Про самоУбийство Маяковского. (Часть Первая)

"А я Вам так скажу: кто Шляпку спер,
тот и Тетку пришил".
(Бернард Шоу "Пигмалион").



Этот Пост, по сути, является продолжением поста Тифозная Вошь Советской Поэзии (Лиля Брик - Муза Маяковского)
Там, кроме всего прочего, затрагивалась Тема гибели Поэта и было озвучено широко бытующее мнение, что 14 апреля 1930 года Маяковский не покончил жизнь самоубийством, а был убит ОГПУ-шниками, не без участия сладкой парочки Бриков.
Теперь на эту Тему более подробно.


В советское время все, еще со времен школы, знали о трагическом конце "лучшего советского поэта" Владимира Маяковского,
который покончил жизнь самоубийством 14 апреля 1930 года в возрасте 36-и лет.








Маяковский, как и положено настоящему Поэту, был человеком Трудной Судьбы.
И вот, "земную жизнь пройдя до половины" он столкнулся  с совершенно невыносимыми личными обстоятельствами:
И, в соответствии с КАНОНИЧЕСКОЙ ВЕРСИЕЙ, эти самые обстоятельства можно классифицировать примерно так:

Во-первых - Творческий Кризис (что, впрочем, нормальное и перманентное состояние для Художника!),
Непризнание "толпой" его последних "шедевров", типа пьесы "Баня" и последней живописной выставки
(что, впрочем, тоже обычное дело. Про "Поэт, не дорожи любовию Народной"  еще Пушкин учил).

Во вторых - Кризис в любовных отношениях:
одну замужнюю любовницу сам разлюбил, другая вышла замуж за какого-то, извините, сраного французского виконта,
третья, тоже замужняя, отказалась бросить работу в театре и уйти от мужа-актера, как он об том ее умолял.

В третьих - Он серьезно заболел
Душой (от творческих и личных переживаний)
и Телом (по разным источникам, то ли гриппом, то ли сифилисом).

Вот, Поэт в итоге, и решил свести счеты с жизнью:
оставил предсмертное письмо с завещанием и стихами и застрелился из Маузера,
подаренного другом-Чекистом из СО (Внешней Разведки) ОГПУ.
(Про "Ваше слово, товарищ Маузер" все учили наизусть еще в школе.)

Это дело всех сильно расстроило, но, вроде как, никого особо и не удивило.
("Поэты" они же совсем особые человеки. И кто мы, вообще,
такие, чтобы указывать им как жить или как умирать?!)
Тем более, что обе его последние подруги начали вспоминать и наперебой рассказывать
о суицидальных наклонностях Володички.
Что Он, к примеру, уже несколько раз стрелялся, только, вот, пистолет всегда давал осечку.

Это, что называется, "ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ", подкрепленная рассказами
выборочно отобранных специальных людей из окружения Владимира Владимировича.

ВПРОЧЕМ, при более пристальном и внимчивом рассмотрении
обстоятельств смерти Маяковского, картина получается совсем другой и, мягко говоря, странной.
Итак, по порядку.

Сперва, про ТВОРЧЕСКИЙ КРИЗИС:

Весной 30-года Маяковский идейно разошелся со своими друганами из РЕФ-а
(Объединения "Революционный Фронт Искусства", модифицированного ЛЕФ-а им же и созданного)  и покинул его.

ЛЕФ ( Левый Фронт Искусств - лидер Ося Брик), Новый ЛЕФ и РЕФ
это были такие объединения идейно ушибленных революцией "творцов",
считающих, что произведения искусства должны выполнять чисто утилитарную функцию.
Например, обслуживать определенный социальный заказ своего класса
в борьбе с враждебным классом за новое, правильное жизнеустройство.
Например, за построение Социализма.
А всякие там вдохновения от Аполлона или Духовными Поиски с Пушкиными и Достоевскими
это, как они считали, теперь уже совсем ни к чему.

Ну, а поскольку это были  славные времена НЭПа, то эти Идеологическо-коммерческие литературные Конторы
получали щедрое госфинансирование от Государства через Луначарского,
чтобы демонстрировать идейное единство Власти и Интеллигенции, так сказать.
Чем, собственно и жили.
А когда Анатолия Васильевича в сентябре 29-го года "ушли",
умным людЯм, сразу стало понятно, что делать там, в этих Фронтах, больше нечего.
(Еще раньше Маяковского, из ЛЕФа сделали ноги Пастернак и Эйзенштейн, если Што!)

