Вместо Лондона приехала в Барнаул и не пожалела. Она варит кубанский борщ, воспитывает троих детей и мечтает сыграть Кармен

Как приму музыкального театра Викторию Гальцеву приняли на работу за красоту, поклонник стал мужем, они взяли приёмных мальчика и девочку, а семью возглавил десятилетний британец Гаврюша

Виктория Гальцева вместе с мужем Владом часто оказывается в ситуациях, когда нужно кого-то спасать. О том, почему это происходит, она рассказала amic.ru и Дмитрию Негрееву. Виктория также открыла секрет, как поступила в Алтайский театр музыкальной комедии, как муж относится к поклонникам, и как её сын отреагировал на приёмных детей. А ещё поделилась рецептом борща и, конечно, спела.

— Виктория, я правильно понимаю, что в детстве вы не хотели заниматься музыкой?

— Нет, неправильно. Музыкой я хотела заниматься. Более того, я сама пошла и записалась в музыкальную школу. Мои родители не знали об этом. Я училась во втором классе, и мне очень хотелось играть на фортепиано.

Я не хотела быть актрисой. У меня родители артисты, и мы всё время мотались. Раньше гастроли были по три-четыре месяца, и мне было очень тяжело. Нашим основным местом жительства был Краснодар, но я всё время меняла школы, музыкальные школы. В Барнауле у меня жила бабушка, и она меня периодически просто спасала. Я здесь жила весь второй класс, весь четвертый, седьмой, училась в 108-й школе.

И вот я намоталась в детстве, поняла, как это тяжело и физически, и, самое главное, психологически. Актёр — это ведь психологически очень сложная профессия. Всё, что происходит, ты должен в себе переработать, нужно иметь очень гибкую психику. Я росла в театре и видела, как это сложно, как это ломает судьбы.

— А как же всё-таки вы попали именно туда, куда не хотели, — в театр?

— Судьба... Я училась в Краснодаре в музыкально-педагогическом колледже как пианист, дирижёр, вокалист, даже на аккордеоне я играла в оркестре. У нас было очень много специализаций. Всё это было очень интересно, мне всё хотелось, но больше всего нравилось петь.

Окончив колледж, я решила продолжить образование в консерватории как вокалистка. У нас был свой оперный класс, мы ставили большие спектакли.

После консерватории я должна была ехать на стажировку в Лондон, но по семейным обстоятельствам вынуждена была приехать в Барнаул — к мужу. Думаю, пойду прослушаюсь в театр. Поднимаюсь по ступенькам служебного входа, навстречу мне спускается Владимир Николаевич Филимонов, он тогда был главным режиссёром, художественным руководителем и директором. Я ему говорю: «Возьмите меня к себе в актрисы». Он отвечает: «Ну всё, взял». Я: «А прослушивание?!» Он: «Красивая, так возьму». Он всегда шутил, разряжал обстановку. Чудесный человек был, похоронили мы его недавно.

Это был 2003 год. Я уже была в положении, в 2004 году у меня родился Матвей.

— Чем он занимается?

— Он учится на четвёртом курсе в музыкальном колледже по специальности «альт».

— То есть ему театральная судьба не грозит?

— Боюсь, что грозит. Он не планирует идти по специальности, он артист, режиссёр и сценарист. Пишет сценарии, музыку, находит ребят-актёров, снимает с ними короткометражные фильмы. Поэтому я думаю, что его судьба всё-таки будет связана с театром.

— Когда вы во второй раз вышли замуж, у вас уже был сын. Как вы решили взять детей из дома малютки?

— Случайно совершенно. Мы не думали об этом. Просто так получилось. Мы попали в дом малютки в Кузбассе и увидели мальчика. Это сложно объяснить. Я никогда не думала, что у меня будет много детей, вообще будут дети. В Краснодаре была учёба, параллельно — работа в театре, в филармонии. Потом приехала в Барнаул, появился Матвей. Потом отец Матвея умер. Когда Матвею было три года, мы встретились с Владом. Общих детей у нас нет, но дело не в этом. Просто приехали, привезли памперсы, игрушки. Разговорились с главным врачом и занесли Сережку на руках. Он так прижался ко мне.

— Сколько ему было?

