Звезда и смерть «Сатаны». Кто отправил «на прикол» мощное оружие возмездия?

Писатель, журналист, лауреат Госпремии СССР Владимир Губарев.

Поезда эти, словно призраки, появлялись то в Сибири, то на Украине, то на Южном Урале — в общем, везде! Зрелище рождало ужас. Из-за своей неповторимости, масштабности и одновременно обыденности.

Сначала вверх потянулись металлические руки, они раздвинули электрические провода. Потом послышался свист, он начал стремительно нарастать, и вот уже вал звуков обрушился на меня. А чёрная молния, возникшая над головой, вдруг рванула ввысь и в сторону, чтобы мгновенно исчезнуть где-то за горизонтом, оставив на ясном, беззвучном и благостном небе лишь полоску дыма.

Это был пробный пуск ракеты, созданной людьми, которых я хорошо знал и с которыми довелось не раз встречаться как на испытательных полигонах, так и на космодромах.

Но на этот раз речь шла не о запусках к Луне или Марсу, а о необычных боевых ракетных комплексах.

Привет из Америки

Академик протянул фотографию.

— На ней автограф, — сказал он. — Том просил передать на добрую память о давно прошедших днях...

Академик Уткин только что вернулся из-за океана. Там он вёл переговоры о научной программе Международной космической станции. Программу исследований от нас возглавлял академик Уткин, американскую сторону представлял Том Стаффорд.

— Мы отобрали более 500 экспериментов, — сказал Владимир Фёдорович, — среди них много очень интересных... Оказывается, Стаффорд не только генерал, но и крупный учёный — мгновенно схватывает новые идеи, у него хорошее исследовательское чутьё.

— А он знал, что вы создавали боевые комплексы?

— Конечно! Прекрасно отзывался и о «Сатане», и о ракетных поездах, заметил, что в Америке не удалось сделать ничего подобного... Говорил с уважением, так как прекрасно понимал, насколько трудна и необычна работа главного конструктора.

— Вам не пришлось скрывать, что две звезды героя и лауреатские медали вы получили совсем не за космос?

— Нет. Информация у них поставлена неплохо, — улыбнулся академик. — Однако награды свои в эту поездку я не брал — зачем напоминать, кто доставил им столько неприятностей...

Визит к Горбачёву

Об итогах испытаний СС-18, которую на Западе назвали «Сатаной», генеральный конструктор докладывал самому Горбачёву. Рассказал он и о ракетных поездах, программа которых шла параллельно с СС-18.

— Хорошо работаете, — по хвалил Горбачёв. — И хотя эти «изделия» не пригодятся — мы ведь с американцами думаем о всеобщем мире, — считаю, что работу товарищей надо отметить. Представьте к наградам всех, кто этого заслуживает.

— Благодарю, но меня волнует одна проблема... — Уткин замялся.

— Что-то ещё у вас? — спросил Горбачёв.

— Меня беспокоят нацио налистические настроения на Украине. Они есть даже у нас в Днепропетровске. Имеет смысл подумать о переводе КБ и завода куда-нибудь в Сибирь. Точнее, надо создавать аналогичный комплекс и в России.

— Ерунда! — резко среагировал Горбачёв. — Ничего подобного просто быть не может! Политика — это не ваш конёк.

Академик Уткин вскоре переехал в Москву. Он стал директором ЦНИИМАШа — одного из ключевых научных центров по ракетостроению и космическим исследованиям.

Горбачёв успел подписать указ о присвоении званий Героев Соцтруда, в котором значилась и фамилия главного конструктора «Сатаны» Станислава Ивановича Уса. Так было отмечено создание самого грозного оружия ХХ в. — комплекса «Сатана». А вот записка В. Ф. Уткина о создателях ракетных поездов до Горбачёва «не дошла», затерялась в архивах. Да и не нужна она уже была, так как американцы потребовали немедленно уничтожить эти поезда...

С трудом удалось договориться поставить их «на прикол» на одной из баз в Центральной России. Той, которая находится под постоянным контролем США.

Рождение «Сатаны»

О нём академик В. Ф. Уткин сказал так: «Если дело поручено Усу, то можно не сомневаться: оно завершится успешно!»

— Кто вы? — спросил я Станислава Ивановича Уса при встрече.

— Я главный конструктор направления КБ «Южное», который занимался разработкой, отработкой и сдачей на вооружение ракет тяжёлого класса.

— Занимался?

— Да, всё это в прошлом — во времена Советского Союза.

— У вас много наград и званий. Первая — лауреат премии Ленинского комсомола.

— Я начал ведущим конструктором первой в мире тяжёлой ракеты с разделяющейся боеголовкой. Это ракета 8К67. Первый пуск был ещё при Михаиле Янгеле. Резонанс в мире был большой. Тогда американцы только начали разрабатывать системы противоракетной обороны, и пуск нашей ракеты показал, что предлагаемая ими оборона преодолевается. Ракета была принята на вооружение. Мы сделали 300 ракет.