Его Футуристическо-фантастическая Пьеса "Баня" провалилась, как сейчас бы сказали, "в прокате".
Она писалась по заказу Мейерхольда - крупного тогдашнего деятеля дегенеративного искусства
для его же дегенеративного "Театра Революции"











Всеволод Эмильевич был близким знакомцем Троцкого, Каменева, Рыкова и прочих Зиновьевых
и потому был Художником, что называется, "В Авторитете" и, естественно,
считался тогдашней советской богемой "Гением режиссуры",
этаким "Фрейдом от театрального искусства" и прогрессивным новатором.
И, видимо, потому открыто призывал "расстреливать "врагов народа", прямо на сцене театра".











Если по мне, то сама пьеса "Баня" - футуристическо-имажинстическая фигня, а уж в мейерхольдовской то постановке...
В общем, вполне естественно, что Зритель, видимо, несколько прозревший и поумневший за десять лет революции,
смотреть ее не пошел.











Выставка художественных поделок Маяковского тоже особого успеха не имела.
Полонская (последняя невеста Маяковского) пишет в своих воспоминаниях,
что народу было много, но ни один писатель не пришел, что Володю сильно расстроило.












Ну, не знаю, не знаю. Я, хоть и не писатель, но смотреть на такое я бы тоже не пошел, ни за какие коврижки.
Впрочем, непонимание Художника Толпой (хотя бы и писательской!) дело обычное.
"Не дорожи любовию народной...ты Царь живи один" -
рабочая, в общем-то, ситуация для любой творческой личности.
И вряд ли, сам Маяковский этого не понимал.

В ОБЩЕМ, фон, на котором случилась Трагедия был, если и не безоблачный,
но ничего особо страшного, отчего стоило бы стреляться, как легко видеть,
вокруг Маяковского не происходило.
Т.е. ОФИЦИОЗ тут, явно, ВРЕТ!

Теперь, О ЗДОРОВЬЕ.
Да, как отмечали его знакомые, в апреле, Маяковский много болел.
В официальном некрологе "Памяти Друга" в "Правде" даже упоминалась "стремительная болезнь".
(Намек на неизлечимую венерическую болезнь, якобы и приведшую Поэта к самоубийству.)
Да, слухи про то, что Маяковский страдал сифилисом, активно муссировались
в интеллигентских литературно-художественных кругах еще с начала 20-х годов).

Впрочем, Маяковский вообще был крайне болезненен, по жизни.
Он же был явный Дегенерат (т.е. вырожденец) и в медицинском смысле этого слова, в том числе.

Внешне достаточно уродливый.






К его бандитской роже все просто привыкли.


Почти двухметрового роста с непропорционально короткими ногами
(Лилечка очень любила над ним издеваться по поводу его коротконожести!)
Постоянно болел и сваливался в постель от любого сквозняка.
Страдал клинической Мизафобией.
Например, за перила лестницы или за ручку двери брался только через носовой платок,
а если пил пиво, то кружку всегда брал только левой рукой.
(Ну, поскольку большинство людей правши, то при таком захвате
губы касаются кружки в более безопасном, как он считал, месте).
Страдал сильной Сексуальной Зависимостью.
(Мало кто знает, что это не Достоинство или Доблесть, а заболевание,
сродни Алкоголизму или Наркомании, только хуже, т.к., практически, не поддается лечению).

По воспоминаниям той же Полонской, в последние дни перед "самоубийством"
Маяковского свалил банальный грипп.
Что, впрочем, для Него было делом обычным.

Слухи же про сифилис распускались собратьями по Задорному Цеху,
завидовавшим его любовным успехам у женщин.
Например, Великий Пролетарский Писатель Максим Горький,
в свое время, приревновал Маяковского к красавице Софье Шамардиной,











которая дала Великому Писателю отлуп и предпочла ему Маяковского.
Вот, Он всем и рассказывал, что Маяковский, якобы, заразил Шмарину Сифилисом.
Когда эти слухи дошли до Маяковского, то тот даже собрался
пойти набить морду Великому-Пролетарскому, но, к сожалению, передумал.

