Октябрь 2016
Ноябрь 2016
Декабрь 2016
Январь 2017
Февраль 2017
Март 2017
Апрель 2017
Май 2017
Июнь 2017
Июль 2017
Август 2017
Сентябрь 2017
Октябрь 2017
Ноябрь 2017
Декабрь 2017
Январь 2018
Февраль 2018
Март 2018
Апрель 2018
Май 2018
Июнь 2018
Июль 2018
Август 2018
Сентябрь 2018
Октябрь 2018
Ноябрь 2018
Декабрь 2018
Январь 2019
Февраль 2019
Март 2019 Апрель 2019 Май 2019 Июнь 2019 Июль 2019 Август 2019 Сентябрь 2019 Октябрь 2019 Ноябрь 2019 Декабрь 2019 Январь 2020 Февраль 2020 Март 2020 Апрель 2020 Май 2020 Июнь 2020 Июль 2020 Август 2020 Сентябрь 2020 Октябрь 2020 Ноябрь 2020 Декабрь 2020 Январь 2021 Февраль 2021 Март 2021 Апрель 2021 Май 2021 Июнь 2021 Июль 2021 Август 2021 Сентябрь 2021 Октябрь 2021 Ноябрь 2021 Декабрь 2021 Январь 2022 Февраль 2022 Март 2022 Апрель 2022 Май 2022 Июнь 2022 Июль 2022 Август 2022 Сентябрь 2022 Октябрь 2022 Ноябрь 2022 Декабрь 2022 Январь 2023 Февраль 2023 Март 2023 Апрель 2023 Май 2023 Июнь 2023 Июль 2023 Август 2023 Сентябрь 2023 Октябрь 2023 Ноябрь 2023 Декабрь 2023 Январь 2024 Февраль 2024 Март 2024
1
2
3
4
5
6 7
8
9
10
11 12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31

Поиск города

Ничего не найдено

80 лет назад ВВС РККА вместе с Красной армией вступили в войну в Польше

0 2643

Эксперт Богуславская объяснила блокировку США проекта G7 с осуждением выборов в РФ

Антипалестинская предвзятость газеты «Нью-Йорк Таймс»

Американист назвала причину блокировки США проекта G7 с осуждением выборов в РФ

В МИД РФ сочли позицию США по теракту в "Крокусе" ангажированной


ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГЕРМАНИИ И СССР В ВОПРОСАХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АВИАЦИИ

Еще до начала советского наступления на Польшу, была достигнута договоренность с Германией на самом высоком уровне о согласовании военных усилий двух стран, в том числе и в области применения авиации. Так, посол Германии в СССР Шуленбург 17 сентября 1939 г. сообщал министру иностранных дел Германии И.Риббентропу: "Сталин в присутствии Молотова и Ворошилова принял меня в два часа ночи и заявил, что Красная Армия пересечет советскую границу в 6 часов утра на всем ее протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска. Во избежание инцидентов Сталин спешно просит нас проследить за тем, чтобы германские самолеты не залетали восточнее линии Белосток - Брест - Литовск - Лемберг. Советские самолеты начнут сегодня бомбардировать район восточнее Лемберга. Я обещал сделать все, что возможно, в смысле информирования германских военно-воздушных сил, но просил, учитывая, что осталось мало времени, чтобы сегодня советские самолеты не подлетали к упомянутой линии слишком близко".
Согласно материалам польских исследователей, с самых первых часов советского наступления СССР и Германия в разных формах проявляли согласованность в действиях авиации обеих сторон. Так, например, в районе Коломыи 17 сентября 1939 г. немецкая авиация уже не бомбила ни сам город, ни польских аэродромов. Советская же авиация рано утром того же дня произвела разведку польских аэродромов, а затем нанесла по ним бомбовый удар.
Согласно советским источникам, подобное взаимодействие началось даже раньше военных действий между СССР и Польшей. Так, 1 сентября 1939 г. советник посольства Германии в СССР Г.Хильгер передал наркому иностранных дел СССР В.М.Молотову просьбу начальника генштаба германских военно-воздушных сил. Речь шла о том, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передачи время передавала "для срочных воздухоплавательных опытов" условные позывные знаки, а во время передачи своей программы - по возможности часто слово "Минск".
В.М.Молотов поставил на документе резолюцию: ""Минск" (но не другое)". Фактически, речь шла о согласии советской стороны на использование советской же радиостанции в качестве радиомаяка для германских самолетов, действующих против Польши.
С первых же дней советско-польской войны были приняты согласованные меры по обеспечению безопасности немецких войск от действий ВВС РККА. Уже 18 сентября 1939 г. командование Украинского фронта передало штабам Северной, Восточной и Южной армейских групп информацию, что командование германских войск приказало своим частям в случае приближения советских самолетов выкладывать опознавательные белые полотнища, по возможности в виде свастики, а также пускать вперемежку зеленые и красные ракеты.
Вопросы, связанные с авиационной тематикой, были затронуты и на переговорах К.Е.Ворошилова и Б.М.Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерал-майора Е.Кестринга (военный атташе Германии в Москве), полковника Г.Ашенбреннера (занимал пост авиационного атташе Германии в СССР вплоть до июня 1941 г.) и подполковника ГКребса (с 1936 г. - помощник военного атташе в Москве, участник Польской кампании) о порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию, которые начались 20 сентября 1939 г. В подписанном 21 сентября советско-германском протоколе говорилось, что германским командованием будут приняты необходимые меры, чтобы сохранить от порчи и уничтожения до передачи представителям Красной Армии важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения, в частности - аэродромы. В параграфе 6 сообщалось: "При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной Армии при движении на запад колонн Красной Армии может летать только до линии арьергардов колонн Красной Армии и на высоте не выше 500 метров". Точно такие же положения были зафиксированы в новом соглашении от 2 октября 1939 г. военных представителей сторон того же состава в связи с установлением новой линией границы и необходимости нового перемещения советских и германских войск. Теперь за сохранность аэродромов отвечало уже командование Красной Армии. Командующий Белорусским фронтом командарм 2 ранга М.П.Ковалев 2 октября 1939 г. отправил в Москву телеграмму с критикой установленной линии границы между Германией и СССР, указывая на то, что "установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас... Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам", - отмечал он и просил "пересмотреть границу в районе Брест-Литовска". Хотя на следующий день из Москвы пришел ответ, что границу невозможно изменить, советские войска, чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва, выдав его немецким представителям за русло реки, по которому и была проведена граница!
На территории, занятой РККА, находилось некоторое количество самолетов Люфтваффе в неисправном состоянии. После отказа пропустить технических специалистов для возможного восстановления этих машин, советская сторона сама доставила имевшуюся авиатехнику в разобранном виде к границе для передачи германским представителям.