— Год. У него был порок сердца, врачи сказали, что нужна срочная операция. Я всю дорогу обратно в Барнаул проплакала. Приехали и стали собирать документы.

А когда мы его прооперировали, прошёл год, мы поняли, что ему уже ничего не грозит. Каждый месяц мы его возили в Кемерово, где его оперировали, на обследование. Как-то раз Влад приехал, зашёл в дом малютки и случайно увидел девочку. Сфотографировал и показал мне. Я спрашиваю, мол, кто это? А он: «Кто-кто? Дочь наша».

Я, даже её не видев, маме позвонила, сказала, что мы ещё возьмём ребёнка.

— А как ваши родители на это реагировали?

— Мои родители прекрасно реагировали, потому что они сами воспитывали ребёнка. Они ходили в храм, при храме жил парализованный мужчина, а у него на руках был годовалый ребёнок. Прихожане ему кто как мог помогали. Родители взяли этого мальчика и вырастили его, сейчас ему 17 лет.

— Как строятся отношения между вашими детьми?

— Отлично. Старший сын изначально принял их как своих. Мы когда Сережку взяли, Матвею было семь лет. Мы сели в машину, и он говорит: «Мама, мы же его не оставим в доме малютки?» Я у него потом спрашивала, не ревнует ли он. Он говорит: «Ну как я могу ревновать, у них никого нет кроме нас».

Когда мы привезли Сонечку, ей было два года, и она очень всего боялась. Идти на улицу боялась, кошек боялась, Влада не подпускала к себе два месяца. И ей помогал адаптироваться Матвей. Мы её привезли, она ревёт, вся красная. Матвей пришёл из школы и говорит ей: «Ты чего ревёшь, пошли играть». И у неё слёзы прошли и улыбка появилась. Сейчас ей 11 лет, Матвею — 18. Он уже не может уделять ей столько времени, как раньше. Но когда получается, они вместе готовят, рисуют. Матвей всегда был для Сони и Сергея лидером, играл с ними, ставил спектакли. И у них всех троих прекрасные отношения.

— Как вы себе объясняете попадание в чрезвычайные ситуации, в которых вам приходится помогать людям? Вот последний пример с аварией автобуса, в котором ехали дети...

— Знаете, это не я. Я думаю, что в эти ситуации попадает мой муж. А так как я всегда рядом с ним... Видите, чтобы совершить какой-то поступок, нужно быть к этому готовым. А Влад готов, он спецназовец, он обучался, знает, что делать в экстренных ситуациях. Во всех ситуациях — ребёнок тонул, пожар, автобус с детьми попал в аварию — всегда был рядом Влад, а я уже как исполнитель. Я думаю, все эти случаи Господь посылает тому, кто может помочь. А он может.

— А кто у вас главный в семье?

— Кот Гаврюша. Огромный десятилетний британец. Я не могу его поднять, чтобы посадить на подоконник. Он ленивый, он злой, и вообще он считает, что мы нужны в доме, чтобы за ним убирать и кормить. Он не пускает никого в дом, злится и сердится.

— А серьёзно?

— Да нет у нас главных. В чём-то главный мужчина, в чём-то главная я. Мы же половинки друг друга.

— Помните Гошу из «Москва слезам не верит»? Он считал, что мужчина должен зарабатывать больше женщины. Кто у вас добытчик в семье?

— Не знаю... Наверное, я.

— Муж нормально к этому относится?

— Видите, у нас так сложилось, и я ему бесконечно благодарна... Он занимался бизнесом, у него была карьера. Но встал вопрос: кто-то должен уделять очень много времени детям. Я не могу это делать в силу профессии. И Влад взял всё это на себя. Это был осознанный его выбор. Я думаю, не очень просто ему это далось. Не может мужчине просто дастся такое решение по природе своей.

— А как он стал звонарём в храме?

— По Божьей воле. Знаете, он вообще абсолютно неверующим человеком был, в храм даже не заходил никогда. Стал ходить, только когда мы с ним поженились, потому что я со старшим сыном ходила по воскресеньям на причастие.

Я всегда читала много духовной литературы. Мужу, видимо, стало интересно. И вот он одну книгу прочитал, другую и заинтересовался. Потом он узнал, что его дедушка, оказывается, был репрессированным священником, бабушку чуть не расстреляли.

