Город трудовой доблести. Как в Самаре производили легендарный штурмовик Ил-2
В новом проекте рассказываем, какой вклад в Победу внесли заводы Куйбышева. Месяц назад, 2 июля, Самаре и ряду других городов страны был присвоен статус «Город трудовой доблести». Такого звания удостаиваются города, жители которых внесли значительный вклад в достижение Победы в Великой Отечественной войне, «обеспечив бесперебойное производство военной и гражданской продукции на промышленных предприятиях, располагавшихся на территории города, и проявив при этом массовый трудовой героизм и самоотверженность». Каким он был, вклад куйбышевцев — а таковыми мы по праву считаем и всех эвакуированных в наш город из западных областей страны? Об этом sgpress.ru начинает рассказывать на своих страницах в рамках проекта «Трудовая доблесть тылового города». Эвакуация ускоренными темпами Штурмовик Ил-2 времен войны, который сегодня высится на постаменте на пересечении Московского шоссе и проспекта Кирова, — это наша гордость и слава, один из главных символов трудовой доблести куйбышевцев. Материалы о том, как он создавался в годы войны, редакции sgpress.ru предоставила пресс-служба ракетно-космического центра «Прогресс» — правопреемника авиационного завода №1 военного времени. Итак, началась Великая Отечественная война. Директором авиационного завода №1 в Москве был Анатолий Третьяков, главным инженером — Виктор Литвинов. Предприятие немедленно перевели на круглосуточную работу с 12-часовым рабочим днем, резко увеличили план производства самолетов. Через месяц после начала войны оно стало выпускать до 20 истребителей МиГ-3 ежедневно. Еще в июле наркомат авиационной промышленности предупредил Третьякова о предстоящей эвакуации предприятия в Куйбышев. Но было оговорено, что до поры этот приказ не должен оглашаться в коллективе. Перед директором была поставлена задача создать перед эвакуацией производственный задел и подготовиться к выпуску самолетов Ил-2, которые уже в первые дни войны хорошо зарекомендовали себя как истребители танков врага. Завод уже готов был начать их выпуск, когда поступил приказ об эвакуации в Куйбышев. В октябре 1941 года началось перебазирование людей и техники на берега Волги. За 10 дней сюда отправили столько оборудования, сколько в обычных условиях не перевезли бы и за год. Жизнь в землянках, работа у костров В наш город прибыло 6980 заводчан. Их расселяли по только что вырытым вокруг завода землянкам и баракам, в которых до этого жили заключенные. Сразу после прибытия в Куйбышев москвичи шли на площадку строящегося завода №122. В некоторых корпусах уже стояло станочное оборудование. Оно прибыло вместе с самолетостроительными предприятиями, эвакуированными из Таллина, Риги, Каунаса, Минска, Смоленска, Киева и Днепропетровска. Но на площадке будущего завода еще не было так необходимых для производства кузницы, компрессорной, полигона для испытания и пристрелки авиационного вооружения. Также не было отопления, электричества, воды и уж тем более столовых и медпунктов, хотя справедливости ради надо сказать, что обустройство велось ускоренными темпами. 1 ноября 1941 года в Куйбышевской области ввели карточную систему. Работникам оборонных предприятий по списку, утвержденному облисполкомом, полагалось в месяц мяса и рыбы вместе взятых — 2200 граммов, масла и жиров вместе взятых — 600 граммов, круп и макаронных изделий — 1500 граммов. Молоко и молочные продукты почти невозможно было достать. Отпуск яиц производился только детям и нуждающимся в диетическом питании. Но несмотря на все лишения, работа шла рекордными темпами. В цехах для обогрева разводили костры: рыли ямы, закладывали туда дрова, поливали мазутом и поджигали. В начале декабря 1941 года запустили летно-испытательную станцию, а 10 декабря завод выпустил на новом месте первый МиГ-3, собранный из деталей, привезенных из Москвы. К концу декабря было выпущено 27 таких машин и три штурмовика Ил-2. Соцгородок и изумление американцев Завод №1 имени Сталина полностью перестраивался на выпуск штурмовиков. Люди работали по 16-18 часов в смену. Многие не уходили домой и спали прямо в цехах на лежанках, сделанных из фанеры и досок возле труб отопления, благо тепло и электричество уже пошло от Безымянской ТЭЦ. Утром вставали к станкам и выполняли до десяти сменных норм. На заводе началось соревнование