Вышеприведенные факты свидетельствуют об определенном сотрудничестве Германии и СССР в области применения авиации в войне против Польши: помощь СССР в радионаведении самолетов Люфтваффе, согласование применения и опознания авиации друг друга, обеспечение одной стороной охраны и обороны от "польских банд" авиабаз перед передачей их другой стороне. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что это взаимодействие в основном касалось чисто технических вопросов, а в глобальном плане каждая из сторон преследовала свои стратегические цели, далеко не всегда совпадающие с интересами партнера.

УДАРЫ ПО АЭРОДРОМАМ И ВОЗДУШНЫЕ БОИ

Боевые действия советской авиации начались 17 сентября с ударов по местам дислокации польских войск, железнодорожным узлам, аэродромам. Последние успеха не имели. Так, капитан Станислав Цвинар командир 15-го бомбардирдировочного дивизиона позже вспоминал, что "в 07:30 над аэродромом Бучач появились шесть И-16. Мы не знали, что это значит. Их пилоты обнаружили нас. В Коломые находился генералы Зайоц и Уески со штабом. Им сообщили о виденных советских истребителях и о том, что большевики перешли границу Польши. Вернувшись в Бучач около 16:30 мы застали наши самолеты готовыми к вылету... Девять советских самолетов отбомбились по нашему аэродрому, но все бомбы легли мимо...". О том, насколько внезапным оказался для поляков советский удар говорит тот факт, что командир истребительного дивизиона IV/1 узнал об этом после того, как ему позвонили из полиции! Фактически, на восточной границе Польши к этому времени практически не оставалось не только частей прикрытия, но даже пограничников!
В.Р.Котельников отмечал: "Случаи обнаружения польских самолетов на земле были лишь единичными", как, впрочем, и встречи в воздухе советских и польских машин. Причем, последние имели место лишь в первые дни войны. В оперативной сводке Генштаба РККА от 17 сентября 1939 г. сообщалось: "Наша авиация сбила: 7 польских самолетов и вынудила к посадке 3 тяжелых бомбардировщика, экипажи которых задержаны". "Сводка штаба ВВС РККА (с грифом "совершенно секретно" - Прим, авт.) упоминает всего о трех самолетах (типы не указаны - Прим. авт.), сбитых в районе Ковеля. Все они сбиты советскими истребителями, летчики попали в плен", - сообщал В.Р.Котельников. В оперативной сводке №2 Управления пограничных войск НКВД Киевского округа о действиях пограничных отрядов в период перехода границы частями Красной Армии на территорию Польши от 17 сентября 1939 г. сообщается о принудительной посадке в 09:25 советскими истребителями польского самолета (предположительно истребителя), который нарушил госграницу.
Интересно описание летчиком Зыкановым - командира звена истребителей - эпизода воздушного боя над Польшей (вероятно, 17 или 18 сентября 1939 г.), которое было опубликовано в 1939 г. в журнале "Самолет". "Вдруг мы заметили, что с аэродрома поднялся какой-то самолет. По опознавательным знакам мы установили, что это польская машина. Эге, думаю, не вовремя, малый, ты поднялся. Когда я подошел к нему метров на 50, он открыл по моему самолету огонь. Я дал одну пулеметную очередь, вторую, третью. Польский самолет задымился и быстро пошел к земле. Продолжаю стрелять. Бомбардировщик противника врезался в землю. При посадке летнаб погиб, а летчик-офицер побежал к лесу. Нет, не уйдешь! Дал по нему очередь и убил его.".
Польские источники также извещают о воздушных схватках. Рано утром 17 сентября после получения сообщений о вторжении РККА, командующий польской авиацией генерал Иозеф Зайоц отдал приказ произвести воздушную разведку польско-советской границы. Выполняя его, над местечком Рокитно подпоручик Станислав Богуслав Заторский из 113-й истребительной эскадрильи, который вылетел с аэродрома Петляковце Старе близ Бучача (к югу от г.Тарнополь), сбросил в районе казарм Корпуса пограничной охраны пакет с сообщением. При возвращении он был атакован звеном советских истребителей. Сообщается, что в бою было повреждено два советских самолета, за которыми оставался дымный след, а польский пилот, приземлившейся под Пинском, был ранен и позже скончался по дороге в госпиталь.