Корней Чуковский в своем дневнике написал, что именно эта история навсегда поссорила Маяковского с Горьким.
Лиля же Брик, как лицо сильно заинтересованное, описывает всю эту историю более подробно.
Если вкратце, то "Горький рассказал Вите Шкловскому, что Володя заразил сифилисом девушку и шантажирует ее родителей".
Шкловский же настучал Лиле, а Лиля поехала к Горькому, с которым тогда дружила, и устроила тому очную ставку с Витей.
Великий-Пролетарский сначала ушел в несознанку, но потом "раскололся" и признался, мол да, говорил такое,
но говорил со слов какого-то врача, которого теперь никак уже невозможно найти.
После чего, Лиля  настучала  уже на Горького Луначарскому и попросила того
"передать Горькому, что он не бит Маяковским, только благодаря своей старости и болезни" (Цитата из Лили точная).
"Горький был приперт к стенке и не простил нам этого...Он был очень сложный человек и ОПАСНЫЙ" - вспоминала потом Лиля.
Видимо, именно для того, чтобы как-то обезопасить себя и нужно было "стукнуть" Луначарскому.
Так, на всякий случай...
В общем, ничего не скажешь, кучеряво тогда жили Властители Дум в Советской России!

Впрочем, слухи про сифилис были настолько устойчивыми, что после смерти Маяковского
Владимир Сутырин (один из друзей Маяковского и большой начальник из ФОСП, тогдашнего Союза Писателей)
настоял на проведении вскрытия тела, которое почему-то не было произведено, как это полагается по правилам следствия.
Результаты вскрытия показали, что все сплетни про сифилис не имели под собой никаких оснований,
но этот вывод тогда почему-то опубликован не был.
ИНЫМИ СЛОВАМИ, ничего особо экстраординарного, что могло спровоцировать Суицид,
со здоровьем Маяковского в том апреле не случилось
Т.е. ОФИЦИОЗ и тут ВРЕТ.

Теперь, про самое главное - ПРО НЕУРЯДИЦЫ В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ,
которые, как было официально объявлено следствием, и были ОСНОВНОЙ ПРИЧИНОЙ, подтолкнувшей Маяковского к самоубийству.

Как уже говорилось, Маяковский решил уйти от Оси с Лилей
и жениться на русской эмигрантке Татьяне Яковлевой -  красавице из города Парижа,
но та вышла замуж за какого-то французского виконта.
Тогда Он решил создать семью уже с Актрисой Вероникой Полонской,
к которой очень привязался.






Актриса театра и кино Вероника Полонская




и даже внес первый взнос за кооперативную квартиру, чтобы, наконец-то, съехать от Бриков и жить там с Полонской.
Но Полонская была замужем и уходить от мужа не собиралась, чем, якобы, разбила  большое и любвеобильное сердце Поэта.
Тогда Маяковский написал предсмертное письмо-завещание со стихами и выстрелил себе в это-самое сердце, чуть ли не на глазах Полонской.
Девушка-Вероника, таким образом, оказалась единственным и непосредственным свидетелем "Самоубийства" Маяковского.
Она же первая и обнаружила его труп.

Все всем сразу же стало настолько ясно и понятно, уже 14 апреля, сразу после допроса Полонской,
следователь Иван Сырцов заявляет "Самоубийство было вызвано причинами личного порядка",
что и было озвучено в прессе уже на следующий день.
А еще через день в "Правде" был опубликован некролог "Памяти Друга".

Самой первой подписью под Некрологом стояла подпись Якова Агранова
(начальника спецотдела ОГПУ по борьбе с интеллигенцией)
А еще, кроме нескольких литераторов (журналиста Михаила Кольцова и ЛЕФовца Сергея Третьякова),
там же расписались весьма странные ребята,
например, Михаил Горб (зам начальника Иностранного отдела ОГПУ)
и Лев Эльберт (начальник отдела Нелегальной Разведки ОГПУ).

Ну, с Аграновым все ясно. Он был официальным и многолетним любовником Лили Брик и потому
у него с Маяковским было знакомство, что называется, "через одно рукопожатие".
(Это если использовать пристойный эвфемизм, конечно!)






Начальник секретного отдела ОГПУ
Яков Агранов (Янкель Шевелевич Шмалевич)


Но и остальные типчики из ИНО ОГПУ и Нелегальной разведки, видимо, тоже,
совсем не случайно оказались среди почетных подписантов Некролога.

Вот, тот же Михаил Савельевич Горб.

Друг Оси и Лили (но тут, видимо, уже без "рукопожатия" обошлось) -
завсегдатай салона Бриков в Гендриковском Переулке. Палач и убийца.
Специалист по терактам, осуществляемым НКВД за границей.

"Вот парадокс. Ему приходится расстреливать людей,
а ведь это самый сентиментальный человек, каких я знал...»
вспоминал про него Исаак Бабель.