фронтовых бригад. Так, сохранилась информация, что шлифовщик инструментального цеха Ильюхин выполнял до четырнадцати норм в сутки! Семьи эвакуированных из Москвы поначалу размещали по всему Куйбышеву и даже в пригородных районах. Многие из них жили в Доме промышленности и Доме сельского хозяйства, были подселены в квартиры коренных куйбышевцев. Но спешно строились бараки на территории нынешнего Юнгородка. В июле 1942 года там появились ясли, начали открываться детские сады, было построено несколько магазинов и продовольственных баз. С весны 1942 года стало налаживаться питание рабочих. На заводе открыли 11 столовых, начала действовать кухня. Весной 1942 года завком выделил сотрудникам предприятия участки под огороды, закупил семена картофеля и овощей. 17 сентября 1942 года в Куйбышев приехал представитель президента США Франклина Рузвельта Уэндел Уилки. Вместе с представителем американского посольства Уильямом Стэндли и руководителями города он посетил авиазавод №1. По стечению обстоятельств, Стэндли бывал на заводе еще в Москве, а теперь увидел его снова и не смог скрыть изумления, глядя на хорошо спланированный огромный комплекс с полностью укомплектованным станочным парком и современным оборудованием. Ко времени приезда американцев завод выпускал по 15 штурмовиков в день и имел внушительные заделы в заготовительных цехах. Вернувшись в Москву в дни, когда немцы еще только подступали к Сталинграду, Уилки заявил: «Русские в очень опасном положении, но при всем том их моральное состояние превосходное!». Кузница кадров На заводе №1 внедрили стендовую сборку штурмовиков. Одним из ее создателей был главный инженер завода Виктор Литвинов. Резко повысилась выработка. Освободились производственные площади. Однако новой площадке катастрофически не хватало рабочих рук. К труду на предприятии привлекали женщин-служащих, работников коммунального хозяйства, местной промышленности, культуры, а также старшеклассников городских школ и подростков из сельской местности. Всех надо было обучить новому делу, дать крышу над головой, обеспечить питанием. Новичков учили основам профессии, потом направляли в стахановские школы, организованные в каждом цехе. Здесь им демонстрировали передовые приемы и наработки, учили перекрывать производственные нормы. Важным источником пополнения кадров завода были школы фабрично-заводского обучения и ремесленные училища. В годы войны количество первых увеличилось в области более чем в 1,5 раза, а вторых — в 2,5 раза. При этом в школах ФЗО стало вдвое больше учеников, а в ремесленных училищах — втрое. Молодые рабочие заменяли ушедших на фронт. Школа ФЗО при авиазаводе №1 была организована в октябре 1943 года. Подростков из сел Куйбышевской области разместили в отремонтированных бараках Юнгородка и сразу же распределили по цехам. Училище готовило токарей, фрезеровщиков, слесарей, газосварщиков, медников, плотников. Парней и девчонок закрепили за мастерами и стали учить профессии. В мае 1944 года при заводе открылось еще и два ремесленных училища — №№ 26 и 27. Всего в Куйбышевской области в 1944 году действовало 29 школ фабрично-заводского обучения, 16 ремесленных училищ и два железнодорожных с общим контингентом 18,5 тысячи учащихся. Свой чужой Ил-2 Завод №1 наращивал производство штурмовика Ил-2. Но уже в первые месяцы войны у того выявился серьезный недостаток. Уязвимым местом штурмовика была его ничем не защищенная задняя часть. Еще в начале 1942 года в Куйбышеве состоялась конференция фронтовых летчиков, вооруженцев и конструкторов боевых машин. Фронтовики в один голос высказались за создание двухместного Ил-2 и за усиление его пушечного вооружения. Анатолий Третьяков поручил серийно-конструкторскому отделу завода разработать собственный вариант Ил-2, с кабиной стрелка. Коллектив конструкторов и технологов под руководством Яценко летом 1942 года сумел предложить оригинальную конструкцию. Для проведения испытаний изготовили три двухместные машины. Пробные полеты состоялись в начале сентября и были успешными. В конце 1942 года двухместные Ил-2 завода №1 прошли боевые испытания на Калининском фронте. Там же испытывались и двухместные Илы, разработанные в КБ Ильюшина. В итоге, несмотря на прекрасные отзывы летчиков и стрелков-радистов, вариант нашего завода в серию не пошел: с января 1943 года он стал осваивать