Более успешно действовал его однополчанин поручик Микса, вылетевший на разведку одновременно с Заторским. Вот, что он позже писал: "После взлета иду на малой высоте. Спустя 10 минут я увидел на шоссе унтер-офицера ехавшего на легковой открытой машине на запад. Мне показалось, что что-то явно не в порядке, так как он мчался как сумасшедший. Уже через две минуты я оказался над городом, названия которого не помню и увидел въезжающие в него с трех сторон длинные колонны бронетехники. Чьи они были я понять не смог, а потому развернулся обратно к шоссе, на котором видел легковую машину.
Догнав автомобиль, я сел перед ним на шоссе и тут все и выяснилось. Это пехотинец был из гарнизона того города. Причем, когда он выехал из города, северо-восточная часть города уже была захвачена советскими войсками. В начале я не знал что делать: возвращаться или лететь дальше, так как приказ гласил, что концентрация советских войск должна быть лишь к востоку в нескольких км от границы, а они были уже рядом с Петляковцами. Я решил еще раз слетать и рассмотреть эти колонны повнимательнее. Лечу на северо-запад. Тут меня буквально затрясло. Трудно было даже представить такие огромные массы войск: впереди шли танки, за которыми двигалась кавалерия, за ними опять танки и кавалерия. Невероятно, этого не может быть, но я вижу все это собственными глазами. Огромные массы войск...
Возвращаюсь в направлении Петляковце. Долетаю до места где видел танки и бронемашины и вижу как моторизованный батальон польских пограничников движется в направлении советских войск. Их разделяло каких 15 км. Подлетаю, покачиваю консолями. Показываю направление и тут же забываю о всех приказах. Их горстка, а впереди страшная масса. И так немцы на нас навалились, а что теперь?!..
Лечу снова в сторону русских войск. По мне никто не стреляет, но кони встают на дыбы. Не знаю что делать, но затем решаю атаковать и делаю несколько заходов. В ответ загремели выстрелы из винтовок и ударили пулеметы. Снова поворачиваю в сторону пограничников. Батальон по прежнему двигается вперед, может быть так и должно быть, так как на аэродроме говорили, что русские не будут воевать с поляками, а идут бить немцев.
Боже мой, что делать?.. Вспоминаю приказ и поворачиваю. Однако погода начинает портиться, небо затягивают облака, быстро темнеет и вскоре начинается дождь, сквозь который почти ничего не видно. Вскоре вижу знакомые ориентиры, а затем и свой аэродром куда и приземляюсь. На аэродроме меня уже ждут полковник Павликовский и майор Вервицкий. Докладываю о результатах разведки и тут же получаю приказ лететь к командующему авиацией генералу Зайцу...".
Имеется информация и о советских потерях. Сообщается, что перед отлетом в Румынию подпоручик Тадеуш Коц из 161-й истребительной эскадры сбил над местечком Делятын (Станиславовское воеводство) советский самолет-разведчик. Эта информация, согласно данным В.Р.Котельникова, не подтверждается отечественными документами, которые сообщают лишь о случае вынужденной посадки в этот день самолета P-Z в районе Инзука.
Неизвестный польский пилот-истребитель сбил два бомбардировщика и тяжело повредил третий (они бомбили железнодорожную станцию Тарновице Лесьна). Факт уничтожения как минимум одного самолета подтверждается показаниями очевидцев, согласно которым двух раненых советских летчиков отвезли на автомобиле в госпиталь. Из-за нехватки топлива истребитель не дотянул до румынской границы и сел в расположении советских войск, а его пилот попал в плен.
Как видно из анализа рассмотренных воздушных боев, все они носили эпизодический и случайный характер как с одной, так и с другой стороны и не могли оказать существенного влияния на дальнейший ход военных действий.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ВВС РККА С СУХОПУТНЫМИ ВОЙСКАМИ. УЧАСТИЕ ПОЛЬСКИХ АВИАТОРОВ И НАЗЕМНЫХ СИЛ ПВО В БОЯХ ПРОТИВ СИЛ ВТОРЖЕНИЯ



