Боролись с онкологией, а погибли в аду – рассказы очевидцев пожара на Луганщине
Пожар на Луганщине тушат уже пятые сутки. Всё ещё есть отдельные участки горения лесной подстилки, тлеет полигон твёрдых бытовых отходов в Северодонецке. Угрозы распространения огня уже нет. Но в результате огромного пожара, быстро распространившегося из-за сильной жары и ветра, погибли пять человек, 34 человека (из них 15 детей) были госпитализированы. В селе Смоляниново уничтожены огнём 24 дома, повреждены 35, сгорели 85 дачных домов. Через огонь люди пытались вырваться и спастись, но не всем это удалось. Очевидцы пожара из садоводчества «Озеро Волчье» рассказали, что они пережили, оказавшись в огненной ловушке.
Галина: «Смотрю, возле машины трава. Думаю, сейчас лягу, чтоб лицо не сгорело, чтоб меня узнали»
Никто не тушил. Пожарные не приехали. Там загорелось, вот там горит и там горит. Думаю, останусь ещё – буду в котле и задохнусь, не просто сгорю, а задохнусь. Я за тачечку, за сумочку и бегом на трассу. Мой сосед говорит: «Куда ты бежишь?». А я решила, что успею. Ну, и успела. Машины проезжали, меня никто не брал, потом один всё-таки подобрал. Подъезжаем до трассы, а там огонь.
Мы поворачиваем назад. Куда мне деться? Я смотрю, возле машины трава. Думаю, сейчас лягу, чтоб лицо не сгорело, чтоб меня узнали. Вот такое было решение.
Нас повезли на Смоляниново, потому что дорога была перекрыта на Северодонецк. Там я была до шестого часа, в машине там сидела. Потом мне говорят: «Поедете на машине до Северодонецка?». Ну конечно, я поеду. И мы через Александровку переехали в Северодонецк. Так мы и выбрались.
Евгений: «Дорогу не видно было. Я вышел из машины, побежал впереди, указывал путь»
Приехали, кстати, лесники. Стоял УАЗик, они из помпы тушили. У них было, правда, всего 500 литров воды, я им говорю, вот есть бассейн, вот тут скважина, если у вас получится как-то набрать… Они: «Да что получится, ребятки. Давайте уезжать отсюда». Они уехали, мы ещё где-то полчаса пытались как-то это всё затушить. Куда мы только ни пытались звонить. Говорят: «Расчёты работают. Медвежье?». Я говорю, какое Медвежье? Озеро Волчье. Они спрашивают: «А где это?». Тут не было ни одной машины пожарной, ни одной. Пламя шапками летело и падало. Дорогу вообще не видно было.
Случилось так: мы свою машину бросили, за нами ехал ещё сосед. Мы сели к нему, но ехать было уже нереально. Я вышел из машины, был мокрый, окунулся в бассейн перед выходом. Назад возвращаться тоже уже было никак, только остаться там и сгореть. Дорогу не видно было. Я вышел из машины, побежал впереди машины, указывал дорогу. Мы доехали до трассы, я уже падал, дышать нечем было. Сел в машину, едем-едем потихоньку, смотрю в этом дыму посреди дороги стоят две машины врезанные. Добавился страх, что тут уже кто-то в нас влетит. Но потихоньку поднялись на бугор, и там уже ничего не горело, было светло. Мы уже проезжали воинскую часть, и навстречу нам ехала пожарная машина. Одна. И то она доехала чуть-чуть, там и остановилась.
Член управления садоводчества Оксана: «Честно? С жизнью простилась, позвонила попрощалась с детьми»
У нас тут много людей живут. Есть люди больные, которые живут с марта, выезжают и чуть ли не по ноябрь-декабрь живут. Шестого числа был пожар, из окна дома видно было, и потом приехали на дачу. Звонила в МЧС, интересовалась, что происходит. Сказали, что горит за нами. Седьмого в 10.25 опять дым, вижу в окно. Ну, думаем, тушат. Звонит соседка, то же самое. Начала переживать. Звоню Надежде, она говорит: «Беру лопату, иду тушить пожар». Собираемся с мужем, выезжаем.
