«Железный занавес» и гастролеры

Не только Поль Робсон Многие наши современники почему-то убеждены, что в сталинское время, особенно в 1930-е годы, культурного обмена между Советским Союзом и западными странами не существовало. Наших артистов не выпускали за рубеж, чтобы не нахватались там вредоносных буржуазных идей, а западных не пускали к советской публике. Исключения из этого правила – зарубежные деятели культуры левых взглядов, предпочтительно – коммунисты. Но это, мол, список всего из нескольких имен. К примеру, американский певец и артист (а также юрист и общественный деятель) африканского происхождения (или как тогда говорили «негритянский певец») Поль Робсон. Насчет культурного обмена краски несколько сгущены. А Поль Робсон в самом деле – пример яркий, личность неординарная. Впервые он приехал на гастроли в СССР в 1934 году. Сообщалось об этом событии и в нашей газете. «Донского маршрута» в плане гастролей не оказалось, но и на Дону его вскоре узнали по радиотрансляциям, граммофонным записям. Пел он на двадцати языках. В том числе – на русском. Дружба Поля Робсона с нашей страной была долгой. Однажды он записал на русском языке «Походную песню» из оперы Ивана Дзержинского «Тихий Дон», написанной по роману Михаила Шолохова, и с большим чувством пел о том, как народ трудовой берет винтовку и идет с ней на смертный бой. Жаль, что нашим землякам не удалось тогда услышать Робсона вживую. Но он был не единственным в СССР в 1934 году зарубежным гастролером. Радость встречи с выдающимися зарубежными артистами не обошла в тот год и Ростов. 16 марта 1934 года «Большевистская смена» (так тогда называлась наша газета) сообщала о предстоящем концерте «крупнейшей певицы венской оперы Фани Клево (лирико-драматическое сопрано). Выступление должно было состояться на сцене Азово-Черноморской краевой филармонии (позже ее статус поменялся, и она стала Ростовской областной). Осенью – не меньший восторг. «БС» размещает анонс двух концертов (2 и 3 ноября) пианиста из Польши Игнаца Фридмана. Игнац Фридман – это имя! Он выступает на лучших концертных площадках мира. Но ни это громкое имя, вернее, псевдоним (настоящее имя музыканта – Шломо Ицхак Фрейдман), ни выдающийся талант не были для музыканта гарантией безопасности после захвата Польши нацистской Германией. Он уехал на гастроли в Австралию и остался там до конца своих дней. Ростовчанам повезло: они видели и слышали одного из виртуозов своего времени! Талантом единым? Вероятно, что советская сторона приглашала на гастроли артистов не только ярких, но и лояльных к СССР людей левых взглядов, еще лучше – коммунистов. Словом, реальных или потенциальных наших друзей. Как Поль Робсон, который в США прослыл даже «сталинским протеже», во время войны активно выступал за открытие союзниками СССР второго фронта и за свою любовь к Советам пострадал во время послевоенной «охоты на ведьм». Но не все были такими друзьями. Случались у советских идеологов промашки. Самый известный случай – французский артист и певец итальянского происхождения Ив Монтан. Его отец – коммунист, и сам он, как говорили тогда в Советском Союзе, прогрессивных взглядов. Пригласили Монтана в Москву на кинофестиваль, а он накупил в московских магазинах женского белья, вернулся во Францию и выставил эти достижения советской легкой промышленности парижанам на посмешище. Советские дамские рейтузы, бюстье и прочие «дамские штучки» были далеки от изящества, но поступил Монтан не по-джентльменски, не по-мужски и уж тем более не по-дружески. Но это – уже 1963-й год. Вернемся в 1930-е. Были или нет у тогдашних гастролеров в СССР подобные инициативы – трудно сказать. Но возможно, что ожиданий тех, кто утверждал их кандидатуры, эти артисты оправдывали не всегда, но по другим причинам. В 1936-м году «БС» писала о предстоящих в конце