Ровно 20 лет назад землетрясению на Алтае. Жизнь в эпицентре. Фото и видео.

В конце сентября 2003 г. на Алтае случилось сильное землетрясение, первое за более чем 150-летнюю историю сейсмических наблюдений в этом районе. Эпицентр находился всего в 6 км от села Бельтир Кош-Агачского района Республики Алтай.

Тектоническая активность произвела резонанс и в общественном сознании людей, живущих как в эпицентре, так и на расстоянии от него. Этот резонанс нас интересовал больше всего.

В сентябре прошлого года на Алтае произошло сильное землетрясение, которое стало первым за более чем 150 лет наблюдений в этом районе.  Эпицентр находился всего в 6 км от села Бельтир Кош-Агачского района Республики Алтай.  Это землетрясение вызвало значительный резонанс как в общественном сознании людей,  живущих как в эпицентре, так и на большом удалении от него. Именно этот резонанс стал основной целью нашей новой экспедиции в Кош-Агачский район, к эпицентру землетрясения.

В двух словах заголовка этой статьи «Жизнь в эпицентре» содержится полная концепция проекта. Моя цель заключалась не только в наблюдении физических последствий землетрясения, таких как жертвы (к счастью, их не было) и разрушения (к сожалению, они были), но и в изучении социальных реакций населения пострадавшего района и республиканских элит.

Однако, наибольший интерес у меня вызывали  настроения,  эмоциональные состояния и  историческая память людей, которые пережили это тектоническое событие.

Волна землетрясения, проникшая в Новосибирск, стала символом судьбы. Геологические изменения стали фактором, влияющим на социальную историю уже на ранних этапах приближения к Алтаю. 27 сентября, когда трехбалльная волна докатилась до Новосибирска, мой телефон взорвался от звонков одноклассников, которые хотели поделиться своими впечатлениями о землетрясении. Это событие встряхнуло мой первый социум и изменило динамику наших отношений.

Позже я узнал, что землетрясение вызвало не только изменения в земной коре, но и перестройку социальных связей. Весь город вышел на улицы, чтобы справиться с последствиями этой «перезагрузки».
Некоторое время прошло, пока люди не решили вернуться в свои дворы после нескольких часов ожидания. Им было страшно возвращаться, но в конечном итоге они все же разошлись по своим делам. Вот только соседей они узнали только сейчас, впервые встретив их в подъезде. Это был для них новый опыт, когда они почувствовали себя едиными перед стенами своих качающихся многоэтажек, и это спасало их от паники. Жители стойкого к землетрясениям города Новосибирска, непривычные к таким событиям, не могли сразу понять, что происходит, и покинули свои дома, взяв с собой случайные вещи.

Изначально, переселенцы из Средней Азии были эвакуированы в качестве солдат в случае тревоги, по инстинкту, и только после этого они были удивлены: “А вас тоже?” Затем они все вместе разжигали костры во дворах, а кто-то  уходил за водкой.  Адреналин стресса в “обществе-без-стен” обычно превращается  в  атмосферу  праздника.  Но это не современное  понимание праздника, а первобытное, где праздник не равно веселье. Праздник – это прежде всего событие.

Более точно, “со-бытие” – это ощущение сопричастности к бытию, к основам жизни на земле всех живущих на земле, что не так часто случается с городским человеком, чья личность, как правило, раздроблена на функции, статусы и проблемы в суете большого города. На фоне сил планетарного и космического масштаба, все это мгновенно утратило актуальность.

Что происходило в эпицентре? Всего три балла.

Люди, находившиеся всего в 6 км от села Бельтир, пережили нечто, что трудно описать.

В первые дни не было связи с Алтаем. Когда связь установилась, множество  информации  мешало  оценить  масштаб  последствий. Однако главное было ясно – разрушения не привели к жертвам.

Первые признаки предвестника апокалипсиса были замечены на перевале Чикетаман. По оттепели само собой обрушившиеся камни сдвинули с дороги бульдозеры во время обеда скалолазов, которые  лазали  по  отвесным  скалам  с  кривыми  ломиками  и  рушили все, что можно обрушить. Профессиональные скалолазы, нанятые по линии МЧС, были перекрыты. Машины, накопившиеся на дороге, были пропущены после того, как  бульдозер  сдвинул  камни.