А потом, когда появился Сережка — а он болеет — куда идти? В храм как в последнюю инстанцию. Муж ходил с ним один, когда я не могла.

А когда умер звонарь в Знаменском монастыре, ему предложили попробовать. Он пошёл на курсы, выучился. Удивительно, как бывает в жизни.

— В одном из интервью вы говорили, что все бытовые обязанности, в том числе и кухню, взял на себя муж.

— Да, он готовит хорошо. Но я же женщина, и мне хочется баловать своих домочадцев. Поэтому я тоже готовлю, когда у меня есть время. Летом, когда отпуск, готовлю я. На даче всё созревает, я придумываю разные блюда. Дети же не будут просто морковку, нужно же что-то из неё придумать.

— Что вы больше всего любите готовить?

— Кубанский борщ. Много овощей, чесночок, болгарский перец. Капуста в нём должна быть хрустящая. В кубанский борщ нужно старое сало растереть с чесноком и солью. Нужно очень много зелени. Меня научил его готовить папа.

Люблю печь блины. Это для меня прямо релакс. Если мне нужно успокоиться, я пеку блины со всевозможными начинками. Люблю всё запекать в духовке — рыбу, мясо. Мы вообще ничего не жарим. У меня не очень хорошо получается с тестом — то не доспело, то подгорело, но иногда хочется что-нибудь испечь.

— Вы кроме театра ещё где-то работаете?

— Я работаю со всеми оркестрами в качестве солистки на концертах, разных мероприятиях. В институте культуры занимаюсь со студентами как концертмейстер-иллюстратор. Они готовят программу, а я пою и учу их, как быть концертмейстером. Моя задача — научить их чувствовать меня как вокалиста, чувствовать музыку.

— Спектакли, репетиции, выступления, студенты, семья... У вас есть свободное время?

— Конечно. После спектакля или до спектакля, или между репетициями. А ещё — выходной день в понедельник.

— Вы каждый день по работе связаны с музыкой. А что любите слушать для себя?

— Знаете, всё, что не касается работы, я очень редко слушаю. Дома для меня лучшая музыка — тишина. Обычно музыка у нас в машине — классика, джаз, даже рок.

— Какие роли у вас любимые?

— Те, которые играю в данный момент. (Смеётся.) Они же все разные. Я очень люблю спектакль «Бабий бунт» по Шолохову. В нём моя родина, Кубань, наши традиции, наш говор. Классику очень люблю. Вообще мне очень нравятся спектакли, в которых хорошая, сильная драматургия.

— А есть роль, которую вы хотели бы сыграть, но вам или её не дают, или спектакль не ставят?

— Я бы хотела сыграть Кармен. Хотела оперу бы спеть. Хотя, конечно, она не для моего голоса, у меня лирико-колоратурное сопрано. А там меццо-сопрано, драм-сопрано. Но я так люблю эту музыку Бизе, я просто обожаю её. Я всегда мечтала, что когда-нибудь сыграю Кармен. Я пою отдельные арии, но мне хочется её сыграть на сцене.

— Влад, прежде чем стал вашим мужем, стал вашим поклонником. А сейчас они у вас есть?

— Ну а как без поклонников? Это же театр. Всегда есть люди, которые влюблены в театр, влюблены в актёра.

— Муж не ревнует?

— Знаете, иногда даже обидно. Хочется, чтобы поревновал! (Смеётся.) Но никогда даже виду не покажет. Он очень мудрый человек, и потом я никогда не даю ему повода для этого. Мне кажется, ему приятно, что я окружена вниманием. Но вот такого нет, чтобы меня преследовали поклонники, и я от них отбивалась. Поэтому у нас в этом плане всё спокойно.

— Виктория, можете спеть что-то для наших читателей?

— Конечно. Вот из сегодняшнего спектакля «Моя жена — лгунья» (музыкальная комедия по мотивам пьесы В. Мэйо и М. Эннекена «Лгунья», — прим. ред.). Там такая очень домашняя, уютная музыка.

Ранее алтайский режиссёр Владимир Кузнецов рассказал amic.ru, как ездил на велике на съёмки «Печек-лавочек» и с Аленом Делоном встречался.

НОВОСТИКультура

«Ну подумаешь, ветер воет в трубах!» Как в Барнауле появился орган, который был лучшим в России и в Сибири