Специфика польской кампании заключалась в крайне непродолжительном периоде воздушных боев и ударов по аэродромам. Ситуация "авиация против авиации" практически сразу перешла в ситуацию "авиация против наземных войск" - для наступающей советской стороны (соответственно, "наземные войска против авиации" - для обороняющейся польской). Это объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, измотанные непрерывными боями с немецкими силами значительно поредевшие польские ВВС и без того уже действовали на пределе возможного, а, во-вторых, открытие Красной Армией второго фронта ускорило экстренную эвакуацию уцелевших польских самолетов (о чем подробнее будет сказано ниже) и сам фактор наличия воздушного противника как такового для РККА уже на третий день войны просто перестал существовать. Сфера борьбы в прямом смысле слова переместилась "с небес на землю": советская авиация могла целиком и полностью перейти на поддержку сухопутных войск, а ее противник, располагавший лишь сконцентрированным на авиабазах значительным количеством летно-технического персонала вынужден был противостоять стремительному натиску последних.
Видимо один из наиболее мощных авиаударов пережили жители города Ровно, над которым ранним утром 17 сентября появились, как пишет Иржи Синк "девять эскадрилий бомбардировщиков СБ, насчитывавшие по девять машин каждая.". Впрочем, как отмечает польский историк, целями для их экипажей стали "крупные склады и железнодорожная станция". Кроме того "крупные группы советских бомбардировщиков атаковали военные объекты и объекты транспортной инфраструктуры в Новой Вилейки, Тарновцев, и Лесной (район Надворной)".

Советский часовой у сбитого польского самолета PWS-26 в районе Ровно (с 1921 по сентябрь 1939 уездный центр Волынского воеводства Польши). Место съемки: Волынское воеводство, Польша. 18.09.1939.

Авиация применялась также для экстренного снабжения топливом танковых и механизированных соединений Красной Армии. Так, 15-й ТК комдива М.П.Петрова не смог своевременно выполнить приказ командующего Дзержинской КМГ комкора И.В.Болдина о выступлении на Гродно: из-за нехватки топлива части корпуса остановились западнее Слонима. Только к утру 20 сентября движение смогло возобновиться в результате пополнения запасов благодаря вмешательству маршала С.М.Буденного, который приказал доставить топливо в Слоним транспортными самолетами. На совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. Маршал Советского Союза, заместитель Народного комиссара обороны СССР С.М.Буденный приводил в пример этот случай: "Мне пришлось в Белоруссии (командарм 2-го ранга М. П. Ковалев командовал Белорусским фронтом.- Прим, авт.) возить горючее для 5 мк (Вероятно, имелся в виду 15-й ТК Дзержинской КМГ. Других корпусов в обозначение которых входила цифра "5", кроме 5-го СК, в составе Белорусского фронта не было. - Прим, авт.) по воздуху. Хорошо, что там и драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка (от советской границы до Новогрудка было около 100 км. - Прим, авт.) до Волковыска 75 процентов танков стояло из-за горючего". А.И.Еременко, генерал-лейтенант, командир 3-го механизированного корпуса, Прибалтийский особый военный округ (в сентябре 1939 г. командовал 6-м КК, входившим в состав КМГ. - Прим, авт.) вспоминал: "Когда я приехал в Белосток (к 23 сентября 1939 г. - Прим, авт.), меня снабдила авиация бензином, а танковому корпусу стали бросать возле Гродно с парашютом".


Подпоручик Станислав Загорский из состава 113-й истребительной эскадрильи был в числе немногих польских летчиков, осмелившихся вступить в бой с ВВС РККА 17 сентября 1939 г. После завершения разведки он вступил в воздушый бой, в ходе которого повредил два советских истребителя, но был сам сбит и погиб в обломках своего Р.11. 


