, к примеру, пишет: "М.И. Жих, чтобы оправдать отсутствие археологических признаков наличия знати у восточных славян, заявляет, что «в археологии давно отказались от наивных прямолинейных корреляций характера погребений и социального статуса погребенных (в частности, тот же Л.С. Клейн об этом писал), т.к. всё гораздо сложнее». И это действительно так. Существует множество факторов, способных влиять на плохую сохранность того или иного памятника и, следовательно, искажать реальность, связанную с этим памятником. Об этом и писал Л.С. Клейн. Однако, тут в дело вступает статистика и теория вероятности. При достаточно полной выборке уже можно делать определенные выводы. Если на множестве раскопанных поселений и погребений восточных славян археологи отмечают чрезвычайную бедность находок, то это уже можно рассматривать как достоверную информацию. Если готы Германариха создали богатое и мощное государство, то связываемая с ними черняховская культура в целом отражает это богатство. Несмотря на то, что отдельные памятники могут утратить многое и создавать искаженную картину реальности, культура, взятая в целом, дает вполне цельное впечатление" (С. 8-9).
На самом деле мной было сказано следующее:
"В археологии давно отказались от наивных прямолинейных корреляций характера погребений и социального статуса погребённых (в частности, тот же Л.С. Клейн об этом писал), т.к. всё гораздо сложнее. У славян (в отличие от, скажем, германцев и балтов ) безраздельно господствуют малоинвентарные и безынвентарные погребения, что, видимо, объясняется особенностями религиозных представлений славян. Даёт ли это основание для прямолинейных выводов об отсутствии знати у славян? Нет, на даёт. Поскольку её существование чётко прописано в источниках, как собственно славянских (ретроспективно), так и в аутентичных византийских (комплексный анализ византийских источников о славянах см.: Свердлов М.Б. 1) Общественный строй славян в VI – начале VII века // Советское славяноведение. 1977. № 3. С. 46-59; 2) Становление феодализма в славянских странах. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. С. 28-42; 3) Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII в. СПб.: Академический проект, 2003. С. 55-82). Византийские источники VI-VII вв. сообщают о правителях и знатных людях у славян, которые в набегах на империю захватывали массы пленных и огромные ценности. Но археологически "княжеские" и "знатные" погребения в пражской, пеньковской, ипотешти-кындештской культурах, на сколько я знаю, не фиксируются. О чём это говорит? Видимо о том, что славянский погребальный обряд (связанный с религиозными представлениями) не предполагал помещение в могилу богатого инвентаря независимо от социального статуса погребённого. В общем, у нас есть комплекс свидетельств письменных источников о существовании славянской знати. Если Вы считаете, что я или кто-то другой, ошибочно его интерпретирует - дайте свой анализ соответствующего комплекса источников и покажите, в чём я (или кто-то другой), по Вашему мнению, не прав в их трактовке. Пока Вы этого не сделали и свели всю Вашу "критику" к чистой риторике и странным "обвинениям". Анализу источников может быть противопоставлен только другой анализ источников".
Как видим, вместо того, чтобы ответить на мои аргументы что-то по-существу, О.Л. Губарев просто обрезал мои слова на полуслове, пропустил всю мою аргументацию, сделав вид, что её нет, и начал что-то доказывать самому себе, т.к. всё им написанное не имеет отношения к моей аргументации. По-сути мы имеем дело со злонамеренной фальсификацией позиции оппонента. "Тихо сам с собою я веду беседу".
Также О.Л. Губарев либо не понял, либо сделал вид, что не понял, какую мысль Л.С. Клейна я имею в виду. Я имел в виду следующие: "Богатые погребения - не всегда погребения богатых (некоторые народы хоронили всех детей с особенно богатым инвентарем: ведь дети не успели попользоваться им в жизни), а бедные погребения - не всегда погребения бедных (первых римских пап не выявить: их хоронили подчеркнуто скромно)" (Клейн Л.С. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества. СПб., 2004. C. 95-96). То есть речь идёт вовсе не о степени сохранности материала, а о том, что отсутствует вообще жёсткая прямолинейная корреляция между социальным статусом и богатством захоронения. Погребальный обряд определяется идеологическими представлениями социума. У славян они, видимо, были таковы, что не предполагали богатых захоронений.
Важно при этом подчеркнуть, что подобные фальсификаторские приёмы О.Л. Губарев применяет в своей статье системно. Приведу один пример. Вот, отрицая существование у славян ступенчатой политической организации ("племенных союзов") он пишет: "Либо в составе археологической культуры, отождествляемой с данным племенем, должны быть выделены четкие границы субкультур, что позволило бы рассматривать эти субкультуры как признаки наличия отдельных племен в составе более крупного «племенного союза». Прекрасно это понимая, Б.А. Рыбаков говорил о том, что такие субкультуры удалось выделить, не приводя конкретных данных о том, какие археологические культуры он имел в виду. Богатую черняховскую культуру, которую большинство историков связывает с готами, Б.А. Рыбаков приписывал славянам (курсив мой - sverc) (C. 20).
На самом деле Б.А. Рыбаков писал: "Археологические материалы позволили выявить внутри всей Вятической территории отдельные небольшие районы; они выявлены лишь в северной части Вятичей [Соловьева Г.Ф. Славянские союзы племен по археологическим материалам VIII-XIV вв. н.э. (вятичи, радимичи, северяне) // Советская археология. 1956. № 25. С. 161-165, рис. 8]. Таких районов-племен удалось обнаружить шесть, но, исходя из их размера, во всей земле Вятичей их должно быть не менее 10. Таким образом, археология помогает нам осознавать всю вятическую общность именно как союз племен. Анализ распространения вятических семилопастных височных колец, изготовленных одним мастером (отлитых в одной литейной форме!), показывает, что существовала еще более мелкая структурная единица, чем племя: на всей территории Вятичей должно было быть по расчету около сотни мелких мастерских с незначительным районом сбыта в 10—15 км в поперечнике каждая [Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948. С. 452. Карты на с. 446 (рис. 119) и на с. 461 (рис. 122)]. Другими словами, по археологическим данным мы можем нащупать элементы десятичного деления, характерного для высшей ступени первобытности и сохраняющегося некоторое время и позднее.
Группа поселков - «сто» (район сбыта одной мастерской).
Племя - «тысяча» - особенности погребального обряда.
Союз племен «тьма» - Вятичи - этнографическое единство"
(Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982. С. 264).
Как видим, вопреки утверждению О.Л. Губарева, Б.А. Рыбаков приводит совершенно конкретные данные по славянской археологии предгосударственной эпохи и ничего не говорит о черняховской культуре (попутно отмечу, что работа Г.Ф. Соловьёвой, на которую он опирается, О.Л. Губареву вообще не известна и в его статье не упоминается). То есть позиция Б.А. Рыбакова О.Л. Губаревым сфальсифицирована также как и моя. "Слышал звон, да не знает, где он".
И вот так в его статье примерно всё. В ближайшее время опубликую её полный разбор.