Война в 18 веке
Вчерашняя встреча в Петербурге началась с упоминания о Полтавской битве. Поэтому сегодня в фб мое внимание привлек вот этот текст:
(Сразу скажу, что мазепинских казаков под полтавой в плен не брали, а убивали на месте - хотя в самом бою карл не доверил им участвовать. По ходу боя 2000 казаков из армии петра вступили в переговоры со шведами о переходе к ним. Это был момент, когда казалось, что виктория будет у шведов. Петр тоже держал своих казаков в резерве, не доверяя им)
***
Хрестоматийным примером русофобии считается окончание битвы при Фрауштадте в 1706 году во время Северной войны, когда шведы, которыми командовал фельдмаршал Реншильд, пощадили саксонских пленных и перебили русских. Из этого делается вывод о том, что европейцы считали русских варварами (и как развитие этой темы – что считают до сих пор).
В 2016 и 2018 годах в издательстве «Ратное дело» вышли две книги:
- В. С. Великанов, С. Л. Мехнев. Курляндская операция 1705-1706 года и сражение при Гемауэртгофе.
- В.С. Великанов. Русский вспомогательный корпус на польско-саксонской службе в 1704-1707 гг. и сражение при Фрауштадте.
Из них следует, что русские и европейцы того времени действовали примерно одинаково, совершая и хорошие, и дурные поступки. И русских вовсе не считали варварами.
Вначале о дурном. Действительно, при Фрауштадте шведы перебили часть русских пленных. Эту историю можно разделить на две части. Во время бегства с поля боя часть русских была перебита преследующими шведами. Другие, видимо, начали в это время сдаваться, но неорганизованная сдача во время боя никаких гарантий не давала – и судьба многих из них была печальной. Саксонцев же пощадили как сдавшихся организованно и на определенных условиях.
Есть распространенная легенда, что русские безуспешно пытались выдать себя за саксонцев, вывернув наизнанку мундиры (у них была красная подкладка, похожая на мундиры саксонцев). Но Великанов отыскал рапорт саксонского командующего Шуленбурга о том, что такая странная, на первый взгляд, операция была проведена по его приказу перед боем. Однако свою логику она имела - генерал опасался, что шведы отличат русских от саксонцев и направят основной удар именно по русским как менее опытным. Несмотря на то, что Шуленбург битву при Фрауштадте полностью проиграл, он был хорошим профессионалом, позднее успешно защищавшим Корфу от турок (у старой крепости острова ему стоит памятник).
Вторая часть – безусловное военное преступление, считавшееся таковым во все времена. Через несколько дней после сражения шведские военные перебили около сотни русских раненых пленных, которые обременяли победителей. При этом раненым русским офицерам прагматично сохранили жизнь, их лечили – они нужны были для обмена. Повезло и части русских солдат, которые уцелели и были отправлены в Швецию на сельхозработы.
Нечто подобное совершили в 1705 году русские под командованием фельдмаршала Шереметева (помните «Шереметев благородный» у Пушкина). При отступлении после битвы при Гемауэртгофе были перебиты шведские пленные, взятые задолго до этого. Из отчета Шереметева: «Шведов, взятых в Митаве, всех в обозе нашем побили, дабы они к неприятелю паки не возвратились». Кстати, есть соблазн выдать убийство русских при Фрауштадте за месть за это деяние, но такая версия лишена каких-либо оснований.
Примечательно, что Реншильд, взятый Петром в плен под Полтавой, не подвергся никакому наказанию (наши современные патриоты этим весьма возмущены). Напротив, когда Петр пил за здоровье «учителей», отвечал ему Реншильд, который за удачный ответ получил назад свою шпагу. Впрочем, когда эйфория улеглась, Петр как-то раз (уже в Москве) напомнил Реншильду о перебитых русских пленных, но дело закончилось для шведского фельдмаршала благополучно, несмотря на хорошо известную вспыльчивость русского монарха.
Теперь о хорошем. В том же 1705 году, когда русские войска после неудачи при Гемауэртгофе снова подошли к Митаве (ныне Елгаве) и началась осада города. Шведский комендант Митавы выразил протест по поводу того, что русские заняли позиции у домов горожан, вынуждая шведов разрушать жилища мирных граждан. В результате командующий русскими войсками генерал Ренне и шведский комендант полковник Кнорринг, опираясь на прецедент осады Намюра в 1692 году (в которой участвовал Кнорринг, но напомнил о ней Ренне), договорились не стрелять по городским постройкам и не вести оттуда осадные работы. Шведы командировали к русским своего лейтенанта, который осуществил «инспекцию на местах». Договоренности были соблюдены.
При этом служба в русской армии рассматривалась европейскими офицерами как нормальное продолжение военной карьеры. Интересна история подполковника Самуэля Ренцеля, спасшего знамена своего батальона и возглавившего после битвы при Фрауштадте оставшихся в рядах саксонской армии военнослужащих русского корпуса (из 6,5 тыс. – примерно 1,8 тыс.). Большинство иностранных офицеров, служивших в русском корпусе, сочли свои обязательства перед Россией выполненными, что неудивительно – они в основном были саксонцами. Но часть иностранцев вернулись – либо индивидуально, либо в составе сводного полка Ренцеля, который был выведен на австрийскую территорию. После ряда перипетий полк – впрочем, изрядно поредевший – добрался в 1707 году до польских земель, где соединился с русской армией. Сам Ренцель, ранее служивший в составе французской и имперской армий (вроде бы очевидный космополит), за спасение остатков корпуса был произведен в полковники, а затем в генералы. Позднее он отличился при Полтаве, стал андреевским кавалером, но вскоре умер - поэтому он не только забыт, но даже не сохранилось ни одного его портрета. А жаль.