— А Ленинская премия?

— Тяжёлая ракета стратегического назначения с унифицированным оснащением. «Лёгкая боевая часть» — для стрельбы на 16 тыс. км. А «тяжёлая моноблочная часть» — с мощнейшим ядерным зарядом, с разделяющейся головной частью. В мире подобного не было. Американцы попытались сделать такую машину, но у них ничего не получилось.

— А Героя Труда?

— За «лебединую песню» ракет тяжёлого класса. Над комплексом работали 343 организации — конструкторские бюро, заводы, НИИ всего Советского Союза. Все они находились под единым управлением КБ «Южное». Именно тогда и по явилась должность генерального конструктора. Им был академик В. Ф. Уткин. Новый комплекс обладал характеристиками раза в четыре лучшими, чем его предшественники.

— Это и есть «Сатана»?

— Она, голубушка...

— Почему её так назвали?

— Ракета была защищена тёмным теплозащитным покрытием. Она не только обладала повышенными характеристиками по точности, боеготовности, мощности — там стояла десяти блочная разделяющаяся боевая часть, но у неё была и повышенная защищённость от факторов ядерного взрыва. Когда ракета выходила из пусковой установки, в лучах восходящего солнца на фоне голубого неба она выглядела зловещей. Молниеносно уходила ввысь. Впечатление было сильное — поистине чёрная молния... Я бы так её назвал, но американцы придумали иное — «Сатана»... Мы делали СС-18 на Южном машиностроительном заводе и ставили ракеты в Казахстане и в России. А комплексы среднего радиуса действия, разработанные в КБ Челомея, в основном ставились на Украине. Тогда границ не существовало, а постановка ракетных комплексов на дежурство определялась лишь военными соображениями.

— СС-18 — самое мощное современное оружие?

— Лучшего в мире нет. Кстати, должность я себе хорошую придумал после развала Союза. Я представлялся: «Бывший главный конструктор бывшего комплекса «Сатана».

— Сколько таких комплексов было выпущено?

— Около 200. Тут следует обязательно добавить: всего 8 комплексов СС-18 в случае военных действий способны уничтожить такую страну, как США.

«Битва» в крыму

У неё есть точная дата начала: 28 августа 1969 г.

В этот день на бывшей даче Сталина неподалёку от Ялты состоялось заседание Совета обороны СССР. Вёл его Брежнев. Детали совещания до сих пор скрыты грифом «Совершенно секретно». Ясно главное: в этот день начала создаваться стратегия обороны страны, которая действует и сегодня.

Среди ракетчиков эти события назывались «маленькой гражданской войной». В «противниках» были два академика — Михаил Янгель и Владимир Челомей. У каждого была собственная концепция развития ракетно-ядерной техники. Челомея поддерживали некоторые конструкторы и министры общего машиностроения и обороны — Афанасьев и Гречко. На стороне Янгеля выступали академики Глушко и Пилюгин, а также Устинов и Смирнов. Генеральному секретарю и членам Политбюро ЦК предстояло поддержать ту или иную сторону и тем самым выбрать главное направление развития ракетной техники.

Первым выступал Владимир Николаевич Челомей. Элегант ный, спокойный, уверенный в себе. Его идея: на вооружении нужно иметь большое количество простых в эксплуатации дешёвых ракет. «Если по нам ударят, — говорил Челомей, — мы ответим мощью всех ракет сразу».

А Михаил Кузьмич Янгель заявил, что надо создавать более мощные и более точные ракеты, ставить на борт вычислительные машины и преодолевать по следствия ядерного взрыва.

«Битву» в Крыму выиграл Янгель. Руководство страны поддержало его. К сожалению, вскоре Михаил Кузьмич неожиданно скончался. Ему на смену пришёл молодой главный конструктор Владимир Уткин.

«Группе Челомея» показалось, что справиться с ним будет легче — мол, это ведь не маститый Янгель. Однако в КБ «Южное» было заведено жёсткое правило: рядом с опытным конструктором и учёным обязательно стоял молодой сотрудник, который перенимал бы опыт старшего товарища. Уроки Янгеля Уткин усвоил хорошо, и уже на следующем заседании Совета обороны он убедительно показал, что вполне достоин возглавлять лучшее оборонное ракетное КБ страны.

Под руководством академика В. Ф. Уткина были созданы уникальные ракетные комплексы как для защиты страны, так и для освоения космического пространства.

Загадочные поезда

Путевому обходчику показалось, что он сошёл с ума. Он простучал колёса и по звуку определил, что вес вагона более 100 т. И понял, что интересоваться, почему вагон столь тяжёлый, не следует. Он знал, что через станцию проходят спецпоезда — внешне обычные, внутри — ядерные боеголовки. Но он не мог и предположить, что в вагоне находится межконтинентальная ракета, которая готова стартовать в любое время и в любом месте...

