Русская мечта Михаила Делягина
Русская мечта Михаила Делягина
Свою Русскую мечту Михаил Делягин видит в том, что государство начнет выполнять законы Божеские и человеческие. Об этом экономист рассказал ведущему новой программы на телеканале Царьград Константину Малофееву, заместителю главы Всемирного Русского Народного Собора. Почему политический режим в Киеве гость считает нацистским, а наших либералов начинает трясти от слова Крым. Как оппозиция ждала сакральную жертву во время протестов и как власти этого удалось избежать? А также о страшной справедливости и Сталине. На эти и другие вопросы искали ответы ведущий программы «Русская мечта» и его гость.
Константин Малофеев: Добрый день. Мы говорим о «Русской мечте», как это следует из названия нашей программы. И с нами в гостях экономист Михаил Делягин. Здравствуйте.
Михаил Делягин: Добрый день.
К.М.: Как следует из названия нашей программы, мы мечтатели. Но перед тем, как поговорить об этом, давайте поговорим немножко о сегодняшнем дне. Потому что именно сегодня рождается будущее. В эфирах разных каналов, в другим средствах массовой информации говорят о нацистском режиме в Киеве. Вот сейчас в связи с изменениями этого режима, новым президентом что-нибудь изменилось?
М.Д.: В Донбассе количество обстрелов выросло. Действительно, есть шаги к разумному, хотя они и очень сильно сдерживаются людьми, которые боятся ответственности за совершённые преступления. Или за те преступления, которые надеются совершить. Но в целом это просто, так сказать, смена формата. Миссия Порошенко заключалась в том, чтобы создать нацистский русофобский режим. Он с этой задачей справился. Теперь следующий этап. Нужно сделать так, чтобы заставить Россию за этот режим платить. Всё. Чтобы заставить нас платить за этот режим, нужны некоторые смягчения, некоторая улыбка, некоторый разговор, кого-то даже можно отпустить, поменять и так далее. Но суть от этого не меняется.
К.М.: Эти новые люди, которые сейчас пришли в Киеве к власти во главе с Зеленским, по крайней мере, физиогномически и внешне выглядят всё-таки скорее как жертвы нацизма из учебников истории. Не похожи они на тех самых нацистов…
Константин Малофеев. Фото: Телеканал "Царьград"
М.Д.: Вы знаете, господин Коломойский тоже очень напоминал жертву нацизма. Но это не помешало ему поучаствовать и в Одесской гекатомбе и, насколько можно судить, в уничтожении малайзийского «Боинга». И в целом он, так сказать, сделал много для становления этого режима. И его помощник Фирсов, по-моему, который был мэром Днепропетровска. Напомню, ему принадлежат две крылатые фразы. Первая фраза: «Обещайте всё, что угодно, вешать будем потом». А вторая фраза — «Я жидобандеровец». Так что извините, те времена, когда жертвами нацизма были евреи, ушли в прошлое. Сегодня жертвами нацизма являются русские. И если вы посмотрите на интенсивность протеста еврейской общественности, скажем, в Прибалтике против маршей эсесовцев, и против режима апартеида, который установлен в Латвии и Эстонии, вы увидите, что это нравится многим не только на Украине.
К.М.: То есть вы считаете, что теперь жертвы нацистов русские, а сами нацисты…
М.Д.: Русские поставлены Западом в то положение, в котором в 1940-е годы были евреи в Европе.
К.М.: А сами нацисты кто?
М.Д.: А нацисты сейчас, наверное, уже не имеют этнических характеристик, к счастью. Как, собственно, не имели и при Гитлере. Потому что тогда по всей Европе, в каждой стране были свои нацисты. Просто где-то их давили, а где-то их пускали к власти. И сегодняшний фашизм — это либерализм. Он выполняет ту же самую функцию. Потому что социальная функция фашизма заключалась в том, что крупный бизнес, крупные монополии, которые срослись тогда с государствами, давили малый и средний бизнес, давили средний класс. И фашизм был способом успокоить этих людей, которые нищали, беднели. Этим людям фашизм говорил: да ничего страшного, вы живете хуже, но вы принадлежите к избранной расе, идите, ограбьте соседей, и у вас всё будет замечательно, потому что вы выше всех.
