Тот, который стремился на Марс. Олег Бакланов был в центре событий ХХ века
Он ушёл из жизни 28 июля – до 90-летия не хватило всего года. Но он и так много успел.
Писатель, журналист, лауреат Госпремии СССР Владимир Губарев:
Знаете, какая разница между министром и менеджером? Время показало, что огромная, так как один принимает решения и затем их выполняет, а второй только рассуждает о том, какие решения следует принимать. Слов, кстати, произносит много, а дел никаких...
«Это наша беда»
Олег Дмитриевич Бакланов волею судьбы стал министром нашей космической отрасли после легендарного С. А. Афанасьева, который умел отстаивать интересы ракетной техники и космонавтики на всех уровнях власти и не позволял превращать отрасль в фарс. С назначением Бакланова партийные боссы рассчитывали заиметь «послушного министра», но ошиблись – Бакланов не только продолжил дела своего предшественника, но и значительно расширил масштабы работ. К мощным ракетным комплексам, стоящим на обороне страны, добавились космические гиганты – «Энергия» – «Буран», «Зенит», новые орбитальные станции, в том числе и «Мир». Мы до сих пор гордимся этими достижениями.
У всех главных конструкторов характеры неважные. Они и поскандалить могут, и подчас руки друг другу не подадут, и поругаться могут всласть. В общем, люди они разные, но есть у них и общее: незаурядность и стремление служить Родине в полную силу. Министру «ракетно-космического ведомства» необходимо с главными конструкторами всех рангов всегда находить общий язык. Тут приходится быть и добрым, и решительным, и жёстким, а иногда даже жестоким, но всегда справедливым. Однако главное – уважаемым, то есть настоящим профессионалом.
О. Д. Бакланов был именно таким министром, а потом и секретарём ЦК партии, курировавшим оборонный отдел. В то время я был редактором «Правды» по науке, а потому контактировал с ним часто. Вспоминаю встречу в канун пуска «Бурана».
– Зачем он нужен? Ведь у нас нет научной аппаратуры, чтобы «заполнить» его.
– Это наша беда, с приборостроением дела обстоят неважно, но ситуация небезнадёжная, – ответил Бакланов. – В ближайшие годы исправим её... Тогда и будем использовать «Буран» в полном объёме.
– А какие проекты?
– Их много. От прикладных исследований по Земле и до полётов на Луну и даже на Марс. Система «Энергия» – «Буран» позволяет решать практически любые проблемы в ближнем и дальнем космосе.
– У меня такое впечатление, что мы телегу ставим впереди лошади.
– Карету, дорогой, шикарную карету, на которой даже на Марс не стыдно прокатиться! А если серьёзно: «Энергия» и «Буран» потребовали создать тысячи новейших технологий, и они гарантируют бурное развитие всей промышленности и науки. Надо только разумно использовать это достижение...
К сожалению, надеждам Бакланова не удалось осуществиться. Один из «Буранов», предназначенный для испытаний, был продан коллекционеру в Австралию, другой ушёл с аукциона в частный музей, третий превратился в ресторан в парке развлечений. А некоторое время (издевательство над создателями!) даже служил общественным туалетом.
Создавали другую реальность
После своего освобождения из тюрьмы (он там оказался как член ГКЧП) Олег Бакланов оценил происходящее так: «Если бы не развал СССР, чего мы старались не допустить, то, убеждён, мы бы уже побывали на Марсе. Уникальной ракетой «Энергия» могли послать человека туда и вернуть обратно. Вот на что мы замахивались! И проработки такие были, и техника позволяла. Этой ракетой вообще мы создавали другую размерность: один блок массой 105 т! Представляете систему «Мир-2», собранную из таких модулей?! Это и целый космический город, и стартовый комплекс. Мы планировали модернизировать эту ракету, чтобы она могла выводить на орбиту 200 т. Но после нашего ареста к власти пришёл Ельцин с бандой своих неандертальцев, которые начали всё крушить и громить. Тут же, как шакал на мертвечину, в Россию прибежал Сорос и принялся за гроши скупать заложенные в системе «Энергия» – «Буран» разработки... Сегодня Россия в области развития ракетно-космической техники и освоения космического пространства отстаёт от ведущих зарубежных стран примерно на два десятилетия. Если финансирование отечественной космонавтики останется таким же, мы окончательно потеряем опытные кадры, и в будущем нашу космонавтику придётся возрождать с нуля».
Горькие слова...
Приведу фрагмент ещё одного нашего разговора.