Влетаем в лес, и нам навстречу летит машина, Александр и Надежда Костромцовы. Они погибли потом на трассе, вместе с котом. Это люди с инвалидностью, у них онкозаболевание. Светлые, чудные люди, они боролись с онкологией, а погибли в аду, в пекле. Машина застряла на подъёме на трассу. Когда строили трассу, были заданы вопросы миллион раз. У меня высокая машина, я поднимаюсь. А старики у нас на копейках, на стареньких иномарках, им тяжело. Нам обещали, что это всё будет делаться.
В 13.57 я делаю первый звонок на номер 111. Принимают, принимает Новоайдарский район. До этого звонили люди и отсюда (из садоводчества – прим.ред.), и из города. В 14.02 – номер 101. Надежде звоню – выходить бегом, потому что уже поднимается. Выходят. Старики садятся, собака в машину запрыгивает, мужа зову. В 14.16 опять звоню на 101, звонят люди, молим о помощи.
Мы въезжаем в зону – нулевая видимость, нулевая. Всё горит, светятся вот эти стволы деревьев жуткие, обугленные, сыпется труха, летает огненная пыль, подожжённая хвоя. Дальше ещё темнее на въезде стало. Машина теряет дорогу и въезжает в сосны. Старики молчат, собака задыхается. Муж вышел из машины. Доходит до угла, пытается ногами нащупать, вернуться на асфальт. Я вижу, что на него всё сыпется, он может загореться. Я кричу: «Пожалуйста, я тебя умоляю, сядь в машину!». Понимаю, что лучше взорваться вдвоём, чем наблюдать, как он будет погибать. Кислорода не хватало вообще, ни для дыхания, ни для работы двигателей.
С жизнью простилась, позвонила попрощалась с детьми. Ну и что дальше? Вокруг всё горит… Между первым моим звонком в 101 и фактической помощью было очень далеко. Между этим всем погибали люди. Где-то в 14.55 на трассе наши родственники умоляют спасателей и милицию отправить машину. Нет. Начинают требовать – нет. Несмотря на запреты, сын со сватом и зять врываются сюда. Зять ехал впереди, проверял ситуацию, неслись не задумываясь. Перед ними взорвались две машины, которые попали в аварию. Они гнали, у них уже был ориентир. Наверное, всё основное сгорело и было меньше трухи. Были две горящие стены, был какой-то коридор. И тут уже особой опасности для помощи не было. Ну не было, помогать людям надо было. Нам, конечно, тоже жалко спасателей, но… Это не на мой характер, не на моё воспитание, но восьмого числа (на третьи сутки с начала пожара – прим.ред.) – это был парад. После того, когда погибли, сгорели живьём люди, это был реально парад машин.
Я понимаю, что попросили о помощи очень поздно. И поэтому погибли люди. За это кто-то должен ответить. Людям, оказавшимся в огненном кольце в лесу, отступать некуда. Их обязаны были спасать. Не имели права они так избирательно подходить. Мне очень жаль людей из Смоляниново. Я хочу, чтобы у них всё было замечательно, чтобы им оказали помощь, чтобы обязательно все их родные выздоровели. Но мы когда туда приехали, там было руководство Айдара, там привезли воду, там была скорая помощь потом уже. Мы спокойно проехали через Александровку, Пурдовку, и там мы увидели знаете что? На перекрёстке Щедрищево, ближе к городу, полицейские и пожарные машины. А они обязаны были здесь быть шестого числа, в первый день, эвакуировать людей. Они видели масштаб пожара, у них есть инструкция, и, в конце концов, они просто люди. Они обязаны были спасать людей, выполнять свой долг. Они бы дали одну машину, не рискуя спасателями, просто мочить вокруг. Или просто руководить стариками, которые погибали. Они же могли это всё сдержать! А вообще-то должны были не сдержать, а эвакуировать, шестого числа.
© miaistok.su