Что говорит сегодня либерализм? Сегодняшний либерализм — это не про Вольтера, это про Березовского с Керенским и Чубайсом. Сегодняшний либерализм — это идеология, по которой государство должно служить глобальным спекулянтом против своего народа. И мы видим, что идёт объективный процесс уничтожения среднего класса, как и тогда, как и в 1930-е годы. И новому среднему классу либерализм говорит то же самое, что когда-то говорил фашизм: ничего страшного, что вас грабят. Просто либерализм служит уже не государству, он служит надгосударственной силе, глобальным спекулянтам. Ничего страшного, что вас грабят. Вы лучше всех. Вы умные, креативные, коммуникабельные. Вы круче всех. Стройте свой спекулятивный бизнес, ограбьте всех остальных лохов, и у вас всё будет прекрасно.
К.М.: То есть на Украине этот нацизм носит либеральный характер.
М.Д.: Сегодняшний нацизм носит либеральный характер.
К.М.: А в России…
М.Д.: Посмотрите в России, посмотрите на российских либералов. Все эти прекрасные люди с рукопожатными лицами, которые скачут на площадях с плакатами «У нас одна проблема — 85% населения России». Обращаю внимание: даже у Гитлера в процентном отношении проблема была отчётливо меньше, чем у этих замечательных людей, которые владеют медиа и оказывают определяющее воздействие на нашу политику.
Михаил Делягин. Фото: Телеканал "Царьград"
К.М.: Ну не все. Вот «Царьград Медиа» принадлежит приличным людям.
М.Д.: Ну я не говорю, что все. Я говорю, что либералы пользуются абсолютной свободой пропаганды. А если вы что-нибудь скажете не то в эфире, если вы скажете 10% того, что говорят на том же самом «Эхе Москвы», то вы сядете. Просто сядете. Так вот, наши либералы абсолютно, всецело поддерживают нацизм на Украине. И поддерживают любых нацистов, которые против русских, против России. Это просто индикатор. Спрашиваете, чей Крым… Причём даже нормальных людей, которые либералы по старой памяти, ещё по демократической памяти, когда им задаёшь этот вопрос, начинает трясти. Потому что они готовы, они согласны с тем, что Крым принадлежит России. Но сказать это вслух — это значит, подвергнуться остракизму в своей тусовке.
И вторая ещё очень интересная формула наших либералов — формула замечательная. Мы, кстати, сегодня общаемся в день рождения Путина. В этом году будет актуальненько.
К.М.: С днём рождения, Владимир Владимирович!
М.Д.: Они исходят из того, что Путин плохой. Ну, можно так думать. А дальше они делают потрясающий логический вывод. Раз Путин плохой, русских нужно убивать, это нормально. Уж даже если приходишь к тому, что Путин плохой, и тёмные силы всех злобно гнетут, ребята, ну вы угнетённых-то пожалейте, что ж вы их добиваете-то. А это показывает, что главным мотивом является не то, что Путин плохой для них, а что русских надо убивать.
К.М.: Вот так. А у нас…
М.Д.: Так я про нас говорю, пардон. Про Российскую Федерацию.
К.М.: Нет, про протесты. Вот у нас сейчас были протесты, в августе, в сентябре. И появились жертвы. Этому либеральному нацизму они для чего нужны? И достаточно ли этих жертв?
М.Д.: Ещё Борис Абрамович Березовский говорил о необходимости сакральной жертвы, что обязательно должен быть пострадавший. Девочка в белой одежде. Потому что на белой одежде замечательно выглядит кровь. Неизвестные снайперы когда появились? В январе 1991 года в Литве, в телецентре, первый раз работали неизвестные снайперы. Может, они до этого работали, но в других странах. Потому что для того, чтобы расшатать общественную психику, должна пролиться кровь. Строго говоря, ещё товарищ Некрасов писал: «Умрёшь недаром, дело прочно, когда под ним струится кровь».
К.М.: Но у нас, слава Богу, сакральной жертвы не случилось.
М.Д.: Они недоработали сакральную жертву…
К.М.: Они доработают? Или что случится?
М.Д.: У нас сакральной жертвы не случилось, потому что у нас нормальная система безопасности. Я думаю, всем подробно объяснили, что будет с ними, если что-то случится, если произойдёт сакральная жертва.
