Забытые герои Белого дела

30 января исполняется 100 лет со дня начала Бредовского похода.

Во время Гражданской войны белые армии проделали несколько впечатляющих походов – 1-й (Ледяной) и 2-й Кубанские, поход дроздовцев Яссы – Дон, Екатеринославский (Зимний), Великий Сибирский… Все они вошли в легенду, стали широко известными (кроме, пожалуй, Екатеринославского), но ни один из них не был назван в честь военачальника, под командованием которого он был проделан. Исключение одно – Бредовский поход. И уже одно это заставляет относиться к имени генерала с интересом и уважением. Почему же Николай Эмильевич Бредов удостоился такой чести и чем именно был примечателен поход под его командованием?

Для начала – о самом генерале. Н. Э. Бредов (1873–1945?) был выходцем из потомственной офицерской семьи немецкого происхождения – внуком полковника, сыном и племянником трёх генералов. Отдельно стоит подчеркнуть, что по вероисповеданию Николай Эмильевич был православным и приставку "фон" к своей фамилии русские Бредовы никогда не использовали. С детства связав судьбу с армией, Бредов состоялся в ней практически во всех ипостастях – как прекрасный боевой офицер-строевик, выдающийся штабист, талантливый командир полкового, дивизионного и корпусного уровней, герой русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.

Генерал-лейтенант Николай Эмильевич Бредов. Фото из личного архива В. В. Бондаренко

Венцом военной (а отчасти и дипломатической) деятельности Н. Э. Бредова во время Гражданской войны по праву считается взятие Киева 31 августа 1919 года – утром 1 сентября на всех киевских стенах можно было прочесть приказ генерала, завершавшийся словами: "Отныне и навсегда Киев возвращается в состав великой и неделимой России". Сложнейшая задача, поставленная перед военачальником, была полностью выполнена. В итоге избранной Николаем Эмильевичем тактики красные ушли из Киева сами, отступив перед превосходящими силами украинской и галицкой армий, а этих "конкурентов" белые без боев вытеснили из города в течение дня благодаря дипломатическому таланту Бредова. В сущности, освобождение Киева в конце августа 1919 года может по праву считаться наиболее блестящей операцией по овладению крупным населённым пунктом за всю историю Белого дела на юге России – осуществлённой минимальными силами и с минимумом жертв.

Парад в освобождённом Киеве 1919 г. Фото из личного архива В. В. Бондаренко

Однако в декабре 1919-го военная фортуна склонилась на сторону красных. Предполагалось, что Бредов приведёт вверенные ему войска в Одессу и оттуда морем эвакуирует их в Крым, но "благодаря" безобразной организации этот путь оказался для генерала и его подчинённых закрыт. Бредов повёл своих солдат на запад, к границе Румынии, но румыны через границу никого не пускали.

Вот тут-то генерал и предложил подчинённым план сколь красивый, столь же и дерзкий: двинуться на север, на соединение с поляками. По-видимому, он руководствовался самой простой логикой: попытка его уставших и сильно потрёпанных войск с боем прорваться через румынскую границу неизбежно приведёт к большим потерям и, скорее всего, будет отбита, а если и нет, то армию ждёт просто позорный плен и разоружение. К тому же могут погибнуть многочисленные беженцы, прибившиеся к войскам. А шанс соединиться с поляками есть – минимальный, но есть!..

Утром 29 января (по старому стилю) 1920 г. идея Н. Э. Бредова была вынесена на обсуждение высших чинов группы войск и встретила общее одобрение. С энтузиазмом восприняли её и в отряде. При отступлении из Тирасполя пришлось бросить все тяжёлое вооружение, взорвать или утопить в Днестре бронепоезда. С собой брали лишь то, что можно было везти на подводах и в немногочисленных автомобилях (их бросили через неделю похода, когда кончился бензин). Около полуночи 30 января отряд выдвинулся в поход – на север, вдоль русла Днестра, в узкий "коридор", который ещё не был занят красными.

