Восемь часов вечера после войны
Объявили перемирие. И в этот же день состоялся первый послевоенный спектакль «Варшавская мелодия» по пьесе Леонида Зорина, режиссер Михаил Теплицкий. Сидя в небольшом, очень театральном и уютном зале, на тель- авивской улице Хома вэМигдаль, я думала о живых и ушедших, о разлуках и потерях. О тех, кого сделали несчастными пандемия и война.
Эта планета, Земля наша, не знает эталонов. Все нескладно.
Театр – игрушка, погремушка. Грянули устрашающие цифры заболеваемости – и театр смолк. И редакторам стало не до культуры. Театральная критика? Так любой блогер наваляет вам сто миль разной туфты про «мурашки по спине» и «гениального Виктюка». Видимо, мы, пишущие про театр, музыку (музыку – не про мусорную попсу!) отомрем. Даже динозавры пребудут дольше и материальнее. И целлофановые пакеты, которые просто не исчезнут. Но я отвлеклась.
Итак¸ пьеса Леонида Зорина. Режиссура Михаила Теплицкого. Текст Зорина ясен¸ прозрачен, не кокетлив, полон светлого юмора и душевной мелочности. Текст прекрасен. Мелодична сама история (название «Варшавская мелодия» очень точно отражает стиль и смысл). Мелодична линия диалогов. Диалоги как песни, возвращающие к самым драгоценным минутам жизни. Зоринские фразы дышат свежестью. Любовь – главная тема. Два человека – и то, что вокруг. Двое – и разлука навсегда. Они случайно встретились, эти советские Ромео и Джульетта из пьесы проиграли свою партию режиму, судьбе.
Фото: Mark Tzo
Мы видели так много трактовок, так много актеров в спектаклях по этой пьесе, что, казалось бы, уже нечего тут искать. Некуда исследовать. И все же — вновь примагниченные коллизиями, обаянием качественного материала, энергией знакомого- любимого, которая всегда интригует¸ призывает, как костер в лесу, — мы идем в театр. Режиссер Михаил Теплицкий выбрал путь непростой. Хотя и логичный. Он переселил ( а Сиван Бескин перевел это на иврит) всю историю в Израиль, в девяностые годы ХХ века.
Виктор из первоисточника, демобилизованный после второй мировой войны солдат, стал в тель-авивском театре израильтянином, солдатом, прошедшим Ливан, кибуцником по имени Ури. Хелена, Хела осталась вроде той же, что в пьесе, она студентка, вокалистка¸ утонченная эстетка. Причина разлуки этих двоих по Теплицкому — она должна улететь из Тель- Авива по причине того, что истекает виза, а не из- за постановления, запрещающего браки с иностранцами, как в 1947 году в пьесе. Мне помеха¸ разлучившая любящих, показалось незначительной, очень условной. Можно было встретиться, найтись в мире бюрократических штормов – ведь 1991 год не 1947, а Израиль — не сталинская Россия… Но, видимо, в данном контексте причина, любая, только подчеркивает инертность и покорность любящих своей судьбе.
Хелю искренне и чутко играет Наталья Гантман. В начале она легкая и светящаяся, вся – изящество, музыка, надежда. В финале отяжелевшая, уставшая, раздраженная, не сохранившая ни романтики, ни крылатости. Актриса проживает жизнь убедительно. Прогрывает всю гамму: одинокая и гордая, влюбленная¸ потом – потрясенная, отчаявшаяся, и в итоге — не влюбленная, знаменитая. Устроенная. Благополучная. Одинокая…
Фото: Mark Tzo
Ури – Ури Леванон. Он в этой роли грубовато-простодушен и наивен. Знает цену войне, работе. Такие побеждают на поле боя, хорошо делают карьеру. И он ее сделает. В нем есть практичность и прагматизм. Будто ищет причину не лететь, не пылать. Не трудиться над вином своей жизни ( он по профессии инженер –винодел, и очень в этом хорош!). А любовь рано или поздно отступает на второй план. Остается в прошлом. В каком-то смысле трагедии никакой и не случилось: герои живы-здоровы¸ оба уважаемые люди. Смолкла какая-то важная мелодия — так что ж? Есть вещи поважнее. Попробуйте не согласиться. И только огромные часы, мелькающие на экране цифры напоминают, что жизнь уходит, мчится, ничего не вернуть, … Музыка Евгения Левитаса окружает лирические сцены, ведет свой рассказ, настраивает на нужную волну. В ней вопросы. Концентрация чувства. Сценограф Полина Адамова решила образ спектакля лаконичными и точными штрихами: стены, цветные щиты, условное пространство, где пыталась выжить любовь двух очень разных людей. Чуть несимметрично, тревожно. Стильно. Ранит в унисон с действием. Миша Чернявский и Инна Малкин до мелочей продумали театральный свет – и добавили спектаклю качества и силы.
Работа художника видео-арта Константина Каменского — особая удача. Еще один пласт драматургии. Мы проносимся – пунктиром, по касательной – по важнейшими страницами и своей жизни, и жизни героев. Все словно в эскизе, наброском – принцесса Диана, рукопожатие Осло, мир-война, ушедшее, утерянное, проигранное… как же это глубоко коснулось всех, каждого. Далия Пен придала дизайном костюмов еще одну важную черточку рассказу о наших героях и жизни вокруг. Все просто, никакой вычурности¸ каждый элемент связан с ситуацией и историей…И, конечно¸ режиссер Теплицкий, который объединил все усилия, поиски, порывы в единый ансамбль, заслуживает уважения и благодарности. «Варшавская мелодия» в театре «Маленький». И играют ее без фальши.
Запись Восемь часов вечера после войны впервые появилась relevant.