Константин Малофеев (слева) и Михаил Делягин. Фото: Телеканал "Царьград"
А во-вторых, ещё рано, потому что организуют-то расшатывание ситуации не те либералы, которые на площадях скачут, и не те либералы, которые ими дирижируют в медиа. А те либералы, которые пенсионную реформу проводят и НДС повышают. А для них ещё рано, ещё ситуация не раскачалась.
К.М.: А кто всё-таки, на ваш взгляд, таким образом победил?
М.Д.: В тактическом противостоянии победила власть. Потому что, во-первых, удалось купировать протесты. Абсолютно провальные для власти выборы с точки зрения респектабельности процесса, не с точки зрения результата, с точки зрения уважения к результату, были, так сказать, забыты и не стали фактом общественного сознания. Не было беспорядков после выборов. Они были только перед. И либеральная оппозиция себя дискредитировала тем, что подставила детей и повела себя неадекватно, отталкивая от себя своих собственных союзников.
Нас с вами несложно оттолкнуть от Навального. А вот оттолкнуть школьников от Навального товарищ Навальный сумел.
К.М.: А что будут делать оппоненты? Вот эти вот, у которых не получилось, потому что власть повела себя адекватно, и власти удалось прекратить протесты сейчас. Что они будут делать, какой у них план, на ваш взгляд?
М.Д.: Понимаете, у людей типа Навального планов нет, они исполнители. Менеджеры среднего звена. Им сказали: пошли, сделали. Инициатива принадлежит стратегам либерального клана, ещё с ельцинских времён, которые, как я сейчас понимаю, судя по социально-экономической политике, планируют у нас «майдан». То есть нужно довести людей до такого состояния, чтобы людям было не жалко не только себя, но и своих детей. Тогда они выйдут на площадь, снесут эту власть, и придёт к власти олигархия: министры вроде Порошенко или клоуны вроде Зеленского. Это некритично, они разберутся.
К.М.: А кто эти люди у нас?
М.Д.: Люди, обладающие стратегическим мышлением. В либеральном клане я знаю двоих. Это Александр Стальевич Волошин и это Анатолий Борисович Чубайс.
К.М.: По-вашему, они и сейчас стоят за протестами?
М.Д.: Я этого не говорю… Нет, за протестом стоят не они. Протест — это вообще исполнители.
К.М.: Они стоят за ухудшением обстановки?
М.Д.: Я вполне допускаю, что есть ещё какие-то либералы со стратегическим мышлением, помоложе, которых я просто не знаю. Это может быть прямое западное влияние. Это может быть олигархическое влияние, потому что у некоторых наших олигархов есть хорошие аналитические группы. Важно, что те люди, которые ограбили нас на пять лет жизни под видом пенсионных реформ, спланировали налоговый манёвр. Это же гениально: повысить цены на бензин таким образом, чтобы все производители бензина оказались убыточными. Согласитесь, это гениально. Это не сообразить же просто так.
Люди, которые планируют эти преобразования, планируют на перспективу. И я думаю, что когда министр экономического развития Орешкин сказал, что у нас в 2021 году под выборы в Госдуму будет взрыв, он, естественно, прикрылся: ой, вы знаете, у нас закредитованность населения, это из-за этого будет. Но это был предлог. Он внятно указал на стратегический план, на ближайший план наших олигархов. Не получится в этот раз — будет в 2024-м.
К.М.: То есть у нас борьба с русским народом идёт и изнутри, и извне. Это срежиссировано вместе, на ваш взгляд?
М.Д.: Нет, это просто единый либеральный клан. Он един, потому что…
К.М.: Единый на Западе и здесь?
М.Д.: Конечно. Это глобальные спекулянты, интересы которых объективно противоречат любым интересам любого народа, хоть американского, хоть Буркина-Фасо, хоть в России. Проблема в том, что Соединённые Штаты Америки являются организационной структурой глобального управляющего класса, как государство. Поэтому его рушить нельзя.
Второе единственное государство в мире, которое рушить нельзя, — это Украина, потому что она — ледокол против нас. Всё остальное подлежит десуверенизации. Всё, ликвидация. Соответственно, интересы наших либералов, которые сидят в правительстве, интересы либералов, которые скачут на улицах, сидят на «Эхе» у «Газпромбанка», интересы либералов, которые, так сказать, осуществляют руководство на уровне глобального управляющего клана, — это единый клан.
К.М.: А вот что нам делать с тем, чтобы воплотилась мечта не этого глобального клана о десуверенизации России, а с тем, чтобы воплотилось светлое будущее для нас и наших детей?