серийное производство двухместных Илов в модификации КБ Ильюшина. Дальнейшая доработка Ил-2 позволила повысить летные характеристики машины. В результате внедрения 64 конструкционных изменений эксплуатационные качества самолета значительно улучшились. Возросла и его огневая мощь. Не случайно среди летчиков, воевавших на доработанном Ил-2, было несколько дважды Героев Советского Союза. В цехе сборки штурмовиков Ил-2, 1943 Бронированный Ил-10 И все-таки самый массовый и самый эффективный самолет Великой Отечественной войны был уязвимым, потому что работал на линии фронта почти над самой землей. КБ Ильюшина разработало еще более мощный и совершенный самолет Ил-10. Это был тяжелый штурмовик — цельнометаллический бронированный моноплан, воплотивший в себе все лучшие качества самолета Ил-2. В июле 1944 года производство штурмовика Ил-10 началось на заводе в Куйбышеве. К этому времени директором стал легендарный Виктор Литвинов. Первый самолет вышел из ворот сборочного цеха 18 сентября 1944 года. Посмотреть на новую машину пришел весь завод. Состоялся митинг. Директор Литвинов поздравил коллектив с новой победой и сказал: «Лучшими цехами при выпуске этого изделия были все без исключения. Но мы не должны забывать о старой машине. Фронт требует ее непрерывной подачи, и мы поддержим армию своей работой». Все возрастающее серийное производство штурмовиков Ил-10 продолжалось на заводе №1 до 1946 года. За годы войны авиационный завод №1 в общей сложности изготовил и отправил на фронт более трех тысяч истребителей МиГ-3, 11768 штурмовиков Ил-2 и 1225 штурмовиков Ил-10. Награда за доблестный труд Пришел долгожданный, выстраданный День Победы. 9 мая на заводе состоялся многолюдный митинг. Начались мирные трудовые будни. И хотя производственная программа оставалась напряженной, появилась возможность немножко отдохнуть: на 17 июня назначили общезаводскую массовку. По сути, это был первый общезаводской выходной за все четыре военных года. 6 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». Ею награждались рабочие, служащие и колхозники, внесшие личный трудовой вклад в разгром фашистов. На заводе имени Сталина награды были удостоены несколько тысяч рабочих и инженерно-технических работников. В июле заводу вручили орден Красного Знамени. В сентябре директору, Виктору Литвинову, было присвоено звание Героя Социалистического Труда. В общей сложности в 1941 — 1945 годах завод №1 изготовил и отправил на фронт более трех тысяч истребителей МиГ-3, 11768 штурмовиков Ил-2 и 1225 штурмовиков Ил-10. Из воспоминаний ветерана Григория Гринблата: — 20 мая 1941 года к нам в институт — а учился я на Украине — приехал замминистра авиационной промышленности по кадрам. Отобрал нас, нескольких студентов-дипломников, для работы на авиационных заводах. Я выбрал Куйбышев. 27 июня защитил диплом, а 29-го пришла телеграмма: немедленно выехать на завод по направлению. До Куйбышева добирался 20 дней на перекладных: дороги забиты, транспорт переполнен. Приехал 20 июля, 21-го уже был в отделе кадров строящегося завода №122. По специальности я мастер сборочного цеха, а мне говорят: цеха-то еще нет, не достроен. Сначала направили в 19-й цех, там уже начинал разворачиваться эвакуированный из Смоленска 35-й завод. А потом — в лабораторию авиационных приборов. Там мне понравилось, мы очень заинтересованно за работу взялись. Рядом трудились не только заводчане, но и многие брошенные на производство ученые. И когда мой сборочный цех уже достроили и запустили, я все-таки решил остаться в лаборатории. В октябре стало известно, что к нам из Москвы едет эвакуированный авиационный завод №1. Наша лаборатория слилась с приехавшими московскими подразделениями. Когда москвичи приехали, в шестом корпусе стояли только стены, крыши еще не было. На строительство бросили массу заключенных, они по 12-16 часов там работали. А почти всех заводчан, и рабочих, и ИТР, направили на разгрузку прибывшего из Москвы оборудования. Нам досталось перемещать имущество пятого отдела. Помню огромные металлические листы, предстояло разгрузить целый вагон. Снимаем их, тяжеленные, перетаскиваем, а конца-края им все нет и нет. Работали по 12 часов, а ведь тогда с продуктами уже было тяжело, мы недоедали, и я почему-то часто вспоминал, как покупал огурцы по шесть копеек за килограмм в конце июля, когда только-только