Карл XII и его армия

В статье Жестокий урок. Русская и шведская армии в Нарвском сражении было немного рассказано о состоянии шведской армии в конце XVII века. Эту прекрасно организованную и способную решать самые сложные задачи армию Карл XII получил от предшественников и до начала Северной войны он практически не интересовался её состоянием и уровнем боевой подготовки. Да и в дальнейшем этот король не привнёс практически ничего нового ни в её организацию, ни в тактику: он использовал свою армию как уже готовый инструмент, и, совершив ряд подвигов, в конце концов погубил её. Недаром многие исследователи чрезвычайно критично относятся к полководческим талантам Карла XII – некоторые, пожалуй, более критически, нежели он заслуживает. Так, Вольтер, например, признавая Карла самым удивительным из людей, говорил о нём:


А Герье считал его никудышным стратегом, говоря, что единственным планом Карла XII во всех его походах «всегда было стремление бить врага там, где он встретится». А с шведской армией тех лет это было не очень трудно.

Подарок отца

Как мы помним из вышеуказанной статьи, первый шаг в формировании регулярной шведской армии сделал Лев Севера – Густав II Адольф, который, первым в мире, реализовал идею рекрутского набора.



А король Карл XI, отец нашего героя (прадед российского императора Петра III) заменил периодические рекрутские наборы постоянной повинностью крестьян содержать личный состав королевского войска (надельная система). Случилось это в 1680 году. Тогда земля в Швеции и Финляндии была поделена на участки (индельты), в которых были выделены группы крестьянских дворов, называвшиеся «ротехолл» (roteholl): каждая из таких групп должна была отправить королю одного солдата и взять на себя расходы по его содержанию. А группа крестьянских дворов, содержавшая одного кавалериста, называлась «рустхолл». Семье рекрута индельтой выделялся участок земли в качестве компенсации. Солдаты каждой провинции сводились в полки, носившие её название – например, Уппландский. Оружие и необходимое снаряжение выдавалось государством.



В мирное время рядовые шведской армии один раз в год призывались на учебные сборы, в остальное время – работали на своём участке, либо нанимались к соседям. А вот офицеры и унтер-офицеры и в мирное время получали жалованье, которое выплачивалось им крестьянами закрепленной за ними группой дворов. Жили они в специально построенных для них домах. Ткой дом носил название «бостель».

Во время войны индельты отправляли королю нового рекрута, который проходил обучение, чтобы пополнить ряды своего полка. Всего же в случае необходимости из каждой индельты могли призываться до пяти рекрутов: из третьих по счёту формировались временные полки военного времени, которые носили название не провинции, а своего командира, четвертые служили для восполнения потерь, пятые использовались для формирования новых полков.

Таким образом, именно Карл XI сделал шведскую армию самой современной и совершенной боевой машиной Европы. 



Эффективность надельной системы была так высока, что она просуществовала до XIX века.
Шведский историк Петер Энглунд в своём труде «Полтава. Рассказ о гибели одной армии» так пишет о положении дел в стране и состоянии армии, которая оказалась в распоряжении Карла XII:


Нам всем Карл XI с детства знаком по книге писательницы Сальмы Лагерлеф «Путешествие Нильса с дикими гусями» и её советской экранизации – мультфильму «Заколдованный мальчик»: это тот самый памятник, что гнался за Нильсом по улицам ночной Карлскруны. 



Это книжная иллюстрация к сказке С. Лагерлёф:


А вот как выглядят эти скульптуры на самом деле:






Старик Розенбом (Gubben Rosenbom) — это деревянная скульптура середины XVIII века у Адмиралтейской церкви Карлскруны. Под шляпой Розенбома – щель для монет, в руке – табличка, на которой написано:


А в советском мультфильме статую Розенбома поставили у таверны – видимо, чтобы не смущать умы юных телезрителей и избежать обвинений в «религиозной пропаганде». 

Карл XI первым из шведских королей провозгласил себя самодержавным и, «ни перед кем на земле, не отвечающим за свои действия». Неограниченная власть перешла к его сыну и позволила ему вести Северную войну, не обращая внимания на Риксдаг и общественное мнение. И это стоило Швеции очень дорого. Не слишком населённая страна потеряла за годы войны от 100 до 150 тысяч молодых и здоровых мужчин, что поставило её на грань демографической катастрофы.

