«Женщины беременные из-за обстрелов умерли во время родов»: рассказ татарина, живущего на Донбассе
Шеф татарского культурного центра Алчевска о разрыве с Украиной в 2014 году и местном Сабантуе
«Здесь у нас больше 50 процентов населения, в том числе татары, имеют российское гражданство», — говорит руководитель татарского культурного центра Алчевска, города на территории ЛНР, 69-летний Флюр Карачурин. По его словам, признание республик Донбасса — это то, к чему стремилось местное население, пока украинские власти бросили регион на произвол судьбы. О поездках в Казань, скандальных заявлениях украинского муфтия и появлении татар на Донбассе — об этом и не только в интервью нашему корреспонденту рассказал сам Карачурин.
«Мы ездим и на методическую учебу по подготовке Сабантуя»
— Флюр Саярович, как татарская община восприняла признание Россией ЛНР и ДНР?
— Мы этого хотели, понимаете, мы к этому стремились! Дело в том, что мы татарский язык популяризируем, но это язык территории РФ, поэтому одновременно мы и русский язык популяризировали. Мы знали о том, что у нас закономерно путь идет к признанию, кроме того, сами получили паспорта Российской Федерации, я например, в числе первых получил и горжусь, что являюсь гражданином России. Здесь у нас больше 50 процентов населения, в том числе татары, имеют российское гражданство. Значит, мы участвуем во всех политических делах, которые проводятся в Российской Федерации: выборы, референдумы. Еще не было такого, чтобы кто-то сказал: «Я не пойду, я не поеду».
С другой стороны, есть внимание к нам. Я очень благодарен Всемирному конгрессу татар, бываю часто в Казани на мероприятиях, съездах ВКТ, мы ездим и на методическую учебу по подготовке Сабантуя. Эта поддержка дорогого стоит. Ну и, конечно, Россия нас приглашает на различные методические консультации, учебу, это тоже большое значение имеет. Настало время, когда мы мыслим по-русски и по-татарски, а украинский язык ушел на второй план, потому что с 2014 года Украина никакого внимания к нам не проявляла абсолютно. Она бросила Донбасс и уничтожала Донбасс.
— Не было страшно, когда началась спецоперация вооруженных сил России?
— Надо параллель провести — блокада Ленинграда и блокада Донбасса, Ленинград — 900 дней, а мы — 8 лет. И мы знали, что Украина постоянно форсирует свое вооружение, потому что они постоянно на линии разграничения, независимо от того, есть у нас тут противостояние или нет, все время обстреливали территорию. У нас очень много детей погибло, около 100, некоторые женщины беременные из-за обстрелов даже не доехали до родильных домов, умерли в дороге во время родов, это страшно, среди них и татарки.
В этом году наступил самый пик, после чего надо было войти на территорию Украины и начать разоружать эти формирования националистические. Ведь украинцы обстреливали даже мемориалы погибших героев! Вот Чернухино возьмите, а там мемориал конникам, татары наши похоронены, башкиры похоронены, наши в ответ не стреляли в направлении этих мемориалов, потому что память погибших ни коим образом не должна уничтожаться.
— В общем, появление российских войск вы восприняли положительно.
— Когда Владимир Владимирович Путин отдал приказ о входе вооруженных сил на территорию Украины, мы положительно это восприняли. Мы 8 лет терпели все то, что Украина совершала, а сейчас, если смотрите хронику,. несколько дней и украинские граждане уже взбунтовались: как этот так, нас обстреливают! Я считаю, нацизм, который до 1945-го года процветал как фашистская идеология, сегодня у нас здесь неприемлемы. Тем пространствам, которые заинтересованы в мире, свободе, в нормальной жизни.
Воюют ли татары здесь в ополчении? С 2014 года у нас здесь были добровольцы, я многим из них оказывал помощь, они просто приезжали сюда и в составе бригад, в составе ополчения воевали. Но это были те, кто приезжал по своему волеизъявлению, а сейчас, когда мобилизация, конечно, каждый желает какой-то вклад внести в то, чтобы быстро наступил мир. Потому что война настолько надоела, она вызывает просто огромнейший протест в душе каждого человека.
«Я очень много общался с Саидом Исмагиловым — это глупый человек»
— Среди ваших знакомых есть бойцы ополчения?
— Конечно, есть, Акжигитов Марат прошел Афганистан, он доктор, сейчас воюет, наши несколько мусульман, молодые ребята тоже самое. Не было такого случая, чтобы кто-то сказал: «А я не пойду, не хочу». Само происходящее здесь заставляет человека проявлять активную жизненную позицию по этому поводу.
— Вы говорите, что мусульмане воюют за Донбасс, но уроженец Донецка, муфтий Духовного управления мусульман Украины «Умма» Саид Исмагилов призывает мусульман бороться с Россией.