Признаки разрушений становились все более явственными по мере продвижения к югу.  Особенно в крупных поселках.

В крупном поселке Акташ, находящемся  в  150 км  от эпицентра,  все печные  трубы попались  и развалились все, что было сложено из кирпича. Деревянные дома, особенно срубленные “в лапу”, остались неповрежденными, так как они держат любой балл. За счет сейсмоустойчивой  архитектуры этого  района  жертв не было. Однако  жить в домах  после сейсмоатаки  стало  проблематично.

Весь зимний сезон продолжались тряски и сотрясения. Двери и окна неустанно колебались. О бытовых предметах никто даже не упоминал. Представьте, что вы построили новый дом, который вам очень нравится, с новыми изысканными обрамлениями дверей, новой печью… новая мебель была доставлена специально для этого дома издалека. Ближайший мебельный магазин находится в пятистах километрах отсюда. И к тому же, вы копили на эту мебель долгие годы. Даже стену в советские времена пришлось покупать по квоте. И в одно мгновение вся мебель разлетелась на куски, вся посуда разбилась вдребезги. Прямо под самым домом оказался тектонический разлом, а во дворе начал извергаться гейзер…

— Слава богу, что мы живы. Но так жалко посуду. Я собирала ее для свадьбы своей дочери, в приданое. Через год-другой она должна замуж выходить, а она теперь выглядит, как бездомный. Да, действительно, мы теперь все, как бездомные.
В настоящее время старшие люди относятся к этому событию смиренно, в то время как молодежь испытывает некоторое позитивное возбуждение. Однако в прошлом все были просто ужасом охвачены. Вдруг раздался громкий гул, и земля поднялась на 40 сантиметров, сметая все на своем пути. Родители бросились спасать своих детей, а дети – своих маленьких питомцев, таких как щенки и котята…

“Я выскочил из дома, и во дворе земля раскрылась, из трещины били фонтаны воды или пара! Я пытался уйти в одну сторону, потом в другую, но везде вокруг меня вспыхивали фонтаны. В итоге дом остался стоять, но наклонился и жить в нем стало невозможно”.
Дети, проживающие в деревнях и поселках, были отправлены своими родителями к родственникам в города, когда все успокоилось. В то же время, дети, живущие в городах, с огромным энтузиазмом отправились в поселки, чтобы спасти своих родителей, оставшихся в центре бедствия.

Татьяна и Геннадий Кудрявцевы из акташского погранотряда с радостью делятся историей своих детей, которые уехали учиться в Горно-Алтайск.

— Все остальные уезжали отсюда, а они приехали сюда. Мы хотели просто узнать, как вы себя чувствуете! Наши дети такие непредсказуемые, — с гордостью говорит Татьяна.
Вопрос о том, что произойдет с нами, задает Гена, у нас такой потрясный дом! С огромными лиственничными чурбанами под углами. Никакое землетрясение не сможет его сбить.

— Эта администрация! Она настолько секретничает с гуманитарной помощью, что даже сама не знает, кому и сколько она предоставляла. Мы провели целые дни и ночи возле ее офиса, набравшись чего-то, но были и те, кто отказывался принимать ее, утверждая, что есть те, кому она нужнее… И администрация, похоже, просто отсутствует. Всю ситуацию контролировали только Церковь и пограничные войска.
— Так значит, все вы здесь по Божьему наказанию?

Такое явление природы превращается в проверку на моральность.

Время, когда младшие дети спасали котят, а старшие спасали родителей, сопровождалось случаями мародерства в отдельных поселках. Жители Акташа, где расположен погранотряд, обратились к пограничникам с просьбой организовать патрулирование поселка на время, пока дома остаются без присмотра. Все аспекты человеческой природы стали еще более острыми на фоне землетрясения. И не только положительные. Вот такой эпицентральный эффект экзистенциальности.
Бедствие было использовано различными должностными лицами в качестве фона для своего пиара. Когда Шойгу прибыл на место событий, местные эмчеэсовцы из Алтая также приехали. Они ходили вокруг женщин, которые еще не оправились от шока, и кричали на них: “Вы разводите панику здесь!» Позже эмчеэсовцы уехали, оставив своим московским коллегам бороться со стихией. Для Шойгу была создана искусственная деревня из палаток перед Акташем, но после его отъезда она была сразу же разобрана. Все знают, что была предоставлена гуманитарная помощь.
В Майме, под Горно-Алтайском, КамАЗы почему-то разгружаются только с ней. Затем все можно приобрести на местном районном рынке. Но почему удивляться? Ведь это рыночная экономика. Конечно, некоторые капли изобилия долетели и до адресатов, хотя не всем хватило.