приехал в Куйбышев. В отделе кадров нам, не куйбышевским, определили под жилье школу №1 на улице Степана Разина. Дали матрацы, мы их расстилали в коридоре. Там и москвичей много было. Потом меня переселили в общежитие итээровцев на проспекте Масленникова. Заасфальтированный пол, 12 коек в комнате, и вода в чашках за ночь замерзает — такой холод. А рабочие жили на втором этаже. В большом зале — 200 мест на двухэтажных нарах. В такой скученности пошел тиф, люди умирали. Ездить на завод из общежития было далеко, и я такой выход нашел. У нас в лаборатории стояли коробки из-под оборудования. Я себе выбрал одну, поставил в уголочке и там спал. Разгрузкой прибывшего из Москвы оборудования мы занимались до конца октября. В ноябре начали работать в уже покрытых крышами цехах. Сначала выпускали по два МиГа в день. В нашем подразделении москвичей половина была с авиазавода, половина — из Московского авиационного института. Лаборатория в итоге у нас получилась мощная, сначала в составе 29 человек. Работали и работали, спать ложились и в час, и в два часа ночи, а в шесть уже подъем. Хлеба нам тогда выдавали по 800 граммов, но такой сырой, хоть воду из него выжимай. Ближе к весне началась повальная цинга. И как только пошла первая крапива, в свободное от работы время каждый должен был собрать по мешку. Из нее нам варили похлебки, понемногу с цингой справились. В лаборатории мы проверяли приборы, которые устанавливались на МиГи. Потом завод начал выпускать Илы — и мы на них перешли. В наших трудных, во многом еще примитивных условиях мы делали по 16 комплектов приборов в день. Летом 1942 года стало уже полегче. Производство наладилось, да и с питанием обстановка чуть-чуть улучшилась. Мы выполняли главную задачу: выпуск все большего числа самолетов для фронта. Нам в лаборатории приходилось дорабатывать много приборов, которые приходили с браком. Я тогда посчитал: только 20% были нормальными. Видимо, все то в дело пошло, что в мирное время отправляли бы в корзину. В 1943 году еще больше полегчало. Мы стали брать огороды на месте, где позже выросли корпуса завода «Металлург». Я на своем наделе просо посадил. Как собрал, отнес его в крупорушку и получил 16 килограммов пшена. Целое богатство! Стали есть уже не один, а два раза в день. Я, как и многие, переболел цингой. Витаминов-то никаких, а нагрузки огромные. И в этой обстановке еще об искусстве не забывали. В первом корпусе завода на втором этаже находилось большое помещение столовой, там у нас, заводчан, была встреча с Алексеем Толстым. И на спектакли прибывшего в эвакуацию в Куйбышев Большого театра нам билеты давали. Ходили туда в своих гимнастерках и телогрейках, другой одежды не было. Ехали и с красотой, с творчеством встретиться, и еще одна мысль душу грела: в театральном буфете тогда на один билет можно было без карточек купить один бутерброд из 100 граммов хлеба и кусочка колбасы. Это же праздник настоящий! Да, тяжелое было время. Смогли выдержать. Мобилизовали все свои силы. Г.Л. Гринблат, 2000-е годы Из воспоминаний Павла Можнова (работал на заводе с июля 1941 года по март 1998 года): — В войну я работал вооруженцем, отвечал за бомбовое и стрелковое вооружение. Нас было в бригаде в разное время пять-семь человек, нам присвоили звание фронтовой бригады. С июля 1941 года работал в 14-м цехе. Мне поручили сверлить детали, а я до этого такой инструмент и в руках не держал. Причем меня поставили во вторую смену. Я сверлю и засыпаю. Потом увидели, что от пацана толку мало, и перевели в 4-й цех, затем в 12-й. Здесь я и отработал, можно сказать, всю жизнь. Через меня проходили самолеты, а потом и ракеты, спутники были. Во время войны работа моя заключалась в следующем. Вот, например, бомбовооружение Ил-2 или Ил-10. Там были протянуты специальные тросы от ручки аварийного сброса до замков, где крепятся бомбы. Мы проверяли, чтобы эти замки безотказно работали. А стрелковое вооружение проверяли в тире. Давалось двадцать патронов и били так называемой автоматной очередью. Кроме того, был еще так называемый ДАГ-10. Сзади фюзеляжа под кабиной стояла коробка. Там находились осветительные снаряды, которые, спускаясь на парашютиках, освещали местность для бомбометания. Таких снарядов было десять. Был еще так называемый РС, реактивный снаряд. Такие располагались под крыльями — по четыре рельсы. Так