— Этот человек в 2014 году хотел такой же майдан в Донецке сделать, как в Киеве, чтобы каким-то образом нейтрализовать наше ополчение. Но потом понял, что его не поддерживают, и ушел на территорию Украины. Скажу вам откровенно, я очень много общался с Саидом Исмагиловым — это глупый человек, у него нет аналитики мышления, он бывший торгаш, продавал мусульманские атрибуты на улице в Донецке, во время Сабантуев. Воспользовавшись моментом как-то вырвался в имамы, на плоту перешел на территорию Украины, а раз он против Донбасса. естественно, его там подняли на очень высокий уровень.
Поймите, какой протест вызвало у татар Донбасса, когда Исмагилов президенту Зеленскому вручил от имени татар Коран и проповедовал, что в Коране постулируется мир, что люди не должны убивать друг друга. Кому он это проповедовал, Зеленскому, клоуну украинскому? Вот он какой Саид Исмагилов, его не воспринимают здесь как муфтия Украины, но на той стороне. Это он же сказал, что здесь у нас на Донбассе политические преследования осуществляются, что у нас татары чуть ли не в тюрьмах сидят.
Я в ответ передавал в Киев, там Канафия Мисбахетдинович (Хуснутдинов Канафия Мисбахетдинович — руководитель Всеукраинского татарского культурного центра «Туган тел» — прим. ред.), я сказал: «Канафия-абый, вы ему передайте, чтобы он не позорил татар!» Саида ведь уже ненавидят, ну как можно так себя вести, это его личное мнение, пусть он говорит, что «я так считаю», но не от имени всех татар. Я же говорю, это один из глупейших людей, с которыми я общался. Это человек, который ищет работу только лично себе, работу меркантильную.
— Какие надежды строите сейчас?
— Мы хотим мира, естественно, нас никто теперь не преследует, нам никто ничего не запрещает. Я по проведении каждого мероприятия еду в министерство культуры, спорта и молодежи, мне оказывают помощь, у нас с центром творчества великолепные контакты, со всеми духовными конфессиями поддерживаю связь, особенно с армянскими, православными, они присутствуют у нас на мероприятиях. Сейчас мы решили, что Сабантуй-2022 мы сделаем интернациональным. Человек живет надеждами, мы поддерживаем тех, кто сейчас устанавливает мир на территории Украины, надеемся, что это в ближайшее время прекратится и мы сами будем самоопределяться здесь на нашей территории.
— Как сейчас обстановка конкретно у вас в Алчевске?
— Сейчас уже все вот эти формирования украинские, их всех отогнали от нашего города — это Алчевск, Брянка, Стаханов. А дальше уже идут территории, где есть еще формирования украинские, но это националисты, они, конечно, обстреливают, они же не подчиняются президенту Украины, у них своя, самостийная воля.
«К нам татары приезжали из Поволжья еще в конце XIX века»
— Вы один из ярких представителей татарской диаспоры Донбасса. Как наши соплеменники очутились тут?
— К нам татары приезжали из Поволжья еще в конце XIX века. Именно тогда был основной поток татар, потому что происходило развитие угольной промышленности. Еще уникальным явлением было строительство металлургического комбината, тогда он открывался в 1895 году в Алчевске. Это крупный промышленник, меценат Алексей Кириллович Алчевский решил построить в нашем городе мегазавод, который мог бы удовлетворить царскую Россию в металле.
Но никто не предполагал, конечно, что очень много татар будет здесь после открытия первой домны, которую запустили 26 мая 1896 года. Однако пошел слух, что Алексей Кириллович Алчевский хорошо платит, зарплату не задерживает, узнав об этом, сюда кинулись татары из Татарстана и Поволжья. Естественно, раз есть угольная промышленность, причем высокооплачиваемая промышленность, то татары также устраивались на шахты. Шахт у нас очень много, к слову, рядом с нами город Стаханов, где Алексей Григорьевич Стаханов совершил свой героический рекорд — за одну смену 103 тонны вырубленного угля.
Конечно, приезжие татары тут обосновались, обустроились, надо сказать, что их очень ценили за трудолюбие, аккуратность, за такую национальную ментальность, что очень были добросовестные. Я не хочу сказать послушные, но очень хорошо выполняли свою работу, как положено, чем вызывали симпатии у руководства. А в начале 1930-х сюда приехал из Казани мулла — Шайхи Садык Хансиваров. Он с разрешения дирекции на территории завода открыл молельный дом, чтобы как-то помогать дирекции, как он сказал, в работе и освоении металлургической промышленности. Но директор условие поставил: «Я не могу вам выделить свободный день, если православные вас будут подменять в пятницу. Потом вы их будете подменять, тогда я согласен».
Все согласились, и с этого момента татары поняли, что они не только сами обустраиваются, но и им еще и помогают. Большие семьи создавались, кстати, дети Шайхи Садыка Хансиварова не пошли по стопам своего отца, он не противоречил, не запрещал… Один из них Камиль Хансиваров пошел на медзавод работать, в 1941 году он был в блокадном Ленинграде, 17 сентября во время выполнения операции на Ладожском озере погиб — прямое попадание снаряда в баржу, на которой переправлялись на противоположный берег. Шамиль Хансиваров был летчиком, дослужился до полковника, имел уникальные награды за участие в боевых сражениях и, кстати, выходил из всех победителем.