– Я буду поддерживать ваш проект, но афишировать это не надо. В «Энергии» против участия журналиста в космическом полёте, – сказал мне Бакланов. Речь шла о полёте в космос советского журналиста в пику японскому проекту – в 1989 г. в Москве было подписано коммерческое соглашение о восьмисуточном космическом полёте японского журналиста. Самая грандиозная в японском телевидении коммерческая сделка обошлась TBS в 37 млн долл. В результате в космос полетел японский репортёр Тоёхиро Акияма, директор бюро TBS в Вашингтоне.
– Почему? Престиж космонавтики падает, ребятишки уже не мечтают стать космонавтами, а потому, на мой взгляд, проект «Космос – детям», который мы придумали, будет способствовать популяризации и науки в целом, и космонавтики в частности.
– Я это прекрасно понимаю, но на «Энергии» хотят заработать на полёте журналиста. Речь идёт о 20 млн долл., для фирмы это хорошие деньги... Если же я поддержу вас в открытую, то там неверно поймут меня.
– Мне кажется, что наша космонавтика свернула с верного пути, такая коммерция к добру не приведёт, – посетовал я.
– Вынужден согласиться. Хорошо, что есть ещё военный космос. Там пока порядок. Ну а за проект «Космос – детям» ещё будем сражаться.
Не пришлось, потому что вскоре случился августовский путч 1991 г., и Бакланов стал одним из главных его участников.
«Нас хранит... «Сатана»!
При всей важности космических проектов, которые курировал О. Д. Бакланов, на первом месте всё-таки стояла защита страны.
Ситуация в мире была тревожная. Американцы наращивали свою ядерную мощь. Нам удавалось поддерживать паритет.
– Исключительно благодаря 36-й ракете, – однажды признался Бакланов. – Мы её называем «Воеводой», а американцы – «Сатаной». Её уникальность в том, что она имеет 40 ложных целей и 10 боевых блоков. То есть в случае запуска «Воеводы» противник увидит 50 угрожающих ему блоков ракеты, но не будет знать, какие из них отвлекающие, а какие боеспособные. Полностью локализовать «Воеводу» ему будет сложнее. Эта ракета избыточна по своей мощности. У неё миномётный старт: 200 т выбрасываются в одну секунду из шахты и уходят в небо. В зависимости от конкретной цели 12–30 минут полёта до США.
«Сатана» создавалась в Днепропетровске на знаменитом «Южмаше» в КБ «Южное». Главным конструктором «Сатаны» был Станислав Иванович Ус. Я бывал в Днепропетровске, встречался с Усом.
– Бакланов прекрасно знает о наших проблемах, бывает у нас часто, – сказал в одной из бесед Ус. – Он ведь понимает, что только наша машина способна остановить американцев, если они надумают приструнить нас. Он смело брал ответственность на себя, принимал подчас рискованные решения. Пускали мы в акваторию Тихого океана. Как обычно, к пуску приготовили две машины – № 10 и № 11. Вторую пустили раньше. А трасса проходила как раз над столицей Индонезии. И надо же было так случиться, что третья ступень взорвалась прямо над ней. Причём взрыв был настолько мощным, что «ослепил» системы слежения американских кораблей. Вторая ракета – № 10 – стояла в боевой готовности, и председатель госкомиссии – а это был Бакланов – спрашивает меня: «Что будем делать?» Отвечаю, что причина взрыва неизвестна, а потому вторую ракету нужно пускать. Пуск состоялся. И это был прекраснейший пуск! А что произошло с машиной № 11, мы так и не разобрались. После этого случая не было ни одного аварийного пуска. Но если бы О. Д. Бакланов не взял на себя ответственность, отработка «Сатаны» могла затянуться надолго...
Сейчас на вооружении в России стоят новые ракетные комплексы, и нам следует помнить, что основы их создания уходят в те времена, когда за оборону страны нёс ответственность и О. Д. Бакланов.
* * *
Я специально ничего не сказал о ГКЧП, где одной из главных фигур был Бакланов. Дело в том, что вчерашние злодеи часто становятся героями, а нынешние властители дум быстро исчезают из нашей памяти. Иногда они возвращаются, но случается это редко.
История непредсказуема, а потому доверимся ей. Мне же кажется, что имя Олега Дмитриевича Бакланова останется с потомками надолго, потому что он был в центре событий ушедшего века, тех самых, которые во многом определили и нынешний день, и будущее, даже весьма далёкое.