М.Д.: Народ России должен вернуть себе государство.
К.М.: Как?
М.Д.: Помните, такие висели плакаты, когда ещё была «Русская весна»: «Вернули Крым — вернём Россию»?
К.М.: Да, прекрасные были плакаты.
М.Д.: Пока есть возможность делать это мирным путём, в рамках Уголовного кодекса, безусловно, это нужно делать мирным путём.
К.М.: Как?
М.Д.: Есть выборные процедуры, есть пропаганда, есть обучение. У нас же уникальная страна, понимаете. Во всех странах выборы существуют один день… Демократия существует один раз в четыре года, в день выборов. А у нас демократия не существует один день в четыре года, когда есть выборы. А всё остальное время власть очень чутко смотрит на рейтинги. И когда рейтинг начинает падать, она начинает метаться, начинает дёргаться. И со временем понимает, что происходит. Сейчас, правда, она уже года полтора не понимает, что с ней происходит после пенсионной реформы, и пытается всякими мелкими подачками решить проблемы.
К.М.: А что она должна понять и как должна измениться?
М.Д.: Она должна понять, что ликвидация страны — это самоубийство для неё в физическом смысле этого слова.
К.М.: Если она не часть глобального клана.
М.Д.: Нет. После Крыма, я имею в виду высшую политическую власть, она не является частью глобального клана. Более того, после «Арабской весны», я думаю, все люди, которые способны смотреть, увидели, что будет с ними лично и персонально, на примере Каддафи, если эта великая либеральная мечта реализуется. Я думаю, что они смотрели более полную запись его убийства, чем та, которая была доступна, скажем, мне. И смотрели её более внимательно, чем я, с бОльшим личным интересом. Но, к сожалению, инстинкт самосохранения — это слабая вещь…
К.М.: А что сделать, чтобы повысить этот инстинкт самосохранения? Нужен ещё один Крым? Что должно случиться, чтобы наша элита ещё более связала себя с судьбами страны?
М.Д.: Вы знаете, я не думаю, что ещё один Крым возможен, потому что они учли уроки.
К.М.: Они — это кто?
М.Д.: И либеральная часть тусовки, и якобы патриотическая часть тусовки. Но она, конечно, не хочет быть рабами Запада, но они не хотят делать ничего. Потому что лень. А Крым показал, что если, так сказать, действовать, то придётся что-то делать. Это неохота. Причём более того, если вы станете предателем Родины, в ходе, так сказать, Крымского процесса, то вы вылетите из власти и будете обретаться каким-нибудь несчастным спецпредставителем, без полномочий, безо всего. Это не интересно.
Ну, так я думаю,так я себе представляю ситуацию.
Поэтому нужно объяснять, что, ребята, речь идёт не о будущем страны, не о перспективах народа, не об экономическом росте. Речь идёт о том, умрёте вы в 90 лет в окружении детей и внуков или вы умрёте, не дожив до 70, на колу в прямом смысле этого слова.
К.М.: Это тактика достижения «Русской мечты». А всё-таки как она будет выглядеть сама? Как сделать, чтобы наша элита изменилась?
М.Д.: Объяснять. Просвещать.
К.М.: Хорошо. А как, вы думаете, должна была бы выглядеть Россия, если бы всё было хорошо? Что в ней должно случиться? Как она будет выглядеть, какая внешняя политика, внутренняя?
М.Д.: Наша идея — это всё-таки справедливость. Это вещь, с одной стороны, жутко привлекательная, а с другой — очень страшная. Нет ничего более жестокого, чем справедливость, на самом деле. Но как минимум страна с нашими ресурсами, если она будет устроена не для разграбления данной территории, а для её развития, точно будет исключительно богатой и развитой. И разница культурного потенциала обеспечивает огромные возможности именно для скачкообразного прорывного развития. У нас сейчас на этот счёт преобладает негативное мышление. Я ещё году в 2004 очень много общался с таксистами в разных регионах страны. Ну это же коллектор рассеянной информации, таксист.
К.М.: Безусловно.
М.Д.: Который всё это концентрирует.
К.М.: Сейчас в Москве многие из них уже говорят по-русски..