— Лучше бы они вообще ничего не выдавали, чем так позориться, — говорит Ольга из села Курай. — Гуманитарная помощь! Они выдали по 50 штук кирпичей и делай с ними что хочешь.

Однако, через некоторое время, появились предвыборные плакаты мелкого политического деятеля, которые были сняты на фоне руин.
Варлаам, священник из Акташа, яростно возмущается по поводу действий местной администрации и справедливо высказывает свои духовные установки:

— Как одна из наших женщин сказала, Бог не наказал нас. Он просто показал свою руку. Ведь никто не погиб! И для нашей общины это землетрясение оказалось благом — множество людей обратились к церкви! Мы тоже приняли свои меры. Совершили крестный ход вокруг Акташа, провели службу. Кстати, когда мы служили, землетрясений не было. Я отразил это в рапорте епархии.

— А когда землетрясение прекратилось?

— Сразу после окончания молебна начались новые толчки. В общем, это землетрясение было для нас каким-то очищением… Там, на горе, была скала, похожая на жабу. Во время землетрясения она обрушилась.
Помните, что у вас на церкви крест упал? Да, дерево сломалось, и крест не был привязан. Происшествия такого рода имеют рефлексию не только в земной коре, но и в общественном сознании. Хотя подобные события здесь почти не запоминаются, и этот геофизический феномен не стал предметом народной легенды, землетрясение потрясло не только нравственные принципы, но и национальную память. Люди привыкли считать прошлое определителем настоящего, и каждый местный житель имеет свою точку зрения на причины землетрясения и его важность.
Мы всегда чувствовали небольшие потрясения здесь, но не знали, что у нас может быть землетрясение. Мы подумали, что это китайцы снова взрывают атомные бомбы. Вспоминаете, как археологи увозили мумию с Укока и вертолет упал? И помните, когда шаман повесился в Бельтире? Все это происходит из-за того, что новосибирские археологи раскопали все на Укоке, включая “алтайскую принцессу”. Но почему тогда трясет под Бельтиром, где ни один курган не был раскопан? Один шаман сказал, что мумии наших предков хотели, чтобы их нашли, чтобы они могли покинуть родную землю перед землетрясением. Все из-за нашего неправедного поведения как их потомков.

Позже я узнал, что землетрясение вызвало не только изменения в земной коре, но и перестройку социальных связей. Весь город вышел на улицы, чтобы справиться с последствиями этой «перезагрузки».
Некоторое время прошло, пока люди не решили вернуться в свои дворы после нескольких часов ожидания. Им было страшно возвращаться, но в конечном итоге они все же разошлись по своим делам. Вот только соседей они узнали только сейчас, впервые встретив их в подъезде. Это был для них новый опыт, когда они почувствовали себя едиными перед стенами своих качающихся многоэтажек, и это спасало их от паники. Жители стойкого к землетрясениям города Новосибирска, непривычные к таким событиям, не могли сразу понять, что происходит, и покинули свои дома, взяв с собой случайные вещи.
Изначально, переселенцы из Средней Азии были эвакуированы в качестве солдат в случае тревоги, по инстинкту, и только после этого они были удивлены: “А вас тоже?” Затем они все вместе разжигали костры во дворах, а кто-то уходил за водкой. Адреналин стресса в “обществе-без-стен” обычно превращается в атмосферу праздника. Но это не современное понимание праздника, а первобытное, где праздник не равно веселье. Праздник – это прежде всего событие.