Михаил Савельевич Горб (Моисей Санелевич Розман)
Зам начальника  Иностранного Отдела Разведки ОГПУ




Со Львом Эльбертом дело обстояло еще интересней.
За несколько дней до "самоубийства" Маяковского, Агранов сказал Лиле Брик,
что им с Осей надо на несколько дней уехать (например, в Лондон, повидать жившую там матушку Лили),
а в квартире "поживет наш товарищ".
(Их товарищ это тот самый Лев Эльберт, начальник Нелегальной Разведки ОГПУ
и тоже давний знакомый Маяковского, если Што!).
Не он ли и убил Маяковского, например, за то, что тот знал слишком много  лишнего?
Высказывалась и такая гипотеза.
(Об этом "много знал лишнего", чуть позже).

И, КСТАТИ, маузер за номером 312045, из которого застрелился Маяковский,
принадлежал еще одному его закадычному другану Валерию Горожанину
начальнику СO(нелегальная разведка) ОГПУ Украины.
Согласно официальной версии, тот на время дал его Поэту "поиграться", но Маяковский "забыл его вернуть.
Есть свидетельство, что Горожанин упал в обморок, когда узнал, что Маяковский застрелился именно из его маузера.
(Видимо, он, просто, прекрасно знал, как и за что тогда выносились расстрельные приговоры)





Валерий Михайлович Горожанин (Вольф Моисеевич Гамбург)
Начальник Секретного Отдела ОГПУ Украины).


Горожанин и Маяковский. Ялта, август 1928 года.




Впрочем, другой высокопоставленный Чекист, прибывший на место происшествия, Семен Гендин, этот маузер изъял.
А в Музее Маяковского сейчас лежит какой-то совершенно "левый" браунинг за номером 42508.






Гендин Семен Григорьевич.Начальник контрразведки ОГПУ.




Как тут не вспомнить Ахматову, которая, без всяких антимоний,
объяснила смерть Маяковского достаточно просто:
"А не надо было дружить с Чекистами", сказала тогда Анна Андреевна.

КСТАТИ, всю эту ОГПУ-шную гоп-компанию, включая Горожанина, как водится, шлепнули в 37-38 годах
Слабое утешение, конечно, но все-таки, все-таки...

Впрочем, и про Кризис в любовных отношениях официоз тоже нагло ВРЕТ, правда, на этот раз, врет более изощренно.
Тут неординарные таланты Лили Уриевны к запредельной подлости и интригам проявились уже в полной мере.

Как уже было отмечено, Маяковский повзрослел и, возможно, поумнел, во всяком случае, перестал быть тем Щеном,
каким его привыкли видеть Ося с Лилей, (Щен, т.е. щенок, так Волчица-Лиличка любила звать своего Володечку.
И так же называлась книга воспоминаний о Маяковском, изданная Лилей в 42 году.)










Иными словами, когда отношения Маяковского с Бриками расстроились окончательно,
Маяковский решил с ними расстаться и даже попробовать завести свою собственную семью.
В общем, как говорится, " развод и девичья фамилия", а также - страшный удар по благосостоянию Бриков!

Впрочем, еще в 25-м году, во время своей поездки в Америку, Маяковский познакомился
с американкой русского происхождения Елизаветой Петровной Зиберт (в замужестве Элли Джонс),
которая в 26-м году родила от него дочь Элли.






Елизавета Зиберт (Элли Джонс)


Хелен-Патриция Джонс-Томсон дочь Маяковского.




Маяковский писал в Америку трогательные письма но увидел свою дочь только однажды, в 28-м году в Ницце,
куда специально отправился на свидание с обеими Эллями.






Элли Джонс и Патриция.Ницца 1928 год.




Все это необычайно встревожило Лилю, т.к. она боялась потерять все материальные благА, получаемые от совместной жизни с Поэтом,
поэтому ее сестра Эльза, проживающая в Париже, знакомит Поэта а эмигранткой Татьяной Яковлевой, обалденной красавицей,
рядом с которой, если судить по внешности, при все уважении, конечно, девушка-Зиберт, просто, рядом не стояла.










Поэт, понятно, тут же обалдел (а кто бы не обалдел на его месте?) и моментально напрочь отвлекся от своих отцовских забот.
Иными словами, Маяковский, как натура поэтическая и страстная, серьезно влюбляется уже в Татьяну Яковлеву
с твердым намерением жениться уже на ней.
Что, понятно, опять рушило планы сестричек Каган.
Поэтому, когда Маяковский возвращается в Москву, то Брики знакомят его с начинающей актрисой Вероникой Полонской,
этаким, будто специально подобранным, Клоном Татьяны Яковлевой.










