В чем вся причина невведения у нас прогрессивного налога?
На фоне падения цен на нефть (аж 6 процентов за два дня, до отметки в 61 доллар) вновь набирают обороты разговоры о пагубной зависимость нашей экономики от стоимости углеводородов. Известно, что снижение нефтяной цены уже до 40 долларов может погрузить Россию в настоящую нищету, сравнимую с нищетой девяностых. Тогда уже 90% населения будут экономить на еде – а властям, возможно, придется еще поднять пенсионный возраст.
Всего этого можно было бы избежать путём введения прогрессивного налога. Ибо когда сегодня и богач, и бедняк платят по 13 процентов с дохода, казна пополняется скудно. Если же применить практику западных стран, где богатые платят подоходный налог до 40-65 процентов (а бедные не платят вовсе), доходы нашего бюджета могут вырасти в разы.
Почему же Путин отказывается вводить эту прогрессивную шкалу налогообложения? В июне прошлого года он сказал, что тогда богачи начнут скрывать их доходы – добавив при этом следующее:
«Как известно, многие предлагают НДФЛ изменить… Мы долго думали на этот счет, и на первый взгляд дифференцированная шкала налога на доходы физических лиц, кажется, выглядит более социально справедливой… Но практика сложнее, чем теоретические формулы».
То есть прогрессивная шкала, на первый взгляд, выглядит справедливой, а вот уже на второй... Что оказалось справедливым «на второй» – мы узнали через неделю после этого заявления, когда 16 июня 2018 года власти объявили о пенсионной реформе...
Понятно, что все эти аргументы выглядят смешно: власть, выходит, расписывается в своей недееспособности – и, кстати, весьма односторонней. Преследовать за всякие финансовые нарушения десятки миллионов бедняков она в силах, а куда меньших числом богачей – нет. Причем и при нынешней плоской шкале наши финансовые воротилы свободно выводят их капиталы за границу и регистрируют их фирмы в оффшорах. В результате чего мы и эти «плоские» 13 процентов с них сполна не получаем.
И это убивает в корне тот аргумент, что плоская шкала нам выгодней в силу больно жульнической природы наших коммерсов –особенных, не похожих на западных, кои платят до цента их повышенный налог. Ведь если наш гигантский спрут из чиновников и силовиков, самый большой в мире в процентах от населения, не может одолеть наших барыг, какая разница – не получать с них 13 или 65 процентов?
Путин, конечно, прямо не сказал, но своим обоснованием плоской шкалы намекнул именно на это: такие уж достались нам господа национальные олигархи, что шиш объедешь их на цивилизованной налоговой козе. Но и это не так. За рубежом этих наших господ все чаще ловят за нечистую руку, сажают за решетку, заставляют платить все штрафы за налоговые нарушения.
Почему же при этом они не желают возвращаться в российскую юрисдикцию, крайне щадящую для них, о чем к ним дважды взывал тот же Путин, обещая всякие амнистии? Думаю, из-за этой нашей слишком непредсказуемой «правовой козы». Сегодня ты, скажем, олигарх Сергей Полонский со своим «честным» миллиардом долларов – а завтра уже подсудимый, обобранный до нитки… То есть в нашей стране чудес и богатые тоже могут плакать в случае какой-то нескладухи и наезда на них конкурирующих фирм...
Однако все это – детали, а не суть. Суть же в том, что наша власть сделала свой выбор в пользу этого «одного процента» богачей, в коих узрела более крепкую опору, чем в миллионах нищебродов, чей голос оказался тоньше комариного писка.
Поэтому не надо будет удивляться, если у нас еще введут и регрессивную шкалу налогообложения: с бедняков, скажем, по 20 процентов, с богачей по 10. И Путин скажет, вторя самому себе: «Мы долго думали на этот счет, и так как бедняки – наше ведущее податное сословие, надо усилить эту их ведущую роль…»