(Сразу скажу, что мазепинских казаков под полтавой в плен не брали, а убивали на месте - хотя в самом бою карл не доверил им участвовать. По ходу боя 2000 казаков из армии петра вступили в переговоры со шведами о переходе к ним. Это был момент, когда казалось, что виктория будет у шведов. Петр тоже держал своих казаков в резерве, не доверяя им)
***
Хрестоматийным примером русофобии считается окончание битвы при Фрауштадте в 1706 году во время Северной войны, когда шведы, которыми командовал фельдмаршал Реншильд, пощадили саксонских пленных и перебили русских. Из этого делается вывод о том, что европейцы считали русских варварами (и как развитие этой темы – что считают до сих пор).
В 2016 и 2018 годах в издательстве «Ратное дело» вышли две книги:
- В. С. Великанов, С. Л. Мехнев. Курляндская операция 1705-1706 года и сражение при Гемауэртгофе.
- В.С. Великанов. Русский вспомогательный корпус на польско-саксонской службе в 1704-1707 гг. и сражение при Фрауштадте.
Из них следует, что русские и европейцы того времени действовали примерно одинаково, совершая и хорошие, и дурные поступки. И русских вовсе не считали варварами.
Вначале о дурном. Действительно, при Фрауштадте шведы перебили часть русских пленных. Эту историю можно разделить на две части. Во время бегства с поля боя часть русских была перебита преследующими шведами. Другие, видимо, начали в это время сдаваться, но неорганизованная сдача во время боя никаких гарантий не давала – и судьба многих из них была печальной. Саксонцев же пощадили как сдавшихся организованно и на определенных условиях.
Есть распространенная легенда, что русские безуспешно пытались выдать себя за саксонцев, вывернув наизнанку мундиры (у них была красная подкладка, похожая на мундиры саксонцев). Но Великанов отыскал рапорт саксонского командующего Шуленбурга о том, что такая странная, на первый взгляд, операция была проведена по его приказу перед боем. Однако свою логику она имела - генерал опасался, что шведы отличат русских от саксонцев и направят основной удар именно по русским как менее опытным. Несмотря на то, что Шуленбург битву при Фрауштадте полностью проиграл, он был хорошим профессионалом, позднее успешно защищавшим Корфу от турок (у старой крепости острова ему стоит памятник).
Вторая часть – безусловное военное преступление, считавшееся таковым во все времена. Через несколько дней после сражения шведские военные перебили около сотни русских раненых пленных, которые обременяли победителей. При этом раненым русским офицерам прагматично сохранили жизнь, их лечили – они нужны были для обмена. Повезло и части русских солдат, которые уцелели и были отправлены в Швецию на сельхозработы.
Нечто подобное совершили в 1705 году русские под командованием фельдмаршала Шереметева (помните «Шереметев благородный» у Пушкина). При отступлении после битвы при Гемауэртгофе были перебиты шведские пленные, взятые задолго до этого. Из отчета Шереметева: «Шведов, взятых в Митаве, всех в обозе нашем побили, дабы они к неприятелю паки не возвратились». Кстати, есть соблазн выдать убийство русских при Фрауштадте за месть за это деяние, но такая версия лишена каких-либо оснований.
Примечательно, что Реншильд, взятый Петром в плен под Полтавой, не подвергся никакому наказанию (наши современные патриоты этим весьма возмущены). Напротив, когда Петр пил за здоровье «учителей», отвечал ему Реншильд, который за удачный ответ получил назад свою шпагу. Впрочем, когда эйфория улеглась, Петр как-то раз (уже в Москве) напомнил Реншильду о перебитых русских пленных, но дело закончилось для шведского фельдмаршала благополучно, несмотря на хорошо известную вспыльчивость русского монарха.
Теперь о хорошем. В том же 1705 году, когда русские войска после неудачи при Гемауэртгофе снова подошли к Митаве (ныне Елгаве) и началась осада города. Шведский комендант Митавы выразил протест по поводу того, что русские заняли позиции у домов горожан, вынуждая шведов разрушать жилища мирных граждан. В результате командующий русскими войсками генерал Ренне и шведский комендант полковник Кнорринг, опираясь на прецедент осады Намюра в 1692 году (в которой участвовал Кнорринг, но напомнил о ней Ренне), договорились не стрелять по городским постройкам и не вести оттуда осадные работы. Шведы командировали к русским своего лейтенанта, который осуществил «инспекцию на местах». Договоренности были соблюдены.
При этом служба в русской армии рассматривалась европейскими офицерами как нормальное продолжение военной карьеры. Интересна история подполковника Самуэля Ренцеля, спасшего знамена своего батальона и возглавившего после битвы при Фрауштадте оставшихся в рядах саксонской армии военнослужащих русского корпуса (из 6,5 тыс. – примерно 1,8 тыс.). Большинство иностранных офицеров, служивших в русском корпусе, сочли свои обязательства перед Россией выполненными, что неудивительно – они в основном были саксонцами. Но часть иностранцев вернулись – либо индивидуально, либо в составе сводного полка Ренцеля, который был выведен на австрийскую территорию. После ряда перипетий полк – впрочем, изрядно поредевший – добрался в 1707 году до польских земель, где соединился с русской армией. Сам Ренцель, ранее служивший в составе французской и имперской армий (вроде бы очевидный космополит), за спасение остатков корпуса был произведен в полковники, а затем в генералы. Позднее он отличился при Полтаве, стал андреевским кавалером, но вскоре умер - поэтому он не только забыт, но даже не сохранилось ни одного его портрета. А жаль.