Под командованием Бредова на начало похода состояли очень значительные по меркам Гражданской войны силы – примерно 15-16 тысяч офицеров, военных чиновников и солдат. Кроме того, армию сопровождал большой обоз, в котором следовали беженцы, раненые и больные сыпным тифом. Для сравнения: вся Добровольческая армия в разные периоды 1-го Кубанского (Ледяного) похода насчитывала от 3,5 до 6 тысяч человек, отряды М. Г. Дроздовского во время похода Яссы – Дон и И. М. Васильченко во время Екатеринославского похода – чуть больше тысячи. По численности участников Бредовский поход уступал лишь Великому Сибирскому.

Генералы-участники Бредовского похода. М.Н. Промтов, П.П. Непенин, М.Н. Скалон. Фото из личного архива В. В. Бондаренко

Наиболее боеспособной силой группы войск Н. Э. Бредова была 4-я стрелковая дивизия, в состав которой входили 13-й и 16-й стрелковый полки с двумя батальонами 14-го и 15-го. По мере продвижения к северу к группе Бредова присоединялись остатки 2-го армейского корпуса, разрозненные отряды пограничной и государственной стражи, просто "вольные стрелки" и беженцы, так что к концу похода отряд насчитывал 30 тысяч человек. Из них – 20 тысяч штыков, почти 4 тысячи больных (из них 2 тысячи сыпнотифозных), 500 раненых, 350 беженцев и 330 офицерских семей – женщин и детей. Фактически это была армия, хотя официально такой статус (Отдельная Русская Добровольческая армия) был придан отряду только в марте.

Боевые столкновения во время похода случались нечасто: Бредов избегал их, так как логично считал, что обременённая огромным обозом армия серьёзного боя просто не выдержит. 1 февраля в Дубоссарах бредовцев обстреляли галичане (к тому времени Украинская Галицкая армия перешла на сторону красных и переименовалась в Червоную Украинскую Галицкую); 2 февраля бой был уже с красными. Армию преследовали и местные бандиты, которые пользовались любой возможностью, чтобы напасть на отставших; несколько офицеров поплатились за свою беспечность жизнью.

3 февраля в местечке Рыбница (ныне город в Приднестровской Молдавской Республике) войска были разделены на три походные колонны. Вдоль железнодорожной линии Бирзула – Вапнярка шла кавалерия под командованием кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени генерал-майора Н. В. Склярова. Среднюю колонну составили главные силы армии, а левая колонна – обозники – двигалась по берегу Днестра. Обозы целый день переправлялись через реку Рыбницу, при этом красный бронепоезд пытался сорвать переправу, но белая конница, совершив набег на станцию Колбасная и полустанок Горшунь, помешала этому. После этого заметных боев с большевиками уже не было.

Погода во время перехода стояла разная. В первый день пригревало солнце, на припёке было даже жарко, и молодые офицерские жёны, вызывая улыбки, шли в колонне в платьях и туфлях на высоких каблуках. Но тем же днём поднялся ветер, резко похолодало, и вот "высоких каблуков уже не видно. Дамы достали у мужей, у знакомых сапоги, шляпки исчезли и заменились шалями, платками, башлыками. На многих дамах – защитные шинели". Обычно выступали в путь на рассвете и в день делали примерно 35 верст. К ночи участники похода так уставали, что часто засыпали без ужина, где придётся – на лавках, на полу изб. Некоторые научились спать прямо на ходу и просыпались, лишь когда наталкивались на соседа или повозку. Продукты доставали в сёлах, через которые шла армия. Обычно питались хлебом, салом, молоком, чаем – все это доброжелательно настроенные местные крестьяне давали походникам, как правило бесплатно. Полноценных обедов и ужинов не готовили, так как на готовку требовалось время, а его предпочитали тратить на сон.

Штаб отряда работал допоздна. "И надо было торопиться, забывать и свою усталость, и сон, и голод, дабы скорее разослать приказания, – вспоминал полковник Б. А. Штейфон. – Его ожидают тоже усталые люди и тоже не спят".

А спать хочется так безумно...

И сколько раз, обсуждая движение следующего дня, генерал Бредов вдруг умолкал буквально на полуслове.

Посмотришь – генерал крепко спит, зажав в руке пенсне. И, глядя на его лицо, уже не управляемое волей, видишь, как бесконечно физически и морально устал этот человек.

Жаль будить, но надо: "Ваше Превосходительство, Ваше Превосходительство..." Работа продолжается.

