«Моего сына называли “маленьким дерьмом”»: история мамы из Франции о борьбе с травлей в школе

Хороший пример, как госслужбы Франции помогли маме отстоять права ребенка. Пока в России проблемой школьной травли занимаются на уровне частных инициатив, а не государства, в других странах создают комитеты и принимают законы, препятствующие распространению насилия в школах. Так, во Франции, где по официальным данным ежегодно от буллинга страдает около 700 тысяч школьников, в 2014 году был принят закон о борьбе с издевательствами над детьми в школах. Тогда же открылась горячая линия, на которую можно обратиться и получить помощь, если ребенка обижают сверстники. Как работает антибуллинговая кампания во Франции, на личном опыте пришлось проверить Людмиле Джаллиффье-Талмат-Бувье. Людмила вместе с семьей живет в пригороде Гренобля. Несколько лет назад она вышла замуж за француза и переехала из Славутича (Украина). От первого брака у Людмилы осталось двое сыновей, в новых отношениях родилась дочка. История, которой она с нами поделилась, произошла в 2018 году. Ее старший сын Данила перешел из младшей школы в среднюю. И через полгода семью ждал неприятный сюрприз. Этим текстом мы продолжаем цикл статей «Стоп, травля!», где мы уже рассказали о причинах школьного буллинга , о том, как с ним борются за границей и в России , а также объясняли, что делать, если вашего ребенка обижают сверстники . Школа с интеллигентными семьями В 2018 году мой сын перешел в колледж — так во Франции называют среднюю школу, где учатся дети 11–15 лет. Распределение в государственные школы во Франции происходит по территориальному принципу — ребенка автоматически приписывают к ближайшей. Перевестись в другое образовательное учреждение, если оно не частное, почти невозможно, для этого нужно веское основание. Например, ребенок посещает при этой школе профессиональную секцию и выступает за сборную региона. Итак, я обрадовалась, что сын попал в хорошую школу, куда ходят дети из благополучных интеллигентных семей. Казалось, что нам повезло, потому что было с чем сравнивать. В Гренобле есть районы, куда даже полиция предпочитает не заходить. Там орудуют бандитские группировки, торгуют оружием, наркотиками. В таких районах тоже есть государственные школы. В них учатся преимущественно дети из неблагополучных семей. Знакомую мужа, которая окончила педагогический вуз, распределили на работу в такую школу. Она продержалась там совсем мало времени: не сложились отношения с одним из учеников — был конфликт, мальчик угрожал ей ножом. Девушка уволилась, после этого она не то что не хотела возвращаться в школу, она боялась даже рожать ребенка – в такой сильный стресс ее повергла ситуация. Школа моего сына отличалась нормальной репутацией, так что я не переживала. Каково было мое удивление, когда ближе к концу учебного года Данил вернулся домой с порванным рюкзаком: от уха до уха. Как я выяснила потом, один из обидчиков прыгнул на моего сына сзади и повис на рюкзаке — тот, конечно, не выдержал и порвался. Бездействие учителей и администрации Я стала выяснять, что случилось. Оказалось, что против моего сына объединились трое мальчишек из его класса. Его начали обижать еще в начале года. Думаю, все началось из-за того, что сын тогда не очень хорошо разговаривал по-французски и плохо понимал речь. Тем ребятам, видимо, было весело говорить ему гадости — он ничего не разбирал и тем более не мог ответить. Они насмехались над ним и придумали ему обидное прозвище — «маленькое дерьмо». Где-то полгода Данил пытался защищаться так, как мог себе позволить. Один раз он оттолкнул обидчиков, которые тянули его за футболку. Это увидел работник, который следил за порядком в школе. Он отругал сына, а когда тот попытался объяснить, что начал не первый, то работник и слушать не захотел. В итоге, когда в следующий раз мальчишки задирались, Данил уже знал, что защищать его никто не будет. Давать отпор тоже опасно — все могло повернуться против него. Когда сын все рассказал мне, я сразу