Более точно, “со-бытие” – это ощущение сопричастности к бытию, к основам жизни на земле всех живущих на земле, что не так часто случается с городским человеком, чья личность, как правило, раздроблена на функции, статусы и проблемы в суете большого города.
На фоне сил планетарного и космического масштаба, все это мгновенно утратило актуальность.

Что происходило в эпицентре? Всего три балла.

Люди, находившиеся всего в 6 км от села Бельтир, пережили нечто, что трудно описать.

В первые дни не было связи с Алтаем. Когда связь установилась, множество информации мешало оценить масштаб последствий. Однако главное было ясно – разрушения не привели к жертвам.

Первые признаки предвестника апокалипсиса были замечены на перевале Чикетаман.
По оттепели само собой обрушившиеся камни сдвинули с дороги бульдозеры во время обеда скалолазов, которые лазали по отвесным скалам с кривыми ломиками и рушили все, что можно обрушить. Профессиональные скалолазы, нанятые по линии МЧС, были перекрыты. Машины, накопившиеся на дороге, были пропущены после того, как бульдозер сдвинул камни.

Признаки разрушений становились все более явственными по мере продвижения к югу. Особенно в крупных поселках.

В крупном поселке Акташ, находящемся в 150 км от эпицентра, все печные трубы попались и развалились все, что было сложено из кирпича. Деревянные дома, особенно срубленные “в лапу”, остались неповрежденными, так как они держат любой балл. За счет сейсмоустойчивой архитектуры этого района жертв не было. Однако жить в домах после сейсмоатаки стало проблематично.
Весь зимний сезон продолжались тряски и сотрясения. Двери и окна неустанно колебались. О бытовых предметах никто даже не упоминал. Представьте, что вы построили новый дом, который вам очень нравится, с новыми изысканными обрамлениями дверей, новой печью… новая мебель была доставлена специально для этого дома издалека. Ближайший мебельный магазин находится в пятистах километрах отсюда. И к тому же, вы копили на эту мебель долгие годы. Даже стену в советские времена пришлось покупать по квоте. И в одно мгновение вся мебель разлетелась на куски, вся посуда разбилась вдребезги. Прямо под самым домом оказался тектонический разлом, а во дворе начал извергаться гейзер…

— Слава богу, что мы живы. Но так жалко посуду. Я собирала ее для свадьбы своей дочери, в приданое. Через год-другой она должна замуж выходить, а она теперь выглядит, как бездомный. Да, действительно, мы теперь все, как бездомные.
В настоящее время старшие люди относятся к этому событию смиренно, в то время как молодежь испытывает некоторое позитивное возбуждение. Однако в прошлом все были просто ужасом охвачены. Вдруг раздался громкий гул, и земля поднялась на 40 сантиметров, сметая все на своем пути. Родители бросились спасать своих детей, а дети – своих маленьких питомцев, таких как щенки и котята…

“Я выскочил из дома, и во дворе земля раскрылась, из трещины били фонтаны воды или пара! Я пытался уйти в одну сторону, потом в другую, но везде вокруг меня вспыхивали фонтаны. В итоге дом остался стоять, но наклонился и жить в нем стало невозможно”.
Дети, проживающие в деревнях и поселках, были отправлены своими родителями к родственникам в города, когда все успокоилось. В то же время, дети, живущие в городах, с огромным энтузиазмом отправились в поселки, чтобы спасти своих родителей, оставшихся в центре бедствия.

Татьяна и Геннадий Кудрявцевы из акташского погранотряда с радостью делятся историей своих детей, которые уехали учиться в Горно-Алтайск.

— Все остальные уезжали отсюда, а они приехали сюда. Мы хотели просто узнать, как вы себя чувствуете! Наши дети такие непредсказуемые, — с гордостью говорит Татьяна.
Вопрос о том, что произойдет с нами, задает Гена, у нас такой потрясный дом! С огромными лиственничными чурбанами под углами. Никакое землетрясение не сможет его сбить.

— Эта администрация! Она настолько секретничает с гуманитарной помощью, что даже сама не знает, кому и сколько она предоставляла. Мы провели целые дни и ночи возле ее офиса, набравшись чего-то, но были и те, кто отказывался принимать ее, утверждая, что есть те, кому она нужнее… И администрация, похоже, просто отсутствует. Всю ситуацию контролировали только Церковь и пограничные войска.
— Так значит, все вы здесь по Божьему наказанию?

