Памяти о. Дмитрия Дудко

К 45-летию его выхода из заключения

В 70-е годы имя о. Дмитрия было на слуху.

Учась в светском вузе, я прочитал его беседы, которые он проводил в Никольской церкви на Преображенке. Побывал в Подмосковье в Гребнево в храме, в котором он служил.

Он не шел ни на какие компромиссы, в проповеди был неукротим — настоятели тех храмов, в которых он служил, обязаны были присматривать за «бунтовщиком». Они «стояли на ушах», ничего не могли с ним поделать.

Когда его арестовали, я был насельником Почаевской Лавры. Помню, как в келье о. Амвросия (Юрасова) слушали передачи зарубежных голосов о перипетиях его судебного дела. Когда в 1983 г. открылся Данилов монастырь, я пригласил отца Дмитрия посетить новооткрывшуюся обитель. Во время ее осмотра мы неожиданно столкнулись с тогдашним председателем ОВЦС митрополитом Минским и всея Белоруссии Филаретом.

Неоднократно я бывал у о. Дмитрия дома (его сын о. Михаил не даст соврать). Однажды, будучи уже иеродиаконом, сослужил ему в воскресный вечер на самом отдаленном приходе Московской области. Бывал на его службах во Владимирской церкви в Виноградово, на его выступлениях в разных залах. С ним всегда было интересно. Вокруг него бурлил народ, было много молодежи.

Как известно, после его знаменитого покаяния, показанного по телевидению, он был выпущен на свободу. Очень многие отошли от него, соблазнившись его поступком. Я старался понять мотивы, которые двигали им. Помню, как он однажды сказал: «Да, я говорил, что раскаиваюсь в написании клеветнических книг, но ведь таковых у меня не было — я всё писал по совести».

Впрочем, после выхода из заключения боевитость и напористость о. Дмитрия значительно снизились, что, тем не менее, продолжало напрягать власти и спецорганы. Кое-что в своей позиции батюшка пересмотрел, стал более сдержанным, что отразилось в его книге «Верность в малом», написанной в первой половине 80-х гг. Когда отца Дмитрия хоронили, я только вышел из больницы после операции. Было трудно, но я мобилизовался и принял участие в его отпевании в Троицкой церкви на Пятницком кладбище. Очень хотелось отдать последний долг этому необыкновенному человеку и замечательному пастырю.

Приведу несколько отрывков из книги «Верность в малом», обративших на себя особое внимание:

— Оттого, может быть, и заключение, чтоб избавить меня от страшной гордости. Не надо стесняться сознаться в этом. В этом сознании может быть больше мужества, чем в чем-либо другом. Допустим, гордясь прокричать о правде. Смирение — значит, нужно смиряться перед всеми, и перед безбожниками даже, посчитать себя хуже других.

— У безбожников еще немощнее совесть, чем у верующих, а я так безжалостно бил их в больные места. Да, я не щадил людей, был жесток. Нужно бережно, сострадательно относиться, а я без снисхождения бил, не считался с их совестью.

— Нужно не со вне, а изнутри просветлять, тогда и внешнее становится лучше. Это более кропотливый труд, чем внешний.

— Как нужно осторожно разговаривать с человеком, чтоб не задеть его греховные раны, особенно самолюбия и не разбередить их. Раздраженный от боли человек не в состоянии понимать другого. Отсюда ссоры, часто роковые, и наше непонимание. Снисходительно, с любовью нужно разговаривать с человеком и, прежде всего, нужно понять его, став на его точку зрения. И потом, по ступенькам любви идти дальше, любовь все победит.

— Смириться — значит прислушаться к голосу других, особенно настроенных против тебя, принять замечания и упреки на свой счет, задуматься.

— Считая себя, в своей горделивости богатым и стараться давать, поучая других — это и других обижать и себя обворовывать. Когда себя посчитаешь ничего не стоящим, Бог возвысит тебя, даст Свою благодать.

— Безбожие — мистическое зло и оно не поддается физическому воздействию. Бунтом, шумом, криком его не уничтожишь. Нужна особая молитва, подвиг, терпение.

— Люди пытаются критиковать друг друга, выдвигают разные теории, как избавиться от недостатков, но все это непонимание человеческой природы. Настоящее понимание в том, что человек грешен и к нему нужно относиться сострадательно, его грех считать своим, тогда общими усилиями можно что-то и понять.

— Когда ты хочешь обвинить кого-либо, сразу обратись к себе: потому что этот грех есть в тебе.

— В обвинении другого всегда есть неправда, выпячивание нашей гордости. Мы всегда будем правы, когда будем сознавать свои грехи, как бы нам ни казалось, что виноват другой, правда только в нашем покаянии.

— Легко быть героем в необычное время, в глазах людей и в своей разгоряченной фантазии, особенно если развита гордость. Но как быть просто человеком, добрым христианином, Христовым воином в обычное время, допустим, которое мы считаем серым без похвалы людей, строго и трезво относиться к себе, смириться перед всеми, считать себя последним грешником, ответственным за всех и вся, готовым поднять чужие грехи на свои плечи?

— Всякий, кто вздумает лечить или спасать современный мир не чувствуя своей вины, ничего не сделает.

— А вот есть в настоящее время попытка соединить все веры, вернее, из всех вер выбрать самое наилучшее и соединить в одну. Такая попытка — плод гордости человеческой. Человек как бы ставит себя вместо Бога и из человеческих домыслов строит веру.