Шведская армия в Северной войне: состав и численность

Вступая в Северную войну, Карл XII имел армию численностью в 67 тысяч человек, причём 40% его солдат были наёмниками.

Каковы же были структура и состав его армии?

Численность профессиональных шведских солдат при Карле XII достигала 26 тысяч человек (18 тысяч пехотинцев и 8 тысяч кавалеристов), ещё 10 тысяч поставляла Финляндия (7 тысяч пехотинцев и 3 тысячи конницы).

Помимо полков индельт, в состав шведской армии входил «полк дворянского знамени» (который должны были финансировать аристократы) и сословные драгунские полки, содержание которых было обязанностью мелкопоместных дворян и священников (Сконский и Уппландский).



Наемных солдат вербовали в Остзейских провинциях (Эстляндия, Лифляндия, Ингерманландия) и в германских владениях шведского королевства – в Померании, Голштинии, Гессене, Мекленбурге, Саксонии.

Считалось, что немецкие полки хуже шведских и финских, но лучше остзейских.

А вот артиллерию и Карл XI, и его гораздо более известный сын недооценивали. Оба короля считали, что при правильном ведении боя пушки просто не будут успевать за пехотой и тем более кавалерией, и использовали их в основном при осаде крепостей, либо для огня по укрывшемуся за шанцами противнику.



Эта недооценка роли артиллерии сыграла большую роль в поражении шведской армии под Полтавой: в этом сражении шведы использовали всего 4 пушки, а в наличии было, по разным данным, от 32 до 35.

Численность военных моряков при Карле XII достигала 7 200 человек: 6 600 шведов и 600 финнов. Перед началом Северной войны в состав военного флота Швеции входили 42 линейных корабля и 12 фрегатов.

Элитой шведской армии были гвардейские части: лейб-гвардии пеший полк (три батальона по 700 человек, далее – четыре батальона) и конный лейб-регимент (3 эскадрона численностью около 1700 человек). 

Однако наиболее привилегированной и знаменитой боевой частью шведов был в то время отряд драбантов. Это подразделение было создано ещё в 1523 году – указом короля Густава I, однако наибольшую известность получило именно при Карле XII. Число драбантов никогда не превышало 200 человек, но обычно их было всего 150. Каждый рядовой драбант считался равным по званию армейскому ротмистру. Командиром драбантов являлся сам король, его заместителем, в чине капитан-лейтенанта, был генерал-майор Арвид Горн.



Другими офицерами в отряде драбантов были лейтенант (полковник), квартирмейстер (подполковник), шесть капралов (подполковников) и шесть вице-капралов (майоров).

Драбантами могли стать прославившиеся своей храбростью офицеры-протестанты ростом от 175 до 200 см (в то время они должны были казаться всем великанами). Поскольку Карл XII очень неохотно давал разрешение на брак даже армейским офицерам, все драбанты были холостыми. 





В отличие от придворных гвардейцев других стран, шведские драбанты не были «игрушечными солдатиками», выполняющими лишь церемониальные и представительские функции. Во всех битвах они сражались на самых опасных направлениях. Драбанты прославились в битвах при Гумлебеке (1700 год), Нарве (1700), Дюне (1701), Клишове (1702), Пулутске (1703), Пунтце (1704), Львове (1704), Гродно (1708), Головчино (1708).

Особенно показательным был бой у Краснокутска (11 февраля 1709 года), когда, не слушая приказов короля, побежали, не выдержав ударов русских кавалеристов, драгуны немецкого вербованного полка Таубе. Карл, сражавшийся со своими драбантами, едва не попал в окружение, но, в конце концов, они опрокинули русских и длительное время преследовали их. В этой отчаянной рубке были убиты 10 драбантов, сражавшихся рядом с королём. 

Неудивительно, что, когда Карла просили не удаляться от основных сил, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, он всегда отвечал:


О мужестве и подвигах драбантов в Швеции слагались легенды. Особенно прославился один из них – Гинтерсфельт. Говорили, что он мог поднять на плечо пушку и однажды, въехав под своды городских ворот, схватившись большим пальцем за железный крюк, приподнял себя вместе с лошадью.

Количество драбантов постоянно уменьшалось, в битве при Полтаве сражалось всего сто, но, под их ударом, тогда попятился Псковский полк. Возглавлял их атаку лейтенант Карл Густав Хорд. В бою тогда погибло 14 драбантов и были ранены четверо. Шесть драбантов попали в плен, где к ним все относились с подчёркнутым уважением, уговаривая стать инструкторами и учителями русских офицеров. 