— После Великой Отечественной войны, видимо, татарская община стала набирать силу….
— Да, с того момента стали зарождаться семейные кланы металлургов, кстати у нас еще и химзавод такой же уникальный, единственный коксохимический. Потом строительство у нас развивалось, городу надо было строиться, появились традиционные рабочие династии татарские, их ценили. Родители работали на метзаводе, дети в строительстве, на коксохимзаводе. Получилось так, что они не уезжали, единицы только уехали, да и сейчас очень в почете татары, которые проживают здесь в Луганской Народной Республике. У нас в ЛНР проживает в настоящее время, с учетом тех, кто уехал в связи с военными действиями, около 2 тысяч татар.
— Татары не хотят уезжать, несмотря на почти военную обстановку?
— Я вам хочу сказать удивительную вещь, татары не уезжают отсюда, как говорится война войной, но тот самый менталитет, который в советское время отработался… В годы независимости, ведь мы практически помогали Украине возрождаться, устраивать независимость, утверждать эту независимость, но мы потом никак не ожидали, что после 2014 года на Украине создастся нацистское государство, стал профилироваться собственно говоря не только нацизм, сегодня он приобрел фашиствующий характер, потому что героико-патриотические мероприятия были запрещены, ношение георгиевской ленты было запрещено.
Естественно, наши татары, чьи отцы и деды участвовали в Великой Отечественной войне, никак не отказывались, не отворачивались от исторического прошлого нашей земли Донбасса. Потом традиция, преемственность: наш Донбасс освобождала 116-я Башкирская кавалерийская дивизия, в составе которой были татары. Это уникальные кавалеристы, именно благодаря им с 8 по 23 февраля был совершен героический рейд по тылам противника. Были уничтожены основные технические средства фашистов, фашисты боялись башкир и татар, называли их «дикой дивизией». Татары и башкиры доказали, что они не только за Донбасс воюют, сразу после освобождения Донбасса освобождали тогда ведь еще и Украину.
Естественно, мы все прикипели к этой земле. Мне, как журналисту запрещен въезд в Украину, попал в «черные списки», сам не могу только одного понять, я все время работал на Украину и вдруг оказался врагом Украины, это непонятно, конечно. Я видел свою фотографию у них на сайте, у меня георгиевская лента, они где-то нашли в социальных сетях фотографию. Это, конечно, очень трагично, что с фашизмом, нацизмом сегодня приходится бороться и наши татары сейчас, в настоящее время мобилизованы, они на территории Украины участвуют в тех самых боевых действиях, которые осуществляются с помощью российской армии.
«Слова Тукая о татарском языке — это основа для нашей работы!»
— Правда, что в годы независимости Украины было на вас давление…
— Было, вот я преподаватель русского языка, веду свои уроки на русском, а все записи осуществляю на украинском языке. Я просил сделать снисхождение у министерства образования Украины, специально ездил тогда в Киев. Говорил, зачем мне писать на украинском, когда у меня урок русского языка. Мне говорили: «Це не можливо, це українська мова, в украинском государстве все должно быть украинском.
— А вы сами украинским языком владеете?
— Когда независимость была, я вел уроки украинского языка, когда надо было заменить преподавателя украинского языка. Но сейчас уже, из-за того, что нет у нас украинского государства, я литературный формат немножко подзабываю, естественно. Сейчас я совершенствую только русский язык, потому что мы ведем уроки на русском языке по русской программе, получаем российские деньги, у нас чисто русский формат на данный момент.
— Как обстоят дела с татарским языком?
— Я возглавляю городской Алчевский татарский культурный центр и, естественно, я знаю хорошо татарскую литературу, татарскую культуру, я никогда не спрашивал разрешения у украинских властей на проведение мероприятий. Я знал, что у меня есть люди, татарский центр и мы проводили мероприятия, посвященные Мусе Джалилю — это мой кумир, великолепно к нему отношусь, даже беру пример от него в своей жизни. Сейчас готовимся к мероприятиям по Габдулле Тукаю, потом День Татарстана мы проводили. Мы делали республиканский национальный татарский праздник Сабантуй с 2015 года, сначала проводили его в Алчевске, потом к нам примкнули другие города и стали приезжать наши татары, которые уехали в Харьков, Северодонецк, и я понял, что формат нужно расширять, поэтому мы его сделали в прошлом году республиканским. В этом году пройдет уже второй республиканский Сабантуй.
Вы знаете, я никогда не ощущал никакого запрета только потому, что я прекрасно знал, что мне надо татар объединять, а с 2014 года — это основной формат моей работы! Чтобы татары знали, что мы татары, что мы любим свой Татарстан, что будем популяризировать татарскую культуру. Слова Тукая о татарском языке — это основа для нашей работы!