Такое явление природы превращается в проверку на моральность.

Время, когда младшие дети спасали котят, а старшие спасали родителей, сопровождалось случаями мародерства в отдельных поселках. Жители Акташа, где расположен погранотряд, обратились к пограничникам с просьбой организовать патрулирование поселка на время, пока дома остаются без присмотра. Все аспекты человеческой природы стали еще более острыми на фоне землетрясения. И не только положительные. Вот такой эпицентральный эффект экзистенциальности.
Бедствие было использовано различными должностными лицами в качестве фона для своего пиара. Когда Шойгу прибыл на место событий, местные эмчеэсовцы из Алтая также приехали. Они ходили вокруг женщин, которые еще не оправились от шока, и кричали на них: “Вы разводите панику здесь!» Позже эмчеэсовцы уехали, оставив своим московским коллегам бороться со стихией. Для Шойгу была создана искусственная деревня из палаток перед Акташем, но после его отъезда она была сразу же разобрана. Все знают, что была предоставлена гуманитарная помощь.
В Майме, под Горно-Алтайском, КамАЗы почему-то разгружаются только с ней. Затем все можно приобрести на местном районном рынке. Но почему удивляться? Ведь это рыночная экономика. Конечно, некоторые капли изобилия долетели и до адресатов, хотя не всем хватило.

— Лучше бы они вообще ничего не выдавали, чем так позориться, — говорит Ольга из села Курай. — Гуманитарная помощь! Они выдали по 50 штук кирпичей и делай с ними что хочешь.

Однако, через некоторое время, появились предвыборные плакаты мелкого политического деятеля, которые были сняты на фоне руин.
Варлаам, священник из Акташа, яростно возмущается по поводу действий местной администрации и справедливо высказывает свои духовные установки:

— Как одна из наших женщин сказала, Бог не наказал нас. Он просто показал свою руку. Ведь никто не погиб! И для нашей общины это землетрясение оказалось благом — множество людей обратились к церкви! Мы тоже приняли свои меры. Совершили крестный ход вокруг Акташа, провели службу. Кстати, когда мы служили, землетрясений не было. Я отразил это в рапорте епархии.

— А когда землетрясение прекратилось?

— Сразу после окончания молебна начались новые толчки. В общем, это землетрясение было для нас каким-то очищением… Там, на горе, была скала, похожая на жабу. Во время землетрясения она обрушилась.
Помните, что у вас на церкви крест упал? Да, дерево сломалось, и крест не был привязан. Происшествия такого рода имеют рефлексию не только в земной коре, но и в общественном сознании. Хотя подобные события здесь почти не запоминаются, и этот геофизический феномен не стал предметом народной легенды, землетрясение потрясло не только нравственные принципы, но и национальную память. Люди привыкли считать прошлое определителем настоящего, и каждый местный житель имеет свою точку зрения на причины землетрясения и его важность.
Мы всегда чувствовали небольшие потрясения здесь, но не знали, что у нас может быть землетрясение. Мы подумали, что это китайцы снова взрывают атомные бомбы. Вспоминаете, как археологи увозили мумию с Укока и вертолет упал? И помните, когда шаман повесился в Бельтире? Все это происходит из-за того, что новосибирские археологи раскопали все на Укоке, включая “алтайскую принцессу”. Но почему тогда трясет под Бельтиром, где ни один курган не был раскопан? Один шаман сказал, что мумии наших предков хотели, чтобы их нашли, чтобы они могли покинуть родную землю перед землетрясением. Все из-за нашего неправедного поведения как их потомков.

Для жителей Бельтира прогноз малоутешительный. Какие пять лет?! Непреодолимой проблемой казалась наступающая зима. Шуга шла по замерзающей Чуе и навевала мысли о Стиксе.
И вот уж как-то перезимовали, а воз проблем и ныне там. Так что вряд ли весенний ледоход у заезжего наблюдателя вызывал бы ассоциации с Летой.

Сообщение  Ровно 20 лет назад землетрясению на Алтае. Жизнь в эпицентре. Фото и видео. появились сначала на ГОРНЯК22.