В Бендерах с королём находились 24 драбанта. 1 февраля 1713 года во время трагикомичного «сражения» Карла XII с янычарами, вошедшего в историю под названием «калабалык», драбант Аксель Эрик Рос трижды спас жизнь своему королю (об этом было рассказано в статье «Викинги» против янычар. Невероятные приключения Карла XII в Османской империи).





А в 1719 году, на момент смерти Карла, в живых осталось всего несколько драбантов.



Видимо, подражая Карлу XII, Пётр I перед коронацией Екатерины I (в мае 1724 г.) создал роту драбантов, капитаном которой назначил самого себя. Потом эта рота была переименована в «кавалегардию». А позже драбантами в русской армии стали называть вестовых и денщиков.

Боевые качества армии Карла XII

Шведские войска готовились как ударные части, нацеленные для решения наступательных задач. Поскольку эффективность мушкетов тех лет была невысока (процесс перезарядки был долгим, а эффективная дальность выстрела не превышала, в лучшем случае 100, но чаще 70 шагов), основной упор был сделан на массированный удар с использованием холодного оружия. Армии других государств в это время выстраивались в линии, которые стреляли поочередно, стоя на месте. Шведы шли в наступление четырьмя шеренгами, которые следовали одна за другой, причём у солдат последней из них не было мушкетов. Они не останавливались под огнём, и продолжали идти, пока не оказывались в пятидесяти метрах от противника. Здесь первые две шеренги давали залп (первая – с колен, вторая – стоя) и сразу же, отступали за третью и четвертую. Третья шеренга стреляла с расстояния 20 метров, буквально выкашивая ряды противника. Затем каролинеры бросались в рукопашную схватку. А потом в бой вступала шведская кавалерия, которая опрокидывала расстроенные ряды врага и довершала разгром. 



Такой метод ведения боя требовал от солдат хорошей выучки, строгой дисциплины и высокого боевого духа – со всеми этими показателями у шведов тех лет был полный порядок. Полковые священники убеждали солдат в том, что их жизнь и смерть находятся в руках Божьих, и ничего не зависит ни от врага, ни от командиров, ни от них самих. И потому следует просто честно выполнять свой долг, всецело поручив себя Божественному предопределению. Неявка на церковные проповеди или богослужения считалось нарушением воинской дисциплины, за богохульство могли и расстрелять.

У солдат шведской армии была даже особая молитва:


А перед сражением вся армия пела псалом:





Карл XII довёл наступательную тактику шведов до абсурда. Он никогда не делал распоряжений на случай отступления и не назначал своим войскам сборный пункт, которому они должны были бы идти в случае неудачи. Сигналы к отступлению были запрещены даже во время манёвров и учений. Любой отступивший считался дезертиром, а солдаты перед боем получали от Карла одну-единственную команду:

«Маленький принц»

В скандинавских сагах часто упоминается побратим главного героя: Vapenbroder – «брат по оружию», или Fosterbroder – «брат по воспитанию». У Карла XII тоже был свой Vapenbroder – Максимилиан Эмануэль, герцог Вюртемберг-Виннентальский, который в возрасте 14 лет прибыл в его лагерь под Пултуском весной 1703 года. Карл сразу же устроил утомлённому долгой дорогой молодому герцогу испытание, заключавшееся в многочасовом объезде шведских форпостов. Максимилиан с честью выдержал эту изнурительную скачку, и уже 30 апреля участвовал в битве при Пултуске. С тех пор он всегда находился рядом со своим кумиром, шведские солдаты дали ему прозвище Lillprinsen – «Маленький Принц». 



Максимилиан принимал участие в походах Карла в Литву, Полесье, Саксонию и на Волынь. Он участвовал в захвате Торна и Эльбинга, одним из первых вступил во Львов. И однажды спас Карла XII, который едва не утонул, переправляясь через реку.

После заключения в 1706 году Альтранштедтского мира, он в последний раз побывал на родине, проведя в Штутгарте 5 недель, а потом отправился с Карлом в трагический поход, закончившийся сражением у Полтавы.

18 июня 1708 года принц был ранен при переходе через Березину. С ещё незажившей раной 4 июля он принял участие в битве при Головчине. Успел получить звание полковника Сконского драгунского полка. В Полтавской битве сражался на левом фланге, с последней сотней, оставшихся у него кавалеристов был окружен, попал в плен и русскими поначалу был принят за Карла XII. 