Маяковский тут же увлекается девушкой-Вероникой, как и было задумано Бриками.
Ну, а поскольку, Полонская - девушка относительно строгих нравов, тогда была замужем за актером Яншиным
то ситуация представлялась Брикам вполне контролируемой, например, при помощи банального шантажа.

Маяковский крутит роман с Полонской и одновременно хлопочет о визе для выезда во Францию,чтобы жениться на Яковлевой.
Лиля же, видимо, через Агранова, устроила так, что визу Маяковскому не дали.
А Эльза Триоле в Париже стукнула Татьяне о романе Маяковского и Полонской и сказала, чтобы та его больше не ждала.
В отчаянии Татьяна принимает предложения своего давнего поклонника виконта де Плесси,
об чем Эльза, естественно, тут же пишет письмо Лиле.
И это письмо публично зачитывается вслух на очередной пьянке в присутствии Маяковского и Полонской с мужем.
(На самом деле, Эльза тогда сильно поторопила события, соврала короче, как у них, у Каганов это завсегда было принято!)
Ну, а поскольку Яковлева, вроде как,  отпала, а ее Клон вот тут, поблизости, то Маяковский принял окончательное решение
создать семью уже с девушкой-Вероникой. И даже купил кооперативную квартиру, чтобы окончательно съехать от Бриков.
(Эта квартира, кстати, после смерти Поэта досталось почему-то Лиле.
Видимо, в качестве награды за верную службу Отечеству!)

Финал же всей-этой "любовной" истории необычайно грустный и достаточно темный.
Девушка Вероника (единственный непосредственный свидетель этого-самого Финала)
изложила сразу ДВЕ взаимопротиворечащие версии "самоубийства" Поэта.

ПЕРВАЯ версия (на следствии, под протокол) - Маяковский, мол, умолял ее бросить театр, оставить мужа
и стать его женой. Он даже встал перед ней на колени, чему, кстати, оказался свидетель, некий Локтев,
совершенно случайно появившийся книгоноша, как раз совершенно случайно принесший Маяковскому собрание сочинений Ленина.
(Авторы этой явной постановки, видимо, читали стих Маяковского про "с Лениным в башке". Вот, и оформил все это дело соответствующим образом.)
Девушка-Вероника сказала что-то типа "но я другому отдана и буду век ему верна",
взяла 10 руб на такси и отправилась в театр на репетицию.
Но, как только она закрыла дверь, буквально через несколько секунд, в комнате раздался выстрел.
Вбежав в комнату, девушка-Вероника увидела умирающего Маяковского, который лежал на ковре, раскинув руки.
(Ни о каком Маузере она в своих показаниях, кстати, не упоминала).

ВТОРАЯ версия, изложенная ею уже через восемь лет в книге "Воспоминания о Владимире Маяковском",
несколько отличается от первоначальной.
Она, согласно этой исправленной и дополненной версии, приняла предложения Поэта,
но добавила, что-то типа "только не сегодня, а чуть позже",
поскольку надо было как-то подготовить родного мужа к такому Пердимоноклю.
А дальше - все, как и в первоначальном варианте.
Т.е. взяла, правда,уже 20 руб, вышла, услышала выстрел, вернулась, увидела... и пр.пр.

Объяснить, чем вызваны такие странные вариации сознания достаточно трудно.
Разве что, предположить, что Полонская, скорее всего, просто, врет.
И врет в обоих вариантах.
В смысле, " совсем нэ так все это было, совсем нэ так", как сказал в сходной ситуации товарищ Сталин
Например, из протокола допроса соседей по коммуналке можно сделать вывод,
что в момент выстрела Полонская находилась в комнате
и, видимо, собираясь уходить,кого-то туда впустила.
Скорее всего, того же Льва Эльберта.
Иначе совершенно непонятно, какого, собственно, рожна
сей высокопоставленный Чекист забыл в этой коммуналке.

У юристов есть поговорка - "врет, как очевидец".
А тут, скорее всего, был очевидец  сильно напуганный и серьезно рисковавший своим здоровьем,
учитывая, какие Злобные Силы были задействованы во всей этой истории.






Вероника Полонская в фильме "Стеклянный Глаз" (Режиссер фильма Лиля Брик, если Што!)

Продолжение следует.