мая двух концертах в Ростове – «премьера парижской «Гранд-оперы» Жозефа Рогачевского». Очень интересная биография у этого певца... По происхождению – наш человек. Родом из Миргорода, еще до революции отправился в Европу – учиться пению, с началом Первой мировой вступил добровольцем во французскую армию. На родину не вернулся. После демобилизации с успехом выступал в оперных театрах Европы, но, как считали эксперты, лучше всего раскрывался его певческий талант в партиях из русских опер… Не были ли эти гастроли попыткой растрогать Жозефа Рогачевского, вернуть на Родину? Если так, то попытка успехом не увенчалась. Но, может, и не было такой попытки, а было стремление приумножить среди европейских деятелей культуры число людей, симпатизирующих СССР? Однажды, выслушав донесение своих спецслужб об обстановке в Европе, Гитлер вскричал в отчаянии, что вся она наводнена шпионами или агентами Сталина! Возможно, что кому-то случилось вернуться «сталинским агентом» или человеком, к которому советская сторона могла бы обратиться с некоей деликатной просьбой и после гастролей в СССР. Рекламная хитрость Нам представляется, что рекламные хитрости – это не про 1930-е годы, потому как при Иосифе Виссарионовиче не забалуешь! Но вот – объявление в «БС» за 1936 год. Сообщается о двух гастролях «Премьера Чикагского Большого оперного театра Ивана Стешенко». С одной стороны – все верно: пел Иван Стешенко и в Чикаго, и в Нью-Йорке, и в парижской «Гранд-опера». Публика и критика называли его вторым русским Шаляпиным. Но с другой стороны… В начале 1930-х вернулся певец на родину. Сначала стал артистом Харьковского оперного театра, потом – Харьковской филармонии, пел в Большом театре, правда, не являлся его премьером… Удивительное объявление! В стране уже полным ходом идет поиск врагов народа. В той же «Большевистской смене» печатаются или перепечатываются из центральных изданий материалы о троцкистах-вредителях и судах над ними, а тут вдруг акцент на забугорном прошлом нынешнего советского гражданина… Очень опасная хитрость рекламная! Концерт в Ростове был одним из последних для великолепного оперного певца Ивана Стешенко гастрольных выступлений. Он скончался в 1937 году в возрасте сорока трех лет. Рассказывают, что от давней болезни, но при этом прибавляют, что конец нашего второго Шаляпина ускорили его переживания в связи с заграничным прошлым… Харьков заслонял Ростов? Любопытную заметку опубликовала «БС» в номере от 18 апреля 1934 года. В ней сообщалось, что «волею ГорОНО» Ростов опять не включен в план летних гастролей московских театров. «Мы вновь остались на последнем месте после таких городов, как Харьков, Днепропетровск и т. д.», – сетовала газета. Что это за таинственное ГорОНО (вряд ли городской отдел народного образования влиял на маршруты гастролей по Советскому Союзу) – можно только догадываться. Но Харьков в списке гастролей советских и зарубежных артистов тех лет действительно встречается чаще, чем Ростов. Может, потому, что до середины 1934 года был городом столичным – центром Украинской ССР? Вот и в списке выступлений «короля гитары» Андре Сеговия во время его гастролей в СССР в 1936 году Харьков в общедоступных популярных источниках упоминается, даже сообщается о встречах испанского виртуоза с местными гитаристами, а Ростов – нет. В этот список я заглянула, прочитав в «БС» о том, что выступления Сеговии «ожидаются» в Ростове. Так состоялись или только ожидались? С этим вопросом я обратилась в Ростовский областной музей краеведения. Оказалось, что в его фондах имеется афиша гастролей Сеговии в Ростове. Маэстро дал здесь два концерта: 12 и 13 июня. С какими ростовскими достопримечательностями успел познакомиться и как ему вообще показался Ростов, увы, неизвестно. Такие интервью в донской прессе тех лет почему-то не практиковались.