Пётр I к принцу Максимилиану был весьма милостив, и скоро отпустил его на свободу. Но молодой герцог заболел в дороге и умер в Дубно, не добравшись до Вюртемберга. Он был похоронен в Кракове, но затем его останки были перенесены в церковь силезского города Питчен, который сейчас находится в составе Польши и носит название Бычина.

"Викинги" короля Карла XII

Как же относился Карл XII к солдатам и офицерам своей великолепной армии? 

С одной стороны, каролинерам он запомнился своей щедростью. Так, в 1703 году, раненый капитан получал 80 риксдалеров, раненый лейтенант – 40, раненый рядовой – 2 риксдалера. Награды военнослужащим, не получившим ранения, уменьшались в два раза. 

Средства на армию король получал из двух источников. Первым был собственный народ: налоги для всех слоёв населения постоянно повышались, а государственные чиновники при Карле XII месяцами не получали зарплату – как бюджетники в Ельцинской России. Вторым источником доходов было население завоеванных областей. 

Весной 1702 года Карл так наставлял генерала Магнуса Стенбока, отправленного для сбора контрибуции на Волынь: 


Дело в том, что фамилия Stenbock на шведском языке означает «каменный козёл».


А Карлу Рёншильду король писал:


Следует сказать, что Карл Густав Рёншильд, которого Энглунд назвал «в высшей степени компетентным полководцем», но «недружелюбным и высокомерным», в подобного рода наставлениях не особо и нуждался. Своей жестокостью он выделялся даже на фоне своих, отнюдь не добросердечных «коллег». Именно по его приказу после битвы при Фрауштадте были перебиты все русские пленные.



С другой стороны, сам ведя чрезвычайно строгий и аскетичный образ жизни, Карл XII не обращал никакого внимания на тяжелое положение своих солдат, страдающих от голода, холода и болезней. 

«Чего они ещё ожидали? Служба такая», – видимо думал король. 

А поскольку он полностью разделял со своими солдатами и офицерами все трудности походной жизни, совесть его была чиста.

И в ноябре Карл обычно спал в оставшейся от деда палатке (даже если была возможность разместиться в каком-нибудь доме), часто на сене, соломе или еловых ветвях. В качестве источника тепла использовались раскалённые ядра, а, если даже и они не помогали, Карл спасался от холода верховой ездой. Он неделями не снимал сапоги, не менял промокший костюм, и порой в нём не признавали короля, обращаясь к одному из офицеров свиты. Король не пил вина, обычной его пищей были хлеб с маслом, поджаренное сало и брага, ел он на жестяной или цинковой посуде.

Но солдатам от этого почему-то было не легче. 

Магнус Стенбок писал в 1701 году: 


Полковник Поссе жалуется: 

Проклятие Нарвы

Имеются многочисленные свидетельства того, что Карл XII не любил побед, доставшихся «малой кровью». И потому он словно играл в «поддавки», бросая свои войска в бой в самых невыгодных обстоятельствах, и сам много раз рисковал жизнью. То обстоятельство, что это приводит к неоправданным потерям, короля нисколько не смущало и не расстраивало. После сражения при Нарве в ноябре 1700 года (о нем было рассказано в статье Жестокий урок. Русская и шведская армии в Нарвском сражении) он счёл русских слабыми и потому «неинтересными» противниками. Поэтому все свои усилия сосредоточил на войне с королём Августом.

А его соперник, Пётр I, времени не терял, и русские войска наносили шведам всё более серьёзные и чувствительные удары. Однако не только Карл XII, но и все «военные эксперты» Европы не придавали этим успехам должного значения.

Между тем, уже 30 декабря 1701 года русская армия под командованием Б. Шереметева одержала первую победу в битве при Эрестфере.

В июле 1702 года захваченные в плен архангельские рыбаки Иван Рябов и Дмитрий Борисов, принуждённые исполнять обязанности лоцманов, посадили на мель два вражеских фрегата – прямо напротив недавно построенной береговой батареи. После 10-часового обстрела, шведы покинули повреждённые корабли, на которых русские нашли 13 пушек, 200 ядер, 850 полос железа, 15 пудов свинца и 5 флагов. Борисов был расстрелян шведами, Рябов – прыгнул в воду, добрался до берега и был посажен в острог за нарушение приказа выходить в море.

