Отключить от аппарата мужа-тирана или всю жизнь с ним мучиться?
Мама с детства пугала меня цыганами. Она говорила, что они воруют маленьких детей, умеют вызывать духов и затуманивать разум. А ещё мама предупреждала, что цыган лучше обходить стороной, так как они видят и прошлое, и будущее. Уж не знаю, насколько это правда, но однажды у меня произошла беседа с цыганкой.
Это была женщина неопределённого возраста. Глаза у неё были молодые, ясные, а вот в волосах проглядывала седина. Поэтому можно было подумать, что той цыганке 40 лет, а, быть может, и 60. Она была очень навязчивой, как и все цыгане, и утверждала, что знает моё будущее. Я отмахивалась от неё как могла, но гадалка всё-таки сказала мне несколько фраз:
- Когда все женщины будут праздновать свою свободу, ты добровольно наденешь на себя оковы и будешь им радоваться. Но ты не сразу поймёшь, в какую ловушку угодила, - целых 7 лет будешь жить в заточении. А потом тебе в руки попадут ключи от тюремной камеры.
После этих слов цыганка развернулась и пошла прочь. Сначала мне хотелось догнать её и расспросить, что означало её пророчество. Но потом я решила, что это – всего лишь уловка, чтобы я подошла к гадалке и «позолотила» ей ручку. Я отправилась по своим делам и ещё очень долго не вспоминала о словах цыганки.Прошло несколько лет после встречи с гадалкой. Я почти два года встречалась с парнем по имени Виктор, Витей я никогда его не называла, ему нравилось быть «победителем». Он работал полицейским, был сильным, статным и уверенным в себе. Виктор сделал мне предложение в День 8 Марта, сказав:
- Ровно через год ты будешь моей!
Собственно, это было не предложение, а, скорее, констатация факта. На тот момент меня всё устраивало. Я чувствовала в своём избраннике физическую и моральную силу, он крепко стоял на ногах и точно знал, чего хочет. Я же работала официанткой в кафе и снимала квартиру. После предложения я начала откладывать деньги на покупку женских штучек к свадьбе. Честно говоря, суммы были небольшие.
Виктор же активно готовился к торжеству: он оплатил ресторан, лимузин и поездку в Египет, а также составил список гостей. Правда, уже на этом этапе мы несколько раз успели поругаться. Со своей стороны, жених приглашал и родных, и друзей, и коллег. Мне же он разрешил пригласить только родителей и несколько подруг. Когда я начала протестовать, Виктор сказал:
- Кто платит, тот и музыку заказывает. Прости, милая, но я не могу за всех отвечать на нашей свадьбе. Если хочешь – доплати за них сама.Свободных денег на тот момент у меня не было, поэтому я взяла небольшой кредит в банке.
Сначала я хотела занять денег у родителей, но мне было стыдно. Да и мама восхищалась Виктором, говорила, что он – очень статусный и видный мужчина. Мне не хотелось её разочаровывать.
Год пролетел молниеносно. 8 Марта я готовилась стать женой. Когда я ехала на свою свадьбу в белоснежном платье и длинной фате, на пешеходном переходе нам встретились люди с плакатами. Их надписи гласили: «Женщина – это не посудомойка!», «Даёшь свободу женщинам» и так далее.
«Забавные, - подумала я про митингующих. - Они борются с мужчинами, пока не влюбятся». Эх, сколько раз после замужества я вспоминала этих «амазонок».
Виктор оказался не только сильным, но и очень требовательным. Он придирался к каждой пылинке, которую находил в нашей квартире. Как-то раз я возразила ему, сказала, что не успеваю и работать, и выдраивать квартиру. На следующий же день меня уволили. Благо, что кредит к этому времени я уже закрыла. Уверена, что моё увольнение спровоцировал именно Виктор.
Каждый год 8 Марта превращался для меня в каторгу. Мой благоверный то приходил на четвереньках с корпоратива, то дарил мне букет, в котором была открытка совершенно для другой женщины. Бывало, что муж поднимал на меня руку. Особенно сильно он переживал из-за того, что у нас нет детей. Ещё в первый год семейной жизни я забеременела, но ребёнок перестал развиваться на раннем сроке. Пришлось делать аборт. После этого мне, если честно, не хотелось детей.Шли годы. Я начала превращаться из девушки в бабушку. Мне больше не хотелось краситься или выбирать себе одежду. Я чувствовала, что устала от жизни с Виктором, но куда мне было идти? Родителям я никогда не жаловалась. Как-то раз мама мне сказала:
- Тебе такой муж достался: красивый, образованный, почему же ты себя так запустила?
В ответ я промолчала.
Приближалась седьмая годовщина нашей свадьбы. Мне хотелось испариться, уехать куда-нибудь, лишь бы не отмечать этот день. Тем не менее, вечером 8 Марта я приготовила ужин, даже сделала причёску. Виктор, как всегда, задерживался.
В дверь позвонили. На пороге стоял человек в форме:- Соловьёва Ольга Юрьевна?
- Да, это я.
- Кем Вам приходится Соловьёв Виктор Викторович?
- Он – мой муж.
- Вы должны проехать с нами.
- А что случилось?
- Мы ответим на все Ваши вопросы позже. Одевайтесь.
Я быстро накинула пальто на плечи и выскочила на улицу, а затем села в автомобиль полицейского. В машине была угнетающая обстановка. Мы молчали. Затем мы приехали в больницу. К нам вызвали врача. Это был хирург. Его забрызганный кровью халат отвлёк моё внимание. Врач сказал, что с Виктором произошёл несчастный случай. Он неудачно упал с лестницы и получил многочисленные переломы, но главное – повреждён головной мозг.- Сейчас он в коме. Шансы у него – крайне низкие. Если в ближайшие пару недель он не придёт в себя, нам придётся отключить его от аппарата вентиляции лёгких. Либо мы можем искусственно поддерживать в нём жизнь, но уже за Ваш счёт, Ольга Юрьевна.
Я была в шоке от всего происходящего. Полицейский сказал, что был близко знаком с Виктором и случайно оказался рядом. Ему было трудно сообщить мне о случившемся, поэтому он отвёз меня в больницу. Рассказы случайного очевидца я слушала невнимательно. Они меня мало волновали.
В голове почему-то всплыл образ цыганки из моей юности. Я отчётливо поняла, что она была права по поводу оков. И сбросить их было проще простого. Вот, только смогу ли я пойти на то, чтобы лишить Виктора шанса на выживание? Или же моя личная свобода перевесит?