«Бандеровец выскочил из хаты, держа в руках девочку и прикрываясь ею, а она бьётся в истерике»: как советские спецслужбы находили бандеровцев
Гусев Георгий Иванович, боровшийся после войны с бандитизмом на Западной Украине, вспоминает:
В 1946-м году, числа двадцатого мая, нас посадили в товарные вагоны и куда-то повезли. Мы поначалу поинтересовались, куда едем, но нам ответили: «В пути вам все скажут». А уже через день сообщили, что мы едем в Тернопольскую область, которая в то время была просто нашпигована бандитами…
Местное население боялось бандитов, ведь если они нам что-нибудь сообщат, то их обязательно убьют. Главным оружием для убийства мирного населения у бандитов были вилы, они ими часто кололи тех, кто с нами общался.
Поэтому обычно нам сообщали так: кто-то из местных проезжал на коне мимо нашего часового, стоящего у гарнизона, и, не поворачивая в нашу сторону головы, тихо говорил: «Там-то и там-то бандиты». Ну, раз там бандиты, то прозвучала команда «В ружье!» и мы поехали. Вернее, пошли. Нас было всего шесть человек: четыре солдата, сержант и начальник нашего гарнизона лейтенант Кокушкин Георгий Иванович.
Пришли мы в село Туровка Подволочиского района около полуночи. Села там большие, с населением по триста, по шестьсот человек. Когда мы прибыли туда и окружили дом, мы не знали, сколько в нем бандитов. Как потом оказалось, там было шесть бандитских главарей и шесть их адъютантов. Охраны у дома не было, все они находились в доме. Дом был саманный с небольшими окнами, которые были плотно занавешены, лишь сквозь шторки пробивалась небольшая полоска света. Оконные рамы в доме были как небольшие клеточки. Порожка у дома почти не было, была лишь небольшая перегородка на входе, чтобы при дожде или половодье вода не заливалась в хату. Полы в сенях таких домов были глиняными, а уже в горнице они были деревянными.
Одного из наших солдатиков командир послал к окошку послушать, что там в доме происходит. Тот подкрался и в дырочку увидел, будто в доме кто-то есть. И надо же было ему в этот момент поскользнуться и удариться об оконную раму!
Он после этого быстро оттуда убежал, а на порог вышел здоровый такой бандюга: «Кто е?» А этот бандит, оказывается, увидел нашего солдатика, когда тот забегал за сарай, и выстрелил в ту сторону. Разумеется, не попал, потому что тот уже успел скрыться за стеной сарая.
И тут, после этого выстрела, началась стрельба! Я спрятался за углом сарая, или, как они его называли, «катушок», и бросил в сторону дома гранату, потому что пули саманную стену практически не пробивали. Граната у меня была РГД-33 — такая, в которой нужно было ручку проворачивать. Но на таком расстоянии трудно попасть гранатой в такое небольшое окошко, поэтому она ударилась о стену, упала и все осколки, конечно, полетели на нас. Наш командир закричал: «Отставить гранаты!»
А один из бандитов выскочил из хаты, держа в руках девочку лет двенадцати и прикрываясь ей. Девочка бьется в истерике, а он одной рукой держит ее, а в другой руке у него автомат. Немецкие автоматы — они посильнее, чем наши винтовки, за счет скорострельности. Прилетела очередь и в мою сторону. Я, конечно, уклонился от нее, но в ответ стрелять нельзя — в девочку попадешь. В это время наш пулеметчик Емельянов дал очередь, бандит развернулся в его сторону и получилось так, что с моей стороны он девочкой не прикрывался. Я успел сделать в него два выстрела и попал. Бандит упал, а девочка в истерике побежала ко мне. Я ей кричу: «Падай в канаву и лежи там, не шевелись!», но ребенок был в таком состоянии, что не реагировал. Она бежала ко мне и кричала: «Там моя мама!»
Спустя некоторое время смотрим, с другой стороны дома наш солдат подает сигнал, что мама тоже выскочила из окна и уже в безопасности. Девочка в состоянии шока рвется к ней: «Я хочу к маме!», представляете, в каком состоянии она была, поэтому пришлось ее удерживать.
Минут через пятнадцать к нам подошла еще одна наша группа, человек восемь. Они в лесу услышали стрельбу, снялись с разведывательно-поисковой работы и сразу прибежали в деревню. Хоть окна в доме были только с двух сторон, мы окружили его со всех сторон — мало ли, вдруг они через крышу попытаются выбраться. Отстреливаться в полном окружении бандитам было неудобно и, когда к нам прибыла подмога, дело закончилось быстро.
В том бою мне пуля попала в грудь. Не знаю даже, кто и из чего выстрелил в меня, знаю только, что из этого дома стреляли. А еще пуля попала в ногу нашему пулеметчику, его потом по ранению уволили.
Пришла машина, нас с пулеметчиком погрузили в кузов на настеленую солому и увезли, а бой продолжился уже без нашего участия. Но повезли нас не в госпиталь, а в город Скалат, в гражданскую больницу. В этом городе располагался штаб нашего батальона. Врачи в этой больнице были хорошие и быстро сделали мне операцию и все необходимое для выздоровления, поэтому я живой до сих пор.
Когда я лежал в больнице, ко мне приезжали ребята и рассказывали, что того бандита я убил, что попал ему в шею, прямо в сонную артерию, и он умер от потери крови. Всех бандитов там тоже, разумеется, переколотили. А девочка та спасена была, и это самое главное. В этом доме под кроватью нашли еще тело бабушки этой девочки, у нее в теле насчитали около двадцати пулевых пробоин, видимо они обвинили ее в том, что это их семья навела нас на бандитов. Из семьи уцелела только девочка и ее мама. Их дом, в котором оборонялись «бандеровцы», во время боя сожгли, но поскольку дом был саманный, то сгорели только деревянные его части. Наши ребята, совместно с местными жителями, спилили в лесу несколько сосен, сделали из них доски, стропила и быстро восстановили этот дом, сделав его пригодным для жилья.
Источник: Я помню