Американцы обвиняли нас в «агрессивности»: мол, именно об этом свидетельствует появление «неуловимых» поездов с ракетами. На самом же деле именно они и вынудили их создавать...

Я спросил Владимира Фёдоровича Уткина о том, как они появились.

— У наших потенциальных противников появились ракеты, которые могли «накрывать» шахты. «Першинги» — первоклассные ракеты. При дальности в 3000 км их точность измерялась метрами, а потому нельзя было поставить наши комплексы под «расстрел». А чтобы уничтожить поезд, нужно много «Першингов» — это не «схватка один на один». Ракетный поезд — сложнейший комплекс. Настолько, что американцы так и не смогли его сделать. А наш ракетный поезд ушёл с завода сразу на боевое дежурство в 1988 г. Правда, сначала он немного постоял на специальной площадке, чтобы американцы могли его обнаружить из космоса, — таковы были условия договора по разоружению. А потом поезд «исчез» на наших бесконечных железных дорогах. Последний встал на рельсы в 91-м. Всего было создано 12 таких поездов. А потом все они были «собраны» в одном месте, чтобы американцы могли знать, где именно находится это оружие.

Я не знаю, где и сколько СС-18 стоит сегодня на боевом дежурстве. Но знаю, что в Казахстане все шахтные комплексы с ядерными ракетами ликвидированы, — таково было решение Нурсултана Назарбаева.

Не знаю, создают ли сейчас на Южмаше новые ракеты. Давно не был в Днепропетровске (ныне — Днепре), да и не очень тянет туда поехать, так как знакомых и друзей уже там не осталось.

Знаю, что модернизированная «Сатана» сегодня иногда выводит на орбиты искусственные спутники Земли. Зачем же уничтожать то, что можно использовать на благо людей?!

Знаю, что в истории нашей Родины такие научно-технические достижения, как «Буран», мощные ракетные комплексы, уникальные лазерные установки и некоторые другие, навсегда останутся ярким примером гениальности наших учёных и конструкторов. Однако я знаю, что ракетные поезда, созданные под руководством академика Уткина, ржавеют на запасных путях и уже не обеспечивают безопасность России.

Нужны ли они вообще? Такие дискуссии возникают. Вновь появился проект ракетного поезда «Баргузин». Академик Юрий Соломонов, генеральный конструктор отечественных ракетных комплексов, заявил, что ракета «Ярс» может быть использована и в этом проекте, а не только в шахтах и на мобильных установках. Так что возродить ракетные поезда можно. А академик Алексей Арбатов, связанный с обороной страны, считает, что необходимости в их воссоздании нет. Мол, существующих средств на земле, в воздухе и на море вполне достаточно, чтобы обез опасить Россию и её союзников.

Не знаю, кто из них прав. Однако знаю точно: нам, обывателям, и политикам не надо ввязываться в спор специалистов. Именно им следует находить верные решения.

Вместо эпилога

Холодную войну мы проиграли. Советский Союз исчез. А что же случилось с «ракетно-ядерным щитом»?

Американские аналитики утверждают, что в этом «щите» у России появилось немало «дырок». Их приходилось заделывать в экстренном порядке, и не всегда удачно. В процессе разоружения у нас были «выбиты» самые эффективные ракетные комплексы, а лучшее в мире предприятие в Днепропетровске, где (по выражению Н. С. Хрущёва) «ракеты делали, как сосиски», практически перестало существовать.

Процесс ядерного разоружения шёл однобоко, очень болезненно для нашей страны, а военного комплекса США почти не коснулся. Причин такого положения много. Но есть главная, о которой не принято публично говорить: создатели того самого «щита» — учёные и специалисты по ядерному и ракетному оружию — не принимали участия в переговорах и принятии решений. Считалось, что они секретные. При создании оружия политики не могут обойтись без учёных. А в большой политике, к сожалению, их мнения не спрашивают.

Кстати, и разнообразные реформы в науке осуществляют политики во власти, игнорируя точку зрения учёных. Ни к чему хорошему это не приводит.

О большой науке власти вынуждены вспоминать, когда народ оказывается на краю пропасти — будь это угроза войны или вирусная пандемия.

Неужели ошибки прошлого ничему политиков не учат?

«Атомному министру» поставят памятник

В феврале наш автор В. Губарев написал в «АиФ» об академике ефиме Славском.

«Атомный министр» входил в число руководителей проекта по созданию советского ядерного оружия, имел 3 звезды героя и 10 орденов Ленина. А жизнь доживал забытый. Теперь же в сквере возле офиса «Росатома» на ул. Б. Ордынка появится памятник руководителю совет ской атомной промышленности Е. Славскому. Это решение поддержала Комиссия Мосгордумы по культуре и массовым коммуникациям.