Необходимо остановиться на организации взаимодействия действий авиации и сухопутных сил РККА. Так, вопрос о чрезмерной централизации подчиненности авиачастей рассматривался, в частности, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940г.
Ф.И.Голиков, генерал-лейтенант, заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии, начальник Разведывательного управления, указывал следующее: "В отношении авиации. Я хочу остановиться на небольшом опыте похода в Западную Украину и подчеркнуть исключительную важность четкого решения этого вопроса в интересах армии и в интересах стрелкового корпуса. Я помню и испытал, как т. Смушкевич, командовавший несколько дней воздушными силами, допустил такое чрезмерное перецентролизовывание в этом вопросе, что мне, как командующему одной из армий (Осенью 1939 г. Ф.И.Голиков командовал 6 армией Украинского фронта. - Прим, авт.), пришлось остаться даже без разведывательной авиации и не удалось обеспечить даже разведывательными отрядами стрелковый корпус. Тем более это важно в ходе прорыва стрелковых корпусов, чтобы обеспечить приход ВВС к ним на помощь по вызову, а также путем заранее предусмотренного предоставления ряда средств боевой авиации некоторым корпусам, выполняющим особо важное задание".
С этим не согласился помощник начальника Генерального штаба Красной Армии по ВВС Я.В.Смушкевич: "Вчера т. Голиков говорил, что во время событий в Польше надо было авиацию придать армиям. Не могло быть речи о придании авиации, ибо сам командующий был потерян. Не представляю себе, как можно было там командующему армией командовать авиацией - это было невозможно. Я был в Белорусии и должен сказать, что я нашел положение очень плохим в отношении организации театра войны. Еще хуже было в Киеве. Когда фронт перешел в Проскуров, то он не имел связи с бригадами. Распоряжения до бригад от командования фронтов задерживались на несколько часов".
Парадоксально, но главным врагом остатков польских ВВС на определенном этапе стали советские танковые и механизированные соединения, стремительно отрезающие польским авиаторам пути запланированного отхода за границу и рывком захватывающие аэродромы. Из отчета командующего танковыми войсками Украинского фронта следовало, что силами танкистов было захвачено 38 польских самолетов. Значительная часть из них - 17 машин - пришлась на долю 38-й тбр из состава 6-й А. А 25-й ТК 12-й А захватил 12 самолетов, в том числе 8 из них в Бучаче после боя 18 сентября. В польской литературе описывается случай, когда советские танки ворвались на аэродром Бомбардировочной Эскадры во время подготовки к эвакуации и сумели уничтожить бомбардировщик типа "Лось", а остальным самолетам экстренно пришлось взлетать уже под огнем.
Было зафиксировано и несколько случаев столкновения между танковыми частями и немногочисленными польскими самолетами. Так, 18 сентября разведывательный батальон 5-й тбр 25-го ТК был атакован с воздуха и обстрелян пулеметным огнем во время переправы через реку Струпу. Часть советских танков была оснащена установленными на башнях зенитными пулеметами, что могло некоторым образом способствовать отражению воздушных атак самолетов с небольшой скоростью полета. В.Р.Котельников рассказывает о подобной атаке тремя польскими разведчиками танкового подразделения на подходе к Дубно, которые бомбили и и обстреливали колонну. Огнем зенитного пулемета один из самолетов был сбит. По польским данным это подразделение было оснащено танками типа Т-26 и входило в состав 36-й тбр комбрига Богомолова 8-го СК (5-я А Украинского фронта), которая заняла Дубно на рассвете 18 сентября. На фотографиях бронетанковой техники видно, что зенитные пулеметы были установлены и на некоторых машинах других частей, например на БТ-7 из 6-й тбр 3-го КК и Т-26 из 25-й тбр, которые заняли Вильнюс (соответственно - из 11 -и А и 3-ей А Белорусского фронта), а также на БТ-7 из 24-й тбр 2-го КК (6-я А Украинского фронта), которая заняла Львов. Подобная информация говорит о том, что советское командование накануне боевых действий с Польшей располагало определенными возможностями для того, чтобы обезопасить свои танковые части от авиации противника.
Примером обороны польских авиабаз от советских воздушных и наземных атак может служить история базы Каролин, расположенной рядом с Гродно. Эта база обеспечивала действия 5-го авиаполка из Лиды. За счет отступающих с немецкого фронта частей численность охраны базы выросла с двух взводов до трех рот. Вспомогательную службу на базе несли также несколько десятков юношей из отряда харцеров, прибывшие из Гродно 5-6 сентября. Три орудия и два зенитных пулемета обеспечивали ПВО базы. Затем прибыло еще два полевых орудия.
Во второй половине 18 сентября над Каролином появились советские разведывательные самолеты, которые, в целях маскировки своих намерений выполняли в воздухе различные фигуры высшего пилотажа. Вечером на базу был совершен первый авиационный налет. Загорелся авиационный ангар с находящимися там планерами и среди персонала база появились убитые и раненые. Парадоксально, но польская ПВО не открыла огонь - даже после налета среди некоторой части офицерского состава велись разговоры, что Советский Союз выступил против немцев!
