Рецензия на фильм «Алиса в стране чудес»: безупречная нарезка клипов для Тик-Тока
С первых кадров ясно: деньги на экране есть. Костюмы, свет, масштаб — всё работает на визуальное обольщение. Однако за этой роскошью прячется сюжет, который теряется, как белый кролик в дыму. Хмельницкий взял знакомую детям нору, закинул туда песни Владимира Высоцкого, добавил поп-танцы, звёздный каст и фирменный крупный план — в результате получился мюзикл, который не знает, куда ему двигаться — в философию, в поп-культуру или просто в сторону визуального шоу. Кажется, режиссёр так увлёкся постановкой, что забыл: смысл сказки не в декорациях, а в безумии, которое помогает понять реальность.
Сравнение с Тимом Бёртоном напрашивается само собой — и, увы, не в пользу отечественного ремейка. У Бёртона за готической эстетикой стояла авторская подпись и тревожная сказочность, у Хмельницкого — ярмарка тщеславия, где каждый персонаж будто борется за лайки. Если у Бёртона безумие было философией, то у Хмельницкого — маркетинговым планом. Здесь нет внутреннего надлома, есть только красивая поверхность. Фильм отчаянно хочет быть глубоким, но в каждом кадре слишком много блестящего пластика, чтобы туда поместилась философия. Самая спорная часть проекта, пожалуй, использование песен Высоцкого. Идея амбициозная, но работает как шутка, рассказанная в церкви. Голос эпохи превращён в фон для CGI-фей и подростковых танцев. Это не диалог поколений — это столкновение двух миров, в котором проигрывают оба. Высоцкий не спасает фильм, а напоминает, насколько мощным может быть настоящее искусство — по контрасту с тем, что происходит на экране.
Актёрский ансамбль собран щедро. Милош Бикович — безупречно точный: не переигрывает, не растворяется, держит ритм. Ирина Горбачёва — словно единственный живой человек в цифровом мире, у неё всё настоящее, даже интонации. Паулина Андреева красива, но холодна; она как статуя — идеальная форма, нулевая температура. Бурунов — надёжный комедийный якорь, но его снова загнали в рамки персонажа, который всё спасает очередной острой шутейкой. Безусловно его чувство комедийного ритма работает лучше любых спецэффектов. Однако создается впечатление, что режиссёр заранее решил: зритель заснёт, если Бурунов не вставит реплику каждые десять минут. А вот Анна Пересильд — интересный случай. После «Слова пацана» ждали зрелости, мощи, внутреннего перелома. Но здесь её Алиса словно ходит по сцене в смирительной рубашке режиссёрских указаний: не раскрываться, не эмоционировать, не мешать цветокору. Искренность у неё есть, нерв — нет. И это особенно обидно, потому что потенциал виден, но он, как и смысл фильма, где-то потерялся между песней и монтажом. Впрочем, справедливости ради стоит отметь, что в контексте сюжета, так уж сложилось, актриса органична вписалась в образе современной подростковой Алисы, её естественность и отсутствие театральной наигранности помогают воспринимать героиню как живого человека, а не как маску.
Режиссура Хмельницкого — демонстрация того, как легко талант может утонуть в амбициях. Он словно устроил парад всех своих идей, не решив, какая из них главная. Фильм пестрит, сверкает, смеётся — но редко чувствует. Метафоры у фильма есть, но они поверхностны; смысловые слои — разрозненны. Кажется, что режиссёр хотел и фэнтези, и философию, и кабаре, и TikTok одновременно. Получилась нарядная шкатулка без драгоценностей, где каждая сцена просит лайка, колокольчика и расшара, а не сопереживания. Визуально фильм безупречен. Костюмы, декорации, свет — восторг. Но под всем этим блеском зияет сценарная пустота и беспомощная попытка совместить несовместимое. Эмоциональные пики заменены монтажом, драма — цветокоррекцией. Это не история, а красивая нарезка клипов, где каждый из них длится ровно одну песню. У авторов получилось кино, которое отчаянно хочет быть культовым, но пока годится лишь для мемов и Instagram-сторис.
«Алиса в стране чудес» Хмельницкого — это эффектное зеркало без отражения. Смотреть стоит хотя бы ради того, чтобы убедиться — нора отечественного кино действительно бездонна. И если уж на то пошло, чудо — это не яркость кадра и не цитаты Высоцкого. Чудо — это когда история задевает. Здесь же задевает разве что вопрос: зачем всё это было?