же написала письмо учителю по воспитательной работе. Писала две недели, звонила — но ответа не было. Когда она все-таки вышла на связь, то заверила, что проведет с мальчиками беседу. Следующие несколько дней я интересовалась у сына, забирал ли кто-то тех мальчиков с уроков. Данил ответил, что нет. Я так разозлилась, что поехала к школе и стала нарезать круги вокруг здания. Зайти внутрь и поговорить с учителем я не могла. Чтобы попасть в школу, мне надо было сильно заранее записываться на «рандеву» с учителем или директором. Посторонним внутрь учебного корпуса просто так не попасть — здесь с этим строго. Такие правила — часть мер против террористической угрозы. Связаться с родителями обидчиков также было невозможно. Здесь нет родительских чатов, никто друг с другом особенно не общается. Собраний не устраивают. «Рандеву» с родителями мальчиков можно добиться только через школу, пообщавшись сначала с учителем, потом с директором… Горячая линия по борьбе со школьным буллингом Я понимала, что эта история может затянуться на недели, и стала искать другие рычаги воздействия. Поделилась своей проблемой в «Фейсбуке», там мне посоветовали обратиться на горячую линию по противодействию школьной травле — в Париже есть отдельный департамент при президенте, который борется с насилием в школах. Что я и сделала. Там меня проконсультировали: посоветовали написать официальное письмо на имя директора — в нем изложить ситуацию, рассказать, что я общалась с педагогом, и он не реагировал на жалобы, что после этого я обратилась в департамент и они держат руку на пульсе. Сотрудница горячей линии предупредила, что если в течение нескольких дней ситуация не изменится, они отправят из столицы в колледж команду из департамента, и проблему будут решать на другом уровне. Тогда у школы будут большие неприятности, будут обсуждать вопрос об увольнении педагога по воспитательной работе. В тот же день я сделала все, как мне сказали: отправила письмо, описав все в подробностях. Также я обозначила условия, при которых моя жалоба не пойдет дальше: обидчики извиняются, на метр не приближаются к моему ребенку, их родители покупают сыну новый рюкзак или компенсируют стоимость старого. Не прошло двух дней, как на мое письмо отреагировали. Дети извинились перед сыном, мне звонили родители обидчиков. Они не знали о случившемся и предлагали свою помощь. Мальчишек наказали — оставляли после уроков в школе выполнять домашнюю работу, семья лишила их прогулок и просмотра мультфильмов. Это максимально возможное наказание. Дать легкий подзатыльник или отшлепать нельзя, здесь строго следят за соблюдением прав детей в семье. Учитель проводила с ребятами беседу в классе. Вообще, такие уроки в местных школах проходят регулярно. Несколько раз в год, это точно. Учителя или жандармы рассказывают, почему буллинг — это опасно, какие у него последствия (вплоть до уголовной ответственности). Также каждый год старые классы расформировывают, детей перераспределяют в новом порядке — это делается для того, чтобы дети расширяли круг своего общения, находились в равных условиях. Здесь многое делают, чтобы избежать расовой и другой дискриминации. Но, к сожалению, как мы видим, такая работа не всегда дает нужные плоды. И дети все равно продолжают обижать друг друга. Я считаю, что в моей конкретной ситуации был виноват педагог. Она не хотела выполнять свою работу, нести ответственность за детей. Если бы я не надавила на нее с помощью департамента, неизвестно, чем бы все закончилось. Кстати, она не потеряла работу — видимо, потому что оперативно отреагировала на письмо департамента. Недавно сын рассказал, что одна из девочек в его классе собрала компанию и стала травить сразу нескольких ребят. Насколько я знаю, в этот раз администрация быстрее отреагировал на ситуацию: зачинщица уже получила наказание, а директор обсуждает с родителями зачинщицы вопрос о ее исключении из нашего колледжа. Фото: Depositphotos Как убить самооценку ребенка – советы за 1 минуту! Смотрите наш TikTok!