Примерно в это же время шведы были разбиты у Гуммельсгофа.

11 октября 1702 года штурмом был взят Нотебург (переименован в Шлиссельбург), а весной 1703 г. была взята крепость Ниеншанц, расположенная у слияния Охты и Невы – теперь Россия контролировала Неву во всём её течении. В середине мая 1703 года в устье этой реки была заложена крепость, из которой вырос новый город и новая столица государства – Санкт-Петербург. 

В мае того же года русскими солдатами, посаженными на 30 лодок, под командованием Петра и Меньшикова, в устье Невы были захвачены два шведских корабля. Именно в честь этой победы в России была выбита медаль с надписью: «Небывалое – бывает». 



В июне 1703 года 6 русских полков, в том числе Преображенский и Семёновский, отразили нападение 4-тысячного шведского отряда, атаковавшего со стороны Выборга русские силы в районе устья Невы – шведские потери составили около двух тысяч человек.

В результате этих действий в конце 1703 года Россия восстановила контроль над Ингрией, а летом 1704 года русская армия вошла в Ливонию: были взяты Дерпт и Нарва.

В мае 1705 г. 22 шведских боевых корабля высадили десант на острове Котлин, где строилась российская военно-морская база Кронштадт. Солдаты местного гарнизона под командой полковника Толбухина сбросили шведов в море, а русская эскадра вице-адмирала Корнелия Крюйса отогнала шведский флот.



15 июля 1705 г. шведские войска под командованием Левенгаупта у Гемауэртгофа нанесли поражение армии Шереметева, но преследовать русских шведский генерал не решился и отошёл к Риге.

В 1706 году русско-саксонское войско потерпело поражение в битве при Фраунштадте (13 февраля), но одержало победу в сражении при Калише (18 октября), причём в плен тогда попал командовавший шведскими войсками генерал Марденфельд. 

Осенью 1708 г. шведы в последний раз попытались выбить русских из устья Невы, атаковав строящийся Петербург силами 13-тысячного корпуса, которым командовал генерал Георг Любекер. Русские войска, под командованием адмирала Ф. М. Апраксина отразили это нападение. Перед отходом, шведские кавалеристы, убили 6 тысяч лошадей, которых не смогли посадить на корабли. 



Все эти годы шведская армия теряла самых опытных и подготовленных солдат и офицеров. Рекруты, поставляемые индельтами, не могли служить полноценной заменой. Государство нищало. Беднели все слои населения – дворянство, духовенство, ремесленники и крестьяне. Платежеспособный спрос падал, и потому приходила в упадок торговля. Не хватало уже денег даже на должное содержание военных кораблей.

А русская армия в это время стремительно прогрессировала и набирала боевой опыт. Несмотря на трудности, давала результаты модернизация промышленности.

Но, пока у Швеции была её грозная армия и опытные полководцы, положение не представлялось совсем уж плохим. Казалось, что ещё несколько громких побед (в которых никто не сомневался) – и будет заключен выгодный мир, который вознаградит шведов за все невзгоды и лишения. 

В Европе также все были уверены в победе Карла XII. Когда его армия отправилась в ставший для неё последним Русский поход, в Саксонии и Силезии появились памфлеты, в которых от имени реки Днепр говорилось, что русские готовы бежать при одном виде короля-героя. А в конце Днепр даже восклицал: «Да поднимется во мне уровень воды от русской крови!»

Петр I, хоть и считал «чудом Божьим» то обстоятельство, что и Карл, и все европейские недоброжелатели России, «проглядели» её усиление, настроен был очень серьёзно, и также допускал возможность поражения. По его приказу в Москве спешно приводились в порядок обветшавшие фортификационные сооружения, руководил этими работами его сын Алексей (царевичу в это время было 17 лет, но он справился).

Всё изменилось в 1709 году, когда шведская армия Карла и корпус Левенгаупта были разгромлены и потеряны для Швеции, лучшие шведские полководцы оказались в плену, а сам король по непонятным причинам на несколько лет «застрял» в Османской империи. Швеция ещё судорожно сопротивлялась, отдавая в армию едва ли не последних молодых и здоровых мужчин, но она уже шла по дороге, ведущей к неизбежному поражению.

О русском походе Карла XII и гибели его армии будет рассказано в следующей статье.