что проверяли готовность и этого вооружения. Мы не могли уходить домой, пока не сделаем нужное количество единиц изделия. Вот однажды нам дали задание «отбомбить» шесть самолетов. Прямо в цехе сбрасывали макеты бомб — болванки, не начиненные зарядом. Первые сутки работы прошли по привычке легко. Но задание еще не было выполнено. Остались на вторые сутки. А на третьи сутки, когда мы уже могли идти отдыхать, я упал прямо на дороге и уснул. Просыпаюсь на кушетке в приемной начальника цеха. Ребята меня перенесли. Меня накормили и дали два дня отдыха. Мы постоянно участвовали в соцсоревнованиях. В военное время буквально горели соревнованием. Кто больше сделает, кто лучше покажет себя. Молодые, грязные, рваные, полуголодные — и все равно стремились. Previous Next Из воспоминаний Павла Решетова (стаж работы на заводе «Прогресс» 46 лет): — После окончания 7-го класса, 10 июня 1942 года, я добровольно поступил работать на авиационный завод №1 имени Сталина, не отгуляв летние каникулы. Когда пришел в режимный цех №12 главной сборки штурмовиков Ил-2, начальник цеха вызвал к себе начальника участка Федорова и сказал ему: «У тебя некому работать, бери гвардейца». Гвардейцу было 15 лет. Федоров поставил меня на монтаж бензопровода, и я сразу остался работать с обеда до утра. Режим работы был такой: сутки через сутки. Сразу начал работать самостоятельно, хотя на освоение отводилось две недели. Устанавливал передний бензобак весом 25 килограммов и трубопроводами соединял баки — задний, нижний и передний. Детскую продовольственную карточку на 400 граммов хлеба в день мне заменили на рабочую, по ней давали 700 граммов хлеба. Мы, несовершеннолетние труженики тыла, работали наравне с взрослыми, у которых была бронь от призыва на фронт. Мастер давал письменное задание на сутки. Не выполнил задание — домой не уходи. После работы мы копали за цехом бомбоубежище. В цехе были установлены две сирены ПВО. Меня включили в список расчета ПВО. Когда ночью включали сирены, все бежали в бомбоубежища, а я лез на крышу корпуса, где был мой пост: ящик с песком, бочка с водой и железные щипцы для тушения зажигательных бомб. Все небо светилось от прожекторов. На крышах заводских корпусов стояли скорострельные зенитки и пулеметы. На аэродроме и там, где сейчас располагается 5-й хлебозавод, стояли дальнобойные зенитные орудия. Летом и зимой с нами по 10 дней проводили всевобуч: учили стрелять из винтовок с оптическим прицелом, автоматов ППШ, пистолетов ТТ, чтобы оборонять завод в случае сброса немцами десанта. Утром на заводской площади в семь часов все слушали сообщение о положении на боевых фронтах. Чтобы не терять рабочее время, у каждого цеха была своя столовая. За стол садились по 10 человек. Ставили кастрюлю на пять литров с супом из крупы магар (как пшено) и 200 граммов хлеба по карточке. Весной варили суп с крапивой. Вечером на ужин давали порцию жидкой каши магар и пять граммов масла по стахановскому талону. Мы победили, но повышенные задания по сборке Ил-10 продолжали выполнять до 1946 года. Самара, в прошлом Куйбышев, внесла огромный вклад в Великую Победу. В годы Великой Отечественной войны именно Куйбышев стал запасной столицей: сюда были эвакуированы правительство, Верховный Совет СССР, многие наркоматы, весь дипломатический корпус, Большой театр СССР, Симфонический оркестр Всесоюзного радио, Ленинградский драматический театр и многие другие учреждения. Небольшой до войны город с населением в 390000 человек принял огромное количество эвакуированных: в сентябре 1941 года в нем проживало уже около 700000 человек. В Куйбышевскую область было эвакуировано около 1500 организаций, в том числе 60 крупных промышленных предприятий. За годы войны на механическом заводе было произведено 20 тысяч бронекорпусов для Ил-2, четыре тысячи бронекорпусов для Ил-10, около 16 тысяч различных элементов бронезащиты для самолетов. Было изготовлено более 36 тысяч боевых самолетов, каждая пятая авиабомба, каждый третий артиллерийский снаряд. Трудовой героизм горожан позволил в 11 раз увеличить выпуск промышленной продукции предприятиями города к 1945 году по сравнению с 1940-м. Куйбышевская область дала стране 312 Героев Социалистического Труда и 11 полных кавалеров ордена Трудовой Славы, более 240 тысяч человек награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.».