Утром 19 сентября налет советской авиации повторился: позиции польской ПВО были обстреляны из пулеметов. Ответным огнем было сбито три самолета. В ночь с 19 на 20 и с 20 на 21 сентября на базу были предприняты атаки советской пехоты, которые удалось отбить. Во второй половине 21 сентября Каролин решено было оставить, после чего часть эвакуированных оттуда солдат и офицеров перешла к партизанским действиям.
Перейдем к обзору сопротивления польских наземных сил советским войскам и авиации. Р.Шавловски отмечал: "Подводя итоги можно утверждать, что Группа Корпуса пограничной охраны под командованием генерала Вилхелма Орлик-Рюкеманна вела наилучшим образом спланированные, продолжительные и, в общем, успешные военные действия среди всех операций польских войск против советской агрессии Б 1939 году". Группа насчитывала до 8700 человек, в том числе 297 офицеров. Интересно, что в нее входил и личный состав школы авиационных механиков из Сарн. Она действовала против советских 23-го СК и 15-го СК на самом стыке Белорусского и Украинского фронтов. Согласно рапорту командующего группой, она уничтожила 17 советских танков и один самолет 24 или 25 сентября, который "был поврежден и, окутанный дымом, вынужден был лечь на обратный курс", и, как, указывает Р.Шавловски, вероятно, упал на землю.
Существует также рапорт майора Журовского, в котором также сообщается об уничтожении двухместного советского самолета 24 сентября в зоне боевых действий Группы, но обстоятельства его уничтожения совершенно отличаются от описанных в рапорте генерала. Этот самолет выполнял атаку на бреющем полете перед фронтом обороны противотанкового орудия, пытаясь уничтожить его расчет пулеметным огнем. Наводчик быстро установил ствол на максимальный угол возвышения, поймал в прицел идущий прямо на орудие самолет и, выпустив снаряд, сбил машину [94]! Как видим, советской авиации поляки могли противопоставить лишь огонь немногочисленных оставшихся у них наземных средств ПВО, а их нехватка приводила к фантастическим примерам импровизации.
Представляют интерес действия польского бронепоезда ПВО №51 "Бартош Гловацкий", который взаимодействовал с Группой Корпуса пограничной охраны. Он был вооружен четырьмя орудиями, 26 пулеметами, двумя 40-мм зенитными атоматами "Бофорс". Позднее было установлено еще две такие пушки. Экипаж бронепоезда насчитывал около 200 человек. Со 2 сентября им командовал капитан Здислав Роккосовский.
17 сентября во время налета советской авиации в районе Сарны огнем ПВО бронепоезда был сбит советский самолет. На рассвете 18 сентября он разгромил колонну из двадцати грузовиков и шести гусеничных тягачей, которые сопровождались несколькими трехосными бронеавтомобилями. От огня бронепоезда загорелись два броневика, три тягача и часть автомобилей, часть техники была оставлена экипажами. Только часть колонны смогла отойти.
После боя бронепоезд обеспечивал безопасность отрезка железной дороги на участке между Бережнем и Немовицами под Сар-нами от полетов советских самолетов-разведчиков, которые проявляли все возрастающую активность. 19 и 20 сентября он обстреливал обнаруженные самолеты. 20-22 сентября он действовал в интересах отступающих польских войск. 22 сентября около 22 часов при подходе к Ковелю на бронепоезд совершили налет около 40 бомбардировщиков, в результате чего он был поврежден, а его экипаж понес потери. По польским данным в этом бою было сбито два советских самолета было сбито, а еще два - получили повреждения. В час ночи 23 сентября капитан Роккосовский вследствии безнадежности положения приказал уничтожить бронепоезд. Он сам и часть экипажа - до 50 человек - присоединились к Группе генерала Рюкеманна, а с 1 октября - к Группе генерала Клееберга, с которой они приняли участие в Битве под Коцком с частями немецкой армии.
В.Р.Котельников сообщает о двух случаях других столкновений с польскими бронепоездами - 19 сентября в 5 км западнее Калуш, когда польским бронепоездом были обстреляны самолеты-разведчики, а также 18 сентября, когда танкисты взяли Вильно и ими были захвачены бронепоезд и пять самолетов [96]. Необходимо отметить, что Вильно (Вильнюс) согласно советской же оперсводки был взят на день позже - к вечеру 19 сентября. О бронепоезде же в том районе имеется противоречивая информация: так, Р.Шубаньски отрицает наличие на 18 сентября 1939 г. в полосе наступления Белорусского фронта каких-либо бронепоездов, а литовская исследовательница Р.Репкейте подтверждает данные В.Р.Котельникова.
С организованным сопротивлением советская военная авиация сталкивались редко. Несмотря на хорошую подготовку личного состава польских зенитчиков, слабое оснащение боевой техникой и урон в боях с Германией сыграли свою роль. Правда, 23 сентября советские бомбардировщики несколько раз атаковали корабли Пинской флотилии, отходившей из Каменя-Каширского к Кадаве. Последняя, располагала несколькими довольно мощными мониторами вооруженными 100-мм гаубицами и 76-мм полевыми орудиями и бронекатерами с 37-мм пушками, не считая многочисленных колесных пароходов. К счастью, мощных 40-мм "Бофорсов" у польских моряков не было и они отбивались только пулеметами, огнем которых все-таки смогли сбить один самолет. Поскольку вскоре флотилия практически в полном составе была захвачена нашими войсками, можно предположить, что удары "сталинских соколов" не нанесли ее кораблям существенных потерь.

