Сегодня День немецкого единства: с кем и во имя чего
Сегодня День немецкого единства: с кем и во имя чего
С одной стороны, есть эмпирическая данность. Существует и вполне успешно в целом функционирует немецкая федеративная демократическая государственность.
С другой стороны, в обществе остаются подспудные разломы, травмы и надрывы, которые и сегодня дают о себе знать. Сегодня больше, чем вчера. И на политической арене AfD с ее допотопной идейной рухлядью чуть ли не претендует на доминирование на востоке Германии. Не сейчас так в близком будущем.
Читайте также: Как в Германии отмечается День единства
Немецкая идея
Здесь нужно вдуматься хорошенько, что с чем соединилось.
Ну да, объединились немцы, которые когда то несколько десятилетий прожили вместе в едином рейхе волей Бисмарка и стечением политических обстоятельств. Да и общей логикой эпохи, поднявшей на свои знамена лозунг национального государства, национального рынка, национального культурбильдунга, вплоть до культуркампфа против наднациональных структур (у Бисмарка таким наднациональным злодеем была католическая церковь: исторически довольно близорукий, скорее всего, взгляд на вещи).
Но объединение произошло тогда, когда немецкая национальная идея оказалась предметом чрезвычайно проблематичным. Когда немецкая культура призвана перманентно определяться и объясняться на сей счет. И когда созрели как минимум две альтернативных версии культурного и государственного строительства.
Альтернатива ГДР
Первое в мире немецкое государство рабочих и крестьян замышлялось и реализовывалось в первую очередь как идеологический конструкт, опирающийся на догматически прочитанного Маркса и на старательную оглядку на Москву. Собственно немецкое тут было в слабо осязаемом осадке. Оно имело значение как свидетельство того, что на исторической родине Маркса и Энгельса наконец реализованы их судьбоносные и единственно верные идеи.
Ничего старого было не жалко. Старое сносилось кварталами. Изживалось как наследие проклятых имперских эпох. Сгнивало без ремонта. Ну или сохранялось как декоративная нашлепка, вроде Николаифиртеля в Берлине. Использовалось как предпосылки грядущего расцвета культуры, который случился наконец именно в ГДР.
В итоге получилась страна-лагерь, где жизнь происходит под жестким контролем Штази и где обитетелям предоставлены гарантии в целом сносного существования в обмен на полную лояльность по отношению к режиму Ульбрихта-Хонеккера. Директивно-репрессивный социалистический рай. Тошнотворное благополучие, впечатления от которого получаешь, оказавшись в тех кварталах Берлина, которые появились во времена ГДР, Унылое убожество, которое легко можно различить и 33 года спустя в провинциальных захолустьях нынешнего германского востока.
Два каменных истукана основоположников в Берлине, на берегу Шпрее, напротив Гумбольдт-форума и Берлинского Дома, напоминают об этом историческом недоразумении.
Ну и незабвенный поцелуй Эриха и Леонида, тот, что был запечатлен Дмитрием Врубелем и увековечен на другом берегу Шпрее, выше по течению.
Издалеко-долго течет река Шпрее, и все это смыто и унесено ею в атлантические воды. Но как-то не до конца.
Альтернатива ФРГ
Здесь круг идей и ценностей был сложнее, потому как им можно было развиваться в атмосфере небывалой свободы, напоминавшей о кратком ваймарском периоде 1920‑х годов. Но без того напряженного противоборства абсолютно несовместимых сил, как это было в Ваймарской Германии.
Какую Германию воссоздали из пепла Аденауэр и его продолжатели? Генрих Белль и поколения западногерманских интеллектуалов и художников? Хорошо узнаваемую и очень новую.
…Да, немецкая культура проблематизируется. Но не отвергается как таковая, чохом.
При этом важным компонентом являются новые смыслы. Те, что связаны с немецкой виной и ответственностью. (В ГДР жители не должны были об этом задумываться. Кто виноват? – сгоревшие в пожаре истории наци, Адик Гитлер. А мы люди маленькие и подконтрольные.) Историческая травма подвергается постоянным осмыслению и переработке.
Еще один триггер развития общества в ФРГ – общеевропейские ценности, гуманистический потенциал культуры Запада, мировой культуры. Западная Германия по факту постепенно становится локомотивом многих процессов и в экономике, и в культуре, и в политической жизни Европы и мира. Но немецкое общество при этом универсализируется. В нем очень слышна космополитическая нота. И звук этот растет.
Мечта Маркса об интернационале трудящихся вдруг оживает, но в совсем другом ментальном контексте: как космополис идей и культурных практик, стилей жизни и проектов, имеющих своим основанием широко понимаемые гуманистические ценности.
Мировая лаборатория креатива, пестрый и яркий дизайн будущего, которое творится у тебя на глазах.
И вот в эту непрестанную динамику, в этот мир дискуссий и контроверз, мир сложного и противоречивого становления вплывает распущенный лагерный люд, жертвы эпохи, осведомители Штази, активисты СЕПГ, религиозные нонконформисты, тайные и явные диссиденты. Кто-то из них легко вписался в новый ментальный и социальный ландшафт. А многим это удалось с большим трудом. Хотя они старались. Кому-то не удалось вовсе.
После провала. Сегодня День немецкого единства – а что вокруг?
Теперь этот небывалый опыт используют, чтобы всуе поразмышлять об объединении двух Корей. И о невозможности получить в исторической перспективе удачный результат.
Ну а с другой стороны, и просто о современной трансформации обществ, вовлеченных в ХХ веке в провальные социальные эксперименты.
Где-то эти общества пытаются сейчас выехать на национальной идее. Она не слишком свежа, но худо-бедно пока работает.
А где-то такой идеи практически нет. И как тогда быть?
Жизнь в российском горизонте была обесценена двумя мировыми войнами, гражданской войной и последующими идеократией вперемешку с деспотией. Кризис идеи в конце ХХ века вовсе не привел ни к признанию ценности личности с ее жизнью и правами, ни к развитию личностного самосознания.
К этому добавилось только развенчание любого общего смысла, который косвенно придавал хоть какую-то ценность частному существованию (хотя и это неточно).
Эту травму замечательно описала живущая ныне в Берлине Светлана Алексиевич в своем романе голосов, эпопее нового типа.
Подражание стилевым чертам западного строя жизни не опиралось на фундамент гуманистических ценностей (религиозных, а иногда и «пострелигиозных»), которые наглядно предъявляют свою жизнеспособность «западнее Бреста».
Там, где нет гуманизма как мотора культуры, его место заняли какофония этатизма и латентных магических практик. Общество превратилось в оккультный фантом, окарфагенилось.
На этом фоне, под лязг и грохот с востока Европы, мы и встречаем очередной День, который является нерабочим днем и единственным государственным праздником Федеративной Республики.
Сегодня День немецкого единства.
Читайте также:
Сообщение Сегодня День немецкого единства: с кем и во имя чего появились сначала на Новости Германии: последние события на русском языке.