Северная война: Ледяной поход Петра Великого
Карл XII — Пётр I. Противостояние продолжается
1710 год. Европа в огне. На западе от Гибралтара до Дуная бушует Испанская война, на востоке от Немана до Днепра — Северная. После решительной победы русской армии при Полтаве чаша весов склонилась на сторону Петра I, захватившего стратегическую инициативу. Пока Карл XII, бежавший в Турцию, уговаривал султана открыть второй фронт в борьбе с русским царём, сам царь не терял времени даром и старался окончательно переломить ход войны в свою пользу. Значительная часть территории Прибалтики уже находилась под контролем Москвы, однако не меньшая угроза завоеваниям Петра и его будущей столице — Петербургу исходила с севера, с территории Финляндии, где у шведов действовала отдельная армия и находилось несколько крупных военно-морских баз. Карельский перешеек — единственный сухой путь в Финляндию в то время — прикрывали Выборг и Кексгольм, первый был ещё и удобной гаванью для снабжения и базирования флота и отличной базой для походов на Петербург, неоднократно предпринимавшихся шведами.
Сразу по окончании летней кампании 1709 года царь начал планировать атаку шведского форпоста: было приказано заготавливать заранее припасы и провиант, в Петербурге собирались полки, прорабатывалась логистика и ход будущей осады. В этот раз Пётр решил учесть все ошибки прошлого похода на Выборг, когда двадцатитысячная армия под формальным командованием генералов Апраксина и Брюса несколько недель протопталась у стен города, не имея ни флота, ни тяжёлой артиллерии. Тогда ни героическая атака и захват шведского бота «Эсперн», ни обстрел города из нескольких прибывших уже поздней осенью осадных мортир не решили дела — Выборг устоял. Русской армии пришлось отступить, но спустя три года царь был готов взять реванш.
Выборгский замок. Уроки первой неудачи
При планировании операции в 1706 году русским командованием не были учтены ни географическое положение Выборга, расположенного на полуострове, ни состояние дорог и особенности ландшафта. Осенняя погода тогда не благоволила русским — осадная артиллерия застряла в дороге, а полевые орудия не могли причинить городским укреплениям чувствительного ущерба. Местами болотистый и низинный, местами скалистый характер местности делал невозможным подвод к стенам траншей в соответствии с принятыми тогда традициями осадного искусства. Шведы, пользуясь отсутствием флота у русских, без проблем снабжали город по воде и мосту, наведённому через пролив, однако оказались не в силах нанести чувствительный урон русским своими вылазками — все они были отбиты осаждающими.
Сам царь, прибыв тогда под Выборг, убедился в невозможности взятия города без тщательного планирования операции, в ходе которого нужно было придумать решения целой череды сложных военно-логистических и оперативных задач. Главной проблемой были шведские коммуникации, по которым Выборг безо всяких проблем пополнялся всем необходимым, причём как по дороге в Финляндию, так и морским путём. Другой сложностью была доставка под Выборг осадного корпуса с тяжёлой артиллерией и его снабжение — как показала практика, протащить по дорогам артиллерию главного калибра было совсем непросто, а на море всё ещё безраздельно господствовал шведский флот.
Форт Кроншлот — Выборг. Ледовый поход армии Апраксина
В ту эпоху все сухопутные операции, как правило, велись летом — это было время малого ледникового периода, климат был куда суровее современного и воевать зимой было чревато бескормицей и гибелью от морозов. Однако суровые погодные условия открывали для талантливого и смелого полководца неожиданные стратегические и оперативные перспективы. Пётр решил воспользоваться ситуацией и придумал неожиданно решение двух главных проблем прошлого похода на Выборг: сложной логистики из-за плохого состояния дорог и перехвата морских коммуникаций противника в условиях господства шведского флота. Марш к неприятельской крепости русская армия должна была совершить… по льду! В марте, когда планировалось открыть кампанию 1710 года лёд Финского залива был ещё достаточно крепким, чтобы держать не только пехотинца, но даже артиллерийские и обозные повозки.
С другой стороны, это было действительно рискованное предприятие — армии предстояло пройти около 120 километров, то есть разбивать лагерь и бивакировать пришлось бы прямо на льду или скалистых берегах Финского залива, что грозило обморожением солдат и падежом тягловых животных. В Средние века и Раннее Новое время кампании нередко велись зимой — достаточно вспомнить походы русских ратей на Смоленск в начале XVI века или знаменитую битву при Павии, произошедшую в феврале 1525 года. В Восточной Европе с её слаборазвитыми коммуникациями и изрядными расстояниями между городами для движения войск часто использовались покрытые льдом реки, заменявшим качественную дорожную сеть. Но одно дело вести армию по реке посреди материка и совсем другое — по льду морского залива. Впрочем, потенциальная выгода от похода всё же пересилила риски, и царь решился предпринять дерзкий поход на Выборг. Нужно сказать, что в поход выступили не все силы, а только часть осадного корпуса под командованием Фёдора Матвеевича Апраксина, которого царь снабдил подробной инструкцией как вести осаду. В качестве аванса Апраксину был пожалован графский титул, и теперь «господину адмиралу» предстояло доказать, что он его достоин. Как и в поход 1706 года (да и во время многих других походов), Пётр лично составил небольшую инструкцию об организации караульной и внутренней служб, озаглавленную «Пункты» командному составу", позже в общих чертах повторённые в Артикуле и Уставе Воинских.