1

ДИ-6 из со­ста­ва 14-го штур­мо­во­го авиа­пол­ка.

1

P-Z из со­ста­ва 6-го лег­ко­бомбар­ди­ро­воч­но­го авиа­пол­ка.

1

СБ из со­ста­ва 4-й даль­не­раз­ве­ды­ва­тель­ной эс­кад­ри­льи.

1

P-Z из со­ста­ва 5-го лег­ко­бомбар­ди­ро­воч­но­го авиа­пол­ка.


Советские бомбардировщики активно и в широких масштабах применялись в первый день начавшихся военных действий, а также 24 сентября, когда была обнаружены польские силы численностью до дивизии. Судя по польским данным, это были 2-й и 3-й батальоны 135-го пехотного полка. Польские источники фиксируют сильнейший налет примерно 40 советских самолетов, который продолжался около полутора часов. В одном только 3-м батальоне после бомбардировки насчитывалось около 130 раненых.  После этих ударов остатки полка были сведены в так называемую "группу Табачинского", продолжавшую отход на юго-запад.
29 сентября в районе Яблони совершавшие обходной маневр части территориальной дивизии "Кобрин" были атакованы звеньями P-5/P-Z, которых польским пехотинцам все же удалось отогнать пулеметным огнем. На следующий день эта дивизия снова пережила несколько налетов, но на этот раз ее обрабатывали пушечные И-16, причем один из них был сбит из пулемета сержантом Лацким. Серьезный урон в тот же день был нанесен этими истребителями и кавалерийской бригаде "Пиле" полковника Пилсовского. Менее эффективным оказались налеты в общей сложности 60 самолетов по частям оперативной группы "Полесье" генерала Ф.Клееберга.
"На южном крыле Белорусского фронта части 4 А пытались разбить отходившую на запад оперативную Группу "Полесье" генерала Клееберга. В период 29-30 сентября днем и ночью шли бои в районе Пуховей Гуры между 60 пд полковника Эплера и 143 сд комбрига Дмитрия Сафонова. Во время этих боев советская дивизия понесла потери (в том числе 200 красноармейцев попали в плен) и не смогла разбить польскую группировку", - писал Чеслав Гжелак. 30 сентября бои с частями 4-й армии также вели 50-я пехотная дивизия и Подлясская кавалерийская бригада. "Русские, которые не смогли разбить польские соединения ударами танковых войск и пехоты, нанесли сильные удары авиацией как по позициям польских солдат, так и по польским населенным пунктам. Например, 30 сентября был серьезно разрушен Парчев", - сообщал он. Одновременно 20 СБ (по польским данным) атаковали позиции оперативной группы "Полесье" в районе Милково - Сименье, но существенных потерь не нанесли. Отметим, что советские источники отрицали преднамеренность подобных действий. Так, согласно данным М.В.Захарова, советским войскам "запрещалось обстреливать из артиллерии и бомбардировать с воздуха города и другие населенные пункты". Возможно, что подобные случаи могли иметь место из-за навигационных ошибок. Об этом, например, говорилось в донесении Главного управления пограничных войск в НКВД от 18 сентября 1939 г. о боевых действиях Славутского пограничного отряда Киевского округа в первый день войны: "В 15.00 курсом с запада на восток на высоте 300 м над селом Поддубцы прошло шесть самолетов с советскими опознавательными знаками. В районе заставы ими было сброшено три бомбы, после чего самолеты ушли в направлении Корец, сбросив на польской территории пять бомб".
Наибольшая нагрузка выпала на долю самолетов-разведчиков войсковой авиации, именно они продолжали действовать практически до полного прекращения боевых действий на земле. Вплоть до 7 октября 1939 г. они фиксировали наличие польских частей перед фронтом.
В заключение необходимо напомнить, что существовал следующий приказ главнокомандующего польской армией маршала Эдварда Рыдз-Смиглы: "Советы вмешались. Приказываю отступать на Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С большевиками не воевать, только в случае нападения с их стороны, либо угрозы разоружения частей. Задача Варшавы и городов, которые сражались с немцами, остается прежней. Города, к которым подошли большевики, должны обсудить с ними вопросы эвакуации гарнизонов в Венгрию или в Румынию". Это не могло не сказаться отрицательно на боевой активности польских войск, которые, по крайней мере в начале кампании, в массе своей и так не воспринимали Красную Армию как противника.