Офицеры – участники Бредовского похода. Фото из личного архива В. В. Бондаренко

Местность, по которой шла армия, была пересечена многочисленными ручьями и оврагами, которые кавалерия и артиллерия преодолевали с огромным трудом; как вспоминал очевидец, "каждую подводу приходилось спускать и вытягивать на руках, так как лошади не в силах были вывозить подводу наверх по скользкой обледенелой дороге". На пятый день похода ударил сильный мороз, повалил снег, и идти стало ещё тяжелее. Несколько раз отряд попадал в настоящие снежные бури. Продолжал свирепствовать сыпной тиф, в некоторых ротах болел уже каждый третий, и обоз увеличивался с каждым часом. Но многие тифозные продолжали шагать рядом со здоровыми, днём пребывая в полубреду-полуяви, а ночью забываясь коротким беспокойным сном.

Наконец 11 февраля в местечке Вербовец конные разведчики сообщили, что встретили польский разъезд. В 10 часов утра 12 февраля в селе Новая Ушица (ныне центр Новоушицкого района Хмельницкой области Украины) русские соединились с поляками, которые встретили добровольцев вполне приветливо. Причина этой приветливости была понятна – поляки были заинтересованы в подкреплениях, так как малыми силами держали значительный участок фронта против красных.

Б. А. Штейфон так вспоминал день окончания похода: "С горы, на которой была расположена Новая Ушица, польский начальник мог лично наблюдать силы и состав нашего отряда.

Картина была действительно грандиозной.

Бесконечной лентой тянулись наши части: конница, пехота, артиллерия, снова пехота и артиллерия, обозы. Лица людей были оживлены сознанием, что цель достигнута; повсюду из рядов были слышны разговоры и смех.

Таким образом, не только своим числом, но и духом мы должны были произвести на поляков сильное впечатление.

Около 400 верст прошёл отряд в 14 дней, прошёл в суровую зимнюю пору, окружённый постоянно врагами и везя с собой до двух тысяч больных и несколько тысяч беженцев".

Итоги похода без преувеличения можно назвать блестящими. Н. Э. Бредову удалось с минимальными потерями и без ненужных боев спасти от истребления подчинённые ему войска, сохранить десятки тысяч жизней. Поход не имел аналогов в истории Гражданской войны по количеству спасённых гражданских лиц – беженцев, стариков, женщин и детей. Дерзкое решение двигаться в сторону Польши оказалось единственно верным – трудно представить, какими жертвами могла обернуться попытка прорваться через румынскую границу.

Николай Эмильевич Бредов с семьей. Фото из архива потомков Н.Э. Бредова

…Со временем Бредовский поход – единственный поход Гражданской войны, названный в честь его командира, – постепенно оказался заслонён в истории Белого дела другими событиями. Причина этого очевидна – крымская эпопея и Великий исход 1920-го отодвинули подвиг бредовцев на второй план, а скромные, не склонные к самолюбованию мемуары участников похода появились лишь в 1930-х. Единственным напоминанием о том, что поход этот действительно был, служила учреждённая 25 февраля 1922 года приказом Главнокомандующего Русской армией П. Н. Врангеля № 206 особая награда – крест "За поход отряда генерала Бредова" ("В воздаяние верности долгу и понесённых тяжёлых трудов и лишений чинами отряда генерала Бредова, с боями пробившимися в студёную зимнюю пору из Тирасполя в Польшу").

Крест оказался в своем роде уникальным – это была единственная награда Белого движения, в названии которой упоминалась фамилия конкретного военачальника. Фото из личного архива В. В. Бондаренко

Крест оказался в своем роде уникальным – это была единственная награда Белого движения, в названии которой упоминалась фамилия конкретного военачальника. Это была последняя награда, которой Н. Э. Бредов удостоился в своей жизни, и единственная, в названии которой упоминалось его собственное имя…

К сожалению, судьба вождя Бредовского похода сложилась трагически. В 1920 г. он эмигрировал в Болгарию, где в октябре 1944 г. был арестован органами СМЕРШ. Последнее, что известно о его судьбе, – он был передан югославской контрразведке ОЗН и вывезен из Болгарии в югославский город Вршац…