24 марта 1710 года Пётр получил от Апраксина донесение, в котором тот сообщал, что войска удачно преодолели Тронгзунд (буквально — «узкий пролив» — своего рода «горлышко» Выборгского залива), вошли в залив и заняли посад — северную и западную часть Выборга, не прикрытую бастионами и городской стеной. Более того, шведы, по-видимому, не ожидали подхода русских так рано, и Апраксину удалось взять два торговых корабля в качестве «призов». Пётр, обрадованный удачным началом дела, поздравлял новоиспечённого графа и писал: «карабль и краир изволь по первом взломании лду прислать сюды». Положение осадного корпуса позволило контролировать не только морскую коммуникацию Выборга (Тронгзунд вскоре был прикрыт русскими редутами, куда из Петербурга были направлены 12 орудий), но и дорогу, связывавшую крепость с Финляндией.
Фёдор Апраксин — адмирал, граф, друг царя
Теперь можно было не опасаться того, что шведы сумеют беспрепятственно снабжать город припасами и пополнять гарнизон, насчитывавший около 5 000 человек. Для сравнения, корпус Апраксина состоял из 12 000 пехотинцев и 4 000 — 5 000 всадников, прибывших в конце марта под стены крепости несколькими эшелонами. Русские сразу же разбили «табор» — так в петровскую эпоху называли полевой лагерь, и принялись за инженерную подготовку штурма. Отчасти русскому командованию повезло: буквально за несколько дней до появления Апраксина у стен города из Выборга в Финляндию выступил, прихватив с собой внушительные силы, шведский командующий генерал Либекер. Но и без него защитникам крепости удавалось держать осаждавших в напряжении. Любопытно, что много хлопот, по словам Апраксина, русским приносила башня Герман: «понеже зело нам докучает и далеко стреляет» — пишет адмирал. В то время башней Герман называлась знаменитая выборгская башня святого Олафа, пожалуй, главная достопримечательность Выборга, построенная ещё в XV веке и неоднократно с тех пор надстраивавшаяся и перестраивавшаяся. Пётр посоветовал графу «зделать брешь в стене замка того, в чем оной «Герман» стоит, и оной с помощью Божиею штурмовать», однако на деле всё было не так просто.
30 марта 1710 года русские, наведя батареи, начали бомбардировку города, от которой, по словам Апраксина, «у неприятеля в замке был великий пожар… также и в городе от бомб наших, сказывают выходцы, домы многие разорены и убрались жить в погребы». И это всё силами 12 пушек и 3 мортир, взятых русскими в поход. Эти успехи русской артиллерии, впрочем, не сломили боевой дух осаждённых, а дела в русском лагере шли не слишком ладно. С каждым днём всё сильнее начинала сказываться нехватка припасов, особенно фуража — Финляндия за годы войны была разорена и истощена до крайности, так что жители деревень бросали всё и уходили от войны в леса. Некоторые из них сказывали, что хлеба «сей зимы не видали, не только что едали». Но если Апраксину из-под Выборга ситуация казалась близкой к критической, то Пётр продумал заранее выход из подобного положения: как только сойдёт лёд к Выборгу должна была выйти целая эскадра русских судов с пополнениями, припасами и провиантом на борту. Для отвлечения шведов даже была задумана диверсионная операция в районе Ревеля (совр. Таллин), где русские корабли должны были атаковать неприятельские коммуникации.
В замешательстве Апраксин писал царю, предлагая план немедленного штурма Выборга по льду залива, однако царь идею не одобрил — в середине-конце апреля лёд был уже не столько крепким, а шведы специально кололи лёд у берегов крепости, опасаясь внезапного нападения. В очередном письме Пётр Алексеевич убеждал графа не торопиться с решением и ждать подмогу. А когда она придёт зависело от погоды: «кой час лед пройдет, тотчас со фсем флотом итить от Кроншлота до Березовых островов [Тронгзунда] и там караблям и шнавам остановитца» — писал царь ещё в феврале 1710 года. Только в конце апреля лёд постепенно начал вскрываться — в стане Апраксина ждали этого дня как праздника. И вот царь приказал грузиться на суда. Теперь Балтийский флот ждал свой Ледовый поход.