Как я не построил ракету и не полетел в космос
День полёта Гагарина я не помню - был слишком мал. Но открытка, выпущенная двухмиллионным тиражом прямо 12 апреля 1961-го, сделала его лицо узнаваемым и привычным, как фотокарточки членов семьи.
День гибели почему-то отложился в памяти как летний - возможно, светило солнце. Или все дни детства - солнечные?
Кажется, я возвращался из школы и сосед по подъезду Борька сказал, что разбился Гагарин.
Я не поверил (Борька был балабол), но когда зашёл в квартиру - услышал по радио траурную музыку. Такая же звучала годом ранее, когда погиб Комаров.
Наше поколение было в особых отношениях с космонавтикой - их можно назвать отношениями повседневного праздника; мы впитали их с рождения. Ракеты и скафандры окружали нас в дизайне, в наглядной агитации, ими пестрели обложки журналов и книг. Помню лежащие рядышком на прилавке ближайшего книжного магазина "Шесть спичек" Стругацких и "Виток истории" Росоховатского - конечно, я их сразу же купил и жадно принялся читать - а было мне лет семь.
В соседнем подъезде преподаватель радиоинститута Романенко, отец трёх сыновей, с которыми я дружил, строил телескоп и иногда выносил его во двор, чтобы дети с рязанской городской окраины посмотрели на Луну.
А главное - всё это жило у нас в головах.
Иначе в моей биографии не могло бы случиться эпизода, который меня до сих пор озадачивает: в какой-то момент, лет в 10, наверное, я вдруг вообразил, что смогу - нет, не попасть в отряд космонавтов, а сам построить ракету и совершить на ней космический полёт. Удастся ли не сгореть по возвращении - этот вопрос меня, конечно, беспокоил, но уж очень был велик соблазн.
В технические детали предприятия я не готов был погружаться немедленно, но - вот же, в "Технике - молодёжи" публикуют какие-то схемы ракет, пишут про твёрдотопливные и жидкотопливные двигатели. Авось, подучусь, и преодолею все препятствия; главное - захотеть.
Всё в силах человеческих.
С этой мечтой я жил довольно долго, даже присмотрел неподалёку от дома площадку, на которой впоследствии предполагал начать строительство...
Но вдруг в какой-то миг осознал, что это блажь, что соорудить ракету-носитель, спускаемый аппарат, космодром, системы управления, связи etc. etc. - всё это не под силу не то что ребёнку, но и целой толпе взрослых, и даже большинству тогдашних государств мира.
Видимо, в этот момент внезапного отрезвления моё детство и кончилось.
Теперь мне кажется непостижимым, как такая идея вообще могла поселиться даже в детском сознании - всё-таки я не был настолько несмышлёнышем, в 10-11 лет-то.
Вот это взаимное непонимание двух людей из разных эпох, при том, что оба они - ты сам, поражает теперь воображение не меньше, чем звёздное небо над головой.
Тем более трудно было относиться иначе чем к игре (что-то вроде "Зарницы"), к идее моего знакомого Владимира Кириченко, преподавателя философии из Запорожья, собрать в 1980 году некий "Отряд юных космонавтов имени Владимира Комарова", призванный "развивать в детях космическое мировоззрение" и готовить их физически и духовно к стезе покорителей космоса. Но Кириченко настолько в эту игру погрузился, что даже свой киноклуб, знаменитое запорожское "Восхождение" забросил.
- Кто-то из моих отрядовцев рано или поздно в космос полетит, - то ли в шутку, то ли всерьёз говорил мне Кириченко. - А там, может, и нас с тобой возьмут.
Казавшийся окружающим большим ребёнком, Кириченко покинул этот мир в 2016-м, но всё же застал и первый (2011) и второй (2016) полёты своего бывшего питомца Олега Скрипочки.
В 2019 году Скрипочка полетел в третий раз, уже командиром 62-й долговременной экспедиции Международной космической станции. Вот тебе и "Отряд юных космонавтов".
Похоже, и Илон Маск сумел каким-то образом не расстаться с детством.