ЭВАКУАЦИЯ ПОЛЬСКОЙ АВИАЦИИ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ

Решение об эвакуации было принято еще до вступления советских войск. Около 160 военных самолетов полякам удалось эвакуировать в Румынию. Часть самолетов попала в Венгрию и Литву. Также практически без потерь прошла эвакуация самолетов польской гражданской авиации "Лот". Примечательно, что уже 19 сентября 1939 г., то есть уже на следующий день после окончания эвакуации остатков польских ВВС, по поручению своего правительства, посланник Румынии в СССР Николае Диану посетил главу советского правительства и наркома иностранных дел В.М.Молотова. Послу был задан вопрос: "Не могут ли произойти, в связи с тем, что на территории Румынии находится польское правительство, главные военные руководители и 500 польских военных самолетов, какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?".
Во время встречи с заведующим восточноевропейским отделом Наркомата иностранных дел СССР А.И.Лаврентьевым 23 сентября 1939 г. Н.Диану сообщил: "Вместо названных т. Молотовым 500 самолетов в Румынии находится 150 самолетов, из них лишь 60 военных. Остальные самолеты - туристского и гражданского типа. Из названных военных самолетов много самолетов повреждено". Он также указал, что "самолеты и вооружения будут оставлены в Румынии в качестве компенсации за содержание интернированных солдат и за содержание беженцев". Отметим, что румынская сторона несколько занизила общее количество польских самолетов, а также тот факт, что некоторые из них позже были использованы Румынией в войне с СССР на стороне Германии.
В Румынию не успели эвакуироваться многие летчики-резервисты, персонал авиабаз и технический состав, находившийся в восточных районах Польши. В руки немцев их попало сравнительно мало. В то же время практически все они - около 1000 человек - оказались среди 217 тысяч поляков, взятых в плен советскими войсками к 21 сентября. Среди них находились и офицеры, многие из которых впоследствии погибли в советских лагерях. По данным польского исследователя Ч.Мадайчика только в двух лагерях оказалось около 800 офицеров-летчиков: в Старобельском - около 600, а в Козельском - около 200. Среди погибших в СССР были командующий авиацией армии "Модлин" майор Тадеуш Прасс, офицер Летного Штаба армии "Познань" капитан Казимир Чизельский, поручик Болеслав Челховский из самого результативного в Польше 3 дивизиона 3-го авиаполка в Познани, подпоручик Збигнев Франтишек Шуберт из 162-й эскадры 6-го Львовского авиаполка. В лагере под Козельском погибло 120 офицеров-летчиков.

Переброшенные в Румынию в сентябре 1939 г. уцелевшие польские самолеты довольно существенно усилили авиацию короля Михая, но конечно никакой угрозы для СССР представлять не могли, что и было со всей очевидностью продемонстрировано в ходе возврата СССР Бессарабии и Северной Буковины.


Именно тот факт, что многие из польских авиаторов были выключены из дальнейшей борьбы вооруженных сил Польши (а часть из них просто была уничтожена) и является главным итогом советско-польской войны 1939 г. для дальнейшего существования польских ВВС. Потери во время собственно военных действий были не так велики, гораздо ощутимей были потери в людях после окончания боев, откуда им не дала выйти Красная Армия.
В связи с этим примечательно мнение генерала Владислава Андерса, который указал, что отсечение советскими войсками путей отхода за границу польских частей "лишило нас возможности спасти по крайней мере 200-300 тысяч человек, которые так пригодились бы нам потом на Западе". Что касается офицерского состава ВВС, то в СССР погиб весьма значительный процент от оставшихся в живых, например - почти 50%, по сравнению с уц


Читайте также

Загрузка...

Загрузка...
Новости последнего часа со всей страны в непрерывном режиме 24/7 — здесь и сейчас с возможностью самостоятельной быстрой публикации интересных "живых" материалов из Вашего города и региона. Все новости, как они есть — честно, оперативно, без купюр.



News-Life — паблик новостей в календарном формате на основе технологичной новостной информационно-поисковой системы с элементами искусственного интеллекта, тематического отбора и возможностью мгновенной публикации авторского контента в режиме Free Public. News-Life — ваши новости сегодня и сейчас. Опубликовать свою новость в любом городе и регионе можно мгновенно — здесь.
© News-Life — оперативные новости с мест событий по всей Украине (ежеминутное обновление, авторский контент, мгновенная публикация) с архивом и поиском по городам и регионам при помощи современных инженерных решений и алгоритмов от NL, с использованием технологических элементов самообучающегося "искусственного интеллекта" при информационной ресурсной поддержке международной веб-группы 123ru.net в партнёрстве с сайтом SportsWeek.org и проектом News24.


Владимир Зеленский в Украине


Светские новости



Сегодня в Украине


Другие новости дня



Все города России от А до Я