Баловство одно: "Киса" в "Приюте комедианта"

Намерение хорошенько оттянуться в тёплой театральной компании этой зимой не только понятно, но и похвально. За чем же и отправляться сейчас в опасный поход "в люди", как не за всё более драгоценным эффектом прямого действия, точнее, соучастия в приключениях действующих на сцене лиц. А ещё — за лучшим лекарством во все времена, смехом. Желательно гомерическим. Вот только два вопроса: кто придумал ставить в "Приюте комедианта" бессмертные и тем самым особенно опасные для любого нового прочтения "12 стульев" Ильфа и Петрова? Сам режиссёр Семён Серзин или руководство театра? И кто, скажите на милость, решил написать лукавый анонс–дезинформацию? Спектакль "Киса" якобы повествует о бурной дореволюционной жизни Ипполита Матвеича Воробьянинова, основываясь на главе, "запрещённой советской цензурой" (а на самом деле благополучно опубликованной в журнале "30 дней" через год после выпуска романа, в 1929–м). Между тем детство, юность и университеты заглавного героя умещаются в первые 10–15 минут постановки и несколько кафешантанных куплетов, в том числе с очаровательным привязчивым припевом "это бойкий мальчик, очень–очень бойкий мальчик". Далее следует прямо–таки народный цитатник — мы видим и слышим все–все фразочки, все эффектные сцены, все основные сюжетные повороты, намертво въевшиеся в память если не из книги, то из фильмов Гайдая и Захарова. В этом параде мемов ничуть не инородно звучат булгаковские "Мы их душили, душили…" и bon mot из "Малыша и Карлсона". Но зачем сам парад? Семён Серзин, художник Софья Матвеева, композитор Евгений Серзин и хореограф Анна Закусова сочинили свой "кавер" на Ильфа и Петрова по мотивам 1990–х. Подземный переход с грязным побитым кафелем, граффити–знак анархии перечёркивает имперского орла. Спортивные штаны, малиновые пиджаки, ужасающие зелёные свитерочки, сами превратившиеся в мемы (успешно апроприированные современной модой), доширак — в грязном необустроенном пространстве разворачивается вся–вся история бесплодной погони за гамбсовским гарнитуром, от кончины мадам Петуховой и "Нимфа разве кисть даёт" до убийства Остапа Бендера (только здесь Киса его душит, а не режет). Постановка рассчитана на два актёрских состава и должна заметно различаться в зависимости от исполнителей, несмотря на плотно прописанные режиссёром шутки, штуки и кунштюки. Ипполит Матвеевич Евгения Перегудова (театр "Мастерская", МХТ им. Чехова) — эдакий вечный мальчик, даже внешне смахивает на Малыша или Марти из "Назад в будущее". Едва ли Семён Серзин достигает в этой роли того же трогательного сочетания невинности и жадности. Тем интересней посмотреть, в чем его личный конёк. Остап Бендер Алексея Ведерникова (театр "Мастерская" и "Невидимый театр" Серзина) — прямо–таки молодой Иосиф Кобзон с архетипической чёлочкой, тяжёлым взглядом и эстрадной эффектностью. От Ильи Деля, согласитесь, ожидаешь чего–то совсем иного. Думается, более схожи мадам Грицацуевы у обаятельных Татьяны Полонской (Театр комедии им. Акимова) и Юлии Башориной ("Невидимый театр") и отцы Фёдоры у разных по типажу, но равно гротесковых Олега Рязанцева (МДТ) и Ильи Борисова ("Балтийский дом"). Некем оказалось заменить лишь двух актёров. Владимир Карпов (театр "Мастерская", "Этюд–театр") выступает в целом букете второстепенных ролей, от дворника и гробовщика до кирилловца Полесова с его сакраментальным "Ваш девиз? — Всегда!". Яна Оброскова ("Такой театр") блистает в хореографически насыщенной палитре: кафешантанная мадемуазель Брезина, Лиза — вегетарианка поневоле, беспризорник–напёрсточник и т. д. и т. п. На протяжении двух с половиной часов спектакль резво, с беспрестанными шутками и прибаутками катится к прописанному Ильфом и Петровым фиаско (никакой отсебятины). Артисты то и дело тревожат зрителей — то копеечку вымогают, то за стулья хватаются. Много и забавно поют. Нарисованный на стене кот помаргивает красными глазами–огоньками. Всем вроде бы весело. Ничего другого режиссёр и артисты, кажется, не желают — ни от себя, ни от своей публики. И на вопрос: "Зачем всё это баловство?" — есть, пожалуй, единственный правильный ответ, ещё один мем из старого советского мультика: "Просто так!"