М.Д.: Знаете, и многие из них уже хорошо научились говорить по-русски. Я вот буквально вчера вёз ребёнка, разговариваю с дочкой. И вдруг водитель поворачивается и спрашивает: «А вы вообще ей кто?» Я говорю: «Ну, вообще, я ей отец. А что такое?» — «Деточка, этот дядя тебе кто? Я, так сказать, приготовился дядю выкидывать из такси». Дочка говорит: «Отец. А что происходит?» В общем, выяснилось, что ему в рамках его культуры показалось, что это странный разговор, и он решил защитить ребёнка. И это большой плюс, на самом деле, согласитесь.
К.М.: Да.
М.Д.: Ну вот, в 2004 году я разговаривал с таксистами. Я только перестал работать в государственных структурах, мне было интересно, как люди устроены, как жизнь устроена. Говорят: «Да, мы хотим справедливости». Я им: «Зашибись, как выглядит справедливость? В разных городах нашей страны, и в городах, и на трассе». «Вот видишь, фонари стоят? — Ну. — Ну вот когда на каждом будет висеть по чиновнику — это будет справедливость?» Это было 15 лет назад.
К.М.: То есть вот это вы назвали страшной справедливостью.
М.Д.: Да. С того времени гуманизм отчётливо не вырос.
Другая история, чуть больше десяти лет назад. Круглый стол по коррупции. Один сенатор, бывший первый замминистра финансов, туда пришёл. Первое слово ему. Он же сенатор. Тот говорит: «Да, вы знаете, я не очень понимаю, в каком качестве меня сюда пригласили». Раздаётся голос с первых рядов от журналистов: «Как, в качестве экспоната, конечно». Последним выступал абсолютно чеховский персонаж, такой дедушка из министерства промышленности. Точнее, тогда он мне казался дедушкой, сейчас уже нет. Такой московский интеллигент, чеховский. «Вы понимаете, я, конечно, категорический противник 1937 года. У меня и семья пострадала, и многие знакомые пострадали. И в целом я по убеждениям интеллигент, гуманист. Но согласитесь, что если их не расстреливать, — сказал он, сделав такой пас рукой в сторону присутствующих сенаторов, — то они же ничего не поймут, они другого языка уже не способны воспринимать». Это сказал человек более десяти лет назад.
И когда сейчас мы смотрим на людей, которые уверовали в свою безнаказанность, в то, что они каста, стоящая над биомассой, которая подлежит переработке в их личное богатство, которая по праздникам называется населением… Когда мы видим людей, которые искренне считают, что пришпандорить правильный портрет на стенку — и можно творить абсолютно всё, что угодно... Людей, которых несколько поколений чиновников не наказывали за игнорирование своих служебных обязанностей. Ну, в общем-то, как-то им придётся объяснять, что нужно работать на благо общества.
К.М.: Кроме справедливости в виде 1937 года, другой путь возможен?
М.Д.: Нет, не в виде 1937 года. Вы знаете, это очень забавно, когда говоришь про Уголовный кодекс, все начинают кричать про сталинский террор.
К.М.: Вы просто сами только что привели пример.
М.Д.: Нет, этот пример… я говорю, как общество воспринимает. Но у нас же как бы, помимо общества, в стране есть ещё один европеец, называется государство. И естественно, что он будет сильно смягчать всё, особенно применительно к себе. Но когда говоришь про Уголовный кодекс, поднимается дикий вой. Оказывается, если убивать людей на улицах, то это преступление. А если убивать людей на улицах сотнями тысяч, создавая соответствующие социально-экономические условия, то это, видите ли, государственная политика, это не преступление. А как же так? Так что я думаю, что проблема Путина, главная, как я сказал, ещё, прости Господи, в 2001 году, заключается не в том, что он Сталин, а в том, что он очень маленький Сталин. Или, как сейчас говорят наши блогеры, мы ругаем Путина не за то, что он Путин, а за то, что он недостаточный Путин. И как только государство начнёт показывать, что оно выполняет законы Божеские и человеческие, у нас очень быстро всё нормализуется в стране. Я думаю, за один год нормализуется.
К.М.: Ну, мне нечего добавить к тому, что сейчас сказал Михаил. «Русская мечта» Михаила Делягина, его рассказ о чеховском персонаже и Сталине, его представления о справедливости, которая, безусловно, потребуется в будущей России. Очень образно. И мы поговорим об этом в следующих наших передачах. Большое спасибо.
М.Д.: Спасибо вам.